| 29 |
Уже сидел за рулем полуторки шофер, помощник дядьки Савелия прилаживал спереди заводную ручку, а люди втаскивали наверх связанных овец и сами забирались в кузов.
Надо было и Петьке с бабушкой и Сережкой тоже садиться. А Петька все медлил.
Тогда бабушка, поманив за собой Сережку, ловко, будто и не старая, ухватившись руками за борт и ступив правой ногой на шину, перемахнула через борт кузова и поспешила занять уголок впереди, где трясло и подбрасывало меньше.
Шаг за шагом приблизились к машине и Петька со своим четвероногим другом. Расхват, нервничая перед расставанием и словно бы чувствуя, что он уже никогда не увидит своего главного хозяина и учителя, повизгивал, как маленький, не отпуская Петьку, и все тыкался носом, языком то в одну, то в другую бессильно опущенные Петькины руки.
- Ну, братишки, хватит вам! - не выдержал шофер. - Расстаетесь, расстаетесь... как родственники! А то уеду без тебя, - последние слова адресовались уже одному Петьке, - вот и будешь тут вместе с отарой да кобелем своим куковать всю зиму!
Петька рывком обнял Расхвата, всего на мгновение прижался щекой к его лбу, и Расхват успел-таки лизнуть его в губы, после чего, сразу отстранившись, Петька одним движением перемахнул через борт кузова, потому что и сам боялся, что, если задержится еще, может махнуть на все рукой и остаться: зимовать, так зимовать...
Машина тронулась, быстро набирая скорость. Но Расхват долго еще - километров пять не отставал от полуторки, задыхаясь и не спуская глаз с Петьки...
Потом остановился, присел у обочины дороги и сидел так, пока машина не скрылась за дальним поворотом...
А Петька глядел на убегающую дорогу, лес и не слышал, о чем говорили ему бабушка, Серега... Успокаивал себя: ничего, пусть Расхват служит здесь. Пускай сторожит кошару... Ведь это тоже для фронта, для победы: и овечьи шкуры нужны солдатам на полушубки, и мясо надо... А из каракуля, говорят, аж генералы да маршалы папахи носят!..
Недели через две Сережка с Петькой, едва придя в класс, заметили проехавшую по улице мимо школы незнакомую полуторку.
Правда, теперь машины стали чаще мелькать на деревенской улице, хотя дороги на фронт, по которым двигались туда войска и техника, проходили где-то стороной, мимо их деревни. Да и своя полуторка наконец-то вроде совсем отремонтировалась и сновала по району туда-сюда почти круглые сутки.
Друзья обратили внимание на эту - проехавшую по направлению к Петькиному дому - машину только потому, что она была не газогенераторная, без котла для сжигания чурок, а значит, работала, как полагается, - не на деревяшках, а на бензине...
Проводив ее взглядом через окно, Сережка и Петька, может быть, тут же и позабыли бы о ней. Но через несколько минут тетка Марья - школьный сторож, уборщица, истопник и одновременно хозяйка звонков, потому что единственные ходики висели в боковушке, где она жила, и потому ей был доверен похожий на коровье ботало медный звонок, заглянув в класс и кивнув на Петьку и Сережку, сказала:
- Обоих вас требуют!.. Бабушка твоя кликнула, Самопряха, - уточнила она для Петьки.
Надо было и Петьке с бабушкой и Сережкой тоже садиться. А Петька все медлил.
Тогда бабушка, поманив за собой Сережку, ловко, будто и не старая, ухватившись руками за борт и ступив правой ногой на шину, перемахнула через борт кузова и поспешила занять уголок впереди, где трясло и подбрасывало меньше.
Шаг за шагом приблизились к машине и Петька со своим четвероногим другом. Расхват, нервничая перед расставанием и словно бы чувствуя, что он уже никогда не увидит своего главного хозяина и учителя, повизгивал, как маленький, не отпуская Петьку, и все тыкался носом, языком то в одну, то в другую бессильно опущенные Петькины руки.
- Ну, братишки, хватит вам! - не выдержал шофер. - Расстаетесь, расстаетесь... как родственники! А то уеду без тебя, - последние слова адресовались уже одному Петьке, - вот и будешь тут вместе с отарой да кобелем своим куковать всю зиму!
Петька рывком обнял Расхвата, всего на мгновение прижался щекой к его лбу, и Расхват успел-таки лизнуть его в губы, после чего, сразу отстранившись, Петька одним движением перемахнул через борт кузова, потому что и сам боялся, что, если задержится еще, может махнуть на все рукой и остаться: зимовать, так зимовать...
Машина тронулась, быстро набирая скорость. Но Расхват долго еще - километров пять не отставал от полуторки, задыхаясь и не спуская глаз с Петьки...
Потом остановился, присел у обочины дороги и сидел так, пока машина не скрылась за дальним поворотом...
А Петька глядел на убегающую дорогу, лес и не слышал, о чем говорили ему бабушка, Серега... Успокаивал себя: ничего, пусть Расхват служит здесь. Пускай сторожит кошару... Ведь это тоже для фронта, для победы: и овечьи шкуры нужны солдатам на полушубки, и мясо надо... А из каракуля, говорят, аж генералы да маршалы папахи носят!..
Недели через две Сережка с Петькой, едва придя в класс, заметили проехавшую по улице мимо школы незнакомую полуторку.
Правда, теперь машины стали чаще мелькать на деревенской улице, хотя дороги на фронт, по которым двигались туда войска и техника, проходили где-то стороной, мимо их деревни. Да и своя полуторка наконец-то вроде совсем отремонтировалась и сновала по району туда-сюда почти круглые сутки.
Друзья обратили внимание на эту - проехавшую по направлению к Петькиному дому - машину только потому, что она была не газогенераторная, без котла для сжигания чурок, а значит, работала, как полагается, - не на деревяшках, а на бензине...
Проводив ее взглядом через окно, Сережка и Петька, может быть, тут же и позабыли бы о ней. Но через несколько минут тетка Марья - школьный сторож, уборщица, истопник и одновременно хозяйка звонков, потому что единственные ходики висели в боковушке, где она жила, и потому ей был доверен похожий на коровье ботало медный звонок, заглянув в класс и кивнув на Петьку и Сережку, сказала:
- Обоих вас требуют!.. Бабушка твоя кликнула, Самопряха, - уточнила она для Петьки.
| << Назад | Вперёд >> |