Дополнительные фотографии

Василий Левашов	Анатолий Лопухов, Василий Левашов и Георгий Арутюнянц в гостях у мамы Ивана Земнухова Анастасии Ивановны
Василий Левашов	Василий Левашов
Василий Левашов г. Берлин, 1945 г.	Эстафета поколений - эстафета подвига (слева - В.И. Левашов)
Молодогвардейцы Ольга Иванцова, Валерия Борц, Василий Левашов у памятника -Непокорённые-

   
   

Молодогвардеец Василий Иванович ЛЕВАШОВ

   Член штаба комсомольской антифашистской подпольной организации "Молодая гвардия". Родился 17 марта 1924 г. в городе Амвросиевка Сталинской области (ныне Донецкая область, Украина). В 1931 г. вместе с родителями переехал в г. Краснодон. Учился в школе имени М. Горького. В 1939 г. вступил в комсомол. В апреле 1942 г. Краснодонский райком комсомола направил его вместе с Владимиром Загоруйко, Сергеем Левашовым и Любовью Шевцовой на учебу на партизанские курсы в спецшколу Украинского штаба партизанского движения (г. Ворошиловград). 22 августа 1942 г. диверсионная группа, в которую входил В. Левашов, была заброшена в тыл противника в районе станции Красный Лиман. В течение месяца мстители уничтожали вражеские объекты, собирали разведданные о противнике. 29 августа во время очередного сеанса радиосвязи с Центром фашисты окружили группу. С большим трудом им удалось выйти из окружения. Было принято решение продвигаться к Донбассу и каждому переходить на легальное положение. Добравшись до Краснодона, Левашов в сентябре 1942 г. возглавил антифашистскую комсомольскую группу, а затем стал одним из членов штаба организации "Молодая гвардия". Участвовал в выполнении боевых заданий. Когда в Краснодоне начались аресты молодогвардейцев, ушел в Сталинскую область. 13 сентября 1943 г. за доблесть и мужество, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками в тылу врага, награжден орденом Отечественной войны 1 -й степени. После освобождения Донбасса вступил в Красную Армию, в рядах которой сражался до конца войны. В послевоенное время окончил Военно-политическую академию им. В. И. Ленина, служил в Военно-Морском Флоте - на политических и преподавательских должностях. Умер 10 июля 2001 года.
   
   
    
   
   
   

   ВСПОМНИМ ВСЕХ ПОИМЕННО
   Уроки жизни
   
   Диалог писателя Вадима Кожевникова и члена штаба подпольной организации "Молодая гвардия" Василия Левашова

   
   В. Кожевников. Василий Иванович, все знают историю создания легендарной уже "Молодой гвардии", знают, что вы были в числе ее организаторов в сентябре сорок второго года. Почти всем вам было по семнадцать-восемнадцать лет, вы даже о технике конспирации толком не слыхали, а о принципах подпольной борьбы - тем более. И все-таки подполье. И все-таки борьба. И все-таки риск. Так?
   В. Левашов. А как иначе? И борьба, и подполье, и риск. Вы сами прошли всю войну, видели таких же мальчишек, как мы, которым тогда никто не делал скидку на возраст.
   В. Кожевников. Война не спрашивала даты рождения...
   В. Левашов. А Краснодон - это была война. В сорок втором году я вернулся сюда, где учился и вырос, где чуть-чуть не успел закончить школу. Город был уже оккупирован, и то, что враг был рядом с нами, да что там рядом - здесь же, в нашем городе, в наших домах! - все это торопило нас, заставляло действовать немедленно, не сидеть сложа руки, не ждать. Мы искали верное решение, единственно верное: или перейти линию фронта, или уйти к партизанам, или же самим создать подпольную организацию, которая бы действовала прямо под носом у фашистов. Как вы знаете, победил третий вариант... Ваня Земнухов, Уля Громова, Олег Кошевой и другие пытались уйти из Краснодона еще до оккупации, но не успели и, конечно же, не могли оставаться бездеятельными. Я был очень рад, что, вернувшись, встретил их - моих давних школьных товарищей. Нас столько связывало, что доверяли мы друг другу безоговорочно...
   В. Кожевников. Война и здесь диктовала свои условия: сначала создавался штаб, а уж он сплачивал вокруг себя организацию. И "Молодая гвардия" в этом смысле не исключение. Ее история хорошо известна всем советским людям благодаря прекрасному роману Александра Фадеева. Заметьте: роману, художественному произведению, допускающему и домысел, и переосмысление даже в тех случаях, когда речь идет о событиях и фактах подлинных, имевших место в действительности.
   В. Левашов. И все же роман Александра Фадеева именно точен (хотя это роман, а не документальная повесть), точен не только в описании событий или героев, нет, точен в деталях. Помню, как поражался я этому, когда впервые читал книгу. Что это? Прозорливость таланта? Дар видения сквозь время, сквозь сухую скороговорку документов, сквозь сбивчивые рассказы свидетелей? Вероятно, так. Но, простите, я отвлекся... Организация наша насчитывала более девяноста человек, и, наверное, цифра эта могла быть и больше: желающих хватало. Но всегда - от первого до последнего дня существования "Молодой гвардии" - перед нами стоял вопрос: кому можно доверять? И как доверять: полностью или не совсем? Как же было просто и легко до войны! Безапелляционность мальчишеского мнения мгновенно позволяла разделить одноклассников на "плохих" и "хороших", и в общем-то это деление почти никогда не подводило - ни в учебе, ни в играх, ни даже в товариществе, Но вот пришла война, и мы с ужасом видим, что вчерашние "хорошие" мальчики служат сегодня в управе или даже в полиции, славят мощь фашистской армии или просто отсиживаются дома, памятуя вечный постулат обывателя: моя хата с краю, нас не трогай, и мы не тронем. С новоиспеченными полицаями все было, конечно, ясно. А как быть с теми, кто не надел на руку повязку, кричащую о лояльном отношении к оккупантам? Кто бы вам указал: этому можно доверять, а этому - не стоит? А если мы все же решились довериться человеку, а он отказался пойти навстречу, испугался? Всяко было. Но ведь он уже что-то знает о нас, хотя бы о том, что мы есть, что мы не смирились. Значит, появляется опасность провала. Нет, доверяться человеку можно было лишь в том случае, если верить ему на все сто. А кому верить на все сто? Это был один из самых трудных вопросов для нас.
   В. Кожевников. Не только для вас. Этот же вопрос задавали друг другу подпольщики везде, где шла подпольная борьба. В ее условиях довериться постороннему - риск. Но ведь и сама борьба - тоже риск. Каждодневный, ежечасный, смертельный. Разве вы не рисковали с самого начала, создавая подпольную организацию, вы, мальчишки и девчонки, у которых не было никакого опыта подпольной борьбы? Рисковали, еще как рисковали! Но как иначе вы могли поступить? Сидеть сложа руки, размышляя трезво и разумно: а стоит ли рисковать? А не провалимся ли мы?
   В. Левашов. Нет, конечно, не могли. А кто бы мог?
   В. Кожевников. Вопрос, как говорится, и ответа не требует.
   В. Левашов. Мы твердо знали: если мы начнем активную борьбу с оккупантами, то вполне возможен и провал. Да, мы знали, что такое гестапо, представляли весь ужас пыток, но это не могло нас остановить. И не потому, что мы все поголовно были героями. Какие герои? Обыкновенные ребята...
   В. Кожевников. В том-то все и дело, что обыкновенные. Именно вы! Советские! Те, для кого слова "патриотизм", "любовь к Родине" с детства были чем-то естественным, если хотите, обычным. В этом истоки наших необычайных дел.
   В. Левашов. А кроме того, мы с самого начала были не одни. Мы, естественно, долго размышляли, как нам формировать организацию, взвешивали варианты... Но одно решение было принято сразу: необходимо связаться с коммунистами. Мы даже знали с кем. Еще до войны у нас в школе выступал Филипп Петрович Лютиков, рассказывал о своем участии в партизанском движении на Украине во время гражданской войны. А тут его в городе видели. Выходит, не зря он остался. Не смущало нас и то, что он работает на немцев, догадывались: работа эта является прикрытием для нелегальной, подпольной деятельности. Помню, поручили мы Ване Земнухову связаться с Лютиковым и не ошиблись: шаг оказался верным. Впоследствии мы были связаны с молодым коммунистом Евгением Мошковым - человеком, подчиненным Филиппу Петровичу. Так что мы всегда могли советоваться со старшими товарищами, с коммунистами, обсуждать с ними каждый шаг, каждую акцию. Иными словами, не чувствовали мы себя в вакууме, в одиночестве... И советы Мошкова по структуре организации, по методике работы (а мы понимали, что за ним стоит опыт многих коммунистов-подпольщиков) очень помогли нам с самого начала. Мы стали организацией.
   А где-то рядом с нами боролись неизвестные нам люди, иной раз - в одиночку. Представьте: взрыв в городе. Ни мы, ни коммунисты-подпольщики к нему отношения не имеем. Значит, кто-то еще сражается с врагом - ежечасно, ежедневно, повсюду. И, поверьте, все это еще больше укрепляло нас в своей решимости стоять до конца. И не ждать конца, а сражаться. Вот так же ежедневно, ежечасно, повсюду - за Родину.
   В. Кожевников. Вы, как и весь народ, боролись именно за Советскую Родину, за существование первого в мире государства социализма, которое воспитало нас всех коммунистами. Вы сражались за строй, который был завоеван вашими отцами. Как же дети их, тех, кто в семнадцатом году штурмовал Зимний дворец, сражался на баррикадах Пресни, могли отдать его на разрушение врагу!
   Мы высоко ценим движение Сопротивления во Франции, борьбу подпольщиков Италии. Но мы помним и то, что много колеблющихся, нестойких, соглашающихся было в годы второй мировой войны в европейском Сопротивлении. А до конца последовательными, до конца стойкими в нем были только коммунисты, вооруженные важнейшим оружием - марксистской теорией, коммунистическим духом.
   В. Левашов. В "Молодой гвардии" боролись с фашистами мальчишки и девчонки, которые вчера и не думали даже, что им придется взять в руки гранату, револьвер или автомат и - стрелять, стрелять, стрелять...
   Вы знаете, я не верю тем, кто якобы никогда не испытывал обыкновенного человеческого страха. Страха перед пыткой. Страха перед провалом. Страха перед смертью, наконец. Был страх, как же иначе. Днем еще ничего: дела, работа, суета. А вечером, ночью приходил страх, особенно перед выполнением задания. Мы очень тщательно продумывали каждую операцию - до мелочей, до секунд, старались предусмотреть любые неожиданности, ведь каждый на счету, каждый - твой товарищ. И все же побаивались: и за себя и за других. Но показать страх - боже упаси! Вероятно, со стороны могло бы показаться, что нет людей бесстрашнее нас, когда мы шли на задание: и подшучивали друг над другом, и что-то веселое из школьной жизни вспоминали...
   В. Кожевников. Вот это я и назову бесстрашием. Игра в войну для вас кончилась в июне сорок первого, и началась война настоящая, которая точно обозначила, кто бесстрашен, а кто трус. Но вы правы, и я в сверхгероев, так называемых суперменов, тоже не верю. И Матросов, и Гастелло и защитники Брестской крепости, и молодогвардейцы - люди отнюдь не железные. Но подвиг не терпит длинных рассуждений. Когда командир поднимал роту в атаку, он не читал солдатам лекций о долге, о смелости. Он просто кричал охрипшим голосом: "Вперед! За Родину!" -и люди не ждали других слов, потому что все другие слова были лишними. Подвиг - это действие.
   В. Левашов. Когда мы уходили на операцию, группой или в одиночку, мы предполагали, что можем не вернуться домой. Предполагали, но верили - и как верили! - что вернемся. Матросов же точно знал, что погибнет, но смертью своей спасет товарищей, поможет им овладеть рубежом.
   В. Кожевников. Конечно, что такое малый рубеж по сравнению с жизнью человека? И зачем бросаться под танк, если можно пропустить его? Один танк не решит исхода сражения, а жизнь важнее. Живой солдат нужней для воюющей армии, чем мертвый, но остановивший один танк. Что ж, подобные подсчеты вроде бы рационалистичны. Но дело в том, что эта рациональная арифметика не для войны за правое дело, священной войны, войны за Родину. Ведь так рассуждая, можно было преспокойно договориться до того, что незачем, мол, мне идти на фронт, в партизаны или в подполье. Именно мое присутствие там ничего не решит. В старой песне на подобные аргументы герой, уходящий на гражданскую войну, отвечал родне: "Если б были все, как вы, ротозеи, что б осталось от Москвы, от Расеи?" Если эти аргументы принять, то, пожалуй, и вы, молодогвардейцы, были не нужны: что могли мальчишки решить в общей битве? Так, пустяки, проходной эпизод войны, и без него можно обойтись, зато все живы, все расчудесно.
   Но великое счастье нашей социалистической Родины в том, что сыны ее рассуждали иначе. Пусть один эшелон, пусть один дзот, пусть один танк, пусть даже всего один фашист - уничтожь. Это приблизит нас к победе.
   В. Левашов. Мы в Краснодоне вовсе не думали, что кто-то из нас будет брать Берлин. Но мы верили в грядущую победу и каждым своим шагом - от листовки до взрыва мины - приближали ее. Так это, так... Потому что победа сложилась из битв под Сталинградом и на Курской дуге и из ежедневных малых битв в Брянских лесах и в оккупированных деревнях - везде, как бы малы эти битвы ни казались сегодня. Да и, пожалуй, нет малых битв, нет малых подвигов. И Матросов, и Гастелло, и герои-панфиловцы шли на смерть, твердо зная: в сложившейся ситуации необходимо нанести наибольший урон врагу. О себе они не думали, не прикидывали с холодной логичностью: а стоит ли? Они боролись за победу, как бы далека она ни была. Так и учили, так и воспитывали - в школе, в семье, в пионерских лагерях. Их, новых людей нового типа, воспитала наша страна, во имя которой они жили и умерли.
   Мы должны помнить их, своих героев. Всех. Поименно. Почему, к примеру, мы знаем подвиг Гастелло, бросившего свой бомбардировщик на колонну танков, но редко вспоминаем о том, что в его экипаже было еще трое воинов - Калинин, Бурденюк и Скоробогатый? Мне кажется, что в этом есть некая инерция изначальной ошибки журналиста, торопившегося воспеть на страницах армейской газеты подвиг летчика и второпях не узнавшего фамилий его товарищей, или усталого командира, пославшего в штаб соединения неточный рапорт. Впрочем, причины сейчас не найти, да и не обязательно искать. Важно помнить всех героев. Всех и каждого.
   В. Кожевников. Вы, безусловно, правы. И сегодня не только историки восстанавливают имена героев. Очень много делается комсомольцами и пионерами для того, чтобы эти имена по праву заняли свое место в ряду славных имен героев минувшей войны. Вспомните Всесоюзный поход молодежи по местам боевой славы отцов, экспедицию под девизом "Моя Родина - СССР", музеи Великой Отечественной войны, созданные почти в каждой школе, поиски и находки юных следопытов - все это говорит о бережном отношении сыновей к подвигу отцов.
   В. Левашов. Не так уж давно мне самому пришлось убедиться в действенности пионерского поиска. Дело в том, что в годы войны под Ленинградом погиб мой брат, командовавший артиллерийской батареей. Честно говоря, я и не думал, что следы его могилы можно отыскать. Но три года назад поисками занялись ребята из четвертого класса одной из школ Ленинградской области. У моей тети хранилось старое письмо, в котором командир брата сообщал о его гибели, называя место, где он погиб. Копию письма она выслала школьникам, и спустя несколько месяцев они нашли могилу брата...
   В. Кожевников. И, заметьте, никто ведь их не заставлял искать ее...
   В. Левашов. Нет, конечно...
   В. Кожевников. Память о подвиге отцов - общая память. Она не принадлежит кому-то одному. Все, весь народ бережет ее. Кое-кто в Европе предлагает забыть минувшую войну, перестать праздновать годовщину Победы над фашистской Германией. Но старая истина гласит: забыть свое прошлое - значит предать будущее. Мы не хотим забывать ничего и не забудем никогда. И не случаен интерес к воинским подвигам у наших мальчишек и девчонок - и у тех, кто восстанавливает имена героев, и у тех, кто приходит поклониться братским могилам, местам, где шли тяжелейшие бои.
   Вы заметили, как часто к теме подвига, к теме нравственной чистоты и цельности людей, прошедших воину, обращаются сегодня молодые писатели, кинематографисты - люди рождения военных лет. Они пишут стихи, повести, ставят фильмы о нашем поколении. И это хорошие стихи, и правдивые повести, и талантливые фильмы. Казалось бы, наша это тема - тех, кто знает войну в лицо. Молодым-то что к ней обращаться? Но ведь они не могут не обратиться. И их стихи, их фильмы, их повести - ответ тем, кто пытается похоронить память о войне, кто очень хотел бы, чтобы дети и внуки запамятовали подвиги своих отцов и дедов.
   В. Левашов. По-моему, нельзя не учитывать еще одного: тема войны, тема героизма имеет огромное воспитательное значение. Наши дети на подвиге отцов, описанном в книгах, учатся беззаветной любви к Родине, учатся мужеству. И вам ли не знать, с какой страстью читают они книги о героях Великой Отечественной, как но многу раз бегают в кино на фильмы "про войну". Герои нашего поколения - их герои.
   В. Кожевников. Вы знаете, некоторые молодые люди ошибочно полагают, что время обошло их подвигами, героикой. Вот-де отцам было легко проявить мужество на войне. А нам-то где? Конечно, наивность таких заявлений очевидна. Как бы ни была заштампована фраза: "В жизни всегда есть место подвигу" - она точна и жизнеспособна.
   В. Левашов. Именно точна и жизнеспособна. И мне хотелось бы тут привести пример, так сказать, мирного героизма. Вот я недавно побывал в Кургане и познакомился с прекрасным, интереснейшим человеком - Гавриилом Абрамовичем Илизаровым. Вы помните: это он вернул в большой спорт Валерия Брумеля. Сегодня его метод лечения общепризнан, общеизвестен, многократно описан в прессе, у него уже есть ученики. Курганская больница превратилась в настоящий институт. А сколько тягот он перенес, пока сумел убедить коллег и общественность в правильности своего метода! Мог бы сдаться, работать потихоньку, даже пробовать иногда этот метод. А ведь не сдался. Боролся до конца. И победил. Вот вам мужество. Вот вам героизм. Героизм мирного времени.
   В. Кожевников. Хорошие слова: мирный героизм. Я бы вложил в это понятие такие качества - честность, принципиальность, мужество, убежденность в своей правоте и в необходимости отстаивать ее всегда, в любых условиях. В конце концов именно в мирное время мы воспитываем в людях принципиальность, честность и прочие прекрасные качества. И если наше воспитание дает положительные результаты, то мы можем быть уверенными, что и на фронте молодые не подведут.
   В. Левашов. Я бы вообще не исключал из нашего повседневного лексикона слово "фронт". Ведь и БАМ, и стройки Севера, Сибири - это тоже фронт, трудовой фронт, где его бойцам, нашей молодежи, приходится ежедневно сражаться с "врагом": с тяжелыми климатическими условиями, с морозами, а иной раз с равнодушием, рутиной, авральщиной, с бракоделами, со штурмовщиной и так далее, и так далее. Они фронтовики, и должны помнить об этом и с гордостью нести это высокое звание.
   Я приведу в пример трудную судьбу человека, совершившего в наши дни настоящий подвиг: уж не знаю, какой он - мирный или боевой. На XVII съезде ВЛКСМ я познакомился с Героем Социалистического Труда Картаузовым. Во время войны /а он тогда был совсем мальчишкой/ в блокадном Ленинграде разрывом снаряда ему оторвало обе ноги. И мало того, что он научился ходить на протезах,- он добился, что ему выдали комсомольскую путевку, и с первыми эшелонами уехал осваивать целину.
   В. Кожевников. Как же он ухитрился пройти медицинскую комиссию?
   В. Левашов. Теперь это, пожалуй, не секрет: элементарный обман. Послал на медкомиссию друга вместо себя и по выданной тому справке уехал на целину. Но существа дела этот маленький обман не меняет: Картаузов стал Героем Социалистического Труда, живет и работает в Алтайском крае.
   В. Кожевников. Это большой подвиг: суметь преодолеть себя. И, кстати, сила и величие подвига Николая Островского не только в его военных делах, а именно в том, что он себя преодолел, беспомощность свою победил, сумел жить и работать парализованным. И на своей жизни до сих пор учит молодежь героизму. А героизм действительно многообразен, многолик. Стоит ли, например, разделять по своему значению подвиг токаря, сутками не уходившего с завода во время войны, и подвиг - именно подвиг! - комбайнера, работающего сегодня в страду от зари и дотемна? По-моему, не стоит. Они равнозначны, и не время, не условия определили их - отношение советского человека к своему делу, к своему долгу, к Родине, о которой прекрасно сказал поэт: "С такою землею пойдешь на жизнь, на труд, на праздник и на смерть!"
   
   
    
   

ПРИВЕТСТВЕННОЕ
    ПИСЬМО
   ВАСИЛИЯ ЛЕВАШОВА
   ДЕЛЕГАТАМ
    XVIII СЪЕЗДА
   КОМСОМОЛА МОЛДАВИИ

   
   Дорогие товарищи! Разрешите мне от имени оставшихся в живых участников краснодонского подполья приветствовать всех делегатов и пожелать съезду успешной работы.
   Всем нам близки и дороги дела комсомола республики. Ведь в дни фашистской оккупации в рядах краснодонской "Молодой гвардии" активно сражался за освобождение Советской Родины ваш земляк - молодогвардеец Борис Главан. Но особенно близки и дороги славные дела комсомола Молдавии мне. Ведь я хорошо знал Бориса Главана по работе в "Молодой гвардии", дружил с ним. Впоследствии, когда фашисты казнили большинство молодогвардейцев, на долю оставшихся в живых выпала доля мстить гитлеровцам за наших погибших друзей. С этой целью я перешел линию фронта и вступил в Советскую Армию. И в августе 1944 года мне впервые довелось побывать на родине моего друга Бориса Главана. Я тогда принимал участие в освобождении Молдавии и ее столицы - Кишинева. А наш полк, в котором я был комсоргом, был назван Кишиневским.
   Подвиг Бориса Главана, как и всей "Молодой гвардии",- явление не исключительное. Так поступать было нормой поведения советского молодого человека, тем более члена ВЛКСМ. Ведь это результат той воспитательной работы, которую проводили Коммунистическая партия, наш героический комсомол.
   Мы, воспитанники ленинской партии, принимали эстафету мужества от Павки Корчагина. Теперь передаем ее вам. Несите ее с честью дальше, во имя торжества коммунизма.
   Арх. музея "Молодая гвардия", ф. 1, д. 32, ед. хр. 13745
   Член штаба "Молодой гвардии",
   ныне капитан 1-го ранга
   Левашов Василий Иванович
   г. Ленинград 21 января 1978 г.
   
   
   
   

МЫ - "МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ"

   
   Его принимали кандидатом в члены партии под Херсоном.
   - Левашов Василий Иванович. Рядовой. Год рождения - 1924...
   А потом было форсирование Днепра. Ночью мастерили плоты. Молодой комсорг - теперь уже батальона - еще и еще раз разъяснял бойцам поставленную задачу. Используя крутизну берега, гитлеровцы превратили местность в неприступную крепость, опоясали минными полями. Все решал фактор неожиданности. К рассвету начали переправу. И когда первые группы советских воинов оказались на правом берегу, именно его крутизна стала защитой для наступавших: огонь вражеских пушек уже не мог достать тех, кто высадился под прикрытием обрывов. За участие в форсировании Днепра Левашов был награжден орденом Красной Звезды.
   Потом были офицерские курсы, и комсорг батальона - еще вчера рядовой - В. И. Левашов надел погоны младшего лейтенанта. Освобождал Николаев, Одессу, Кишинев, Варшаву, штурмовал Берлин. Левашов не просто сражался - он мстил. Мстил захватчикам за Олега Кошевого и Улю Громову, за Ивана Земнухова и Любу Шевцову, за Сергея Тюленина, Виктора Третьякевича - за всех, кто боролся вместе с ним в рядах подпольной организации. Они, его друзья-молодогвардейцы, о которых он продолжал думать, как о живых, которых так и не мог представить себе мертвыми, хотя уже достаточно навидался смертей, продолжали шагать вместе с ним по трудным дорогам войны. Теперь он, Левашов, и они были одним неделимым целым. Его причастность к делам "Молодой гвардии", непроизвольно от него самого, определила его дальнейшую судьбу.
   ...Это случилось уже в Германии, под Кюстрином. Полк, комсоргом которого был Левашов, понес большие потери. Ситуация сложилась так, что прибывшему пополнению - молодым, еще не обстрелянным солдатам - предстояло сразу вступить в бой. И вот здесь Василий Иванович в полную меру ощутил воздействие примера "Молодой гвардии". Левашов рассказал новичкам, как боролись с захватчиками его друзья-молодогвардейцы, как встретили они свой смертный час:
   - На рассвете Сергея Тюленина вызвали на первый допрос. Начались побои. Били до потери сознания. Сергей молчал. Тогда фашисты решили заставить его заговорить другим способом. Теперь уже они начали избивать мать. Сергей держался стойко до последнего часа.
   Левашов прервал рассказ, обвел взглядом окруживших его солдат:
   - И все-таки труднее всех пришлось Третьякевичу! Жандармский гауптвахмистр Зонс и начальник полиции Соликовский, узнав от Почепцова, что Третьякевич - один из руководителей "Молодой гвардии", решили любой ценой заставить Виктора заговорить. Но Виктор, несмотря на истязания, молчал. Тогда жандарм и начальник полиции распустили среди арестованных слух, что их будто бы выдал Виктор Третьякевич. Никто из наших подпольщиков не стал на путь предательства, нарушения клятвы.
   Нужно было видеть, с каким мужеством встретили атаку врага участники этой беседы! Солдатам пришлось нелегко. Заболоченность местности не позволяла рыть глубокие окопы. Но новички выстояли, отбросили назад отборные эсэсовские войска.
   ...День Победы В. И. Левашов встретил в Берлине. Орден Отечественной войны 1-й степени, два ордена Отечественной войны 2-й степени, орден Красной Звезды, медаль "Партизану Великой Отечественной войны" 2-й степени и другие награды стали для Василия Ивановича памятью огненных лет. Специальность Левашова определила война. Но он стал бы кадровым военным, даже не будь того, что пережил за эти годы. Только, отдавая дань первоначальному адресу детской мечты, Левашов сменил армейскую шинель на форму флотского офицера. Военно-политическое училище, Военно-политическая академия имени В. И. Ленина... Так военная специальность стала призванием. Заместитель командира по политической части эсминца, крейсера... И потом - старший преподаватель кафедры истории КПСС и партполитработы Высшего военно-морского училища радиоэлектроники имени А. С. Попова.
   Неизмеримо огромный труд проделан В. И. Левашовым за эти годы по пропаганде подвига молодогвардейцев среди молодежи. Вышли в свет его записи "Мои друзья-молодогвардейцы". Десятки, сотни выступлений - по командировкам ЦК ВЛКСМ, по приглашению обкомов комсомола - в разных концах страны. Левашова слушали военные моряки Севастополя и Владивостока, участники Всесоюзного слета молодых рыбаков, ученые Новосибирского академгородка, молодежь Кишинева, Ростова, строители БАМа.
   ...Вертолет приземлился в одном из поселков БАМа в конце трудового дня.
   - Может быть, подождем, пусть отдохнут ребята после смены? - засомневался Василий Иванович.
   Но члены строительной бригады решили иначе. Они подходили в рабочей одежде, в касках, не успев даже утереть пыльные лица, рассаживались прямо на земле, ждали... Левашов начал рассказ:
   - В центре Краснодона рядом со школой имени А. М. Горького воздвигнут памятник. На круглом гранитном пьедестале - пятерка молодогвардейцев. В мужественной позе навечно застыли бронзовые фигуры Героев Советского Союза Ульяны Громовой, Ивана Земнухова, Олега Кошевого, Сергея Тюленина, Любови Шевцовой. Кем бы они были сейчас? Каждый вынашивал свою мечту. Сергей Тюленин хотел стать военным летчиком. И наверняка стал бы летчиком, а может быть, и космонавтом. Иван Земнухов готовился в юристы, Виктор Третьякевич, наверное, был бы талантливым партийным работником, Олег Кошевой - инженером, Люба Шевцова - актрисой. И уж, конечно,- я знаю это наверняка,- ни один из них нигде и никогда не стал бы мириться с подлостью, трусостью, несправедливостью, не искал бы в жизни окольных путей.
   Бамовцев интересовали мельчайшие подробности жизни и борьбы молодогвардейцев. И Василий Иванович понимал, почему. Здесь молодежь особенно остро чувствует себя продолжателями героических традиций старших поколений Ленинского комсомола. На трассе БАМа проходит передний край трудового фронта, где его бойцам приходится ежедневно сражаться с "врагом" - тяжелыми климатическими условиями.
   - Беседовал я с бамовцами,- признается Василий Иванович,- и узнавал в их характерах черты моих товарищей по "Молодой гвардии": бескомпромиссность, способность к самопожертвованию, несгибаемость перед невзгодами. Несмотря на трудности, ни один из комсомольцев в этом коллективе не ушел со строительства. Более того. Нет здесь для человека строже наказания, если коллектив решит расстаться с ним.
   Уехал Левашов с БАМа, а его рассказы о героических традициях комсомолии 40-х продолжают нести здесь свою незримую службу.
   "Наш музей "Молодая гвардия", ставший филиалом Краснодонского, посещают не только школьники, но и взрослые,- пишут Василию Ивановичу ребята из средней школы таежного поселка Чегдомын.- Этим летом собираемся приехать в Краснодон, побывать на родине молодогвардейцев. Просим помочь нам в организации поездки..."
   Вспоминая о встречах со строителями БАМа, Василий Иванович словно помолодел сам. И мне подумалось: не потому ли так тянется к Левашову молодежь, что, пройдя через многие жизненные испытания, через потери дорогих его сердцу людей, сумел он не погасить в душе огонь своей комсомольской юности?

Говорит, прощается "Молодая гвардия"
(Статья Дмитрия Григорьева)

Василий Иванович Левашов умирал два раза. Первый - на страницах романа Александра Фадеева "Молодая гвардия". Дело в том, что писатель был введен в заблуждение: в январе 1943 года в Краснодоне, у шурфа шахты №5, где фашисты расстреливали юных героев из "Молодой гвардии", погиб не член штаба этой подпольной организации Василий Левашов, а его двоюродный брат, тоже подпольщик-молодогвардеец Сергей Левашов. А Василий, выполняя последний приказ штаба подпольщиков, сумел скрыться буквально из-под носа гестаповцев.

И второй раз, уже насовсем... Ветеран войны, капитан первого ранга, кавалер ордена Отечественной войны I степени, трех орденов Отечественной войны II степени, ордена Красной Звезды, ордена <За службу Родине в Вооруженных Силах> III степени и 30 медалей, Василий Иванович Левашов умер в <городе фонтанов> Петергофе, под Санкт-Петербургом 10 июля этого года. 24 июня ему исполнилось 77 лет. В последний путь героя провожали его коллеги, офицеры из Военно-морского института радиоэлектроники имени Попова, где Василий Иванович преподавал последние годы. А тихое петергофское кладбище в тот день было разбужено прощальным ружейным салютом.
Выпускник школы 1941 года, Василий Левашов отметил свое семнадцатилетие на третий день войны. И вскоре райкомом комсомола был направлен в разведшколу на трехмесячные курсы радистов, которые окончил в лучшей десятке курсантов за 40 дней. (Сергей Левашов тоже обучался на этих курсах.) Разведгруппу, в которую входили братья Левашовы, забросили в тыл врага - Харьковскую область. Там она попала в окружение, несколько человек погибли, а шестеро прорвались, забросав врага гранатами.
Василий и Сергей потеряли друг друга и пробирались домой поодиночке. После долгих скитаний Василий пришел в Краснодон. Первыми, кого встретил из одноклассников, были Иван Земнухов и Георгий Арутюнянц. Возникла идея создать подпольную организацию. В штаб вошли восемь человек, в их числе Василий Левашов.
Дальнейшие события хорошо известны, вплоть до трагической даты 1 января 1943 года, когда начались повальные аресты молодогвардейцев. Долгие годы после войны оставшихся в живых подпольщиков мучила мысль: кто же предал? Гестаповцы пытались повесить обвинения в предательстве на Виктора Третьякевича (у Фадеева предатель фигурирует под вымышленной фамилией Стахович). Но Василий Иванович Левашов до последнего дня считал, что Третьякевича пытались скомпрометировать, чтобы заставить его говорить. Отец Василия Левашова, Иван Иванович (участник Гражданской войны), трижды побывавший в застенках гестапо, где у него допытывались о местонахождении сына, рассказывал о Третьякевиче, как его полумертвого приволакивали с допросов, а на следующий день опять мучили.
Вот что вспоминал об этих трагических днях сам Василий Иванович:
- Никто нас не предавал, мы попались по трагической случайности. В конце 1942 года мы действовали с полным размахом, не береглись. Вечером 25 декабря дома у Третьякевича обсуждали план очередного нападения на фашистов. Хотели устроить оккупантам и местным полицаям "новогодний праздник", а затем уйти навстречу фронту. Пришли Сергей Тюленин и Валерия Борц и сказали, что в центре стоит машина с немецкими посылками. В дорогу нам были нужны продукты, и мы пошли ее "разгружать". Сергей с Валерией залезли внутрь, подавали посылки, а мы относили их в сарай Анатолия Лопухова. Утром немцы начали искать пропажу с окраин города, а мы тем временем, переложив посылки в свои мешки, на санках перевезли их в клуб. Одна посылка выпала, ее заметил посторонний мальчишка. За молчание ему дали сигарет, он пошел продавать их на рынок. Там его схватил полицай, и мальчишка сказал, откуда сигареты.
Этой истории в книге Фадеева нет. Да и его "Молодая гвардия" - не документальная повесть, а роман.

О начавшихся арестах Василий узнал по дороге к Третьякевичу. Посланный Сергеем Тюлениным парнишка (Витя Лукьянченко) успел предупредить, что Третьякевича схватили, а в его доме - засада. Василий направился в клуб, но вовремя заметил на крыльце гестаповцев и успел свернуть. Эту ночь он провел у Юры Виценовского, где вечером собралось человек шесть, они договорились уходить из Краснодона и довести свое решение до всех. Утром Сергей Левашов проводил брата до поселка Шахты, где Василия приютили друзья. А через три дня отправился за полтораста километров в Амвросиевку, из которой затем перебрался на железнодорожную станцию Кутейниково, где жил его дядя. Ему удалось выхлопотать для Василия у местного старосты временное удостоверение. Как впоследствии выяснилось, староста на самом деле был патриотом, а на службу к немцам пошел, чтобы помогать своим. У Сергея Левашова тоже была возможность спастись, считал Василий Иванович, но он не ушел из города, потому что боялся за родных. И его расстреляли вместе с другими молодогвардейцами. Родителей Василия Бог миловал. Отца хватали трижды, держали в застенках, но пощадили.
Василию Левашову удалось выжить, и в сентябре 1943 года он опять был на фронте. Свой открытый бой с фашистами Левашов начал пулеметчиком. Участвовал в боях за освобождение Донбасса, Херсона, Николаева, Одессы, Кишинева, Варшавы. Штурмовал Кюстрин, а на стенах берлинского рейхстага написал имена своих погибших в Краснодоне товарищей.
В августе 1945 года лейтенант 1038-го стрелкового полка 295-й стрелковой дивизии был направлен на курсы при Ленинградском политическом училище имени Энгельса, а в 1947 году, после их окончания, на военно-морской флот. И до последних дней вся жизнь героя-краснодонца была связана с морем. До 1949 года Василий Левашов служил на Черном море, на крейсере "Ворошилов", с 1949 по 1953 год учился в Военно-политической академии имени Ленина. Потом - опять флот, на сей раз Балтийский. Там Левашов был заместителем командира эскадренного миноносца "Стойкий" и крейсера "Свердлов".

В 1959 году капитан второго ранга Василий Левашов сошел на берег. Но с флотом не расстался: до последних дней он был преподавателем Военно-морского института радиоэлектроники имени А.С. Попова. Здесь, в Петродворце, недалеко от института, Василий Иванович и прожил до последних дней. Он рано похоронил жену, дочь выросла и уехала из родительского дома. С тех пор Левашов жил один, в маленькой однокомнатной квартирке, выходящей окнами на тихий петергофский дворик. Пожалуй, единственным другом Левашова оставался его коллега по училищу капитан первого ранга Гарий Николаевич Бурега.
   (ВНИМАНИЕ! В ЭТОЙ СТАТЬЕ СОДЕРЖИТСЯ ГРУБАЯ НЕТОЧНОСТЬ. ВОТ ЧТО СООБЩИЛА ВНУЧКА ВАСИЛИЯ ИВАНОВИЧА ЛЕВАШОВА НЕЛЯ ПОЛОВЬЕВА:
   "В начале Василий Иванович с дочерью переехал жить во Фрунзенский район Санкт-Петербурга, а затем сам переехал оттуда обратно в Петергоф. И до конца его дней дочь и внучка были рядом. И уж простите за абсурд, окна не маленькой, хотя и однокомнатной квартиры, выходили совсем не во двор."
    Сегодня он вспоминает о своем друге и о последних годах его жизни:
- Он был заместителем начальника училища по политической части, а я тогда - простым курсантом. Так мы встретились в первый раз. А потом я училище окончил и был направлен на Северный флот, на атомные подводные лодки. Прослужил там восемнадцать лет и снова вернулся в училище, первым заместителем начальника. А Василий Иванович все эти годы продолжал работать с курсантами здесь, в Петергофе. И мы встретились вновь.
Вы знаете, самая главная, на мой взгляд, отличительная черта Василия Ивановича - исключительная скромность. Его боевому пути многие из наших ветеранов позавидовать могут. Одно краснодонское подполье чего стоило. Но он никогда не хвалился своими подвигами. Даже говорил о них очень неохотно. Я много лет знал его, мы дружили, и меня не оставляло ощущение, что какая-то часть Левашова осталась там, в Краснодоне 1942 года, с молодогвардейцами. Однажды мы вместе отдыхали в санатории в Крыму. И как-то вечером разговорились о краснодонском подполье. Он сказал мне, что таких организаций, как их "Молодая гвардия", в воюющем с фашистами Советском Союзе были сотни, если не тысячи. Уже после войны стали известны "Ленинская искра" из Дружковки, донецкое, людиновское подполье... А группу Олега Кошевого, Ивана Туркенича, Виктора Третьякевича узнали сразу после освобождения Краснодона. О них написали фронтовые журналисты, по командировке ЦК ВЛКСМ приехал Александр Фадеев...
В 1986 году мы с Василием Ивановичем в последний раз вышли в море. Должен был состояться поход наших курсантов на учебном судне "Хасан" вокруг Европы. Я был назначен заместителем командира похода, и в последний момент командир заболел. Мне пришлось возглавить поход, и начальник училища предложил самостоятельно выбрать заместителя. У меня сомнений не было - только капитан первого ранга Левашов. Мы давно дружили, и я знал его авторитет и умение руководить людьми в любых ситуациях. В походе разные ситуации были. Однажды даже протаранили турецкое рыболовное судно. Турки были сами виноваты, но спасать-то их нам! Вот тут Левашов и проявил себя. Ни тени волнения, четкость и слаженность в руководстве в нештатной ситуации. Словом, я еще раз убедился, что не ошибся в своем друге.

И еще один пример. Я как заместитель начальника училища регулярно тренировал личный состав и курсантов, устраивал, в частности, марш-броски. Сам на "газике" слежу за ситуацией. И вижу, в первых рядах колонны идет Василий Иванович. Видно, что тяжело ему это, годы свое берут. Я "газик" остановил, говорю: "Василий Иванович, давайте в машину! Будем вместе руководить". "Нет, - отвечает, - только со всеми и только в строю".
Так и прошел весь маршрут с курсантами на общих основаниях.
Такими они были - молодогвардейцы. И последний из живых бойцов "Молодой гвардии" Василий Иванович Левашов. В музее училища ему посвящен большой стенд, и сейчас решается вопрос о том, чтобы назвать его именем одну из улиц города.
   
   

Рукопись В.И. Левашова
"Брат мой - друг мой" (второе название "Имени Сергея")

Василий Левашов "Будни молодогвардейцев"
Василий Левашов "Дорогие мои товарищи"
Василий Левашов "Юность боевая"
Письмо Василия Ивановича Левашова Радику Юркину
Письмо Василия Ивановича Левашова директору Краснодонского музея "Молодая гвардия" Александру Макаровичу Литвину
Письмо директору Краснодонского музея "Молодая гвардия" А.Г. Никитенко от В.И. Левашова