Прежде всего Сташков отправился на 12-ю Переможную, где жил его отец (несколькими часами раньше сюда приходила Валя Алексеева и установила, что за домом наблюдения пока не было), и встретился с рабочим завода «Спартак» И. А. Мороженко, обучавшим в свое время Николая Сташкова слесарному делу, и П. И. Повичуком — тоже слесарем, поступившим с приходом немцев на работу кладовщиком па завод «Мясомолмаш». Оба ветерана давно были готовы помочь подпольщикам, да не знали, с чего начать. Встреча эта всколыхнула в них воспоминания далекой Революционной молодости и воодушевила к действию. Затем Сташков побывал на Новокайдакской улице у И. X. Успенского — отчима своего друга Степана Масалыгина, который сформировал первый партизанский отряд, расположившийся в лесах. Дом Успенского ремонтировался и оказался очень удобным для встреч подпольщиков. Хозяин этому обрадовался несказанно — одиночество для него было страшнее, чем тревожные слухи и облавы.
— Встречайтесь, когда нужно,— гостеприимно пригласил он.
Николай Иванович с радостью принял это предложение. Его связи с подпольщиками ширились и укреплялись.
Вскоре на заводе «Мясомолмаш» была создана первая боевая группа (руководителем се стал директор завода Л. А. Берестов), а следом за ней в рабочем поселке Чечеловка еще одна — патриотическая молодежно-комсомольская группа во главе с В. А. Ларионовым и Юрием Антоновым.
Чтобы активизировать их работу, а население извещать о событиях на фронте, в те же дни Сташков позаботился наладить информацию. Валя Алексеева достала где-то старенький «Ундервуд» и Николай Иванович сразу же написал листовку. Ее напечатали в 50 экземплярах, и Юрий Антонов с товарищами ночью распространили ее в городе.
А вскоре партизаны через своего связного Тихона Маслова попросили Сташкова о следующем: пусть подпольщики организуют пожар около моста через Днепр, чтобы сориентировать нашу авиацию.
16 сентября у самого въезда на понтонный мост факелом вспыхнула хата. Две бомбы, сброшенные с самолета, в мост, правда, не попали, зато основательно разворотили подъездные пути.
Спустя три дня, 19 сентября, подпольщики Чечеловки повторили диверсию. В условленное время они зажгли у реки костры. Появившиеся в ночном небе советские самолеты сбросили бомбы на понтоны. Над рекой взметнулись хрустальные столбы воды, и понтоны пошли на дно. А ночью, подпольщики пробрались на завод имени Бабушкина, где немцы монтировали фермы для восстановления железнодорожного моста, и подожгли электросварочный цех. Хорошо освещенная цель подверглась бомбежке. Цех был разрушен и немцы уже его не восстанавливали.
В конце сентября 1941 года обстановка на фронте изменилась. Гул артиллерийской канонады отдалился и затих. Стало известно, что немецким войскам удалось расширить плацдарм наступления и военные действия развернулись теперь на подступах к Павлограду.
Отсутствие связи, беспокойство за судьбу других подпольных горкомов и райкомов области тревожило Сташкова и его помощников. Нить, соединявшая их с армией, с Большой землей, обрывалась. Первым вызвался идти в разведку Тихон Маслов.
— Ты меня не держи. Я человек незаметный, проберусь и Павлоград, узнаю, что к чему...
28 сентября Маслов ушел, унося с собой зашитое в подкладку кепки письмо Сташкова к родным. В нем он писал:
«Катенька! Сын Валерий!
Пишу последнее письмо, больше писать не смогу до нашей встречи. Катенька, не плачь, не горюй, смотри за детьми. Материально ты обеспечена, если что будет нужно, обращайся в обком партии. Тебе помогут.
Детей воспитай в духе беззаветной преданности партии Ленина, в духе преданности Советской власти и народу. Валерий вырастет, если меня не будет, расскажи ему обо мне. Аллочка — та знает все, пусть учится...
До свидания. Целую крепко...»
— Письмо пусть перешлют жене,— сказал Николаи Иванович, провожая связного.— А в горкоме скажи, кому следует: пусть подполье готовят надежнее.
В первых числах октября в Павлоград подался и сам Сташков — ему надо было знать лично, как обстояло дело с подготовкой подполья на месте.
| << Назад | Вперёд >> |