Не помню, в каком году — в 1924 или позже, в столовой Главных железнодорожных мастерских (ныне — паровозоремонтный завод имени Ленина — Лензавод) был большой торжественный вечер по какому-то поводу. Сначала шла официальная часть — доклады, потом художественная часть: силами драмкружка была поставлена небольшая пьеса на рево-люционную тему, написанная бывшим рабочим завода «Красный Аксай» И. В. Скачковым (в то время — партийным работником). После пьесы— выступления молодых ростовских писателей: рабочего тех же Главных мастерских А. Бусыгина и других.

Тысячи рабочих-железнодорожников, до отказа заполнивших громадный зал столовой, награждали своих писателей дружными, горячими аплодисментами.

Кончились выступления. Из-за стола президиума поднялась пожилая, седеющая женщина и, опираясь на палочку, медленно ступая больными, отекшими ногами, направилась через сцену к трибуне. Это была Р. С. Землячка. Она говорила о великих задачах, стоящих перед литературой рабочего класса. Говорила с большим подъемом, ее голос звенел на весь зал.

— .. .Дорогие товарищи, наши молодые писатели! Рабочий класс ждет, что вы в своих книгах расскажете о его жизни и борьбе... Вы — наша любовь, наша надежда!.. — так, или примерно так, она закончила свое исключительно сердечное выступление.

Читая ростовские газеты и журналы, в которых печатались наши рассказы, очерки и стихи, она и А. И. Микоян следили за работой каждого из нас и считали нужным поддержать добрым, ободряющим словом.

В одном задонском хуторе жила молодая женщина Мария Ершова. Была замужем, кормила грудного ребенка, вела хозяйство, варила, стирала, жила в трудных материальных и бытовых условиях. И все же находила время и писала стихи — простые и задушевные. К тому времени мне было поручено подбирать материалы для литературной страницы в «Со-ветском юге» и редактировать ее, и мы охотно печатали стихи Марии Ершовой. Потом она тяжело заболела, пришла в редакцию худая, бледная. Я написал А. И. Микояну — просил помочь молодой советской поэтессе восстановить ее здоровье.

Прошло немного времени, и Мария Ершова пришла в редакцию сияющая от радости: она получила бесплатную месячную путевку в великолепный санаторий в Теберде.

Мало того, А. И. Микоян спросил у нее:

— Что ты ответила бы, если бы крайком предложил тебе ехать в Москву учиться?

Ершова с радостью согласилась.

— Очень хорошо, правильно, — одобрил А. И. Микоян, но такую больную нельзя послать учиться, тебе надо сначала подлечиться. Поезжай в Теберду, в санаторий, а потом товарищ Булыга расскажет тебе, что и как делать дальше.

Через месяц, будучи в Теберде, А. И. Микоян разыскал М. Ершову в санатории, справлялся у врачей о ее здоровье о том, не нужно ли продлить срок ее путевки.

В скором времени по приезде в Ростов Фадеев вошел Ростовскую ассоциацию пролетарских писателей (РАПП) насчитывавшую тогда всего один год своего существования

Несколько заметок «Хроника РАПП» в уцелевших у меня разрозненных номерах газеты «Советский юг» и журнал «Лава» говорят об активном участии Фадеева в жизни ростовской писательской организации.