Потому и основной конфликт романа, по мысли В. Озерова, также носящий на себе печать поверхностности и субъективизма, рухнул, когда жизнь на крутом повороте событий вскрыла внутренние пружины исторического развития, в которых до сего времени нельзя было разобраться. «В основе главного конфликта романа должна была лежать борьба за внедрение научного открытия, действительно предложенного группой металлургов, но позднее отвергнутого жизнью. В годы, когда Фадеев задумывал роман, состоялось решение, поддерживающее новый электрометаллургический процесс, при котором с помощью электропечей можно получать литое железо и сталь непосредственно из руд. Но прошло некоторое время, и стало ясно, что решение было проявлением субъективизма. Рухнул основной производственный конфликт, избранный Фадеевым, а с ним пошатнулись и позиции персонажей, связанные с отношением каждого из них к открытию. Взяв как будто бы актуальную тему, Фадеев потерпел поражение, ему пришлось думать о существенных изменениях в плане романа, тем более что оказалась не соответствующей истине также история разоблачения и осуждения людей, якобы скрывавших новое месторождение железной руды».

Но подобное понимание несколько упрощает существо вопроса.

Дело в том, что «основной» конфликт не являлся главным конфликтом произведения, тем стержнем, на который бы нанизывались все сюжетные линии и прочие конфликты и из-за крушения которого рассыпалось бы все произведение.

Так называемый «главный конфликт» романа, судя по всем сохранившимся материалам, еще не носил отчетливого характера, не раскрывался писателем в своем конкретном содержании. В архиве Фадеева хранится семь «общих тетрадей» и четыре тетради «заметок к плану (для памяти)» по «Черной металлургии». «Общие тетради», посвященные описаниям технологических процессов в металлургическом производстве и различным жизненным наблюдениям, не заостряют внимания на этом конфликте; более того, из всех линий, сюжетных узлов, зарисовок прототипов в «общих тетрадях» он один из немногих, не получивших предварительной наброски. Коллизия эта не находит своего выражения в годы, когда уже существует замысел романа и когда писатель начинает делать первые художественные наброски.

В четырех же тетрадях «заметок к плану», содержащих в себе характеристики образов, сюжетные линии, конфликтные узлы задуманного произведения, идея конфликта, связанного с делом Романова, появляется довольно поздно (уже после зарисовок образов Кузнецова, Балышева, Багдасарова, Сомовой и других). Читатель может убедиться в этом, заглянув в третий том собрания сочинений Фадеева. Она, идея эта, является как ответ на вопрос: «Как увязать фабульно южные заводы с металлургией востока? Тематически это увязывается коренными вопросами технического прогресса в металлургии. И по этой линии — через работников ЦНИИЧЕРМЕТ и Министерства Черной металлургии — действующих лиц романа: Громадина и его работников, Багдасарова, Балышева. По бытовой линии через Каратаева, через Григорьева и Панину и опять-таки через Балышева. Но драматической увязки, необходимой для естественного развития романа, пока не видно.

Этот драматизм можно поискать в соревновании металлургии юга и востока по внедрению и освоению какого-нибудь крупного, общегосударственного значения, технического новшества или ряда новшеств, знаменующих решительный прогресс в металлургии». И несколько ниже, после зарисовки иного характера, мы вдруг читаем: «Основной конфликт в вопросах технического прогресса лучше всего развернуть на проблемах и делах Романова...».