Что же касается вопроса о «пролетарской культуре», «пролетарском искусстве», то Ленин прямо об этом высказывается:

«В Советской рабоче-крестьянской республике вся постановка дела просвещения, как в политико-просветительной области вообще, так и специально в области искусства, должна быть проникнута духом классовой борьбы пролетариата за успешное осуществление целей его диктатуры» - «Поэтому пролетариат, как в лице своего авангарда, коммунистической партии, так и в лице всей массы всякого рода пролетарских организаций вообще, должен принимать самое активное и самое главное участие во всем деле народного просвещения»

«Только дальнейшая работа на этой основе и в этом же направлении (усвоение ценнейших завоеваний культуры прошлого.— Л. К.), одухотворяемая практическим опытом диктатуры пролетариата, как последней борьбы его против всякой эксплуатации, может быть признана развитием действительно пролетарской культуры».

«...Съезд вменяет в безусловную обязанность всех организаций Пролеткульта рассматривать себя всецело как подсобные органы сети учреждений Наркомпроса и осу-ществлять под общим руководством Советской власти (специально Наркомпроса) и Российской коммунистической партии свои задачи, как часть задач пролетарской диктатуры».

Ленин подчеркивает, что пролетарские организации в области искусства должны осуществлять «свои задачи, как часть задач пролетарской диктатуры».

В партийных документах и передовых статьях «Правды» 20-х годов также не раз говорилось: «Пролетариат должен, сохраняя, укрепляя и все расширяя свое руководство, занимать соответствующую позицию и на целом ряде новых участков идеологического фронта...

...Руководство в области литературы принадлежит рабочему классу в целом, со всеми его материальными и идеологическими ресурсами. Гегемонии пролетарских писателей еще нет, и партия должна помочь этим писателям заработать себе историческое право на эту гегемонию».

Как видим, лозунг «за гегемонию пролетарской литературы» не являлся выдумкой РАПП и группы напостов-цев: он отражал собою законную тягу трудящихся к искусству, а также линию партии в литературе 20-х годов. Другой вопрос, что РАПП не имела права на монополию в выражении этой гегемонии, что этому лозунгу ею было придано сектантское, чуждое ленинизму толкование, что некоторые деятели РАПП понимали его как «захват власти»,— это и было резко осуждено партией. Резолюция 1925 года в этом смысле ставила на место некоторых деятелей РАПП. Но что курс партии на гегемонию пролетарской литературы не изменился, что в строительстве новой культуры первое место должно принад-лежать пролетарским художникам (в противовес даже неправильным действиям их руководства), что «партия должна помочь этим писателям заработать себе историческое право на эту гегемонию»,— в этом ни у кого сомнений не было.

Выступая «за гегемонию», Фадеев разъяснял: многие понимают этот лозунг ограниченно, «лишь как задачу политическую»; на самом деле, «зарабатывание идейной гегемонии пролетарской литературы есть прежде всего задача творческая», т. е. задача овладения художественным мастерством,