Ленинские принципы были крепко-накрепко усвоены А. А. Фадеевым, они вошли в плоть и кровь его. Ведь он принадлежал к тому поколению советской молодежи, перед кото-рым Владимир Ильич Ленин в своей знаменитой речи на Третьем съезде комсомола развернул программу непосредственного осуществления коммунизма в нашей стране.

В этой же речи Владимир Ильич дал ставшее классическим определение пролетарской культуры, которая «должна явиться закономерным развитием тех запасов знания, которые человечество выработало под гнетом капиталистического общества, помещичьего общества, чиновничьего общества».

В одном из разделов книги А. А. Фадеева, в «Субъективных заметках», наиболее явственно сказалась черта, присущая его могучему дарованию. На протяжении всего развития его творчества он, верный и последовательный ученик Ленина, никогда не ставил вопрос о творческом методе советской литературы по-пролеткультовски, то есть изолированно от политических задач партии, от вопроса об отношении к литературному наследству, к культуре прошлого.

Выпишите и прочтите названия книг, имена писателей, художников, музыкантов, на произведения которых А. Фадеев ссылается в своих теоретических трудах, — это будет разностороннее хранилище произведений искусства, сокровищница, умещавшаяся в его душе. Не случайно он цитирует письмо А. И. Герцена к сыну: «Чтением человек переживает века, не так, как в науке, где он берет последний очищенный труд, а как попутчик, вместе шагая и сбиваясь с дороги». Нетрудно заметить, что эта мысль Герцена находит окончательное развитие и углубление у В. И. Ленина, когда он в той же речи на съезде комсомола сказал, обращаясь к молодому поколению: «.. .простое книжное усвоение того, что говорится в книгах о коммунизме, было бы в высшей степени неправильным... Было бы ошибочно думать так, что достаточно усвоить коммунистические лозунги, выводы коммунистической науки, не усвоив себе той суммы знаний, последствием которых является сам коммунизм».

Вот почему так разносторонни и многообразны вкусы А. А. Фадеева. «В поэзии я воспитан на Некрасове. Но если бы я всю жизнь читал только Некрасова, я чувствовал бы, что многие стороны моей души останутся неудовлетворенными». Так пишет он, борясь за многообразие форм внутри социалистического реализма, борясь против тех, кто не пони-мает, «что социалистический реализм призван не сузить, а расширить возможности выражения себя в поэзии по сравнению со старым реализмом и романтизмом.

Социалистический реализм в поэзии вполне допускает форму «романтическую» и даже «символическую» — лишь бы за этим стояла правда».

Корни подобного рода широкого воззрения на социалистический реализм коренятся не в эклектизме или либерализме, как это некоторым казалось, — они основаны на том, что ленинское определение задач коммунистического строительства глубоко вошло в душу А. А. Фадеева. Владимир Ильич говорил о задачах критической переработки всего, что было накоплено человеческим обществом до коммунизма. Кого бы ни читал А. А. Фадеев, родных ли классиков русской литературы или особенно им ценимых писателей-реалистов французских и английских, говорил ли он о живописи или о музыке, — его живой и деятельный творческий ум рассматривал то или иное явление искусства всегда с точки зрения созидательных задач нашей культуры, нашего искусства, в конечном итоге с точки зрения разработки метода социалистического реализма.

Подвергая критике свои еще незрелые и кое в чем неверные взгляды на литературу, взгляды, наиболее полно выразившиеся в статье «Долой Шиллера!», Фадеев совершенно справедливо пишет, что он «раньше всех «догадался», насколько старые обозначения школ и течений не соответствуют их действительному месту (в смысле художественного метода), и понял, что, например, и Свифт и Толстой оба по-своему реалистичны... я тем самым «догадался» об исключительном разнообразии художественных средств выражения б пределах реализма, а тем более социалистического реализма». То, что было у А. Фадеева только еще догадкой в молодости, то в годы его зрелости превратилось в убеждение, в основу, в методу, причем он здесь, в процитированном выше высказывании, берет вопросы социалистического реализма в их неотрывной связи с вопросом о критическом усвоении литературного наследства..