Мачульский, сидя верхом на вороном коне, уже который раз бросал взгляд на бредущих зимним лесом людей, на то, как над ними струится белесый пар, подумал: "Уж не сбавлен ли темп, не терзает ли партизан голод?"
Он подтянул поводья, озябшими пальцами вынул из нагрудного кармана гимнастерки часы: половина шестого. Значит, пять с половиной часов отряды на марше. Более половины пути пройдено. Впереди Челющевичи - пограничная деревня партизанской зоны, а там - рукой подать - Конаткевичи, довоенный райцентр, где теперь обосновался большой гитлеровский гарнизон. Они минуют его - впереди предстоит более важная операция.
Усталым шагом шли бойцы, растянувшись серой лентой. Роману Наумовичу достаточно одного взгляда, чтобы определить, как на самом деле чувствует себя партизан,- стоит лишь посмотреть на ноги, на заляпанные грязью сапоги, на ботинки с приспущенными солдатскими обмотками. Устали не только люди. Худоребрые коняги еле тащат по разбитой лесной дороге тяжелые телеги, на которых "станкачи", минометы и прочее партизанское добро, щедро отпущенное обычно скупыми начхозами по случаю небывалой операции.
Да, маху дали в штабе. А он, Роман Наумович Мачульский, не заметил этого и должен теперь терзаться и казнить себя за этот промах. Как он мог не заметить его?! Простая арифметика подвела, потому что считали по-ученически: от Комаровичей до Птичи - 55 километров, выступать в двенад- цать ноль-ноль. Выход на исходный рубеж - шесть ноль-ноль. Значит, в пути - 18 часов. 55 разделить на 18 - 3 километра 55 метров в час - такова скорость продвижения к цели. Пустяки для партизана, которому привычны и болотные топи, и снег, и грязь... Подсчитать-то подсчитали, но не учли одного - после такого марша с ходу в бой нельзя.
В оправдание Роман Наумович вспомнил слова Василия Ивановича Козлова - первого секретаря Минского поднольного обкома и командира партизанского соединения, который недавно вылетел по вызову Центра в Москву, а он, Мачульский, принял на себя его обязанности. Козлов однажды сказал: "В мире не так уж много людей, которые не совершали бы ошибок". Но всматриваясь в лица, в тяжелую поступь бойцов, Роман Наумович снова корил себя: ведь на эту операцию ЦК КП(б) Б и Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) возлагали большие надежды, да и партизаны готовились к ней тщательней обычного. Больше месяца ушло на подготовку. Разведчики с астрономической зоркостью изучали каждый кустик, каждый рукав и поворот полноводной Птичи перед железнодорожным мостом на участке Брест - Калинковичи. Длина моста - более 150 метров, у него пять опор, ферма полусферическая, из тавровых и двутавровых балок. Охрана - караул в 60 человек. В четырех дотах и траншеях - 20, остальные в казарме. В дотах пулеметы, в одном пушка малого калибра. Расстояние от моста до станции и поселка, где находится сильно укрепленный гарнизон, предназначенный для охраны моста,- около километра...
Получив эти данные, штаб приступил к разработке плана операции, а подрывники Казимир Пущин и Владимир Шимченок с группой опытных партизан - к составлению схемы и отработке приемов минирования моста.
В подготовке операции активно участвовали заместитель Мачульского по оперативной части И. М. Куликовский, секретарь обкома партии И. А. Вельский, а также прибывший сюда из-за линии фронта секретарь ЦК ЛКСМБ К. Т. Мазуров. Для проведения операции штаб соединения выделил 11 партизанских отрядов - 1300 человек.
Когда оперативный план был готов, Роман Наумович решил поехать на рекогносцировку. Взял с собой и Казимира Пущина, умен и смекалист, да кроме того, от подрывников зависит добрая половина дела.
| Вперёд >> |