Умение ставить вопросы литературы в связь с действительностью, рассматривать дела литературные как часть партийных дел—это умение, воспитываемое партией в писателях и критиках, принадлежавших к РАПП, явилось важной традицией советского литературоведения, глубоко усвоенной и Фадеевым.

Выступления Фадеева в литературной жизни 20-х годов, как и в последующие годы, характеризуются той широтой кругозора, той государственной, партийной точкой зрения, которая присуща людям искусства, чьи судьбы с ранних лет связаны с судьбой народа, страны. Так вступая в литературную борьбу 20-х годов, проходившую в сложной обстановке НЭП'а, Фадеев активно поддерживает лозунг «за гегемонию пролетарской литературы», видя в нем основную задачу времени. С высоты его ставит он все прочие вопросы: о художественности, мастерстве, новизне метода.

Следует учесть, что в те годы молодая советская литература лишь только нащупывала свои пути, еще не представляя в целом всего многообразия своих истоков и своего развития в будущем. Следует учесть также, что за стремлением создать свою, «пролетарскую литерату-ру», свое искусство, близкое и понятное рабочим и крестьянам, за этим стремлением, выраженным в декларациях РАПП в те годы, стояли законные потребности пробужденных Октябрьской революцией трудящихся, тысячелетиями лишенных возможности в силу своей необразованности и забитости наслаждаться произведениями искусства.

Следует учесть, наконец, что несколько ранее Троцкий выступил с рассуждениями о невозможности (и ненужности) пролетарского искусства и постановка РАПП вопроса «о гегемонии пролетарской литературы» была реакцией на «теорию» Троцкого и одновременно борьбой с нею.

В часто цитируемом нашей критикой ленинском проекте резолюции «О пролетарской культуре» обычно подчеркивается, что Ленин выступал с осуждением вредным попыток Пролеткульта выдумать свою «особую культуру», как нечто совершенно не связанное с лучшими традициями прошлого и отрицающее их, но почему-то почти совершенно не обращается внимания на то, как и с какой стороны Ленин критиковал Пролеткульт. Отсюда, хотя это никем прямо и не говорится, но как бы молчаливо подразумевается, будто Ленин выступал против пролетарского искусства вообще, будто тезис «за гегемонию пролетарской литературы», оформившийся в лозунг уже после смерти Ленина, был ошибочен и неверен, будто он противоречил ленинским указаниям по данному вопросу и т. д. и т. п.

Но, как известно, существо ленинской статьи заключается в том, что она осуждает деятельность Пролеткульта за отказ от классического наследия и полный разрыв с великими традициями прошлого, за стремление установить полную автономию, независимость своего искусства от государства, партии, за попытку рассматривать миссию создания пролетарской литературы не «как часть задач пролетарской диктатуры», а как нечто совершенно независимое.