— А мы как раз собирались встретиться с вами, Петр Михайлович,— сказал Грисюк.— Послали к вам связного, вашего Башкирика. Боевой парнишка.
Профессор побледнел.
— Нельзя ему ко мне сегодня... У меня обыск...
Но в этот момент на пригорке показался Башкиров, живой и невредимый. Заметив профессора, он еще издали сообщил:
— У вас «гости» были, Петр Михайлович.
— Я знаю. Чем же там кончилось дело?
— К счастью, все обошлось — тайник выручил.
— Спасибо, сынок.
И Башкиров понял, что профессор благодарит его за тот самый тайник, за который когда-то ему влетело. Это было еще зимой; тогда Башкиров со своим дружком Володиным только-только начали приобщаться к подпольному делу. Чтобы дать хлопцам повод свободнее и чаще приходить к нему, Петр Михайлович поручил им пилить дрова. Хлопцы не только напилили и накололи дров, но еще и незаметно устроили под поленницей тайник. Узнав об этом, Петр Михайлович сначала очень рассердился на них за такую инициативу. Тайник под дровами показался ему неосмотрительной и опасной затеей. А сегодня выяснилось, что именно благодаря тайнику была спасена от провала вся его группа: взрывчатка-то была спрятана там...
Профессор вздохнул с облегчением.
— У вас есть вода? — обратился он к партизанам.
— Да вы, наверное, и есть хотите? — забеспокоился Грисюк.— Сайд! — кивнул он черноглазому узбеку.— Тащи, что там у нас имеется.
Внезапно где-то совсем рядом прогремел выстрел. Партизаны вскочили.
— Подождите, я сам! — спокойно сказал Грисюк. Он выбрался на бугор, прилег за кустом, потом подозвал к себе профессора. Шагах в ста от них под кустом лежал убитый человек, а чуточку дальше возле сосны, держась руками за живот, корчился от боли какой-то парень.
Грисюк приказал партизанам окружить его, а сам с профессором подошел поближе к убитому. Он был в ветхой крестьянской одежде и походил на беглеца из концлагеря, но профессор с удивлением опознал в нем своего пациента с черной повязкой.
— Видите, какая гадина пыталась заползти к вам в дом? — послышался знакомый голос.
Буйко оглянулся: к нему подходил Васько Чубатый с болезненно перекошенным лицом. И Петр Михайлович сразу же понял все: и почему Васько здесь, и почему переодет в крестьянскую одежду, и что здесь произошло.
— Ты ранен? — обеспокоенно спросил Петр Михайлович.
— Н-нет,— ответил Васько, взглянув на убитого.— Тошнит меня.
Профессор понимающе кивнул головой. На войне ему не раз приходилось наблюдать такую реакцию молодого бойца при виде убитого им противника. Оказалось, что сегодняшний обыск в доме профессора не случаен. Он был тщательно продуман и специально приурочен к тому моменту, когда Буйко поедет в село. Гестаповцы все же решили разузнать, что у этого популярного доктора делается дома и чем он занимается за пределами города. Проверить его связи в селах поручили тому же шпику с черной повязкой, который после своего неудачного визита к профессору еще старательнее шпионил за ним.
Но Васько Чубатый все это время не спускал с него глаз. Невидимкой отправился вслед за ним в Томашовку, где тот шнырял по следам профессора, и в лес, где шпик шел по пятам Петра Михайловича. Васько видел, как профессора схватили какие-то полицаи, как повели куда-то, и испугался — он не знал, что это были грисюковцы. Шпик тоже настороженно притих под кустом. А когда на пригорке появился Башкиров, шпик, догадавшись, что здесь собрались партизаны, опрометью бросился в заросли, но пуля Васька остановила его...
Возвратившись в Фастов, профессор Буйко долго не мог успокоиться. Он чувствовал себя совсем больным и разбитым. Однако мысль о том, что наконец-то удалось установить прочную связь с бесстрашным боевым вожаком партизан, придавала ему силы, окрыляла его.
