«На первый взгляд, лефы кажутся большими революционерами— они против всякой «стихийности» и «чертовщины» в искусстве, они даже за партийные директивы», а на самом деле — «мы имеем дело вовсе не с наиболее последовательными борцами с «чертовщиной», а имеем дело с другой разновидностью «чертей» из одного мелкобуржуазного болота» - Ибо лефы, выступив за нашумевшую в 20-е годы теорию «социального заказа», существо которой заключалось в том, что художник творит для народа, переделали ее на свой лад: писатель пишет для народа так, как это нужно для современности, т. е. «исполняет социальный заказ», а каковы на самом деле его взгляды, его чувства, мысли—это неважно, их он не обязан открывать массам.

Свое понимание этого вопроса в статье «За художника материалиста-диалектика» Фадеев конкретизирует на таком примере: «...художник передает сущность явлений не путем отвлечения от данного конкретного явления, а через конкретный показ, изображение непосредственного бытия. Он вскрывает закономерность через показ самих явлений, вскрывает всеобщее через показ единичного, общее через частное, воссоздавая тем самым как бы иллюзию жизни в ее непосредственной данности.

Чтобы передать, например, общие черты, свойственные такой породе собак, как мопс, чтобы художественно передать, так сказать, идею мопса, художник должен изобразить конкретного единичного мопса с присущими ему индивидуальными особенностями, но так, чтобы все мопсы были на него похожи.

Художник, конечно, может более или менее точно срисовать, скопировать того или иного живого мопса, пойти по линии «фотографии», но тогда перед художником стоит опасность, что случайные, единичные индивидуальные черты, свойственные только одному мопсу или узкой категории мопсов, заслонят заключенное в них всеобщее и существенное. Такое искусство рекомендуется, например, Лефом под прикрытием необходимости «точной фиксации фактов» и быстро откликающегося, злободневного искусства. Но такое искусство ползает по поверхности явлений, поэтому такое искусство не то, что нужно пролетариату...

Художник может также пойти по линии приукрашивания, идеализации, искажения мопса, претворения его в «сладостную легенду» или «прекрасную Галатею» — это путь идеалистического искусства... такое искусство «набрасывает покрывало на сущность вещей» и поэтому не есть пролетарское искусство...

Можно, наконец, отвлечься от живых, конкретных мопсов, от их индивидуальных особенностей и различий и изложить отвлеченно те общие видовые черты, которые характеризуют эту породу,— но это уже будет не образное мышление...»