Сайт "Молодая Гвардия". Молодогвардеец Виктор Третьякевич

<<Вернуться к именам молодогвардейцев

Посмотреть фотографии Виктора Третьякевича и его родных можно ЗДЕСЬ >>

Виктор Третьякевич

    Виктор Иосифович Третьякевич родился 9 сентября 1924 года в селе Ясенки Горшеченского района Курской области в семье служащего. В 1932 году семья переехала в Краснодон и Виктор пошел в школу. Учился отлично. Когда была построена школа имени К. Е. Ворошилова, перешел туда. Преподаватель украинского языка А. А. Буткевич вспоминает: "Витя был серьезный, вдумчивый и строго относящийся к своим обязанностям ученик. Он отличался также справедливым характером и пользовался большим уважением своих товарищей".
    В 1939 году Третьякевича приняли в комсомол, а через год он был избран секретарем школьной комсомольской организации. Учителя, школьные товарищи помнят Виктора как замечательного организатора. Он умел сплотить коллектив, собственным примером воодушевить ребят. Страстно любил музыку, стихи, родную природу, являлся юнкором районной газеты "Социалистическая Родина". В своих заметках рассказывал о жизни школы, лучших комсомольских и пионерских активистах, призывал хорошо учиться.
    Комсомольская организация, руководимая Третьякевичем, была одной из лучших в городе. В газете "Социалистическая Родина" 18 октября 1940 года секретарь райкома комсомола П. И. Приходько отмечал Третьякевича в числе лучших комсоргов.
    Летом 1941 года Виктор переехал в Ворошиловград и продолжил учебу в 10-м классе СШ № 7. 7 июня 1942 года в "Ворошиловградской правде" появляется статья "Самоотверженно будем работать на колхозных полях". Ее авторы - учащиеся школы № 7, среди них и Виктор Третьякевич: "...В колхозах будем не только работать в поле и на огородах, но и помогать комсомольцам и колхозной молодежи овладевать военными знаниями... Помогая колхозам вырастить и собрать богатый урожай хлеба и овощей, мы тем самым поможем нашей героической Красной Армии скорее разбить гитлеровские полчища".
    В 1942 году, когда враг подошел к Ворошиловграду, Виктор Третьякевич был утвержден членом подпольного горкома комсомола и зачислен в партизанский отряд, которым командовал секретарь подпольного обкома Компартии Украины И. М. Яковенко, а комиссаром отряда был брат Виктора Михаил Иосифович. Виктор выполнял боевые задания командования: ходил в разведку, участвовал в боях с гитлеровцами.
    Оккупанты бросили против народных мстителей крупные силы. В неравном бою отряд понес большие потери, погиб командир И. М. Яковенко. В живых остались немногие, в их числе Виктор Третьякевич.
    Осенью 1942 года Виктор прибыл в Красноднон, где установил связь с Олегом Кошевым, Сергеем Тюлениным, Иваном Земнуховым и другими молодыми патриотами, ведущими борьбу против гитлеровцев. Когда была создана подпольная комсомольская организация "Молодая гвардия", Третьякевича избрали ее комиссаром. Вместе с товарищами он принимал участие в разработке планов боевых операций и их осуществлении, в создании подпольной типографии, печатании листовок. В клубе имени А. М. Горького он создал и затем возглавил струнный кружок, в который вошли многие подпольщики.
    1 января 1943 года Виктор Третьякевич был арестован и подвергнут страшным пыткам.
   "С утонченной жестокостью Соликовский, Кулешов, Усачев и свора их пособников пытали комиссара отряда Виктора Третьякевича. Каратели понимали, что юноша владел солидной информацией о составе и деятельности ворошиловградско-краснодонского партийно-комсомольского подполья и стремились пытками вырвать у него сведения об участниках антифашистского движения. На протяжении 10 суток Виктору было нанесено 285 ударов плетьми с металлическими наконечниками, два раза его подвешивали за шею, пытали электрическим током, вводили в организм специальный препарат, притупляющий работу мозга и ослабляющий силу воли, но арестант молчал. Бывший бургомистр Краснодона П.А. Черников, арестованный немцами за "недостаточно активную работу", находился в тюрьме во время расправы карателей над молодогвардейцами. И позднее, во время следствия по делу Мельникова, он подтвердил жестокое избиение Третьякевича полицейскими. "Когда я содержался в камере краснодонской полиции", - показал Черников 12 апреля 1965 г., - я через отверстие в стене несколько раз разговаривал с содержащимся в камере молодогвардейцем Третьякевичем Виктором. В разговоре со мной он говорил, что их на допросах полицейские избивают. О себе он, в частности, говорил, что его избивали Давыденко, Дидык, Лукьянов и Мельников".
    Но даже в каземате Виктор не перестает заботиться о товарищах. Он передает на волю четыре записки, свидетельствующие о большой силе духа и горячей сыновней любви к родителям. Вот одна из них: "Здравствуйте, папа и мама. Получили ли Вы мои сапоги и брюки, которые я Вам послал в обмен мне принесенным?.. принесите немного табачку и вазелину или цинковой мази. Привет Марусе (сестра Виктора - А.Г.), Нюсе Соповой. Целую, Виктор".
    Большой интерес к Виктору проявили сотрудники гестапо и СД. Немецкой разведке стало известно, что его старший брат Михаил возглавляет подпольный горком партии и одновременно является комиссаром партизанского отряда. Как раз в это время гитлеровцы охотились за Михаилом, разослали его фотографии во все военные комендатуры, городские и районные отделения гестапо, назначили награду в 20 тыс. марок тому, кто поймает или уничтожит руководителя подполья. В поле зрения Шена и Зонса попал также тот факт, что Виктор некоторое время находился в партизанском отряде, принимал участие в его боевых операциях и выполнял поручения секретарей подпольных областных и городских комитетов. Поэтому во время допросов гестаповцы, сотрудники СД и разведцентра принимали все меры физического и морально- психологического воздействия, чтобы заполучить так необходимые им сведения о месте нахождения подпольного городского комитета КП(б)У, его секретаря, средствах и методах связи с советским тылом; настойчиво пытались выявить шифры, пароли, явки, связных, конспиративные квартиры городского подполья. Но и Виктор прекрасно понимал коварный замысел гитлеровцев и героически сражался с врагом до последнего дыхания. Как заметил Михаил Иосифович в беседе с автором, он и его товарищи по борьбе своими жизнями и возможностью дальнейшей подпольной деятельности во вражеском тылу во многом обязаны мужеству и стойкости Виктора. Убедившись в невозможности склонить юношу к предательству, палачи применили все наиболее "эффективные" номера пыток, в том числе металлический "козел", подогреваемый до соответствующей температуры, выкололи юноше глаза, выкрутили руки и казнили вместе с другими узниками.
    (Из книги А.Ф. Гордеева "Подвиг во имя жизни"):
    Истерзанный, но не сломленный пытками, он не дал палачам никаких показаний. Как и других молодогвардейцев, его казнили 15 января, сбросив в шурф шахты № 5.
    "...В числе последних подняли Виктора Третьякевича. Его отец, Иосиф Кузьмич, в тоненьком залатанном пальтишко изо дня в день стоял, ухватившись за столб, не отводил взгляд от шурфа. А когда распознали его сына, - без лица, с черно-синей спиной, с раздробленными руками, - он, будто подкошенный, повалился на землю. На теле Виктора не нашли следов от пуль - значит, сбросили его живым..." Из книги Минаева Владимира Петровича.
    Похоронен Виктор Третьякевич в братской могиле героев "Молодой гвардии" в городе Краснодоне.

Дополнительные фотографии

Виктор Третьякевич.	В. Третьякевич (первый ряд, четвертый слева), В. Осьмухин (первый ряд, первый слева), 9 класс 1940 г.
Витя Третьякевич в центре 1-го ряда. 2-ой класс школы им. МЮД. г. Краснодон, 1933 г.	После окончания 9 класса школа им. Ворошилова. Первый справа во 2 ряду - Виктор Третьякевич, первый справа (стоит) - молодогвардеец Ю.Виценовский. г.Краснодон, 1941 г.
Хата Третьякевичей, где собирались молодогвардейцы. Акация посажена Виктором в 1936 г. г. Краснодон, 1970 г.	Пионер Витя Третьякевич - будущий молодогвардеец. г. Краснодон, 1935 г.
Виктор Третьякевич с соученицами. Снимок из газеты -Социалистическая родина- г. Краснодон, 1940 г.	Cтраница из дневника Виктора Третьякевича. г. Краснодон, октябрь 1941 г.
`Аусвайс` - удостоверение завербованного на работу в Германию Третьякевича Виктора. г. Краснодон, октябрь 1942 г.	Анна Иосифовна у памятника на братской могиле молодогвардейцев. г. Краснодон, 1964 г.
Карта явки на биржу труда	Карта явки на биржу труда (разворот)

Виктор Иосифович ТРЕТЬЯКЕВИЧ

Молодогвардеец
Виктор Иосифович ТРЕТЬЯКЕВИЧ
   Член штаба комсомольской антифашистской подпольной организации "Молодая гвардия". Родился 9 сентября 1924 г. в селе Ясенки Горшеченского района Курской области в семье служащего. В 1932 г. вместе с семьей переехал в город Краснодон. В 1939 г. во время учебы в школе №4 вступил в комсомол, был секретарем школьной комсомольской организации. Возглавил и комсомольскую организацию средней школы № 7 г. Ворошиловграда, где продолжил учебу. Летом 1942 г. окончил партизанские курсы в спецшколе Украинского штаба партизанского движения (г. Ворошиловград). С началом оккупации области утвержден членом ячейки Ворошиловградского подпольного горкома ЛКСМУ и зачислен в партизанский отряд под командованием И. М. Яковенко. Участвовал в боевых действиях против немецко-фашистских захватчиков. В сентябре 1942-го прибыл в Краснодон, где установил связь с членами молодежных групп, ведущих борьбу против оккупантов. Связавшись с И. Земнуховым и В. Левашовым, сразу предложил создать комсомольский отряд, вооружаться и мстить оккупантам. Был одним из организаторов объединения молодежных групп в единую мощную организацию. Когда была создана "Молодая гвардия", стал одним из членов ее штаба, первым комиссаром организации, участвовал в боевых операциях. Вел большую работу среди молодежи по пополнению рядов подпольщиков. Арестованный 1 января 1943 г., он после жестоких пыток на допросах был живым сброшен в шурф шахты № 5, так как бросился на стоявшего рядом эсэсовца. Похоронен в братской могиле героев "Молодой гвардии" на центральной площади г. Краснодона. 13 декабря 1960 года В. И. Третьякевич посмертно удостоен ордена Отечественной войны 1-й степени.

В. Воробьев
Знаете, каким он парнем был.

    Виктору Третьякевичу было бы сейчас пятьдесят лет. Не верится. Хочу представить его в таком возрасте и не могу. Для меня он так и остался восемнадцатилетним. Герои не стареют.
    Понедельник - обычно выходной в музее "Молодая Гвардия", но в этот день в залах многолюдно. Идет экскурсия для учащихся Ясенковской средней школы Курской области. Приехали пионеры из Ворошиловграда. Одну за другой приносят телеграммы. Их прислали коллективы, зачислившие Виктора в свои ряды. Обратные адреса - Северодвинск, Орел, Москва, Свердловск и даже далёкий Оймякон из Якутии.
    В музее и состоялся вечер, посвящённый памяти Виктора Третьякевича. Он прошел как урок для молодого поколения. Никто не забыт и ничто не забыто. Когда в зале появились родственники и друзья Виктора, собравшиеся дружно встали и долго-долго аплодировали им. И особенно матери героя - Анне Иосифовне. Ей восемьдесят пять лет. Приехала из Ворошиловграда, вместе с сыновьями, братьями Виктора, Михаилом и Владимиром. Из Днепропетровска приехал молодогвардеец Анатолий Владимирович Лопухов. На сцене учительница Виктора - Елизавета Хоритоновна Овчарова и одноклассница Августа Карповна Сафонова, учительница школы им. Горького гор. Краснодона, Герой Социалистического труда.
    В зале учащиеся Ясеновской средней школы из Горшечного района, родины Третьякевича, школьники и рабочие Краснодона и Ворошиловграда.
    Вечер прошёл торжественно и трогательно. Звучали "Реквием" Р. Рождественского и песня "С чего начинается Родина". На экране отрывки из кинофильмов и фотографии Виктора. На сцену выходили юноши и девушки с букетами цветов и дарили их родным и близким героя.
    Вечер начался с урока... Учительница (в правом углу сцены стояли две парты) делает перекличку:
    - Третьякевич Виктор.
    Встает ученик:
    - Виктор Третьякевич погиб, защищая Советскую Родину от немецко- фашистских захватчиков.

    Из воспоминаний учительницы Анны Ивановны Киреевой:
    "Случилось это на большой перемене. Возле школы проходила железная дорога, и ученики подкладывали под поезд гвоздики и бегали смотреть как паровоз расплющивал их. И вот однажды, когда звонок позвал ребят в класс, и они нехотя пошли, раздался гудок паровоза, вдруг я увидела как из толпы, прямо-таки снарядом вылетел Виктор и молнией метнулся к железной дороге. Я очень удивилась, Виктора эти шалости не привлекали. Взглянула я на линию и обмерла. Какой-то первачок полез подкладывать под поезд очередной гвоздик, но очень испугался поезда и съежился. Ему бы бежать, а он оцепенел... Но тут Виктор вскочил на полотно, схватил мальчишку, прижал его к себе и кубарем скатился из-под колес. Паровоз, угрожающе сигналя, проехал немного и остановился. Мы побежали к Вите и увидели, как он вытирает слезы испугавшемуся до полусмерти малышу".
    Рассказывает Михаил Иосифович Третьякевич:
    "Виктор на последние мирные каникулы поехал в Суходольский пионерлагерь вожатым. Приехал оттуда, ничего нам не рассказал, а оказалось, что он спас тонувшего малыша".
    Да, не многие могут похвастаться, что к восемнадцати годам они спасли две человеческие жизни.
    "Когда мы формировали партизанский отряд, - продолжает М.И. Третьякевич, - пришел ко мне Виктор. Он последние месяцы прямо-таки не давал мне проходу. Позвони в военкомат, чтобы взяли в армию. Я чувствовал, что воевать ему ещё придётся и не звонил. И вот он приходит ко мне в горком партии. Возьми меня в отряд. Я же немецкий два раза на курсах учил. Я водой обливаюсь холодной. Я все готов вытерпеть. Возьми в отряд. Не могу, понимаешь, не могу. Взял бы я Виктора, значит, по-родственному пришлось бы посылать на самые трудные задания. Володя был в армии, я уходил в партизанский отряд комиссаром. Через год и Виктор бы пошёл на фронт... Но он опередил события и пошёл к будущему командиру отряда, первому секретарю горкома партии И.М. Яковенко. Тот его взял в отряд".
    В отряде их было семеро, комсомольцев. Надя Фесенко, секретарь подпольного обкома комсомола, её подружка Галя Серикова, Виктор, Забелин и ещё трое ребят. Они ходили в разведку, устраивали диверсии, отражали атаки карателей. Но силы были не равны. Донбасс не брянские земли. Леса в овражках и балках, местность открытая. Партизанить трудно. Отряд понес большие потери. Оставшиеся в живых вернулись в город и продолжали подпольную деятельность. Виктор пришёл в "Молодую гвардию" уже бойцом, понюхавшим порох, видавшим героизм советских людей, смерть близких. То, что он оказался одним из организаторов "Молодой гвардии" не случайно.
    Из воспоминаний одноклассницы Виктора Августы Карповны Сафоновой:
    "Мы любили Виктора. За его доброту, чуткость, принципиальность. Он казался намного старше нас. То, что мы не понимали, он мог нам разъяснить. Его ответы запомнились до сих пор. Виктор не любил общие слова. Часто говорил: "Почему я так думаю?" и приводил доводы. Нас удивляло, когда он так успевал готовиться к урокам. Ведь Виктор был секретарем комсомольской организации школы, членом учкома, редактором общешкольной стенной газеты, руководителем струнного кружка школы. Космомольские собрания, помню, готовил он очень тщательно, и они проходили интересно, по деловому, очень заботился Виктор о правильном подборе пионервожатых в младшие классы.
    О Викторе можно говорить много хорошего. Не потому, что сегодня его день рождения. Вот пробую вспомнить хоть одну отрицательную черту его характера и не могу. Был он очень хорошим человеком. Талантливым и добрым. Из него вышел бы хороший инженер. Виктор мечтал поступить в Московское высшее техническое училище имени Баумана. Вышел бы из него и не плохой учитель".
    Из воспоминаний учительницы Анны Алексеевны Буткевич:
    "Мы работали вместе с Витей. Да, я не оговорилась. Виктор Третьякевич очень мне помогал. Ученик учительнице... Я могла поручить ему провести урок, и он проведет. Знание его были прочные, авторитет у ребят огромный. Помню, ушла я на открытый урок, оставила Виктора за себя. Выходим с урока, подзывает меня пионервожатая. Подводит к двери: посмотрите. Глянула я и чуть не расхохоталась. Удивительно, задачи класс решает и тишина мертвая".
    Мог Виктор стать и журналистом. В архивах города Киева обнаружено около десятка опубликованных в "Социалистической Родине" (городской газете Краснодона) статей Виктора Третьякевича. Ни у кого из молодогвардейцев (даже у поэта Земнухова) не было ни одной публикации. О чем писал Виктор в газете? Призыв - каждому дому скворечник, каждый ученик должен посадить хотя бы одно деревце, о первом дне в школе, о летних каникулах, призыв хорошо учиться и другое. Текст листовок писал он сам. Вот отрывок одной из них:
    "Взгляните на небо. Появилось много фашистских самолетов. Они везут питание окруженной в Сталинграде армии Но не накормить 330000 человек из самолетов. Скоро начнут есть кошек и собак, а потом друг друга".
    Встречи молодогвардейцев часто проходили в хатенке Третьякевичей. Она была очень неказиста, и немцы обходили её стороной.
    Вспоминает Анатолий Владимирович Лопухов:
    "Однажды мы решали вопрос, где достать оружие. И тут как раз появляется Сережа Тюленин и говорит: "Я узрел машину одну, можно взять оружие". Виктор был не очень разговорчив. Каждое слово у него было взвешено: "Раз Тюленин говорит, - сказал он, - пошли". Метров за двести до машины Сергей и Виктор дали знак, чтобы мы подождали. А потом позвал нас. Увидели шофера. Руки у него связаны, кляп во рту. А глазищи! В них ужас! В центре города, не в лесу его связали и, стало быть, прикончат. Операцию по обезвреживанию шофёра Сергей и Виктор провели безукоризненно. Взяли мы тогда и оружие.
    Виктора ребята любили. Уж на что Сергей Тюленин отчаянный парень, а очень дорожил дружбой с Третьякевичем. Я и сейчас беру пример с Виктора".

    Из тюрьмы Виктор прислал три записки. Сначала бодрую: "Обо мне не беспокойтесь, скоро свидимся". Потом грустную: "Если можно передайте цинковой мази и белой материи". От пыток у него не заживали раны и нечем их перевязать, так как одежда была в крови. И последняя записка: "Дорогие и любимые мамочка и папочка. По всему видно, что нам отсюда не выйти. Но вы мужайтесь. Сегодня мне приснился сон, что я дома. Но это только сон. Ещё раз прощайте. Я умираю за нашу Родину, за наш народ... Вечно любящий Вас Виктор".
    Вечно. Любящий Виктор... Он не стеснялся в отличие от многих сверстников, проявлять к отцу и матери нежность, не прятал её под внешней грубостью. Когда отец приходил в отряд и оставался в нем ночевать, Виктор ложился рядом с ним и долго-долго говорил, говорил. Был он в семье любимцем. Самый младший. Но никогда не пользовался этим.
    В застенках Виктора подвергли особенно жестоким пыткам. Как и всех молодогвардейцев, его били двужильным проводом (стены камеры были красны от крови), душили этим проводом, дважды выворачивали руки, загоняли под ногти иглы, подвешивали за ноги. Теперь известно (из показаний фашистских прихвостней), как мужественно вел себя Виктор в застенках.
    Но пришлось испить ему тяжелую чашу ещё при жизни. Однажды на допрос приехал кто-то в штатском. Вытянулись полицаи и даже начальник жандармерии Зонс. И Виктор приготовился к самому худшему. Но что может быть хуже, если каждая частица тела избита и болит. Тело словно чужое.
    Но враги дьявольски изобретательны в своем подлом деле. Они меньше всего хотели, чтобы кто-то умер под пытками. Они знали этот миг, когда человек находится на грани и жизни, и смерти. Кончали избивать, отливали водой, чтобы продолжить мучения. Гестаповец прибыл не один. Привез приспособления для пыток, каких ещё не было.
    Пытка нумер айн, цвай, драй. Во время пытки "айн" Третьякевич дважды терял сознание. Немец спокойно (надо же спокойно) объяснил:
    - Эта пытка длится секунды. А нумер цвай - долго. Десять минут. И ты пожалеешь, что народился на свет. Ты хочешь быстро умереть. Нет. Ты хочешь сделать меня злым, чтобы я быстро прикончил тебя. Нет. Я есть спокойный.
    Что же добавились гестаповцы от Виктора? Ведь почти все члены "Молодой гвардии" были арестованы по доносу подонка Почепцова. Гестаповцы хотели напасть на след Ворошиловградского подполья. На свободе был и комиссар отряда Михаил Третьякевич, брат Виктора. Виктор ничего не сказал.
    Между прочим Виктору и Почепцову устроили однажды очную ставку. Виктор пытался выгородить подлеца. А в списке, который Почепцов выдал жандармерии, первой значилась фамилия Третьякевича. Это Виктор видел на допросе сам. Соликовский потрясал списком. Он злорадствовал. Девушек и юношей избивали до полусмерти, отливали водой и показывали список. Мол зря страдаете.
    "Кто же выдал" - мучительно думал Виктор.
    И когда Соликовский (начальник полиции) положил список на край стола, Виктор упал грудью на стол. Якобы потерял сознание.
    Несколько секунд лежал Виктор на столе. Но успел кое-что запомнить. Почерк знакомый. Фамилий двадцать, не больше, но все самые главные. Первым стоял он, Виктор Третьякевич.
    Почепцов выдал организацию не сразу, а по частям. Чтобы выгородить предателя, фашисты оклеветали Третьякевича. Был в этом дьявольски коварный план. Уходя фашисты минировали дома, заводы, города и села, чтобы потом все это полетело в воздух. Но они оставляли после себя мины другого рода. Оклеветав Третьякевича, фашисты рассчитывали, что его семью уничтожат сами русские как семью предателя.
    Когда молодогвардейцев подвели к шурфу, Виктор бросился на полицая, крепко схватил его и сам кинулся к шурфу. Он хотел его столкнуть вниз. Но Виктора ударили прикладом по голове и живым столкнули в восьмидесятиметровый колодец. Так оборвалась короткая жизнь славного парня Виктора Третьякевича.

    На вечере выступили члены бригады строителей, зачисливших Виктора в свои ряды.
    - Он хотел увидеть город красивым и благоустроенным, - сказала председатель бригады. - Сейчас Виктор трудится в нашей бригаде. Строителем. В Суходольске мы построили улицу, которая носит его имя.
    Виктор наш земляк. В нашей же области пока нет коллективов, зачисливших Третьякевича в свои ряды. Но у нас есть движение "В труде, как в бою!" по зачислению Героев наших земляков и участников Курской битвы. Виктор Третьякевич должен трудиться и в своем родном Горшеченском районе, на Всесоюзных ударных стройках в Курске.
    Приятно было увидеть на вечере пионеров из Ясенков - родины Виктора:
    - Мы привезли с родины Виктора запах хлеба и трав с лугов и полей, по которым бегал Виктор, - сказала Наташа Нестерова, - каждое утро когда мы идём в школу, мы здороваемся с Виктором у памятника и клянемся ему, что будем похожи на него.
    Он был верным сыном Родины.
    "Пускай ты умер, но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету".
    Будто о нем писал Горький.

    В. Воробьев
    наш спец. корр.
    Краснодон-Курск

    Курская областная газета "Молодая гвардия". 24 сентября 1974 года.

Воспоминания матери Виктора Третьякевича
Анны Иосифовны Третьякевич

    Виктор Иосифович Третьякевич родился 9 сентября 1924 года в селе Ясенки Горшечного района, Воронежской области.
    Виктор был третьим сыном в семье Третьякевич.
    Виктор учился в школе N4 имени Ворошилова. Учился он очень хорошо. Каждый год Виктор получал похвальные грамоты. В четвёртом классе он после окончания учебного года был награждён подарками: шёлковой рубашкой, большим атласом.
    Виктор был очень вежливым, всегда помогал матери.
    Виктор очень любил книги и очень много читал. Любимыми его книгами были книги Пушкина, Чехова, Некрасова, Островского, Войнич "Овод". Он читал Энгельса и К. Маркса.
    Виктор очень любил музыку и обладал необыкновенным слухом. Он играл на балалайке, мандолине, гитаре. Затем он сам научился играть на скрипке.
    В школе им. Ворошилова Виктор руководил струнным оркестром. Любимой песней Вити была песня "Не закате ходит парень возле дома моего".
    Виктор кончил в Краснодоне 8 кл., а затем уехал в Луганск к брату Михаилу Иосифовичу. В Краснодонской школе Виктор в 8 кл. был секретарём комсомольской организации. Он пользовался огромным авторитетом и всегда помогал в учёбе отстающим. Виктор был юнкором областной газеты и посылал туда свои заметки.
    Во время войны Виктор эвакуировался, затем вернулся, попал в партизанский отряд, затем пришёл в Краснодон, уже оккупированный фашистами.
    Встретившись с ребятами, Виктор вступил в организацию. Первое заседание штаба (первое собрание) проходило дома у Виктора Третьякевича. После собрания Виктор сказал матери: "Поздравь меня, мама, меня выбрали комиссаром".
    Некоторых ребят Виктор не знал. Мошкова Витя узнал при работе с ним в клубе Горького.
    Во время войны к Виктору домой приходила только Валя Борц. В конце декабря 28 числа в доме Виктора Третьякевича проходило собрание. Во время заседания штаба прибежали Серёжа Тюленин и Валя Борц. Они сказали, что машины с подарками остановились около станции.
    В подарках были тёплые вещи, шоколад для немецких солдат и офицеров на фронт, а так же были письма и конверты, которые Виктор принёс домой. Одно письмо Виктор прочитал, т.к. знал немецкий язык. Виктор принимал участие во многих других операциях "Молодой гвардии".
    1 января 1943 г. В. Третьякевич был арестован.
    Его подвергли особо тяжёлым истязаниям: подвешивали за ноги в петлю, ломали пальцы, жгли калёным железом. Виктор мужественно выдержал все нечеловеческие пытки. Он ни в чём не запятнал своей комсомольской совести, до конца остался верным клятве, данной товарищам по оружию...
    В ночь с 15 на 16 января 1943 г. первая группа отважных подпольщиков была расстреляна и сброшена в шурф шахты N5, среди них находился и Виктор Третьякевич.

Рассказ Михаила Иосифовича Третькевича, старшего брата, о Викторе Третьякевиче.

    Октябрь 1941 года был тяжёлым для Луганска годом. Михаил Иосифович в это время был секретарём обкома. Виктор, находившийся в это время в Луганске, пришёл к брату за помощью, с вопросом, что делать? Михаил Иосифович предложил эвакуироваться в Самарканду. Виктор отказался. Он стал обращаться во все военкоматы, но его просьбы отклоняли по молодости лет.
    Всё же Виктор эвакуировался. Но вернулся через некоторое время из Куйбышева. На фронте наступила стабилизация. Немцы находились в 45 км. от Луганска. Виктор пошёл учиться в 10 кл. 7-ой Луганской школы. В своём классе он был комсоргом, также был редактором школьной стенгазеты. Кончил 10 кл. Виктор хорошо, хотя пропустил половину года. 9 июля 1942 года к Михаилу Иосифовичу, тогда уже второму секретарю горкома партии, пришёл Виктор Третьякевич и попросился в партизанский отряд, комиссаром которого был его брат. Михаил Иосифович отказал. Тогда Виктор побывал у первого секретаря Горкома партии т. Яковенко, где получил разрешение остаться в отряде в разведгруппе Рыбалко. 14 июля отряд ушёл в леса. 17 июля Луганск был оккупирован.
   Группа состояла из 22 человек. Среди них было 6 комсомольцев. Однажды отряд окружил карательный отряд фашистов, которые выставили пост. В снятии этого поста участвовал и Виктор. В боевых операциях, почти во всех, принимал участие. Основным делом было подрыв мостов. Немцы в течении месяца не могли возвести мост через Донец. Все четыре их попытки окончились неудачей.
   Огромное внимание уделялось распространению листовок. Листовки писались от руки. Проводилась агитационная работа, в результате чего в течении семи месяцев не было выпущено никакой продукции.
   Виктор в совершенстве владел немецким языком и это очень пригодилось в партизанском отряде. Виктор два года занимался в кружке немецкого языка. В центре г. Луганска был уничтожен склад боеприпасов группой комсомольцев во главе с Надей Фесенко - секретарём комсомольской организации. Впоследствии Надя Фесенко направила Виктора в Краснодон для организации сопротивления фашистам.

Воспоминания о сыне Анны Иосифовны Третьякевич

   Виктор с ранних лет увлекался музыкой, сам играл на многих инструментах: скрипке, мандолине и гитаре.
   Когда Витя вступил в комсомол, он прибавил себе лет (родился он 22 сентября, а в анкете написал 2 февраля). Вскоре он стал в школе секретарём комсомольской организации.
   Когда началась война, и враг стал рваться на Украину, наша семья стала эвакуироваться в Ташкент. Виктор доехал только до Куйбышева и вернулся обратно на Украину. Когда он вернулся, поступил в 10-й класс, быстро догнал ребят. Кончал десятый класс в Луганске.
   Немцы приближались к городу. Михаил - старший брат Виктора, который в мирное время был секретарём райисполкома - ушёл в партизанский отряд. Виктор поступил в тот же отряд разведчиком. После того, как отряд был уничтожен, Виктор вернулся в Краснодон.
   Самую первую листовку с подписью "Молодая гвардия" писали у нас дома. Многие листовки писал сам Витя, даже соседи узнавали его подчерк. Напротив был дом, в котором поселился следователем, мы решили уехать. Позднее листовки выходили с подписью "Штаб "Молодой гвардии". К нам часто приходили Земнухов и Осьмухин. Осьмухин делал приёмник. Его очень подгоняли - нужен был приёмник. Мать Осьмухина заболела и уехала, а меня просила посмотреть за ним. Я ругала Виктора за то, что Володя Осьмухин был вместе с ними. На праздник 7 ноября он пришёл домой и говорит: "А флаги всё же висят!" Сергей принёс из клуба немецкое знамя, а Виктор просил Олега его спрятать, чтобы, когда наши придут, вручили им как трофей.
   Сергей распространял листовки. Он как-то принёс, а Виктор его спрашивает: "Ну, как?" - "Пошёл на толкучку запихнул". Разговор был о листовках.
   Очень часто ходили за оружием и за патронами.
   Борц, Мащенко вступали в комсомол у нас дома. И Радик Юркин здесь. Виктор говорил: "Нам нужны кадры. Сергея Тюленина скоро будем принимать". Кроме этого, 1-е собрание "Молодой гвардии" было у нас на квартире.

Документ из архива музея Московской школы N312






Здравствуйте, мои друзья!

   Получила ваше письмо и сейчас же на него отвечаю.
   Ваш отряд носит имя В. Третьякевича, а это самое дорогое для меня имя.
   Над образом этого юноши, я сейчас работаю.
   У меня имеется целый десяток воспоминаний о нём. Пишут сокласники, учителя, просто граждане, знавшие его.
   Вот один из эпизодов я и расскажу вам.
   Вите было 12 лет, когда он учился в 4 кл. "А" (Мюдовском). Чуть ли не через двор школы проходила железная дорога, которая соединяла шахты со станцией. На станцию шёл уголь, со станции - крепежный лес. Под колёса ребята клали гайки, болты, гвозди, а потом рассматривали искорёженное железо. Мы, учителя, заслышав гудок паровоза, сокращали перемены, сзывая звонком учащихся в школу. Как-то раз (я не была дежурной), я услышала возглас: "Витька... Третьякевич..."
   Я бросилась во двор, ожидая какого-то несчастья. Нет, все благополучно; только Витя стоял на коленях, стряхивая с костюмчика песок, а чуть повыше его стоял лет 5-ти мальчик, весь в песке и беспечно ковырял пальчиком в носу, а в другой руке держал железку и 2 гвоздя.
   Ребята подбежали ко мне и наперебой стали рассказывать о случившемся.
   "А он "дурёха" даже на рельсу лёг! Витька его за ногу стащил под откос, а то бы раздавило".
   Витя тоже подошёл. Я взглянула на мальчика.
   Всегда розовое лицо - было бледным, губы плотно сжаты.
   - А правда А.И. Витька совершил подвиг? (уч-ца Анна Ивановна Киреева)
   Я смотрела на мальчика и думала: так он пойдёт на подвиг, если к этому позовёт его жизнь.
   Уже в старших классах мне приходилось наблюдать как 2 мальчика о чём-то спорили. Один из них говорит: а вот пойдём к Виктору и он скажет, кто из нас прав (Витя пользовался у ребят большим авторитетом) В комсомол вступил, когда ему исполнилось 14 лет (в конце 6-го Кл). В 7 кл. был избран секретарём комсомольской организации нашей школы. На этом посту он был в 7-8-9 кл.
   В его секретарство жизнь комсомольской организации била ключом.
   Честный, правдивый, настойчивый, он казался старше своих лет.
   Спокойное, ровное отношение к провинившимся ребятам, создавало здоровую обстановку и мы тогда считались лучшей школой в городе.

   * * *

   Отвечаю на последний вопрос. Сказать кто был задушевным другом Виктора - я затрудняюсь. Из воспоминаний матери Виктора видно, что много ребят ходило к Вите, но с разными из них, он вёл разные беседы, что мать отметила и даже в "душевном" разговоре сказала Вите. Очень часто бывал Вася Левашов, да может потому, что жить почти рядом, хотя и учились они теперь в разных школах.
    Ребята "липли" к Вите и часто можно было видеть, как где-нибудь в уголку Витя втолковывал группе ребят задачку, которую те не решили. Участь отменно-хорошо, он никогда не поощрял голое списывание. Добивался понимания материала. А там смотришь: Виктор возится с уч-ся 5-х или 6-х классов, доказывая и показывая как надо играть в волейбол.
   6 кл. "А" из отстающего вышел в передовые, а в секретарство Вити наши старшие классы были со 100% успеваемостью. В этом не малая заслуга нашей комсомольской организации, во главе с Витей Третьякевичем. Все, что свойственно 15-16 летнему возрасту, всё это было присуще и Вите, но какая-то особенность все же чувствовалась в нём, а может мне это кажется только теперь.
   Думаю, что ответила на все ваши вопросы. Видите, как пишу. Провозилась 1 1/2 дня.
   Всего доброго.
    А. Колотович

Документ из архива музея Московской школы N312







Здравствуйте дорогие ребята!

   Спасибо за письмо. Желаю вам в новом году доброго здоровья и большого успеха в жизни и учёбе.
   Отвечаю на вопросы.
   Витя родился в селе Ясенки Курской обл. 18 сентября 1924 г., где мы тогда жили. Дом, в котором родился Витя, во время войны был сожжён фашистами. Витя любим много читать, особенно Пушкина, Лермонтова, Горького, Островского Николая. Витя играл на всех струнных инструментах. Любил играть и петь. Любимую песню Ильича "Замучен тяжёлой неволей". Он руководил 2 года струнным кружком в школе. Лучшими друзьями Вити были Серёжа Тюленин, Вася Левашов с которыми он связал свою судьбу в борьбе с фашистами. Вася Левашов сейчас служит во флоте - капитан II ранга, был членом штаба "Молодой гвардии". Адрес учительницы Вити в г. Краснодон Луганской обл. посёлок Изварино, ул. Войкова N7 Кира Алексеевна Щербакова. Адрес молодогвардейца Радия Петровича Юркина г. Краснодон, Луганской обл. Музей "Молодая гвардия". Посылаю вам статью из газеты товарищи Вити - Иванцова.
   До свидания дорогие друзья. А.И. Третьякевич
   Сердечно благодарю за присланный вами подарок.


   Здравствуйте дорогие ребята!
   Большое спасибо вам за письмо. Я очень рада, что вашему отряду присвоили имя Вити. Желаю вам во всем быть такими, какими были Витя и его товарищи.
   По вашей просьбе сообщаю вам один эпизод из жизни Вити. В 1940 году Витя был пионервожатым в пионерлагере, где спас утопающего в реке мальчика. За что был отмечен по тресту "Краснодонуголь" и награждён ценным подарком.
   Желаю вам ребята и вашим воспитателям, родным больших успехов в жизни, труде и учёбе.
   До свидания дорогие друзья.
   Жду Вашего письма.
    Третькевич А.И.

Документ из архива музея Московской школы N312

Письмо от Титовой Антонины Герасимовны

   13 апреля 1989 г. г. Суходольск

   Уважаемый Виктор Михайлович! (сын Михаила Иосифовича)

   Наконец могу Вам написать о Вашем дяде Викторе Третьякевиче. Не подумайте, что я не хотела сразу ответить. Беда вся в том, что в этом году мне очень нездоровилось, все время какой-то упадок сил. Много приходилось ходить в поликлинику, на процедуры.
   Меня всё время мучила мысль о том, что я не выполняю обещания, тем более, что я не делаю пустых обещаний.
   И вот наконец посылаю Вам то, что ещё сохранилось в памяти.


   Итак, о Викторе.

    Вспоминаю первую встречу с ним. Год 1940. Лето. Каникулы. Я возвращаюсь от своего отца (он не жил с нами). Устала. Хотелось есть, пить, и я зашла в столовую в посёлке Изварино. Сев за столик, я заметила, что напротив расположился юноша. Он тоже что-то заказал себе из еды. Ожидая пока не принесут, он внимательно смотрел на меня. Потом забрал свои тарелки, присел ко мне, и, улыбаясь, сказал, что знает меня, т.к. не раз видел в Краснодоне. Оказалось, что он тоже из Краснодона, зовут его Виктором, а фамилия Третьякевич.
    Это было первое знакомство с замечательным юношей.
   Транспорта никакого не было и мы пешком пошли домой в Краснодон.
   Шли долго. Изварино от Краснодона довольно далеко.
   Я к тому времени закончила 7 кл., он же был постарше, учился в школе N1 им. Ворошилова. Но я его до этой встречи не знала, т.к. училась в школе им. Горького. Говорили мы обо всём, но больше о прочитанных книгах. Речь у него была прекрасная, остроумная, весёлая.
   Высокий лоб, умные, глубокосидящие глаза свидетельствовали о незаурядных способностях. Виктор рассказал о том, что он является комсоргом школы. Это в моих глазах подняло его ещё выше...
   Порой во взгляде Виктора сквозила тревога и тогда он казался мне взрослее, чем был на самом деле, чувствовалось, что он знает больше, чем я. А что я?
   Я была весёлой, жизнерадостной девочкой, хорошо училась, участвовала в самодеятельности, но всё это было ещё по- детски.
   Одет он был в серенький их х/б ткани костюм, ситцевую светлую рубашку, но всё было чистое и аккуратное.
   Наши серьёзные разговоры прерывались смехом, шутками. Виктор нё мою сумочку сшитую из куска материи, и в конце-концов, он предложил мне дружить с ним.
   Я не прияла это всерьёз и сказала, что итак с тобой друзья.
   После этого я виделась с ним Краснодоне, много раз в городском парке.
   Когда началась война, я потеряла его из вида, по-видимому его не было в Краснодоне. Снова я встретилась с ним в начале октября 1942 г., т.е. город уже был занят немцами.
   Ко мне пришли Анатолий Ковалёв, Вася Пирожок, Миша Григорьев. С ними был и Виктор.
   Перед этим прошёл на базарной площади парад донских казаков. Событие это мы обсуждали бурно, возмущались, что старые казаки надев мундиры, штаны с лампасами, оголив шашки демонстрировали свою готовность служить немцам.
   Виктор был более сдержан, хмурился, всё думал о чем-то, лицо выражло озабоченность.
   Когда собрались ребята уходить, он спросил у меня, хочу ли я поступить в комсомол. Я удивилась - кто же меня примет сейчас в комсомол. Он улыбнулся и ответил - найдутся люди, а потом добавил - подумай.
    Вот эти три слова - "найдутся люди" и "подумай" - я буду помнить всю жизнь. В жуткие дни оккупации, когда, казалось, жизнь остановилась, он активно начал сплачивать молодёжь, вовлекая её на борьбу. Он оставался комсоргом в нашем городе.
    Дня через три Виктор принёс мне текст листовки, прочитал и сказал: напиши как можно больше экземпляров, а Анатолий (он имел ввиду Анатолия Ковалёва - который являлся моим другом и который после побега из-под расстрела скрывался у меня) ночью разбросает их по базару.
    Начиналась листовка словами "Прочти и передай товарищу!" Дальше о Сталинградских боях.
    В клубе им. М. Горького Виктор под видом участника самодеятельности организовал подпольную комсомольскую организацию имя которой "Молодая гвардия".
    В дни оккупации заметно повзрослел. Это был уже не тот полумальчик, полуюноша, которого я встречал до войны. В его глубоко проникновенном взгляде светился не только ум, но и воля, твёрдая решимость бороться не на жизнь, а на смерть с фашизмом.
    На "шанхае" Виктор пользовался колоссальным авторитетом, среди ребят. В "шанхайских" землянках жили Анатолий Ковалёв, Василий Пирожок, Василий Борисов, Сергей Тюленин и многие другие, которые все потом стали членами "Молодой гвардии".
    Это были дети шахтёров.
    По словам Василия Пирожка это была вольница, испытавшая на себе голод и холод тех лет.
    Виктор был врождённый лидер. Он был из среды "шанхайских" ребят, поэтому он сумел сплотить вокруг себя не только своих сверстников, но и ребят гораздо старших, таких как Василий Гуков, Евгений Мошков, Иван Туркенич.
    Своей энергией Виктор напоминал мне Кирова С.М.
    Будучи комсоргом школы, Виктор был связан с другими школами, а поэтому знал много комсомольцев и учащихся старших классов.
    Когда я попала первый раз в дни оккупации в клуб им. Горького, я удивилась, увидев там много молодёжи со всех концов города.
    Олег Кошевой не имел таких обширных связей со школами и по характеру был высокомерным. В клубе Горького Кошевой никогда не был, он не только не участвовал в кружках молодёжи, но даже просто ни разу не посетил его.
    А там кипела жизнь, активно работали кружки, туда тянулась вся молодёжь, там был Виктор, там же давались задания молодогвардейцам.
   В клуб им. Горького приходила девушка по имени Аня Сопова. Красивая, спокойная, две толстых русых косы спускались до пояса. Большие светлые глаза, нежная кожа и розовые губы - все, казалось, излучало свет. Не знаю, кто привлек ее в самодеятельность, но Аня и Виктор подружились. Пара была прекрасная. Виктор - это энергия, Аня - спокойствие. Они очень хорошо дополняли друг друга. Мы часто с Аней шли вместе из клуба домой, нам было по пути. С какой любовью она рассказывала о Викторе, о его порядочности, о том, как он нежно к ней относится. Я слушала и понимала, что эту пару судьба свела навек. На расстрел Аню везли вместе с Анатолием Ковалевым. Истерзанную и избитую, ее полуживую поставили спиной к шурфу, прикладом автомата ударили в грудь. Виктор погиб раньше Ани.
   Когда поползли жуткие слухи о предательстве Виктора, мать Анатолия Ковалева первая начала писать во все края о том, что это ложь. Много лет Анастасия Григорьевна Ковалева с болью в груди о своем бесследно пропавшем сыне добивалась реабилитации Виктора Третьякевича. Ни на мгновение не усомнилась эта замечательная женщина в преданности Виктора делу, за которое он отдал жизнь.
    Анна Иосифовна Третьякевич и Анастасия Григорьевна часто встречались. Униженная, убитая горем гнулась до земли под тяжестью подлой и гнусной клеветы Анна Иосифовна. Мать Анатолия всеми силами своей мужественной и доброй души вселяла веру в маму Виктора. Она говорила, что придет тот день, когда грязное пятно будет смыто с имени Виктора. Через много лет день этот пришел, но подвиг Виктора раскрыт не до конца и не раскрыт тот, кому понадобилось, чтоб организатор и руководитель "Молодой гвардии" был объявлен предателем. Никакого Олега Кошевого нельзя поставить рядом с Виктором Третьякевичем.

   На этом я заканчиваю свои небольшие воспоминания. С наилучшими пожеланиями всей семье Третьякевичей
    Антонина Титова".

РГАСПИ Ф-100, М-1, Д-39

Третьякевич Витя

   6-я линия, д. 3

    дер. в Воронежской губернии, сами Третьякевичи - москвичи. Рассказывает Михаил - старший брат.
    Витя родился 1924 г. в дер. Ясенки Воронежской губернии. Теперь станция Горшечная. Его отец работал зампредраисполкома. Рос боевым. В 1931 г. брат приехал в командировку (он был секретарём р-кома комсомола в станице Луганская) и увидел Витю на подводе. Лошади подмяли его под себя, еле спасли. До 41 г. жили в Краснодоне.
    В 41 г. - в Краснодоне. Отец работал секретарём на шахте в Изварино. Началась война. Михаил - 2-ой секретарь горкома партии с 41 по 44 г. Виктор пришёл к нему и просит помочь уйти в армию - ему было только 17 лет. Витя рассердился на отказ и сам пошёл к Щетинину - военкому. Началась эвакуация. Михаил посадил Витю в эшелон до Самарканда. Витя доехал до Куйбышева и вернулся.1-ого января 42 г. его семья сидела за столом в Луганске. Витя пошёл в 10 кл.в 7-ю школу. Он быстро догнал и без троек кончил 10 кл. Учитель математики Ермаков вспоминает, что Витя был самый хороший ученик. Как-то Ермаков видел его на улице с телефонным аппаратом. Пятеркин и Алексенцев - выходцы 7-ой шк. Алексенцев очень смелый. На задании в Красном Яру проявил себя, как смелый разведчик. В этом отряде под командованием Яковенко был Виктор, Забелин, комиссаром - Михаил. Михаил организовал партизанский отряд в Марковке. Виктор получив отказ брата, выпросил Яковенко взять его в группу Рыбалко. Секр. подп. обкома комс. - Фесенко Надя. Виктор был оставлен в нём, как член подп. Через 1, 5 мес. Виктора отправили в Краснодон, по распоряжению Фесенко, чтобы организовать борьбу молодёжи.
    Играл на всех струнных инструментах: мандолине, гитаре. Чаще всего репертуар хора им. Пятницкого. Украинские песни "...стонет Днепр широкий", "Распрягайте, хлопцы, коней". Занимался спортом: шахматы, футбол. Любил шахматы, Лермонтова, Островского, Горького, Пушкина.
    Лучшие друзья: Вася Левашов, С. Левашов. Хотел быть учёным математиком, очень хотел учиться дальше. Очень вежлив и дисциплинирован, никогда не зазнавался, был очень скромный.
   Сергей Тюленин приходил каждый вечер. Приехали -тут пришли В. Левашов, С. Тюленин. На другой день - собрание.
   Вите пришла повестка в Германию, но знакомый врач оставил его.
   Познакомился с Мошковым, стали устраивать концерты.
   Будкевич.

    Записки под кастрюлькой передавал. Везде просит цинковую мазь и вазелин, в одной шубу.
    Виктор много читал, спорил с Мишей, а Володя -много проигрывал по сравнению с братом.
    Витя читал Ленина.
    Владимир дошёл до Берлина, позже был снят с работы за Виктора. В отряде Витя помогал знанием нем. яз. в качестве переводчика.
    Виктора и Забелина послали узнать, что за здание построили около города, и он узнал, что это метеостанция, подслушав разговоры немцев.
    1-ого августа - 1-ое сражение, в нём участвовал Виктор, он 1-ый захватил немецкий автомат.

    Октябрь, февраль 61, Луганск (Бессолова В.А.

    Комиссия по расследованию отнеслась к делу очень формально. Кулешов сказал, что Виктор назвал фамилию Мошкова под пытками, но Мошков был арестован раньше. Арест Подтынного и 8-ми полицейских помог реабилитировать Виктора. Недавно у Третьякевич был В. Левашов и рассказал, что они с Жорой А. ходили в Ц.К., но их не слушали.
    Отец Вити был делегатом от солдат на 2-ом съезде.



    Ты крепок волей был, как сталь,
    Товарищам под стать,
    Душою чистый, как хрусталь,
    Мог с ними рядом стать

    Но враг тебя оклеветал,
    Хоть ты отважен был
    С тобой похоронить желал
    Всё то, что свершил.

    Весь мир с волнением память чтит
    Товарищей твоих,
    А ты позором был покрытый
    Первейший среди них.

    Но нет! Ты не забыт, герой!
    Спустя шестнадцать лет,
    Через пласты земли сырой
    Пробился правды свет.

    Черникова.

Третьякевич Виктор Иосифович

    Родился в 1924 году 5 сентября село Ясенки Горшеченского района Воронежской области.
   С раннего детства любил заниматься более серьёзными игрушками, а пяти лет стал уже приниматься за изучение азбуки и чтение, писание. И до поступления в школу он уже великолепно читал и писал. В школе вёл себя отлично. В 4 классе получил от школы в премию рубашку и книгу. Выступал на Октябрьском празднике с речью от школы.
   В пятом классе учился на отлично, но имел дисциплину посредственно, часто баловался, на что пришлось его уговорить и в скором времени исправился. В 6-м классе учился хорошо и отлично. Любил носить красный галстук.
   7 и 8 классы был членом Комсомольской организации и секретарём Комсомола. Вел себя серьёзно ко всякому делу по школе, помогал ребятам в учёбе. И придавал большое значение общественной и партийно-комсомольской работе. Ребята как видно любили и уважали его, видно из того что ребята по всем непонятным вопросам обращались за помощью к Виктору, которые вместе решали. Был привязан к струнной музыке. Самоучкой с 7 лет хорошо играл на Мандолине, Гитаре и Балалайке, вместе с братом Владимиром часто играли и оба были заинтересованы игранием музыки. Любил заниматься литературой, читал "Тихий дон", "Поднятая целина" Шолохова, Некрасова, Горького, Чехова, Грибоедова и многих других писателей, которые ему были куплены и подарены старшим братом Михаилом Иосифовичем. Он всегда гордился и шёл по примеру старшего брата Михаила, а главное, что он личностью был похож на Михаила, который его всегда за учение и работу очень любил и помогал ему книгами и другими пособиями. Пушкина он никогда в свободное время не выпускал из рук. Особенно серьёзно занимался Партийной Литературой, выписывал всегда газеты Пионерская и Комсомольская правда и для дома выписывались центральные Известия. Которые он всегда просматривал и подшивал для справок.
   Любил и интересовался читать о подвигах советских людей Героев Советского Союза. В подарок от школы получил книгу "Исторический рейс" которую прочитал несколько раз.
   Домашней хозяйственной работой не интересовался и не придавал ей никакого значения. Кое-когда мать заставляет что-либо сделать. Сговаривался, но все же под нажимом матери сделает.
   Одеваться любил почище, но был нетребователен - что было в доме, то и одевал так как учитывал недостатки средств в доме.
   Часто посещал кинокартины, после придёт домой обязательно всё подробно расскажет матери и мне. Денег на картины всегда просил у мамы. Сам без спроса не брал. Правда приходилось, но после обязательно сознается что взял. Любил полакомиться чем-либо сладким. Варенье или что было подобное ему - это уже брал но сознаваться никогда не сознавался, а всё говорил - я не брал. Но в этом ему всегда прощалось как самому младшему и Любимому сыну так как при нас оставался он один.
   8 и 9 классы учёбы прошли успешно. За 8-й класс получил похвальную грамоту и был выдвинут на каникулы на руководящую работу пионервожатым в лагерь. Работу выполнил, а с 9 класса назначен старшим пионервожатым лагеря, где было видно, что он эту работу вполне оправдал и справился. Был случай спасения Виктором утопающей девочки в районе Донца.
   10 класс был расстроен по случаю Отечественной войны. Приближение фронта к нашей местности. По совету семейному решили Виктора эвакуировать в глубокий тыл в город Самарканд, где уже проживала жена старшего сына с дочерью. Эвакуирована с г. Ворошиловграда как семья ответственного работника.
   Виктор собрался с бельём, одеждой и продуктами на месяц и 1000 руб денег. В Октябре м-це 1941г. эвакуировался с экономом завода С.Р., доехал до Куйбышева. Ему нужно было взять билет до Самарканда, простояли в кассе за билетом трое суток Купить билет не смог. Обратился за содействием... Виктору посоветовали вернуться в Ворошиловград так как с фронта сообщили - дело всё благополучно, Ворошиловград живёт спокойно. И Виктор решил вернуться. Приехал домой 1 января 1942 г. Немного отдохнул и приступил к учебе занимаясь в 10 кл., хотя он отстал на 2 м-ца, но в течении месяца он с учениками выровнялся, перегнал по учебе и помогал другим товарищам учиться по некоторым предметам.
   Курить табак начал с 9 класса. Мать его просила и ругала, но это так и осталось до последней минуты.
   По окончании 10 класса Виктор устроил вечер посредством сбора денег и продуктов с участников, с пивом и вином. Вечер прошёл хорошо. Какие были разговоры неизвестно. Связь с товарищами Виктора по г. Ворошиловграду усиливалась и крепла. Молодёжь стала ходить к нам на квартиру по 3 и больше человек, всегда у них разные разговоры, но учение кончилось, работы для молодёжи не было - ходит скучает.
   Вот один день Виктор говорит мне:
   - Папа, я решил по призыву Обкома комсомола идти на работу в тыл врага нанести ему всяческий вред.
   Я, конечно настроение его знал, и возражать не стал, но сказал, что молодая неосторожность может погубить.
   Он говорил что нас на некоторое время отправляют в школу для подготовки, после такого разговора я стал думать о его отправке на курсы и снабдил необходимым. Одно время приходит домой скучный, недовольный. Я стал спрашивать, что случилось. Виктор говорит, что товарищи уезжают на курсы, а меня Обком оставил для посылки на другую ответственную работу и выдал ему соответствующий документ.
   Но старший сын Михаил Иосифович по заданию цека(?) должен был остаться в тылу врага при нашествии его для работы значит тут. Виктор сговорился с ними оставаться и себе с братом так как они друг друга сердечно уважали и любили.
   Но мне они ничего не сказали, что Виктор остаётся с Михаилом. Вот прорыв и наступление немецких бандитов на Ворошиловград.
   Началась эвакуация молодёжи по организациям и индивидуально. Мать Виктору и говорит:
   - Витя, нужно тебе уходить.
   - Ладно я буду эвакуироваться с последними.
   А потом сознаётся что он остаётся с Михаилом в тылу врага, после чего собрались домой. Посидели на прощанье, оставили мне на прощанье адрес расположения их ударной группы партизан в лесу и просили прийти меня со сведениями о положении в городе. А по вступлении в город немцев ровно через 5 дней собрав некоторые сведения, взял сумку вроде для покупки хлеба, и отправился за 25 км в отряд, ночевал там в лесу и советовался как мне вторично будет пробираться к ним.
   Я здесь видел что Виктора как хорошего молодого товарища все в отряде старшие товарищи полюбили и уважали за его твёрдость и откровенность, успешность в работе. Я попрощался со всеми ребятами и сыновьями, ушёл по тайной тропинке домой. Виктор меня проводил и на прощанье сказал:
   - Папа, передай привет маме и скажи - пускай она о нас не беспокоиться. Мы своё дело доведём до конца.
   Второй раз мне в отряде быть не пришлось, так как он уже был замечен полицией и немцами и перешёл в другое место. При переходе отряда на другую базу немцу и полиция отряд разбили. Виктор с другими товарищем прикрывает товарищей уходивших. В это время убивают товарища. Виктор остаётся один. Все на изготове - пистолет и граната...
   Ползком стал скрываться в кустарник и сидел пока стемнело. Ночью пробрался в другое место, спрятал оружие, сам присоединился к проходившим с хлебом, назвался им военнопленным и пришёл в г. Ворошиловград домой.
   До этого полиция ходила допрашивала, где ваши сыновья, где старшего сына вещи, документы и фотокарточки. Полиция не давала покоя и кроме этого хозяин дома Кудрявцев А.А. при появлении Виктора стал ужасно дерзко относиться к нам. Чуть не гонит из квартиры. Как семье ответственного работника и партизана начал к нам предъявлять невыносимые требования. Я вижу что наступает неминуемая гибель Виктора и мы с матерью решили уезжать с Ворошиловграда в г. Краснодон в свою хату, и тут найти связь с старшим сыном Михаилом. Ездить пришлось на ручной тележке три раза на 55 км., благодаря Виктору и его молодой силе.
   Мы перебрались с большим трудом, потеряв половину вещей.
   В Краснодоне Виктору много знакомых товарищей по школе. По приезде он связался с ними. Сначала мне ничего было не известно, но некоторое время Виктор говорил, что у нас уже организуется партизанский отряд "Молодая гвардия", уже есть человек 12, в том числе и Виктор. Я стал ему говорить, что будет делать, нет оружия и связи с другими партизанами. Виктор отвечает, что всё будет сделано и начал продолжать организацию дальше. На октябрьские праздники приступили к действию т.е. водрузили Красный флаг на школе Горького, после этого выбросили листовки, воззвание к молодёжи о непоездке в Германию на работу, по тексту Виктора. Постановку флага взял на себя Сергей Тюленев и распространение листовок с другими товарищами. Следующие листовки - воззвания к населению во время бегства румын.
   Виктор в своем тексте призывал население прятать продукты, одежду и другие предметы не давать врагу. Враг разбит под Сталинградом, бежит, скоро придут наши красные войска и нас освободят.
   Ещё Виктор писал текст листовки - воззвание к населению и молодёжи г. Краснодона при второй мобилизации в Германию. Листовки распространялись через Сергея Тюленева и других товарищей.
   От регистрации на бирже Виктор и я с матерью уклоняемся от первой мобилизации в Германию. Виктор через друга женщину-врача вместе работавшим с Виктором в лагере пионеров оставил как не годный к труду, а фактически он здоров. Во вторую мобилизацию устроился сам и много товарищей в клуб Горького руководителем струнного кружка.
   Разного рода совещания Виктор проводил в своей хате в таком порядке: соберутся Ваня Земнухов, Вася Левашов, Олег Кошевой, разложат игральные карты, а сами обсуждают свои наболевшие вопросы. Я и мать караулили, чтобы не наскочила полиция.
   28 декабря 42 года Виктор мне говорит:
   - Папа, у нас сегодня в 6 ч. вечера нужно провести совещание на котором будет человек 10 ребят.
   Я кончено зная что это грозит смертью всем нам, Виктора попросил, чтобы он предупредил ребят приходить по одному не заметно с двух ходов. Собрались в хате Земнухов, Левашов, Кошевой, Машков, Арутюнянц и другие, всего 11 чел. Начали обсуждать как на Новый год напасть на предполагаемый под новый год немецкий вечер в школе им. Горького, где соберётся вся немецкая головка, решили выделить несколько людей с двумя автоматами и ручными гранатами и действовать под руководством Виктора и Машкова. Я и мать всё время наблюдали появление полиции и своевременно дать ребятам скрыться. Совещание кончилось и решение о нападении принято. Присутствовавшие стали по одному расходиться. Вдруг в дверь постучали. Я подошёл, спросил...
   Вошли Валя Борц и Сергей Тюленев и говорили:
   - Виктор, стоит немецкая машина с почтой, надо её разгрузить.
   И моментально все ушли к машине. Разгрузили в один из ближайших погребов а на завтра днём перевезли в клуб к Машкову. Кроме этого за день поручено было Сергею Тюленеву появившись в клубе Ленина немецкое знамя которое было передано на хранение Кошевому.
   Вот после чего пошли обыски-аресты. Мошкова арестовали первым. Виктора второго.
   После совещания на второй день Виктор говорит мне:
   - Папа, наше решение не будет приведено в исполнение, потому что какой-то полковник Попов не разрешает этого ввиду того что много пострадает населения в городе, порастреляют.
   Виктору предлагали уйти, скрыться, но он твёрдо ответил, что я ребят организовал и бросить их не могу и никуда не уйду.
   И сын Виктор в ночь на 16 января погиб мученической смертью. Живого бросили в ствол шахты 5 на 47 метра глубиной.

   Отец Виктора.

Третьякевич Анна Иосифовна 1889 года рождения, Мать Третьякевича Виктора Иосифовича.

    В первых числах августа 1942 г. после того как Виктор вернулся из Ворошиловградского партизанского отряда он пошёл в Краснодон посмотреть старую квартиру. Когда он вернулся, то сообщил мне, что Сергей Тюленин участвует в партизанском отряде, но у него человек 5- 6.
    Вскоре мы переехали (числа 20-25) из Ворошилограда в Краснодон. В первые же дни после переезда к нам стали ходить Сергей Тюленин, Лукьянченко (впоследствии выяснилось, что он был адъютантом Вити).
   В начале сентября он сообщил мне, что его избрали командиром партизанского отряда. В конце сентября он как-то сообщил мне, что у него уже 22 человека. В декабре он сказал, что в отряде больше 50, а перед арестами у них было уже больше 70.
   28 декабря у нас было подпольное собрание, было на нём 10 человек. Как только к Виктору приходили товарищи, он всегда просил меня и отца выйти из комнаты. В этот вечер мы с мужем, как обычно стояли на часах, вернее на карауле. В начале 9-го вечера прибежали запыхавшиеся Валя Борц и Сергей Тюленин. Мне удалось услышать:
   - У Управы стоят машины с новогодними подарками. Надо их забрать.
   Затем они парами вышли. Поздно вечером Виктор вернулся бодрый, взволнованный. После долгих расспросов мне удалось узнать, что они забрали 8 чувалов, все это спрятали у Лопуховых в погребе.
   Здесь же он рассказал мне о том собрании. Нам нём обсуждался вопрос разгрома дирекциона. Был составлен приблизительно такой план: в 8 часов вечера 31-го декабря, когда гулянье должно быть в разгаре, тихонько предупреждают своих людей, находящихся там, затем Пирожок, Григорьев, Ковалёв Анатолий, Третьякевич и кто-то ещё, сейчас уже не помню, всего 6 человек и от группы Мошкова - 4, бесшумно снимают часовых, затем забрасывают зал гранатами и обстреливают из автоматов.
   Вы уж простите меня, что рассказываю я без порядка. Не могу иначе. Очень память стала плохой.
   Помню числа 20-го октября уезжали мы с отцом хлеб менять. Возвращаемся через несколько дней. В квартире - полнейший беспорядок. Спрашиваю:
   - Виктор, в чём дело?
   После долгих отреканий, признаётся:
   - Принимали священную клятву. А потом немного повеселились.
   Как-то утром, кажется 25-го декабря собрались в комнате Виктор, Зеленухов, Олег Кошевой, Левашов Вася. Сидят как будто играют в карты, а сами склонились и шепчутся о чём-то. Разобрала я только: штаб какой-то приехал из Каменки и его необходимо разгрузить. Потом Виктор сказал, что план разгрома был точно отработан, да штаб, к сожалению, на другой день выехал из города в Долежанку.
   Большой переполох в их среде был в октябре м-це - всем им были вручены повестки о выезде на работы в Германию. Виктор применял, выискивал все способы, ухищрения, чтобы спастись от вербовки. С этой целью он толи обманул, толи по знакомству, но он добился заключения врача о негодности его по состоянию здоровья. В диагнозе было написано "старый перелом позвоночника с резкой болезненностью".
   Но это не было спасением. Нужен был более надёжный щит. Вот тут то у них и родилась мысль о струнном оркестре, вернее о поступлении в клуб на работу.
   Своими силами они дали показательный концерт, который имел большой успех. После этого Виктор был утверждён руководителем струнного оркестра.
   Как сейчас помню, пришёл Виктор на рассвете 1-го января. Утром я пошла на базар. Подхожу к дому, когда с базара возвращалась, смотрю у дверей полицейские, а с ними Женька Мошков. Замок ломать собираются - это полицейские за квартальным послали. Открываю дверь, дрожу вся. Смотрю: стол, Виктор одевшись и так спокойно смотрит на меня, полицейских. Кинулись они к нему. Затем обыск стали делать. Патроны нашли, а уж где они у него были спрятаны, так я и не знаю.
   Потом потянулись долгие, тоскливые часы ожидания. Надежды сменялись страхами за судьбу любимого сына. Страх сменялся надеждой. Однажды даже до меня слух дошёл, что готовится их побег. Как потом я слышала: Лукьянченко должен был пойти в Ворошиловград, чтобы связаться там с партизанами, просить помощи, но после совещания, на котором было принято такое решение, Лукьянченко был сразу же арестован.
   Получала я несколько записок, которые вместе с комсомольскими билетами хранятся у брата Виктора Михаила, работающего в Ворошиловградском горкоме партии.

   Записал беседу инструктор ЦК ВЛКСМ (подпись неразборчива)

"Подвиг не спрятать, преступления не скрыть"
газета "Молодая гвардия" 9/II 1965 г.
(Рассказ матери Виктора Третьякевича - Анны Иосифовны)

    "...Вы поймете меня, матери. Ведь ему, моему сыну, было только восемнадцать лет. Самый меньший, самый любимый. Думала я, что на старости лет утешение будет мне. И увели его. Даже проститься с ним не успела.
    Принесла я сыну передачу. Гороховый суп в зеленой кастрюльке. Но не принял у меня полицай. На дверь указал, где висел листочек. Читаю и вижу - в списке первой фамилию своего сына. Увезли в Ворошиловград - написано. А душа обомлела: а вдруг...
    В этот же день я узнала, что за городом у шурфа шахты N5 фашисты сыновей наших казнили. Вы бы поверили, матери? Поверили бы, что ваше дитя, кого вы качали, ночами не спали, вся жизнь ваша в ком, никогда не скажет вам "мама"? И я не верила. И ждала его. Вдруг постучит, вдруг откроется дверь, и он с порога обнимет меня. Не вернулся... не дождалась...
    Собрались мы, матери, с горем своим, пошли к месту казни сыновей. И опять нас не подпустили изверги.
    Что бы вы делали, матери? Что бы вам грезилось в долгие бессонные ночи, когда каждый шорох, скрип, шелест ветки о стекло, отзывается в сердце: "может, он?".
    Много прошло с тех пор дней. И вот стою я на краю обрыва. У моих ног чернеет пропасть. Внизу - темень, жуть. Восемьдесят метров. Туда их сбрасывали убийцы. Теперь их поднимают и мы, матери, встречаем их.
    Когда-то они пели, смеялись, а сейчас лежат рядышком, безмолвные, обезображенные. Никто бы не отличил их друг от друга. Но матери узнавали своих. Да какая мать не угадала бы по только ей известным приметам сына или дочь свою!
    Один. Второй. Третий. Не он... И вот самый последний. Волосы почернели, лицо почернело. Вывернута рука, ноги размозжены. Страшно подумать, что это мой Витя. Но словно кто-то бросил меня к нему...
    Потом их хоронили в городском парке. Как и все матери, я бросила прощальную горсть земли в их общую могилу. Вместе они учились, вместе они боролись с врагом, вместе они умирали. Теперь они вместе лежат навеки.
    И мы, матери, тоже вместе стояли у края могилы, обнявшись, и вместе скорбели в безутешном горе. И все-таки нам легче было, потому что в своей печали мы были равны. Не знала я тогда, что мое горе так велико. Не ведала я, что есть ещё страшнее, чем смерть ребенка.
    А потом... Потом люди стали обходить меня стороной. Других матерей навещали, утешали, каждое их слово ловили. О детях их писали газеты, журналы, говорили по радио, писали книги. Только ко мне никто не пришёл. Только меня никто не утешил. Одна была, одиношенька. Со своей думой, со своим горем.
    "...Мать предателя". Случалось, что за моей спиной я слышала шёпот: "Это мать Стаховича". Весь мир уж знал, весь мир уж читал роман Фадеева.
    Другие матери в любой день могли прийти в парк, где покоятся их дети. Не стыдясь слёз, долго стоять у дорогой могилы. И люди вместе с ними скорбели. Только я одна не могла прийти к сыну.
    Ночью, когда весь город заснет и на улицах никого не увидишь, я крадучись захожу в безмолвный парк. Неярко светит при Луне золото имен. Я жадно всматриваюсь, но нет среди них имени моего сына. И тогда опускаюсь я к могиле, обнимаю землю, прижимаюсь грудью к ней. И так лежу часами. Кто в эту глухую ночь придёт и потревожит меня? Кто помешает моему разговору?
    А утром, как только забрезжит рассвет, я торопливо ухожу из парка. Кто узнает, что здесь была мать Третьякевича? Кто догадается, сколько слёз вместе с росою окропили могилу? Матери, вам довелось испытать такое?
    Только в сказках на могилы в полночь приходят тени. Я шестнадцать лет была такой тенью. Выплакала все слёзы. Бывало, вспомню о нём, всё затрепещет во мне, хочу облегчить страдания... Но слезы не идут. И кажется, что задыхаюсь я.
    Не выдержал мой муж, отец его, мучений. Согнулся под тяжестью горя. Но когда умирал, до последнего все шептал: "Не верю..."

* * *

    Возле нашего старого домика, на улице Овражной в Краснодоне ты когда-то посадил акацию. Помню, она была такая же маленькая, как ты. Помню, часто ты примерялся с ней, сравнивал все, кто кого перерастёт. Теперь она распустила кудри, покрыла ими наш маленький домик. Она будет ещё долго-долго стоять, высокая, щедрая, сверстница твоих детских лет.
    Каждый год сюда я приезжаю из Луганска. Прихожу к землянке, сажусь на скамейку под акацию, и слушаю, как шумит листва. И чудится, что это ты шепчешь мне. Часами я слушаю песню листвы. И кажется, что я беседую с тобой, как с живым, и тихая радость теплится в сердце.
    Ты живешь в этом напеве ветра, что колышет ветви акации. Ты живёшь в моей памяти. О тебе добрая слава разошлась по нашей земли.

ОН НЕ СТАЛ НА КОЛЕНИ

Воспоминания А. И. Третьякевич о сыне

   В 1932 году мы переехали в Краснодон, где работал мой старший сын. Здесь прошло детство и началась юность Виктора. Учился он в средней школе имени Ворошилова. Два года был секретарем школьной комсомольской организации. У нас дома часто бывали его школьные товарищи: Володя Осьмухин, Анатолий Ковалев, Ваня Земнухов, Юра Виценовский.
   Перед войной Витя закончил 9-й класс. В ноябре 1941 года, по настоянию сына Михаила, который работал секретарем Ворошиловградского горкома партии, мы переехали к нему. Когда немцы подходили к Дебальцево, Виктор эвакуировался. Но вскоре вернулся, к лету 1942 года закончил 10-й класс Ворошиловградской школы № 1.
   Враг снова стал приближаться к городу. Люди эвакуировались. Я начала собирать Витины вещи, а Михаил хлопотал, как бы его поскорее отправить в тыл. Но Виктор сказал нам, что эвакуироваться не будет.
   - В тылу мне отсиживаться нечего,- заявил он брату,- я уже не ребенок. С оружием обращаться умею...
   13 июля 1942 года вместе с братом он ушел в партизанский отряд. Я не знала, где этот отряд, лишь позже мне стало известно, что комиссаром партизанского отряда Ивана Михайловича Яковенко был Михаил, а Виктор - рядовым бойцом.
   В первой половине сентября (числа не помню) смотрю: по улице идет Виктор и сильно хромает. Когда зашел в дом, я спросила:
   - Как же ты не уберегся? Ранен?
   - Нет, мам, это я для маскировки, нарочно.
   Виктор спросил, не приходил ли к нему кто-нибудь из девушек или хлопцев. Отец рассказал, что в городе молодежи ходить опасно да, наверное, его друзья все эвакуировались, поинтересовался, зачем Виктор пришел в город. Тот ответил, что у него в городе есть дело.
   Однажды Виктор сидел и писал что-то. Я заглянула к нему через плечо и прочитала на листке: "Смерть немецким оккупантам!" Остальное он закрыл рукой. Я сказала Виктору, что к соседу постоянно ходят немцы, могут заглянуть к нам и увидеть его за такой работой. Но он ответил, что будет продолжать ее, так как необходимо спасать людей, которых угоняют в Германию, а дверь нужно просто закрыть.
   К Виктору стали приходить ребята, часто незнакомые. Мы очень волновались за него. В доме напротив, где немцы расстреляли еврейскую семью, поселился немецкий следователь. Каждый день к нему приезжали в машинах немцы, полицейские, и мы совсем потеряли покой. Я все думала, что Виктор скоро уйдет, и даже как-то намекнула ему об этом в разговоре. Но Витя неожиданно предложил:
   - Мама, а что, если мы переедем в Краснодон, в свой домик. Там нас все знают, и мне легче будет.
   Так и решили сделать.
   Вскоре купили тачку, на которой Виктор с отцом перевезли все домашнее имущество.
   Первыми к Виктору пришли Вася Левашов, Олег Кошевой, Сергей Тюленин, Володя Осьмухин, потом Иван Земнухов, Анатолий Ковалев и Володя Загоруйко. Приходили и девушки.
   Немцы начали отправлять молодежь в Германию. Ребята решили идти на работу в клуб имени Горького. Дома Виктор рассказал, что отныне он руководитель струнного кружка, Ковалев Анатолий - борец, работает с акробатами, остальные поют и играют.
   26 декабря к нам пришли Левашов, Кошевой, Туркенич, Попов из Первомайки, Земнухов, Мошков. Виктор попросил меня с отцом уйти из дому на два часа.
   Я ушла к соседке, а Иосиф Кузьмич, мой муж, остался во дворе охранять их. В комнату отец зашел раньше меня - замерз. Он слышал, как Женя Мошков сильно ругал за что-то ребят. Витя говорил о взрыве дирекциона под Новый год. Тут в дверь постучали. Вышла я и слышу голос Сергея Тюленина:
   - Тетя, откройте, это я!
   Он каждый день к нам бегал и утром, и вечером. Шустрый такой был.
   Открыла. С ним Валя Борц.
   - Виктор,- еще с порога заговорила Валя,- там возле управы машины с новогодними подарками стоят и охраны никакой!
   Все поднялись и ушли. Через час слышу, что-то грохнуло за дверью. Открываю. Витя принес большой тюк. Внес его в хату, разрезал ножницами, там оказались немецкие газеты и журналы, и на дне - коробки с подарками.
   Утром 1 января отец уехал за дровами, а я пошла на базар купить табаку. Иду назад, смотрю - у ворот подвода. Около порога стоят немец и полицейские. На подводе Мошков. Отперла я дверь. Виктор стоит посреди комнаты одетый, руки в карманах. Пришел Захаров, начали обыск. Немец в золе нашел патроны.
   - Где автомат?
   - У меня нет автомата,- ответил Виктор. После обыска одел кожаную куртку, пальто, и его увели...
   Когда я понесла сыну передачу, вышел полицейский и сказал, что их увезли в Ворошиловград.
   После этого Захаров вынес длинный список и прибил его на двери. Там было написано: "Лица, вывезенные в Ворошиловград". Первым по списку шел Третьякевич Виктор, затем - Земнухов, Мошков, Осьмухин, Соколова, а дальше не помню...
   Из шурфа Виктора достали последним. Голова была разбита, руки выкручены. Похоронили его в парке в братской могиле.

1959 год.

Сочинение Виктора Третьякевича
Рассказ "СОН"

Тема сочинения - "Осень в деревне", написано в 1936 году,
Виктору было тогда 12 лет

    "Мы ходили на экскурсию. Я так находился, что когда пришёл домой, скорее поел и лёг спать. Мне снился сон. Как будто я в лесу хожу один. Там темно, печально и страшно. Звери ушли на спячку, птицы улетели в теплые края. Букашки и те спрятались под корой. Только ветер поет, гнет деревья к земле. А желтые листья будто бы сыпятся с них, кружатся у меня над головой и жужжат. Я рассердился и стал их ловить, но они все куда-то исчезли. Только один листок летал-летал и упал мне прямо на шею, прилип. Да такой холодный-холодный. Я хотел его отодрать и проснулся. А мама моя гладит холодной рукой по шее и говорит "Вставай, пора в школу собираться".

"Молодая Гвардия"
(Из книги Елена Михайловна Самарина (Третьякевич)
"Оглядываясь на прошлое")

   Вся жизнь нашей семьи после освобождения Ворошиловграда от немецкой оккупации связана с судьбой младшего брата отца - Виктора - комиссара подпольной организации "Молодая гвардия" Краснодона. Там 15 января 1943 г. его казнили фашисты вместе с другими молодогвардейцами, но после смерти он был оклеветан и на 16 лет вычеркнут из рядов молодогвардейцев.
   Мой отец и его средний брат Владимир много потратили сил и нервов для восстановления честного имени младшего брата и его истинной роли в подпольной организации. Они, а впоследствии и мой брат Виктор, собрали много материалов, касающихся Виктора - молодогвардейца: вырезки из газет, книги, воспоминания учителей, а также родителей его товарищей.
   В книге "Повесть о братьях Третьякевичах" я попыталась рассказать о судьбе дяди Виктора, используя эти материалы. Позднее я обнаружила еще ряд документов, писем, воспоминаний, статей, архивных материалов, о которых хочу рассказать. Логично было бы включить их в первую книгу, но она уже вышла. Конечно, мне не удалось здесь избежать повторений.
   Известно из результатов работы многочисленных комиссий, что комиссия по расследованию деятельности "Молодой гвардии", возглавляемая в 1943 г. от КГБ Торицыным А.В., сделала поспешные непроверенные выводы и объявила Виктора Третьякевича предателем, а комиссаром назвала Олега Кошевого (об этом я подробно написала в своей книге).
   Оставшихся в живых молодогвардейцев заставляли высказываться о Викторе и Олеге так, как об этом сказала комиссия Торицына, а впоследствии и Фадеев в своем романе. И некоторые из них под нажимом изменили свои первоначальные высказывания. Это прежде всего Валя Борц, которая прямо на заседании Бюро ЦК ВЛКСМ отказалась от своих письменных показаний, подтверждающих деятельность Виктора, как комиссара, накануне данных ею Владимиру Третьякевичу, чем сильно его подвела (напомню, что Владимир обратился в ЦК ВЛКСМ с заявлением, в котором критиковал работу комиссии Торицына, приводил высказывания некоторых молодогвардейцев и многих родителей, с которыми он специально встречался, пытаясь восстановить честное имя своего брата Виктора).
   Тогда ее можно было понять - не могла комсомолка, еще практически девчонка, идти против руководства комсомола и против указаний КГБ. Но вот значительно позднее она могла бы сказать правду, ту, что писала в показаниях Владимиру Третьякевичу, но она этого не сделала. По-видимому, уже привыкла к новой роли, стала близка с Кошевой Е.Н., да и не хотелось, конечно, разрушать такой красивый миф, какой создал в своем романе Фадеев А.А.
   В объяснительной записке секретарю ЦК ВЛКСМ Шелепину А.Н. от 30.12.44 г. В. Борц отказывается от слов, данных Владимиру: "Прочитав материалы тов. Третьякевича, я поступила неправильно, сказав, что там есть правда, я выразилась не так, как бы следовало. Все, что написано в материалах, собранных Третьякевичем, я подтвердить не могу, т.к. - это не соответствует действительности. Я поступила опрометчиво, сказав, что признаю его материал. Утверждение, что якобы Олег Кошевой не был организатором неправильно, т.к. он был комиссаром и секретарем комсомольской организации. Многого я сама не понимала, поэтому то, что мне дали направление моего выступления по радио, я поняла превратно и сказала в Вашем кабинете, что меня заставили. Мне просто дали нить и я выступила, сообразуясь с этой нитью". (ЦХДМО - Центр хранения документов молодежных организаций, ф.1, оп. 53, д. 339). Наверняка, Борц это писала с чьей-то помощью, под диктовку. Можно пожалеть и посочувствовать и ей и другим, попавшим в этот переплет.
   Как я уже писала, на Бюро ЦК ВЛКСМ Владимира Третьякевича за критику работы комиссии Торицына в связи с отстаиванием чести брата Виктора, осудили, как клеветника на Олега Кошевого и рекомендовали рассмотреть его в партийном порядке в Главном политуправлении РККА. В результате появился документ Партийной комиссии при ГлавПУ РККА. В нем в частности говорится: "т. Третьякевич встал на непартийный путь, т.е. без всяких оснований и специальных на то указаний поехал в г. Краснодон и с целью реабилитации своего брата Виктора собрал ложные материалы против некоторых ее членов и ее руководителя Героя Советского Союза Олега Кошевого, о чем написал заявление, идущее вразрез с документами, собранными специально выделенной комиссией". Владимиру объявили строгий выговор с занесением в учетную карточку.
   После встреч с Первым секретарем ЦК ВЛКСМ Михайловым Н.А. и зав.военным отделом Шелепиным А.Н. Владимир, как член партии и комсомольский работник в армии, верящий своим идейным руководителям, не мог идти против них и вынужден был под их давлением отказаться от своей критики комиссии Торицына. Однако при этом в объяснительной записке Шелепину он настаивает, что в материалах комиссии по деятельности Виктора имеются неясности, что "заявление о том, что он (Виктор) при пытках дал показания, есть заявление предателей "Молодой гвардии", которые, стараясь выгородить себя, чернят других. Прошу рассмотреть мой приезд в Москву и мое заявление как сигнал в ЦК ВЛКСМ для принятия мер по устранению противоречивых толкований со стороны участников "Молодой гвардии" и семей молодогвардейцев".
   Под нажимом руководства комсомола отказывались от своих первоначальных показаний многие молодогвардейцы. В своей книге "Повесть о братьях Третьякевичах" я привожу слова члена "Молодой гвардии" Ольги Иванцовой Владимиру Третьякевичу от октября 1944 г., когда она подробно рассказывает о деятельности Виктора как комиссара организации, но известно, что позднее она стала все это приписывать Кошевому. Когда мой отец на одной из встреч спросил ее, почему она изменила свое мнение, она ответила с намеком: "Сказала б и сейчас так же, если бы не одно "но".
   Ее сводная сестра Нина Иванцова входила в пятерку Кошевого и, возможно, поэтому считала его комиссаром. Брат Нины - Ким Иванцов - поддерживает свою сестру, а также В. Борц и Е.Н. Кошевую. В 1996 г. он издал в Луганске книгу о "Молодой гвардии", где считает, что наиболее полно и правдиво о ней сказал в своем романе Фадеев. Когда я увидела эти строки в его книге, мне расхотелось ее читать. Можно хвалить роман Фадеева как художественное произведение (он действительно талантливо написан), но считать его достоверной историей - нет и еще раз нет! Кстати, Ким Иванцов учился в Краснодоне в одной школе с Виктором. В газете "Октябрьский гудок" от 12 сентября 1963 г. есть его воспоминания о нем. Приведу отрывки:
   "Хочется отдельно рассказать о Викторе Третьякевиче. Он был секретарем комсомольской организации в школе, руководил струнным кружком, а летом в пионерлагере работал вожатым. Виктор заметно выделялся среди сверстников своими суждениями, дисциплиной, опрятностью. Он страстно любил музыку, историю, живо интересовался международной жизнью. Одной из главных своих обязанностей он считал шефство над теми, кто нарушал дисциплину. Неприятно об этом вспоминать, но его подшефными были и мы с Сергеем Тюлениным.
   Моя сестра много рассказывала мне о работе Виктора в подполье, о его выдержке и бесстрашии, о роли, которую он сыграл в "Молодой гвардии". Но многое тогда было неизвестно, и в силу этого ни она, ни другие оставшиеся в живых молодогвардейцы не могли понять, за что на их товарища лег такой позор. Да, его подвергали особенно тяжелым истязаниям, подвешивали за ноги к потолку, ломали пальцы, жгли каленым железом. 16 лет на честном комсомольце-патриоте, первом комиссаре "Молодой гвардии" висело тяжелое обвинение в предательстве. Его имени не было в Указе, двадцатилетие которого в эти дни отмечает советский народ. Только четыре года назад, когда специальная комиссия Ворошиловградского обкома партии изучила материалы о гибели "Молодой гвардии", удалось установить непричастность Виктора к провалу подполья. Было не только полностью реабилитировано имя Виктора, но и признана его видная роль в создании и руководстве "Молодой гвардии".
   Ким Иванцов.
   В первой книге я приводила много высказываний о Викторе его школьных учителей. Хочу здесь поместить еще некоторые выдержки из их воспоминаний, которые дополняют биографию Виктора.
   Овчарова Е.Х.: " Витя брал книги для чтения в двух библиотеках - в школьной и в клубе им. Горького. Обладал большим запасом слов, писал хорошо сочинения, пользовался большим авторитетом среди учащихся и учителей, стоял на голову выше своих товарищей, всю свою работу он планировал. Сразу было видно, что у него вырабатывается черта человека нового времени".
   Щербакова К. А.: "Бывают люди, встречи с которыми в жизни надолго запечатлеваются в памяти и появляется хорошее чувство по отношению к ним. Знакомство с Витей Третьякевичем оставило во мне глубокий след. Я преподавала русский язык и литературу. Лучшим учеником был Витя.
   Как-то я присутствовала на городском комсомольском собрании, которое проводилось в школе им. Горького, выступали комсомольцы от многих школ. Там его выступление отличалось от других. Перед нами стоял уже взрослый юноша, своими ораторскими способностями, политическим развитием он производил большое впечатление на слушателей. Я подумала: "Какой хороший человек вырос из этого мальчика".
   Наступило тяжелое время войны с фашизмом. Донбасс, в том числе и Краснодон, были оккупированы. Я тогда жила в поселке Изварино в 12 км от Краснодона, куда зимой часто ходила на базар, чтобы купить или выменять на свои вещи хлеба или муки. С рассветом старалась я идти в Краснодон. Однажды между Власовкой и Изварино вижу: по дороге идет Витя. Он со мною поздоровался. Одет он был не так, как прежде - старая брезентовая спецовка, такие же брюки, старенькая кепка, грубые ботинки. Он шел по направлению к Власовке, а я к Краснодону. Подобные встречи у нас повторялись несколько раз в одни и те же часы утром, примерно часов в восемь. Мне хотелось его спросить, куда он идет, но я постеснялась. Видно, ходит в деревню на заработки - думала я. Позже, когда я узнала, что с ним произошло в это время, то думаю другое Вероятно, он вел партизанскую работу за пределами Краснодона. Личность его навсегда осталась у меня в памяти, как человека талантливого, делового, храброго".
   Буткевич А. А.: "Преподавая украинский язык и литературу в 8 - 9 классах, я обучала и Витю Третьякевича. Он строго относился к своим обязанностям ученика, мог самостоятельно находить красоты литературного произведения. Он мог организовать коллектив на борьбу за честь класса, за честь школы".
   От себя добавлю, что Витя любил украинский язык, не расставался с "Кобзарем" Шевченко.
   В одном из рассказов о своих учениках учительница Киреева А.Н. описывает случай, как во время работы в колхозе девушки сплели венок из колосьев и надели на голову Виктору, сопровождая это сочиненной тут же красивой песней. Свой рассказ о Викторе она назвала "Ему наш из колосьев золотой венок".
   Когда я училась в 10-м классе 7-й школы, учителем математики был Михаил Сергеевич Ермаков, у которого в 1942 г. учился и Виктор. Тогда, перед оккупацией, мой отец перевез своих родителей из Краснодона в Ворошиловград, и Виктор заканчивал 7-ю школу в Ворошиловграде.
   После освобождения города Ермакова по поводу Виктора вызывали в НКВД, о чем он пишет в своих письмах в 1965 г. из Ленинграда, где он тогда проживал. В нашем архиве есть три его письма. Интересно прочитать в них о самом Ермакове. Нашему классу он преподавал математику только один год, но какой это был учитель! По знаниям, по манере преподавания, по эрудиции он очень отличался от других учителей. Мы, учащиеся 1947-48 гг., не подозревали, что у него было боевое прошлое, наверное, об этом знали его довоенные ученики. Привожу выдержки из писем Ермакова М. С.:
   "Меня ученики уважали не только как учителя, но и как бывшего буденновца, который защищал революцию. А в рядах партии я не состоял только потому, что у меня был репрессирован брат (два-три года тому назад коллегия его оправдала, но поздно - он погиб на севере. Его жене выдали двухмесячную компенсацию).
   Почему я оказался в оккупации? Я работал завучем института усовершенствования учителей. Вместе с семьями эвакуироваться нас с директором не отпустили, назвали дезертирами. Потом нам поручили вывести два детских дома, но было уже поздно, мы дошли до Ростова и попали к немцам. Немцы нас отправили обратно на место жительства, но без детей.
   Виктор Третьякевич учился у меня в 10-м классе, был одним из лучших учеников и, вообще, был толковый парень. Во время оккупации я Виктора встречал в городе раза два. Первый раз он просто передал мне, что все ученики довольны тем, что я не работаю при немцах учителем, а устроился чернорабочим на завод. А после я встретил его, когда он шел с рацией в руках. Я, признаться, был встревожен, что его могут на улице арестовать. Я ему сказал: "Будь осторожен". Он ответил: "Ничего, мы еще повоюем". Я - ему: "Тише, тише. Как бы не накликать беды". Он ответил: "Да, пожалуй, верно, сейчас много оказалось всякой сволочи". Спросил мой адрес, я ответил и прибавил - места хватит, если нужно будет переночевать. Он сказал, что, может быть, и придется. А у меня было безопасно. Я прятал от фашистов врача Липкину, еврейку, она и сейчас мне шлет благодарности.
   Ведь меня три раза вызывали в Госбезопасность по поводу Виктора. Первый раз (это было в 1948-49 гг.) вызвали в обком партии. Встретил меня полковник госбезопасности. Спросил:
   - У Вас учился Виктор Третьякевич?
   - Да, у меня.
   - Как он учился?
   - Учился хорошо.
   - А вел себя?
   - И вел себя прекрасно.
   Спросил о его товарищах, о работе в комсомоле. Я дал положительную характеристику Виктору. А потом и говорит:
   - А Вы знаете, что он оказался предателем?
   - Нет, не знаю.
   - Вот видите, кого Вы учили. Вы воспитали предателя.
   Это было сказано в присутствии зав.школьным отделом обкома. Потом, когда облоно на меня писало наградные листы к ордену Ленина и званию заслуженного учителя, обком отклонил эти ходатайства.
   Я рад, что один из первых дал положительную характеристику Виктору. Совесть моя вполне спокойна. Судьба многих моих учеников героична. Многие сложили свои головы. Но судьба Виктора особенно трагична. Человек для Родины и для партии готов был все сделать и делал все. И его ведь замучили в застенках гестапо. А он был обвинен в предательстве и это обвинение тяготело над ним, да и над нами, 16 лет.
   Вообще, писатель Фадеев, собирая материалы о "Молодой гвардии", спешил, многие факты у него изображены не так, как было. Так, по крайней мере, мне говорили бывшие молодогвардейцы и их родители, когда я был в Краснодоне". На этом заканчиваются воспоминания учителя Ермакова М. С.
   Будучи комсоргом школы им. Ворошилова в Краснодоне, Виктор часто писал заметки в местную газету. В то время сотрудницей газеты была Лида Гусарева, будущая жена Владимира Третьякевича, но тогда еще не знакомая с ним. Познакомились они на фронте, когда оказались в одной армии и встретились там, как земляки. Она училась в школе вместе с будущими молодогвардейцами - Субботиным, Загоруйко, Аней Соповой. Лидия Владимировна вспоминает о ней, как о хорошем человеке, красивой девушке; помнит и Виктора, аккуратного юношу, как он приходил в редакцию и приносил свои заметки.
   "Нас много, - писал юнкор - и если каждый ученик посадит одно дерево возле своего дома, это принесет большую пользу". Сам он возле своего дома посадил белую акацию и кусты смородины.
   В другой статье в газете от 1 сентября 1940 г. он пишет о том, как прошло лето, когда он работал вожатым: "Его я провел в пионерском лагере, где хорошо и весело отдохнули, многому научились, приобретали там и трудовые навыки. В лагере читались лекции на разные темы - о Георгии Седове и Иване Мичурине, об Олеко Дундиче и Александре Пархоменко, о Северном полюсе. Интересными и веселыми были экскурсии на пирамидную гору, на озеро, на левый берег реки Донец. Почти до полуночи не спали, ловили рыбу и потом готовили из нее уху.
   Интересно прошла спартакиада, в которой принимали участие около ста мальчиков и девочек. Дети прыгали, бегали, кидали гранаты, играли в футбол, волейбол. За время работы лагеря было выпущено 25 школьных газет. После отдыха возьмусь за учебу с новыми силами. В восьмом классе я соревновался с одноклассницей Галей Шляхтиной, оба мы получили похвальные грамоты. Сейчас я готовлюсь к отчетно-выборным сборам, надеюсь, что они пройдут на высоком политическом уровне".
   В городе Суходольске, кстати, на улице Третьякевича, недалеко от Краснодона живет Антонина Герасимовна Титова. Ее в юношеские годы связывала большая дружба с молодогвардейцем Анатолием Ковалевым, который, как известно, сумел убежать из-под расстрела, но потом пропал без вести.
   Она практически тоже является молодогвардейцем, т.к. принимала участие в работе "Молодой гвардии", помогала писать и расклеивать листовки, знала многих молодогвардейцев, училась со многими из них в одной школе.
   В бывшем архиве ЦК ВЛКСМ имеется запись беседы с членом "Молодой гвардии" В.Левашовым, где он говорит о Титовой: "Собирали шрифт. Очень помогла нам одна девушка, с которой дружил А.Ковалев, она нам дала сумочку с типографским шрифтом". На просьбу моего брата написать воспоминания о нашем дяде Викторе Титова откликнулась и прислала подробное письмо от 13 апреля 1989 г. Привожу его почти полностью:
   "Уважаемый Виктор Михайлович! Наконец, могу Вам написать о Вашем дяде Викторе Третьякевиче. Не подумайте, что я не хотела сразу ответить. Беда в том, что в этом году мне очень нездоровилось.
   Итак, о Викторе. Вспоминаю первую встречу с ним. Год 1940. Лето. Каникулы. Я возвращалась от своего отца, устала, зашла в столовую в поселке Изварино. Ко мне подсел юноша и, улыбаясь, сказал, что знает меня, т.к. не раз видел в Краснодоне. Оказалось, что он тоже из Краснодона, зовут его Виктором, а фамилия Третьякевич. Транспорта никакого не было и мы пешком пошли в Краснодон. Я к тому времени закончила 7 классов, он же был постарше, учился в школе им. Ворошилова, а я в школе им. Горького. Говорили мы обо всем, но больше о прочитанных книгах. Речь у него была прекрасная, остроумная, веселая. Выделялся высокий лоб, глубокосидящие глаза. Он казался мне взрослее, чем был на самом деле, чувствовалось, что он знает больше, чем я.
   А что я? Я была веселой, жизнерадостной девочкой, хорошо училась, участвовала в самодеятельности, но все это было еще по-детски. Витя был одет в серенький хлопчатобумажный костюм, ситцевую светлую рубашку, но все было чистое и аккуратное. После я виделась с ним в Краснодоне много раз в городском парке.
   Когда началась война, я потеряла его из виду, по- видимому, его не было в Краснодоне. Снова я встретилась с ним в октябре 1942 г., когда город уже был занят немцами. Ко мне домой пришли Анатолий Ковалев, Вася Пирожок, Миша Григорьев, с ними был и Виктор. Перед этим на базарной площади прошел парад донских казаков. Это событие мы обсуждали бурно, возмущались, что старые казаки, надев мундиры, штаны с красными лампасами, оголив шашки, демонстрировали свою готовность служить немцам. Виктор был более сдержан, хмурился, все думал о чем-то, лицо выражало озабоченность.
   Когда собрались ребята уходить, он спросил у меня, хочу ли я поступить в комсомол. Я удивилась - кто же меня примет сейчас в комсомол. Он улыбнулся и ответил: "Найдутся люди", а потом добавил - "подумай". Вот эти три слова - "найдутся люди" и "подумай" - я буду помнить всю жизнь.
   В жуткие дни оккупации, когда, казалось, жизнь остановилась, он активно начал сплачивать молодежь, вовлекать ее в борьбу. Он оставался комсоргом в нашем городе. Дня через три Виктор принес мне текст листовки, прочитал и сказал, чтоб я написала как можно больше экземпляров, а Анатолий (он имел в виду Анатолия Ковалева, который являлся моим другом и который после побега из-под расстрела скрывался у меня) ночью разбросает их по базару. Начиналась листовка словами: "Прочти и передай товарищу!" И дальше о Сталинградских боях.
   В дни оккупации Виктор заметно повзрослел. В его взгляде была воля и твердая решимость бороться не на жизнь, а на смерть с фашистами. На Шанхае Виктор имел колоссальный авторитет среди ребят. В шанхайских землянках жили Анатолий Ковалев, Василий Пирожок, Василий Борисов, Сергей Тюленин и многие другие, которые потом стали членами "Молодой гвардии". По словам Василия Пирожка, это была вольница, испытавшая голод и холод тех лет.
   Виктор был врожденный лидер. Поэтому он сумел сплотить вокруг себя не только своих сверстников, но и ребят гораздо старших, таких, как Василий Гуков, Евгений Мошков, Иван Туркенич. Своей энергией Виктор напоминал мне Кирова С.М. Будучи комсоргом школы, Виктор был связан с другими школами, а поэтому знал многих комсомольцев и учащихся старших классов.
   Когда я попала первый раз в дни оккупации в клуб им. Горького, я удивилась, увидев там много молодежи со всех концов города. Олег Кошевой не имел таких обширных связей со школами и по характеру был высокомерен. В клубе никогда не был, он не только не участвовал в кружках, но даже просто так ни разу не посетил его. А там кипела жизнь, активно работали кружки, туда тянулась вся молодежь, там был Виктор, там же давались задания молодогвардейцам.
   В клуб им. Горького приходила девушка по имени Аня Сопова. Красивая, спокойная, две толстых русых косы спускались до пояса. Большие светлые глаза, нежная кожа и розовые губы - все, казалось, излучало свет. Не знаю, кто привлек ее в самодеятельность, но Аня и Виктор подружились. Пара была прекрасная. Виктор - это энергия, Аня - спокойствие. Они очень хорошо дополняли друг друга. Мы часто с Аней шли вместе из клуба домой, нам было по пути. С какой любовью она рассказывала о Викторе, о его порядочности, о том, как он нежно к ней относится. Я слушала и понимала, что эту пару судьба свела навек. На расстрел Аню везли вместе с Анатолием Ковалевым. Истерзанную и избитую, ее полуживую поставили спиной к шурфу, прикладом автомата ударили в грудь. Виктор погиб раньше Ани.
   Когда поползли жуткие слухи о предательстве Виктора, мать Анатолия Ковалева первая начала писать во все края о том, что это ложь. Много лет Анастасия Григорьевна Ковалева с болью в груди о своем бесследно пропавшем сыне добивалась реабилитации Виктора Третьякевича. Ни на мгновение не усомнилась эта замечательная женщина в преданности Виктора делу, за которое он отдал жизнь.
   Анна Иосифовна Третьякевич и Анастасия Григорьевна часто встречались. Униженная, убитая горем гнулась до земли под тяжестью подлой и гнусной клеветы Анна Иосифовна. Мать Анатолия всеми силами своей мужественной и доброй души вселяла веру в маму Виктора. Она говорила, что придет тот день, когда грязное пятно будет смыто с имени Виктора. Через много лет день этот пришел, но подвиг Виктора раскрыт не до конца и не раскрыт тот, кому понадобилось, чтоб организатор и руководитель "Молодой гвардии" был объявлен предателем. Никакого Олега Кошевого нельзя поставить рядом с Виктором Третьякевичем.
   На этом я заканчиваю свои небольшие воспоминания.
   Антонина Титова".
   В комсомольском архиве имеются воспоминания Титовой, написанные еще в 1943 г. Кто-то из "любителей" перекраивать историю вычеркнул в ее рукописном тексте те места, где она пишет о Викторе Третьякевиче и вспоминает несколько встреч с ним в оккупированном Краснодоне (примерно две страницы). В результате в чистовом напечатанном материале о Викторе нет ни слова, кроме даты его ареста.
   Титова пишет о своих друзьях- молодогвардейцах Ковалеве и Григорьеве, об их вынужденной недолговременной службе в полиции. Далее приведу то, что вычеркнула цензура: "В сентябре, приблизительно, приехал Третьякевич в Краснодон. Они (Ковалев и Григорьев) встретились с ним, как со старым товарищем-комсомольцем. Рассказали ему все об эвакуации, полиции. Виктор очень укорял их за эту халатность; говорил, что это пребывание в полиции позор и пятно на весь комсомол. Ребята понимали это и, чтобы скорее смыть грязное пятно, в деле хотели показать свою преданность. В ноябре месяце они стали прямыми участниками "Молодой гвардии".
   22 ноября Третьякевич, Осьмухин, Григорьев и Ковалев пришли ко мне на квартиру. Долго мы говорили о настоящем положении населения оккупированных областей, о задачах молодежи в этой войне и о многом- многом другом, очень серьезном и важном. 29 ноября в 10 ч. утра мне с Анатолием поручено было написать листовки. Это первое прямое поручение мне. Здесь мы написали 40 листовок. Ночью все они были раскиданы и расклеены по городу. Утром население уже говорило об этих листовках. Все были возбуждены. В этот вечер пришло ко мне много товарищей, в числе их были Пирожок, Третьякевич, Осьмухин, Ковалев и др. Было как-то радостно оттого, что удалось заинтересовать, расшевелить хотя бы немного население.
   14.12.42. В клубе Ленина во время сеанса Виктор сказал, чтобы я приходила часов в 10 утра в клуб Горького.
   16.12.42. Я первый раз в клубе. В комнате, где намечались занятия, было много молодежи. Некоторых участников "Молодой гвардии" я увидела впервые, - Борц, Тюленина и др.".
   Далее идет не вычеркнутый текст:
   "1.01.43. Арестовали Мошкова, Третьякевича и Земнухова.
   5.01.43. Осьмухина и Пирожка.
   15.01.43. Ночью все эти комсомольцы были расстреляны.
   Состояние у всех стало очень угнетенным; не верилось, что таких людей, как Виктор, Женя, Ваня и др. нет уже среди нас..."
   Да, как видно, цензура вычеркивала все, что хотя бы отдаленно говорило о руководящей роли Виктора.
   О перекраивании истории "Молодой гвардии" говорит и заключение Всесоюзного НИИ судебных экспертиз от 28 мая 1991 г. (ЦХДМО, ф.1, оп. 53, д. 368д, л.1-2): " 16 апреля 1991 г. из архива поступили 4 временных удостоверения № 3, 4, 6,7 (Борц, Попов, Иванцова, Фомин)... Рукописные записи фамилии комиссара партизанского отряда подвергались изменениям путем подчистки. Выявить первоначальное содержание этих записей не представилось возможным ввиду интенсивности подчистки. Во временном удостоверении Иванцовой О.И. в месте расположения первой буквы читаемой записи фамилии комиссара Кашук (в скобках) выявлена буква "с". ( По-видимому, это остаток от фамилии "Славин" - подпольной клички Третьякевича).
   В Петродворце в настоящее время живет молодогвардеец, член штаба "Молодой гвардии", капитан 1-го ранга Василий Иванович Левашов. В свое время, за то, что он отстаивал истинную роль Виктора в истории "Молодой гвардии" вразрез с установленным мифом Торицына - Фадеева, его не представили к награде, когда награждали всех молодогвардейцев, и, вообще, первое время не упоминали в составе организации и штаба.
   С ним встречались, а также вели переписку мой отец Михаил Иосифович Третьякевич, его брат Владимир и мой брат Виктор. Когда их не стало, то я начала переписываться с Левашовым и получила от него несколько писем. Я ему очень благодарна за его письма, за то, что, несмотря на неважное здоровье, он постарался мне ответить. В письме от 27.02.98 он подчеркивает: "Комиссаром "Молодой гвардии" был действительно Ваш дядя Виктор Иосифович Третьякевич. Об этом же писал один из активных участников "Молодой гвардии" Георгий Арутюнянц в своей книге "Иван Туркенич", вышедшей в Киеве в издательстве "Молодь" в 1963 г."
   А мне здесь хочется добавить, что первое время Василий Левашов считался командиром "Молодой гвардии". В ЦХДМО имеется документ - запись беседы с молодогвардейцем Арутюнянцем 21 марта 1944 г., еще по горячим следам, в котором он отмечает, что "Земнухов был начальник штаба, Третьякевич - комиссар, а Левашов - командир отряда. Кошевой и Туркенич пришли в отряд к 7 ноября". Тут я и вспомнила одну бабушкину фразу, которую тогда не приняла всерьез. Она рассказывала: "Сижу я во дворе, из хаты выходят Витя и Вася Левашов. Витя говорит - "смотри, мама, идут командир и комиссар".
   В апреле 1999 года я своими глазами увидела в партийном архиве Луганска комсомольский билет Виктора и две его записки из тюрьмы, одна потерялась. Когда- то они хранились у нас дома, а потом отец сдал их в обком. Потом они считались пропавшими, как и комсомольский билет. И вот я снова перечитываю эти записки, написанные простым карандашом на газетных клочках. На одной из записок половины написанного уже не видно, ведь прошло 56 лет. Вот их текст, который сохранился (ф.1790п, оп. 1, св. 7, д. 75, л.9):
   "Здравствуйте, папа и мама.
   Жив-здоров. Прошу передать мне ватные брюки и сапоги с портянками. Скоро увидимся... Передайте привет... и Нюсе Соповой."
   "Здравствуйте, папа и мама.
   Получили ли вы мои сапоги и брюки, которые я вам послал в обмен мне принесенным... Принесите немного табачку и вазелину или цинковой мази. Привет Марусе, Нюсе Соповой. Целую Виктор".
   Вспоминается рассказ бабушки Анны Иосифовны: "К нам часто приходила мать Любы Шевцовой Ефросинья Мироновна. Она однажды рассказала, как при оккупации у них собрались ребята и Виктор сказал что-то смешное, после чего Люба засмеялась, хлопнула его по плечу и говорит: "Вот рыжий!" Я ее спрашиваю - почему рыжий, ведь он русый. Люба говорит: "А я его так называю!" Он ее тоже называл как-то интересно, но я забыла как. А как с Васей Люба встретилась (Левашовым) - кинулись друг к другу. Не могу прямо без слез вспоминать. Ой, как они вцепились друг в друга, радуются."
   Судьбой Виктора заинтересовались многие энтузиасты, которые самостоятельно занялись расследованием деятельности Виктора и много приложили сил для восстановления его честного имени. Это, прежде всего, Якимович В.П., Коваленко Н.И., Красюк В.М. и др. Они встречались с родителями и молодогвардейцами, обращались в разные инстанции, печатали свои рассказы о Викторе в местных газетах (Якимович - в Бресте, Измаиле; Коваленко - в Томске, Кировограде; Красюк - в Геническе, Одессе). В материалах комсомольского архива имеется следующее письмо Якимовича:
   "Председателю Президиума Верховного Совета СССР т. Клименту Ефремовичу Ворошилову.
   Товарищ Ворошилов!
   28 июля 1959 г. в "Комсомольской правде" были опубликованы материалы о геройской гибели одного из организаторов и руководителей краснодонской "Молодой гвардии" Виктора Третьякевича.
   Прошу Президиум Верховного Совета рассмотреть вопрос о присвоении ему высокого звания Героя Союза.
   29 июля 1959 г. В. Якимович, инженер-механик".
   С приятным удивлением в архивных документах я увидела знакомый почерк моего двоюродного брата Вадима Ильинского, который в октябре 1959 г. тоже обращался в ЦК ВЛКСМ по вопросу награждения Виктора. По этому же вопросу в апреле 1960 г. секретарь ЦК ВЛКСМ Павлов С. обращается в ЦК КПСС. В его письме говорится: "Вскоре после освобождения Краснодона Советской Армией был арестован один из бывших следователей Краснодонской полиции Н.Е. Кулешов, который в своих показаниях оклеветал многих членов подпольной организации, назвав их предателями, в том числе и Виктора Третьякевича. Затем вышел в свет роман А.А. Фадеева "Молодая гвардия". Созданный в нем образ предателя Евгения Стаховича портретно и биографически схож с В.Третьякевичем. Имя В. Третьякевича было вычеркнуто из списков молодогвардейцев. Учитывая заслуги Виктора Третьякевича в деятельности "Молодой гвардии" просим рассмотреть вопрос о его посмертном представлении к правительственной награде" (ЦХДМО, ф.1, оп. 53, д.339, л. 55).
   Как известно, в декабре 1960 г. Виктор был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. В материалах ЦХДМО, касающихся встречи оставшихся в живых молодогвардейцев, приводится предложение Хорунжего В.В. от 17.05.88 (в то время заведующий Архивом ЦК ВЛКСМ), о присвоении Виктору Третьякевичу звания Героя Советского Союза, что вызвало бурную негативную реакцию В. Борц, (ЦХДМО, ф.1, оп.53, д. 368в, л.5).
   Вопрос о более достойном награждении Виктора беспокоит молодогвардейца В. Левашова. В письме Владимиру Третьякевичу от 26.07.90 он пишет: "В июне я написал письмо в Луганский обком КПУ с просьбой внести изменения в экспозиции музея и назвать комиссаром "Молодой гвардии" того, кто им был в действительности, то есть Витю Третьякевича, и представить его к присвоению звания Героя Советского Союза. На свое письмо я получил предварительный ответ от Бураковского. Он написал, что только что избрали первым нового человека, который с историей "Молодой гвардии" еще не знаком. А после съезда будет создана комиссия, которая займется изучением вопроса. В общем, письмо ответное было доброжелательным." А в киевской газете "Зеркало недели", 1998 г., Т. Юсова приводит один из выводов межрегиональной комиссии: "Войти с ходатайством в правительственные органы Украины о награждении организатора комсомольского подполья "Молодая гвардия" Виктора Третьякевича высшей наградой суверенной Украины".
   Руководитель школьного музея "Молодая гвардия" Кировограда Николай Иванович Коваленко записал на магнитофон беседы со всеми родителями молодогвардейцев, написал большую повесть о Викторе "Во имя истины и чести", посылал рукопись на рецензию поэту Долматовскому Е.А. Преждевременная смерть в 1993 г. не дала ему выполнить многие его замыслы. Коваленко был очень активным, горячим человеком, преданным своей работе с пионерами и школьниками, много ездил по стране сам и вместе с ребятами. В один из приездов в Луганск на летних каникулах, он со школьниками пришел к нам и упрашивал мою маму и брата отдать им в музей большой и тяжелый бабушкин сундук. Ведь этот сундук еще до войны находился в хате в Краснодоне и, конечно, на нем не раз сидели друзья Виктора. Но мой брат и сам бережно относился к памяти дяди-молодогвардейца и пожалел отдать сундук, несмотря на активную просьбу Коваленко.
   Мой отец уже в пенсионном возрасте много ездил по стране по приглашению школьных музеев с рассказами о младшем брате. Руководители музеев вели переписку с нашей семьей и, когда приезжали со школьниками на экскурсию в Краснодон, обязательно заходили и к нам в Луганске. Имеется много фотографий того времени. Пока была жива моя бабушка Анна Иосифовна, мать Виктора, она всегда принимала участие в этих встречах. До сих пор осталась связь с Коряковой Анной Ефимовной из школьного музея города Сарапула, с Дроздовой Лией Федоровной из города Щелково Московской области. У нас хранится прекрасный портрет Виктора, сделанный школьниками Сарапула из разных сортов дерева и подаренный отцу еще в 1979 г. А Лия Федоровна в октябре 1998 г. пишет мне о моем отце: "В 1975 г. Михаил Иосифович был нашим гостем в школе, а жил целую неделю в моей семье. Можете себе представить, какие это были вечера, когда муж, сыновья слушали рассказы о партизанском отряде, подполье, о Вите и о том, что ему и всей Вашей семье пришлось пережить. В нашем музее хранятся сапоги Вити, которые он снял после возвращения из партизанского отряда, т. к. у них отстала подошва. Мы их так и бережем, они будто до сих пор хранят тепло своего хозяина".
   Много писал о Викторе корреспондент из Орла Лев Вайнштейн. Вот небольшой отрывок из его стихотворения "Подвиг стал его бессмертен":

   Виктору Третьякевичу посвящается.

   Его пытали, жгли железом,
   Душили проводом и били.
   Из глаз его катились слезы,
   Но дух бесстрашный не сломили.

   Враг был жесток и был коварен,
   Хотел родных сломить он волю,
   Но вынес все донецкий парень,
   Не выдал он врагу подполья...

   В журнале "Октябрь", № 2, за 1961 г. в связи с реабилитацией и награждением Виктора орденом Отечественной войны Сергей Смирнов напечатал: "Открытое письмо матери Виктора Третьякевича, первого комиссара "Молодой гвардии" города Краснодона, Анне Иосифовне Третьякевич:

   Разрешите Вас поздравить, Мама.
   Нет, не Вам от горя падать ниц,
   А из сердца, словно из романа,
   Нужно вырвать горький ряд страниц.
   Стала прахом злая похоронка,
   Воссияли добрые дела.
   Клевета взяла у Вас орленка,
   Правда возвратила Вам орла!"

   Из Запорожья преподаватель Панченко А.А. прислал в 1988 г. большое патриотическое стихотворение, посвященное Виктору, сочиненное им вместе с учительницей Бабенко 3. на украинском языке и напечатанное в запорожских газетах: "Они живут, герои, с нами, пока нам светят звезды".
   Широко освещала жизнь и подвиг своего земляка Виктора Третьякевича после его реабилитации пресса Курска и Курской области. На его родине, в селе Ясенки Горшеченского района, в мае 1965 г. был открыт ему памятник (бюст), как комиссару "Молодой гвардии". На открытии присутствовали молодогвардейцы В.Левашов, А. Лопухов и Р. Юркин, а также братья Михаил и Владимир с матерью Анной Иосифовной. На фотографиях запечатлен этот торжественный момент. На одном из снимков сидят рядом мать Виктора с его первой учительницей Лящук О. В.
   Известно, что впоследствии В. Борц через Ю. Андропова добилась, что надпись на памятнике "комиссар" заменили на "член штаба". В мае 1999 г. мне прислали письмо из клуба "Поиск" села Ясенки, в котором сообщают, что сейчас надпись на памятнике гласит: "Третьякевич Виктор Иосифович, 1924- 1943, комиссар штаба Краснодонской подпольной организации "Молодая гвардия".
   Сейчас появилась возможность познакомиться с материалами бывшего Архива ЦК ВЛКСМ. Сердце сжимается, когда читаешь показания родителей молодогвардейцев, написанные от руки еще в 40-е гг, и уже частично выцветшие. Меня потрясли воспоминания Марии Андреевны Борц, матери Валерии, написанные 15 июля 1943 г., о том времени, когда она сидела в полиции (ф.1, оп.53,д.329, л.48-52). Приведу выдержки:
   "...Я решила лечь на пол, но я еще не успела умоститься, как услышала душераздирающие крики, затем были слышны глухие стоны. Я подошла к дверям, стала на колени и через замочную скважину стала наблюдать за коридором. По коридору пробежал полицейский с ведром в руках, скоро дверь кабинета открылась и на пороге, пошатываясь, появился Земнухов. Громовой голос орал: "Давай сюда Третьякевича!" "Третьякевича! Третьякевича!" - пронеслось по коридору. Где-то недалеко щелкнул замок и послышались шаги. В кабинет прошел Третьякевич. Снова были слышны удары плетей, лязг железа. По-видимому, били двое, так как удары были похожи на удары, производимые кузнецами, когда они бьют по наковальне: раз-раз, раз-раз, раз-раз! - доносилось из кабинета. Раздались протяжные и глухие стоны, затем они стали переходить в какое-то жуткое мычание. Слышны были и окрики Соликовского. Проходили минуты, а мне они казались вечностью. В коридоре суетились: пронесли шомпола, какие-то широкие ремни и веревки. Страшные вопли оглушили воздух. Я не выдержала, встала, отошла от дверей. В смежной камере "работал" следователь, оттуда также слышались стоны, крики, ругань, удары об пол. Вызывали снова Земнухова, Мошкова, Третьякевича и других и страшно издевались над ними. В голове проносилось: "Век инквизиции, век инквизиции в полной его красоте!" Наступила вторая ночь, она ничем не отличалась от первой..."
   Прочитав эти строки, я подумала о комиссии Торицына, которая вынесла Третьякевичу второй смертный приговор, обозвав его предателем, - а имели ли вообще право эти люди, сидящие в шикарных кабинетах, в благоустроенной обстановке, не побывавшие и близко в подобных условиях, диктовать дальнейшую судьбу этих настоящих мучеников?!
   М.А. Борц также пишет о том, что в ее камере сидела Люба Шевцова, которая "часто перестукивалась с Третьякевичем, применяя азбуку Морзе". Нужно отметить, что никто из сидящих в полиции родителей молодогвардейцев не говорил о предательстве Виктора (Борц, Тюленина, Левашов). Об этом говорили те, кто прошел "обработку" свыше.
   В газете "Совершенно секретно" №3, 1999 г., в статье о "Молодой гвардии" Э. Шура есть такие слова: "Третьякевича сбросили в шахту живым, потому что он умудрился схватить следователя полиции Захарова и пытался утащить его за собой. Так что сами решайте, каким на самом деле был Виктор Третьякевич, о котором еще двадцать лет после казни ни один писатель не написал ни строчки".
   В домашнем архиве сохранилось письмо моего дедушки Иосифа Кузьмича, которое он писал моему отцу, своему старшему сыну, в Ворошиловград вскоре после освобождения Краснодона. Приведу его с небольшими сокращениями:
   "Дорогой Миша!
   Как тебе известно, мы переживаем очень тяжелую картину погибели нашего дорогого Вити. Забыть очень и очень трудно, все время стоит живым в глазах. Мама совершенно стала неузнаваема, день и ночь одни слезы, высохла в щепку. Никакие уговоры не помогают, с нею могут быть последствия плохие.
   Витю арестовали 1 января, а 15 января расстреляли и бросили в ствол шахты 5 на 45 метров глубины. Расстреливали в первой партии, всех достали 74 трупа обезображенных. Вите заживо вывернута левая рука, так и осталась налита кровью. Лица нет, все избито, лежал в стволе до прихода наших. Похоронили всех в братской могиле в парке. Его обвинили в партизанстве, больше описывать не буду, может скоро увидимся, тогда все подробно поговорим. Постарайся как можно поскорей приехать к нам хоть на короткое время. Мы очень беспокоились за тебя и за Володю, о котором и сейчас пока не знаем.
   Деньги и письмо получили, за которые тебя очень благодарим. Жизнь тяжелая, хлеба нет, покупать - нужно большие деньги, а в организации пока пусто. Теперь вот что: ты остался тоже раздетым. Постарайся скорей приехать, может что-нибудь придумаем и что есть, возьмешь себе... Кланяемся тебе и крепко - крепко целуем. Очень рады, что ты остался жив. Ждем приезда... Если что имеешь от Володи, вышли. Мы с мамой переживали много и ждали тоже такой участи, как и Витя, и она была бы, но нужно благодарить Красную Армию, что скоро освободила. Если б на неделю позже, мы бы больше не увиделись. Прощай, ждем с нетерпением тебя. Краснодон, 17 кв. № 10. Третьякевич 14.03.43 г."
   Дедушка, когда позже приехал к нам, рассказывал, сколько они пережили в связи со смертью Виктора, а еще очень боялись получить похоронки о моем папе и его брате Володе, который был на фронте.
   История деятельности "Молодой гвардии" неоднократно изучалась разными комиссиями. В 1965 г. в Краснодоне работала комиссия института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС под руководством проф. Петрова Ю.П., в 90-х гг. - межрегиональная комиссия, созданная еще ЦК ВЛКСМ и ЦК ЛКСМУ и комиссия областного Союза молодежи Луганщины. Докладная записка комиссии Петрова на имя директора института марксизма-ленинизма Поспелова П.Н. пролежала под сукном более 25 лет, т.к. своими выводами не удовлетворяла Кошевую Е.Н.
   Как видно из архивных материалов (ЦХДМО. Ф.1. Оп. 53. Д. 342. Л. 122-130) еще в 1956 г. (за три года до реабилитации Виктора) работала комиссия по проверке деятельности "Молодой гвардии" Краснодона, о чем свидетельствует докладная записка секретарю ЦК ВЛКСМ Шелепину А. Н.
   Комиссия подтвердила невиновность Виктора Третьякевича в провале организации, его роль как организатора "Молодой гвардии". В то же время комиссия рекомендует оставить все так, как в книге Фадеева, мотивируя тем, что роман уже всемирно известен, и что не следует предавать огласке факты, противоречащие роману Фадеева. Докладная имела гриф "сов. секретно", который позже был снят. Приведу выдержки:
   "Имя одного из видных членов "Молодой гвардии" - Виктора Третьякевича вычеркнуто из истории деятельности подпольной комсомольской организации на основании противоречивых, беспочвенных слухов о том, что он: 1) якобы проявил трусость, будучи в партизанском отряде; 2) как член подпольной организации, при пытках в застенках гестапо выдал ряд своих товарищей по работе.
   По первому вопросу, оставшиеся в живых члены подпольной организации подтверждают, что среди них тогда ходили слухи о том, что Виктор проявил трусость в партизанском отряде. При проверке эти слухи оказались ложными.
   Из документов архива ЦК ВЛКСМ, Краснодонского музея "Молодая гвардия", следственных материалов, а также по рассказам оставшихся в живых молодогвардейцев явствует, что организаторами подпольной "Молодой гвардии" явились Иван Земнухов, Сергей Тюленин и Виктор Третьякевич.
   В августе 1942 г. Тюлениным и Земнуховым созданы две самостоятельные и независимые друг от друга небольшие организации подпольщиков. С приходом Третьякевича в конце августа в Краснодон эти группы слились в единую организацию, которая была названа "Молодой гвардией". Приблизительно в это же время в состав организации была включена и группа первомайских ребят, руководимая Анатолием Поповым. Руководство "Молодой гвардией" возглавили Третьякевнч и Земнухов. Олег Кошевой не был организатором "Молодой гвардии". Он принят в ее члены в ноябре месяце.
   Молодогвардейцы и их родители характеризуют Третьякевича как способного, энергичного, боевого комсомольца. Большинство заседаний штаба проводилось на квартире Третьякевича. По документам и рассказам молодогвардейцев можно установить, что он не только был руководителем организации, но и сам активно участвовал во многих операциях молодогвардейцев.
   По второму вопросу установлено следующее:
   Третьякевич вместе с Мошковым и Земнуховым были первыми подвергнуты аресту 1 января 1943 года. Мать Валерии Борц, которая в то время находилась под арестом, сообщает, что наиболее длительным, частым и изощренным пыткам подвергались Третьякевич и Земнухов. Однако полиция ничего не смогла от них добиться.
   Стойкое поведение Третьякевича в застенках полиции и перед смертью, несмотря на зверские пытки, подтвердили на следствии в 1946 году бывшие старшие следователи криминальной полиции Краснодона Усачев и Черенков, которые пытали молодогвардейцев. Тот же Черенков показал, что истязания не сломили Третьякевича и более того, когда Виктора сбрасывали в шурф с первой партией молодогвардейцев, он схватил начальника криминальной полиции Захарова и его заместителя Соликовского и пытался сбросить их вместе с собой в шурф. И только лишь удар полицейского рукояткой пистолета по голове Третьякевича остановил его действия.
   Между тем, после гибели молодогвардейцев кто-то сказал, что Третьякевич назвал под пытками ряд фамилий молодогвардейцев и в романе Фадеева "Молодая гвардия" появился предатель Стахович. Так Третьякевич стал предателем, хотя не было и нет до настоящего времени ни одного документа, обличающего Третьякевича в предательстве. Бывший начальник КГБ г. Краснодона, ныне работник Ворошиловградского областного управления КГБ т. Бессмертный рассказал, что органы Государственной безопасности Ворошиловградской области и Краснодона в недоумении, почему Третьякевнч бесследно "исчез" из числа молодогвардейцев, и родителям безо всякого основания отказано в пенсии.
   В 1945 году В. И. Третьякевич попытался выяснить, в чем заключается вина брата Виктора. Он собрал материал, подтверждающий невиновность Виктора. Его обвинили в клеветничестве на членов "Молодой гвардии".
   Парткомиссия при Главном Политуправлении Министерства обороны СССР объявила ему строгий выговор и разъяснила, что его требование о снятии незаслуженного позора с семьи идет вразрез с материалами о деятельности "Молодой гвардии", опубликованными в журнале "Партийное строительство" за № 17-18 от сентября 1943 года (между прочим, в этой статье не говорится о том, что Третьякевич кого-то предавал).
   2. Об Олеге Кошевом и его матери.
   Из документов архива ЦК ВЛКСМ, Краснодонского музея "Молодая гвардия" и из рассказов оставшихся в живых молодогвардейцев установлено, что Олег Кошевой организатором "Молодой гвардии" не был и заслуга эта приписана ему ошибочно. Как уже отмечалось выше, Олег пришел в организацию в разгар ее деятельности в ноябре месяце.
   Нереальным является и утверждение, что квартира Кошевых являлась местом сбора штаба и различных совещаний. Документы подтверждают, что все эти мероприятия проводились на квартире Виктора Третьякевича, Ивана Земнухова, Радика Юркина и других, но только не у Кошевых.
   Как рассказывают жители Краснодона, квартира Кошевых всегда была полна немцев, квартиры других молодогвардейцев не посещались немцами из-за их отдаленности и ветхости.
   Оставшиеся в живых - член штаба Василий Левашов и молодогвардейцы Арутюнянц, Лопухов и другие утверждают, что выдающейся роли Олег в организации не играл, никогда не был он и руководителем.
   От начала и до конца ими были Виктор Третьякевич, Иван Земнухов, Василий Левашов, а впоследствии и Иван Туркенич, который пришел в организацию, когда она уже работала.
   Весьма сомнительной является широкая осведомленность матери Олега Кошевого о деятельности "Молодой гвардии".
   Правда, в своих первоначальных показаниях она была близка к истине, заявляя, что о деятельности Олега, а тем более молодогвардейцев, она мало что знает. Затем каждое последующее ее воспоминание, беседа и т.д. все более и более изобилуют фактами и подробными деталями о деятельности организации. Все это увязывается вокруг Олега даже тогда, когда его не было в организации. Наконец, она издает книгу "Повесть о сыне".
   Образ Олега вырос до мифического героя. Это безусловно делалось не без помощи и других товарищей. Так, в обобщенной докладной записке бывшего работника ЦК ВЛКСМ т. Торицина на имя секретарей ЦК утверждалось, что "... К началу войны Олег был уже вполне сложившимся политически, с твердыми убеждениями, с трезвыми взглядами на жизнь, юноша...". Эта характеристика давалась мальчику, которому тогда еще не было и 15 лет.
   Характерно, что в ряде случаев основным источником по истории деятельности "Молодой гвардии" является т. Кошевая, а не оставшиеся в живых молодогвардейцы, среди которых есть и члены штаба. А ведь их первоначальные показания, да и воспоминания более поздних времен явно расходятся с "данными" Кошевой. Фадеев, при написании своего романа, да и авторы различных исторических справок и книг берут за истину рассказы Кошевой, вследствие чего искажается правда. С другой стороны, мнения оставшихся в живых подпольщиков и родителей погибших молодогвардейцев не учитываются.,"
   Историю "Молодой гвардии" нет никакого смысла ворошить, переделывать в соответствии с некоторыми фактами, которые стали известны в последнее время. Считаем, что нецелесообразно ревизовать историю "Молодой гвардии" при выступлении в печати, лекциях, докладах. Роман Фадеева "Молодая гвардия" издан в нашей стране на 22 языках и на 16 языках зарубежных стран, общим тиражом в 4,8 млн. экземпляров. На истории молодогвардейцев воспитываются и будут воспитываться миллионы юношей и девушек в нашей стране и за рубежом.
   Исходя из этого считаем, что не следует придавать огласке новые факты, противоречащие роману "Молодая гвардия" о деятельности молодогвардейцев.
   Наряду с этим, а также в связи с возникающими вопросами у оставшихся в живых и родителей молодогвардейцев, у некоторой части молодежи, необходимо кое-что исправить и решить некоторые принципиальные вопросы.
   В связи с этим считаем возможным рассмотреть следующие предложения:
   1. О Викторе Третьякевиче. Предательская деятельность Виктора Третьякевича не подтверждается ни следственными материалами, ни показаниями свидетелей. Наоборот, многие факты свидетельствуют, что он был одним из организаторов "Молодой гвардии". Учитывая это, считаем возможным реабилитировать Виктора Третьякевича: вписать его имя на доске надгробного обелиска погибших молодогвардейцев; просить Президиум Верховного Совета Украинской ССР рассмотреть вопрос о награждении посмертно Третьякевича медалью "Партизану Великой Отечественной войны" и об установлении персональной пенсии его родителям (все родители погибших молодогвардейцев получают пенсии).
   2. О книге Е. Н. Кошевой "Повесть о сыне". Впервые книга выпущена в 1947 году издательством "Детгиз". Сейчас Кошевая готовит второе, переработанное издание. Учитывая, что книга необъективно освещает многие факты и вносит путаницу в историю деятельности "Молодой гвардии", считаем впредь нецелесообразным переиздавать ее.
   - Возникает необходимость не проводить экскурсии по квартирам родителей молодогвардейцев и в частности в квартиру Кошевой. В случае надобности возможно приглашать группу родителей в музеи, где они смогут поделиться с экскурсантами своими воспоминаниями.
   - Следует посоветоваться о том, есть ли необходимость иметь мемориальную доску на бывшем домике Кошевых с надписью: ... "В этом доме проводились заседания штаба "Молодой гвардии", так как это не отвечает действительности.
   - Было бы правильным воздержаться от возвеличивания матери Олега Кошевого в сравнении со всеми остальными родителями молодогвардейцев (различные поездки в составе делегаций за границу, выступления перед общественностью, вызовы на беседы в Москву, Киев и т.д.)"
   Из этой записки следует, что целых три года держались в тайне сведения о невиновности Виктора. Если б это сразу опубликовали в открытой печати, то, может быть, мой дедушка Иосиф Кузьмич успел узнать хотя бы перед смертью, что его сын Виктор реабилитирован. (Он умер в июле 1956 г.)
   При чтении этого материала возникает двоякое чувство. С одной стороны слова о том, что "не было и нет до настоящего времени ни одного документа, обличающего Третьякевича в предательстве", вызывают, конечно, чувство удовлетворения и гордости.
   С другой стороны, вывод о том, что "историю "Молодой гвардии" нет никакого смысла переделывать в соответствии с некоторыми фактами... и не следует предавать огласке новые факты, противоречащие роману Фадеева", кажется кощунственным и циничным.
   "Некоторые новые факты" - это и есть невиновность Виктора. В угоду Фадееву и Кошевой решили оставить пятно предательства на нашей семье...

См. также:
Заметки Виктора Третьякевича в альманахе "Мы из Краснодона"
Ким Костенко "Он не стал на колени"
Е.М. Самарина (Третьякевич) "Повесть о братьях Третьякевичах"
М.И. Третьякевич "Семь тетрадей"
Коваленко Николай Иванович "Во имя истины и чести"
В. Гусев, В.Попов "Орленок, орленок, взлети выше солнца"
Наталья Бухвал "Комиссаром молодогвардейцев был Виктор Третьякевич"

Следующий молодогвардеец >>

Этот сайт создал Дмитрий Щербинин.