Мачульский был своего рода идейным вдохновителем всех планов, всех акций, всех операций. О нем, бесстрашном командире, секретаре подпольного обкома, уже ходили легенды, щедро приукрашенные фантазией. К нему тянулись не только боевые товарищи, но и местные жители, впрочем нередко жалуясь "главному советскому начальнику" на деревенских комендантов, которые "поступали не по совести". Роман Наумович тут же обстоятельно разбирался, строго взыскивал с виновных и помогал пострадавшему.
Так случилось и со старушкой из Амиишева. Низенькая, сгорбленная, в овчинной шубе и в больших, явно не по ноге валенках, она вошла в хатенку.
- Мне бы главного советского начальника. Пожаловаться пришла. Двадцать верст шла - все пехом, пехом...
Роман Наумович помог ей раздеться, усадил на табуретку. Она долго всматривалась в его лицо, затем живо загово- рила:
- Так ты и есть Советская власть? Вот и хорошо!
И начала рассказывать: живет с сестрой, тоже старушкой. Была у них корова, так комендант отвел ее к партизанам. А корова-то кормила их обеих: на молоко и кусочек хлеба, и картошку выменивали.
- Теперь хоть зубы на полку.- Она замолкла и грустно улыбнулась: - Да и зубов тех у нас почти не осталось...
Роман Наумович тут же написал записку командиру и комиссару отряда, передал ее нарочному, а старушке ска- зал:
- Отдохните у нас, потом вас подвезет попутная подвода. Ну, а к приезду, глядишь, и ваша кормилица будет в хлеву.
Возвратилась в Амнишево старушка - действительно, буренка во дворе, да еще полвоза сена лежит у забора. Это в порядке извинения от коменданта. А по деревне только и разговора: вот что такое она, Советская власть,- не давала до войны человека в обиду и сейчас за него горой. Ну, а благая весть далеко катится.
Пока шла война, испытаниям и трудностям не было конца.
На долю Мачульского выпала еще одна блокада - весной 1944 года. И в какой момент?! Подпольный обком и штаб соединения дали директиву райкомам, партизанским командирам и комиссарам направить в деревни людей, помочь провести сев яровых. Бойцы немедля отправились на посевную. А через неделю из Москвы депеша: готовится небывалая по размерам карательная экспедиция - 80 тысяч гитлеровцев: несколько дивизий из резерва группы армий "Центр", дивизия бомбардировщиков, танковые, артиллерийские части, эсэсовские подразделения.
Было над чем задуматься. Но в какие бы переплеты Роман Наумович ни попадал, он никогда не терял самообладания. На совещании командиров и комиссаров он предложил единственно возможную тактику: оборону держать в боевой готовности, прибывших из других зон партизан подчинить штабу соединения. Райкомы партии и комсомола обязывались любой ценой закончить посевную. Одновременно увеличивалось количество групп для диверсий на "железке" и шоссе.
| << Назад | Вперёд >> |