И то волнение, которое не было волнением чувства, а волнением, вызванным побочными движениями души, мгновенно оставило его,— великий покой, который снис-ходит на путника или пловца с немыслимым напряжением сил достигшего цели своей, сошел на его душу и большое чувство человеческой благодарности, нежности к Даше, маленькой женщине, так непосредственно после двадцати лет разлуки отдавшей ему всю себя, пронзило его... Он обнял ее и вся она оказалась спрятанной в его больших руках. Он прижался щекой к ее волосам. Так они стояли, не говоря ни слова. Так, другая жизнь, которую они прожили отдельно друг от друга, которую нельзя было ни переменить, ни прожить сначала, в это мгновение с более отчетливой ясностью, чем они знали это давно, встала перед ними, как заблуждение, случайность, еще и до сих пор определяющая выбор жизненного пути для миллионов и миллионов юношей и девушек. В старину говорили: «они созданы друг для друга»,— пусть так! Да, они были созданы друг для друга! Они мучительно искали друг друга, они как сквозь дебри, пробирались друг к другу сквозь эти десятилетия, исказившие их жизнь. И вот они были теперь вместе и это и была та единственная правда, какую только и можно назвать любовью. Они оба чувствовали это и длили это мгновение, принесшее глубокий счастливый покой их душам, они длили его, зная что вслед за этим счастливым мгновением в их души вновь ворвется все то, что не дало им возможности жить по правде любви и что уже было непоправимо».

Это — не толстовская «диалектика души». Это совсем иной тип психологического исследования.

Мы привыкли к употреблению сочетаний «психологический анализ», «диалектика души» и забываем уже о том конкретном смысле, который в них заключен. Наличие «диалектики души» видится критикам и у М. -Горького, Шолохова, Фадеева, Малышкина, Федина, Леонова, М. Пруста, Хемингуэя, Т. Манна и у многих других, почти у всех писателей, где герой так или иначе о чем-то размышляет, что-то переживает. Вот именно — «так или иначе». А ведь вся суть в том — как.

О «психологическом анализе» и говорить нечего. Достаточно произведению быть с намеком на художественность, чтобы о нем заговорили, что «пластичность изображения здесь сочетается с глубиной психологического анализа».

А ведь это совсем не так. «Психологический анализ»— это не просто поток чувств, мыслей, переживаний героя; это — анализ их героем и автором.

«Диалектика души» — понятие еще более строгое и определенное. О ней Чернышевский говорил: «Это — уловление драматических переходов одного чувства в другое, одной мысли — в другую». Открытие «диалектики души» в чистом виде Чернышевский приписывал только Толстому. «Психологический анализ может принимать различные направления: одного поэта занимают всего более очертания характеров; другого — влияния общественных отношений и житейских столкновений на характеры; третьего — связь чувств с действиями; четвертого— анализ страстей; графа Толстого всего более — сам психический процесс, его формы, его законы, диалектика души...»

Если понимать под «диалектикой души» именно то, что она обозначает в чистом, первозданном виде: процесс драматических переходов одного чувства в другое, одной мысли в другую, но именно чувства и мысли (потому и «диалектика души»), а не действий, не авторских комментарий и т. п., то нельзя не видеть, что такой чистой «диалектики души» у Фадеева нет ни в приведенном отрывке из «Черной металлургии», ни в примерах из «Молодой гвардии».