III

А разве можно забыть, как при полной поддержке и одобрении Александра Александровича поздней осенью 1939 года я вместе с Александром Безыменским пошел трудиться фельетонистом на Первый государственный подшипниковый завод! Завод находился в прорыве. По решению Московского комитета партии все средства агитации были брошены на завод, все формы пропагандистской помощи были использованы для того, чтобы вырвать из прорыва важнейший участок нашей промышленности. У А. Безыменского был уже огромный опыт газетчика-фельетониста: он успел потрудиться на Турксибе, на Днепрогэсе, в армейской фронтовой печати и в других местах, а я был новичок в этом хитром деле и, по совести говоря, растерялся вначале.

Но дело, однако, пошло на лад. Горячо одобренный Фадеевым, я отыскал, придумал не совсем обычный вид вмешательства в процесс заводской жизни. Обосновавшись в редакции заводской многотиражки «За советский подшипник», я занял на ее страницах постоянное место — злую площадку под названием «Прокатный цех».

По моим «чертежам» художник Розе сделал броский заголовок— изобразил тяжелые валы и зажатую между ними смешную человеческую фигурку, как бы расплющенную в момент проката. Перво-наперво был опубликован приказ директора завода Я. С. Юсима, которым «члeн Союза писателей СССР, поэт Сергей Васильев, специалист по горячей обработке лентяев, болтунов, бракоделов, пределыциков и пьяниц», утверждался начальником «Прокатного цеха». Следом за приказом стали появляться мои фельетоны, как правило написанные на конкретном материале, с упоминанием имени и фамилии нерадивых работников завода, тормозящих выпуск подшипников.

Результат превзошел ожидания. «Прокатный цех» завалили заказами: из кузницы и из сборочного цеха, из цеха четырехшпиндельных автоматов и со склада, из ОТК и из ремонтного, из завкома и из комитета ВЛКСМ поволокли сырье для горячей обработки. В «Прокатный цех» шли с цифрами, с процентными показателями, с жалобами, с рапортами. Передовые производственники популяризировали «прокатку», а лодыри и халтурщики вынуждены были подтягиваться, боясь попасть на «прокатный стан».

Когда я показал Фадееву несколько наиболее удачных фельетонов из своего «Прокатного цеха», он искренне смеялся. Довольный и лукавый, он сказал мне:

— Вот видишь, оказывается, литературное хулиганство может быть использовано на пользу советской власти!

По ясному выражению глаз, по веселости, по всей внутренней настроенности Фадеева я понял, что он всерьез оценил мою заводскую сатирическую деятельность. Недаром через несколько дней мне была вручена путевка на отдых, и не куда-нибудь, а в первоклассный санаторий «Сосны», где я не только хорошо подлечился, но и познакомился и даже подружился с выдающимися нашими современниками, в частности с покойным Глебом Максимилиановичем Кржижановским и Николаем Николаевичем Вороновым, нынешним Главным маршалом артиллерии.