Узнав о провале девушек, он встревожился - надо было спасать остальных людей.
Первому об аресте он рассказал Синицыну и попросил его:
- Передайте Дубенко, чтобы он сам и его семья в городе пока не появлялись. А я предупрежу Гаркушу и Китаснко.
Иван Иванович направился на Юмовскую, к Гаркуше. Рассказывая о неудаче, он изо всех сил сдерживал волнение, и Илья Федосеевич видел, каких усилий это ему стоило. Глубоко спрятанные под бровями глаза поблескивали от нервного напряжения.
- Ноля ведь там, а она еще девочка! Не хотел, чтобы она шла, так Дубенко, сам отец, уговорил. Эх, Михаил Филиппович!
Гаркуша хорошо знал, как трудно спорить с Михаилом Дубенко. Человек честный, он был слишком горяч и упрям. Илья Федосеевич понимал: укоряя Дубенко, Бакулин прежде всего казнил себя за то, что уступил, поддался уговорам. - Ну что я, - вздохнул Бакулин,- сделанного не воротишь. Кое-какие контрмеры уже приняли. Многие предупреждены, чтобы на явки не выходили, на старые пароли не отзывались. Теперь надо думать о новых местах встреч.
После некоторых размышлений такие места наметили. Если же по каким-то причинам встреча не состоится, то на другой день следовало явиться на ближайший контрольный пункт. На несколько дней Бакулин ушел на конспиративную квартиру Барановской. Здесь он получил новые сведения: на время освободили Даныневу. Конечно, это была уловка ге-стаповцев - приманка. За ее квартирой установили слежку. Зная об этом, она все-таки смогла повидать Барановскую и рассказать ей все. Ничего не выловив на приманку, гестаповцы снова арестовали Наташу.
Потом последовал арест группы Полины Омельченко. Около месяца ее дернули в подвале жандармерии на Сумской. Бакулин узнал об этом из записки, которую Полина передала через незнакомую женщину, выпущенную из тюрьмы. Записка была написана на обрывке газеты. В ней сообщалось: "Сумская, 100, подвал..."
Несмотря на строгие и срочные меры, принятые Бакулиным и членами подпольного обкома, вслед за арестом группы Полины Омельченко последовали новые.
В апреле жандармы дважды являлись в дом Анны Лукьяновны Омельченко на Дальней Журавлевке. Они перерыли весь флигель и обыскали погреб, да так тщательно, что нашли замурованную в нише рацию.
Анну Лукьяновну, Марию и дочь Полины Омельченко Люду допросили сразу же.
- Не трогайте их,- попросила Мария,- они непричастны к тому, чем занимаюсь я.
Марию арестовали. Четыре жандарма остались ночевать в комнате Анны Лукьяновны...
Арестовали и братьев Николая и Александра Першиных. При обыске у них обнаружили пишущую машинку.
Через несколько дней на допрос вызвали Анну Лукьяновну и Люду. В здании гестапо они мельком увидели Китаенко и Барановскую: их куда-то провели конвоиры. Лица обоих были в ссадинах и кровоподтеках, одежда разорвана. Они шли медленно, с трудом переставляя ноги, ни на кого не обращая внимания.
| << Назад | Вперёд >> |