И тут же он подчеркивал новый взгляд, иной подход к соотношению характера и действия в литературе новой эпохи, свидетельствующий о возвращении этих сторон к их единству, дельности. «Социалистический гуманизм говорит: «Если ты ничем не занимался и ничего не делаешь, я не признаю в тебе человека, как бы ты ни был умен и добр»».

Тенденция к восстановлению в литературе единства характера и действия питается процессом укрупнения художественного образа, т. е. возвращением в образ всех его частей, бесконечно обогащенных за долгую историю их как бы свободного полураздельного существования, но требующих этого воссоединения и не могущих развиваться далее в дошедшей до крайности отъединенности. Веское свидетельство тому: полное распадение образа и выпадение в осадок, как в химической реакции, его отдельных частей в литературе «потока сознания» и искусстве абстрактном.

Эти процессы — воссоединение художественного образа, укрупнение характера,— связанные с преодолением отчуждения, преодолением последствий разделения труда в капиталистической формации, если быть точными, начались не только в искусстве социалистического реализма, а много ранее. Хотя и в несколько наивной форме, форме сознательного отказа от достигнутого богатства и сознательного обращения к сугубой простоте, начало воссоединения художественного образа можно наблюдать в последнем периоде творчества Л. Толстого, периоде обращения к сказкам, притчам, что принято считать если и не случайностью, то, во всяком случае, не закономерностью, а лишь показателем противоречивости Толстого. В то время как сказки — пусть в наивной форме, форме не столько обогащения, сколько возврата к старому, уже давно достигнутому, путем отказа на данном этапе от уже завоеванного — давали идеальное, нераздельное равновесие характера и действия, цельное существование образа.

Та художественная задача, которая владела Фадеевым с начала его литературной деятельности, окончательно раскрылась в период работы над «Последним из удэге» и воплощалась в его дальнейшем творчестве — создание героя новой эпохи, личности, идущей по пути воссоединения разорванных начал, образа гармонического человека, пройдя ряд стилевых стадий, запечатляется у Фадеева в особом характере образности.

Качество художественного образа, называемое в общем плане синтетическим, в той форме его слитности, как оно выступает в «Молодой гвардии», можно было бы назвать скульптурным, если бы этот термин не утратил своего истинного смысла. Назвать образ скульптурным в литературе, живописи, танце и других видах искусства означает в настоящее время выдать ему аттестат отличника. Ибо скульптурность стала синонимом художественности, больше того, совершенства образа вообще (скульптурный, следовательно, отлично сделанный). В то время как она, скульптурность, означает лишь определенную форму образа, одну среди многих других, в отличие от многих других (живописного, музыкального, психологического и т. д.), и вовсе не говорит сама собой о том, что образ превосходен.

Итак, мы имеем в виду истинный первоначальный смысл данного термина, получившего свое содержание от скульптуры в классический для нее период развития, а не тот аморфный характер, который он приобрел позднее, став показателем выразительности вообще.