Ход литературного процесса, развитие его шло именно путем расщепления, расслоения, борьбы, исследования и созидания по частям, кускам, граням (в чем и была его особенность, его своеобразие), одновременно шло созидание единого целого. В расщеплении и столкновениях крылось единство, что сказалось не только на общих проблемах, но и на схождениях в их разрешении и исследовании, хотя самим авторам казалось, что между ними ничего общего нет. Теории слова, мировоззрения, образа и другие оказывались разными гранями теории метода нового искусства в целом, теории нового искусства вообще. Но было бы ошибкой упрощенно трактовать этот процесс, который во второй половине 20-х годов был намного сложнее и разветвленнее, нежели мы о нем говорим.

Намного запутаннее были и отношения между группами, группировками, течениями и внутри них. И вместе с тем нам кажется, что такое упрощение — отчасти, конечно, вынужденное (тема главы не «литературный процесс 20-х годов», а «Фадеев и РАПП»), отчасти же сознательно полемическое,— не только не искажает существо дела, а, может быть, в какой-то мере позволяет острее его разглядеть.

Но вернемся к Фадееву.

Он был целен в понимании художественного метода. Говоря о методе в литературе как отношении художника к действительности в первую очередь, Фадеев делает вывод: каждый художественный метод есть нечто особенное, переносить старый художественный метод на новое искусство, равно как и отдельные приемы его, нельзя— следует изучать их, усвоить, чтобы открыть свой, новый метод. «Если вы стоите на той довольно странной позиции, что усвоение и переработка старого наследства состоят в том только, что переносятся оттуда какие-то отдельные приемы и приемчики, то вы жестоко ошибаетесь. Марксизм такого недиалектического разрыва не допускает, так как форма, техника, приемы обусловливаются определенным мировоззрением, в свою очередь обусловленным определенными общественными отношениями. ...Нужно изучить до конца художественные методы и системы, которые были в прошлом... для того, чтобы найти свой метод, соответствующий новому отношению к действительности... Представьте себе, что если бы шла речь об усвоении старых литературных достижений, мы, пролетарские писатели, сказали бы, что ввиду опасности старых литературных методов писатель должен учиться только грамматике и чистописанию для правильного изложения своей мысли!.. Ведь учеба в области искусства не есть такая же учеба, как в области технической литературы, это не усвоение машины, из которой можно взять и приспособить отдельные части, которую можно перенести и пустить в ход, и она будет сегодня работать на пролетария так же, как вчера работала на капиталиста.

В области искусства такой вещи сделать нельзя.

«Брать» ничего нельзя, нужно изучать, понять старое для того, чтобы его переварить и открыть свое, новое. Есть товарищи, которые говорят, что нужно брать формально-технические достижения из прошлого. А я говорю, что у вас из этого ничего не выйдет, вы создадите не новую школу диалектического материализма, а эклектическии театр, где чего хочешь, того и просишь» .