Молодая Гвардия
 

Н. Кейзаров.
ПРОЧНЕЕ БРОНИ


За полтора месяца, объединив по три-четыре отряда, создали более 10 бригад. Но это лишь полдела. Надо было подобрать и правильно расставить кадры, строго определить места дислокации, районы боевых действий. Самые опытные и мужественные стали командирами и комиссарами формирований в тылу врага. Чтобы скрепить свое боевое товарищество, партизаны приняли присягу, а вскоре в свободные от боев часы во всех подразделениях занялись боевой учебой - изучением уставов и наставлений Красной Армии, что, несомненно, помогало вырабатывать в себе качества, необходимые настоящим солдатам.

Новая весть - о победе советских войск под Сталинградом - вдохновила партизан и подпольщиков на решительные действия. То и дело к штабу соединения подлетали связные с докладом - то о подрыве эшелона, то об удачной засаде на шоссе, то о разгроме вражеского гарнизона. В отряды потоком устремилась молодежь.

Фашисты всполошились не на шутку: у них в тылу оказалась огромная партизанская зона, население которой живет прежней своей жизнью, игнорируя "новый порядок"... Выход оставался один - блокировать зону и в огромном "котле" разгромить партизан. Из Западной Европы в Белоруссию срочно были переброшены свежие части с танками и артиллерией, подразделения СД, нолевой полиции и жандармерии. Операция блокирования началась с двух противоположных сторон - с юга и с севера.

На земли Минской и Полесской областей накатывалась новая волна фашистского насилия и зверств - уничтожение деревень, расстрелы, пожары, виселицы.

Первой атаке гитлеровцев предшествовала получасовая артподготовка возле деревни Грабово. Партизаны ответили дружным огнем - атака захлебнулась. Снова ударили орудия, снова атака...

Через несколько дней фашисты ворвались в деревню Ветчин и зверски расправились с жителями, заманив их обманом из леса, где они прятались, в село. Как только жители вошли в Ветчин, фашисты прикладами загнали их в колхозный коровник, облили его бензином и подожгли. Более тысячи человек погибло.

В те дни пылали деревни многих районов. Свыше 5 тысяч человек сожгли фашисты в 28 деревнях.

В Селютичах гитлеровские бандиты хватали женщин и детей, бросали в колодцы, затем подрывали гранатами.

Альбинск, Живунь, Загалье, Зеденковичи, Осовец и многие другие деревни были стерты с лица земли фашистскими захватчиками. Гитлеровцы мстили за свои неудачи на фронтах и в борьбе с партизанами...

В течение месяца фашисты предпринимали наступление то на одном, то на другом фланге, но повсюду наталкивались на организованный отпор и несли большие потери. Контратаки партизан не давали им ни сна, ни покоя. Все дальнейшие попытки гитлеровцев изменить положение в свою пользу оказались тщетны, и они вынуждены были покинуть партизанскую зону.

Будто в награду за стойкость, на Полесье наступили погожие апрельские дни. Снег быстро таял, уже появились первые цветы - сон-трава называют их здесь. Роман Наумович, донельзя усталый от хлопот и тревог осадных дней, тоже радовался им, но именно в эти дни всеобщей оттепели и облегчения на него свалилась новая напасть - тиф. Часами лежал он недалеко от штабной землянки на солнышке. Его старались не беспокоить, но он сам то и дело подзывал ординарца, справлялся о новостях, на что бывалый парень, глядя прямо в глаза, неизменно отвечал, что, дескать, все идет нормально, сегодня то же, что и вчера.

- И где ты только врать научился?! - сердился Мачульский. Смягчившись, просил: - Позови-ка начштаба Куксова...

Вдруг высоко в небе Роман Наумович увидел журавлиный клин. Он приближался, навевая на душу отраду и грусть. Журавушки... Может, они летят в то болото, что под Кривоносами, где стоит отцовская хата? Несколько десятков километров от этой лесной землянки до нее, той деревеньки в Стародорожском районе. Который месяц все собирается, да времени так и не нашел - не выбрался навестить ни отца, ни могилу матери... Нет, не обиделся на отца в ту первую встречу. Не обиду, а сыновью гордость почувствовал он, когда отец, не протягивая руки, строго спросил:

- И ты, Роман, в кусты? Уж и форму променял на крестьянское... Эх, сыночек, а я-то думал, что ты у меня путевый...

<< Назад Вперёд >>