В личном составе нашей 38 мотострелковой бригады, были преимущественно рабочие сталинградских заводов северной части города—металлурги и тракторостроители. 7 августа бригада получила приказ — выступить на фронт и занять оборону южнее города, в районе станция Тингута — селение Зеты. 8 августа мы заняли оборону и уже 9 августа вели бой с наступавшими гитлеровцами.

За время оборонительных боев бригаду два раза перебрасывали на северный участок фронта, для поддержки группы войск Горохова. Сражалась бригада и на Мамаевом кургане (в начале сентября), на поселках завода «Красный Октябрь» (в конце сентября).

В октябре бригада была выведена из боя на формирование— в район Солянки, а в ночь на 7 ноября заняла оборону между озерами Цаца и Барманцак. Во время наступления 57 и 64 армий для окружения войск противника (21—29 ноября) частью сил бригада вела разведку боем у населенных пунктов Ерико-Крепинекий, Братский, Буденный, Ляпичев, Колпачки, одновременно выбивала противника из населенных пунктов Плодовитое, Тингута, Зеты, взаимодействуя с соединениями 57 армии. В декабре бригада вошла во второй эшелон 64 армии и вместе с ее соединениями продвигалась на север.

29 января 1943 г. наша бригада перешла реку Царицу, получив задачу: выйти в центр города и наступать по улицам Ахтубинская, Ворошиловская, Ветлужская, Амурская и Сурская. Упорное сопротивление противника бригада встретила на Краснознаменской улице. Преодолев это сопротивление, .батальоны бригады продвинулись к зданиям драмтеатра и облисполкома, превращенным гитлеровцами в сильно укрепленные опорные пункты с системой круговой обороны. В них находились значительные гарнизоны.

К утру 30 января эти опорные пункты были нами взяты, гарнизоны их частично уничтожены, частично пленены. В здании театра взято в плен 1800 гитлеровцев. В числе пленных оказались три командира батальонов, майоры двух инженерных батальонов и одного танкового батальона. Через немецкого переводчика, взятого нами накануне в плен, они показали, что штаб 6 немецкой армии находится в подвале большого дома севернее «красивой площади».

Опорные пункты гитлеровцев на Пушкинской и Октябрьской улицах обстреливали подходы к площади Павших борцов. Эти опорные пункты были подавлены нашим минометным огнем, а затем огонь был обрушен на здание универмага.

В 7 часов утра 31 января, начав продвижение через разрушенные здания западной части площади, бригада блокировала здание универмага и развалины соседнего многоэтажного здания гостиницы «Интурист».

В это время я находился на НП командира 2 мотострелкового батальона, в разрушенном здании дома на углу Московской и Октябрьской улиц. Со мною был один из пленных немцев, хорошо знающий русский язык. Он-то и заметил, что к воротам универмага вышел представитель и сигнализирует о прекращении огня.

По моему приказанию на участке 2 мотострелкового батальона был прекращен огонь, и мы двинулись через площадь Павших борцов, правее обелиска, к воротам универмага. Но только мы прошли 10—15 метров, нас обстреляли ружейно-пулеметным огнем. Мы вернулись, и по моему приказанию мотострелковый и минометный батальоны открыли усиленный огонь по зданию универмага и его двору.

Через 10—12 минут к железным воротам вышел немецкий офицер с белым флагом и стал делать движения, которыми, очевидно, приглашал подойти к нему.

Отдав команду прекратить огонь, вместе с офицером связи штаба нашей бригады лейтенантом Межирко, заместителем командира 2 мотострелкового батальона по политчасти капитаном Гриценко, немецким переводчиком и несколькими автоматчиками я снова направился к зданию универмага.

За несколько шагов немецкий офицер (оказалось, это был адъютант генерала Росске) предупредил нас, что подходы к воротам заминированы и что нам следует подойти к зданию с северо-западной стороны. Далее он сказал, чтобы в подвал отправились два наших офивителя для переговоров о сдаче.

Прежде чем пойти для переговоров, я по радио доложил командиру бригады полковнику Бурмакову о полученном предложении и получил от него распоряжение действовать.

Когда мы подошли к воротам универмага со стороны улицы Островского, затянутым колючей проволокой, нас снова встретил капитан — адъютант командующего, хорошо говоривший по-русски.

Вместе с ним мы вошли во двор. Там было много солдат. У входа в подвал мы были остановлены охраной. Немецкий капитан пошел один и, быстро вернувшись, сказал, (чтобы в подвал отправились два наших офицера, оставив оружие.

Оружие оставлять я отказался и потребовал, чтобы с нами шел переводчик, которого мы взяли с собою. После этого я, лейтенант Межирко и переводчик пошли в подвал. В подвале было сыро, грязно и зловонно. Горели свечи и коптилки. Там было много немецких солдат и офицеров: очевидно, подвал служил им убежищем от нашего огня. Гитлеровцы в нашем присутствии вели себя как трусы. Расталкивая друг друга, они услужливо давали нам дорогу. Немецкий офицер провел нас в комнату Росске, по-знакомил его с нами и сказал, что мы являемся представителями от частей Красной Армии, которые ведут бой в этом районе. Нам он пояснил, что генерал Росске командует южной группой окруженных в городе войск.

Спустя некоторое время в комнату вошел другой генерал. Немецкий капитан сообщил нам, что это — начальник штаба 6 армии генерал-лейтенант Шмидт. После короткого разговора Росске со Шмидтом мы вместе с этими генералами направились к фон Паулюсу. Немецкий капитан предупредил меня, что Паулюс только что получил звание фельдмаршала.

Войдя в комнату командующего 6 армией, тускло освещенную огарком свечи и слабо светящейся лампой, неуютную и сырую, я увидел, что новоиспеченный фельдмаршал лежал на топчане без мундира, в рубашке. При нашем появлении он поднялся и сел. С нами не поздоровался. Внешне он выглядел неприглядно: высокий, тощий, лицо подергивалось, и правый глаз будто все время подмигивал. Вид явно измученного и болезненного человека. Его железная койка была отгорожена от кабинета ширмой. Тут находился стол, несколько стульев, кушетка, покрытая вязаной зеленой скатертью, и аккордеон. Сразу было видно, что все это похищено у жителей города.

После разговора Паул юса с Шмидтом и Росске переводчик мне сказал, что Паулюс поручает все переговоры о капитуляции генералу Росске, и мы вновь вернулись в кабинет Росске. Здесь переводчик от его имени сообщил, что немецкое командование ожидает для дальнейших переговоров представителя от штаба фронта.

Возвратившись на свой НП, я доложил полковнику Бурмакову о результатах переговоров с Росске. Полковник сказал, что сейчас же доложит об этом командующему 64 армией Шумилову, а мне приказывает руководить продвижением наших 1 и 3 батальонов для дальнейшего блокирования улиц, окружающих здание универмага.

Спустя некоторое время на наше НП прибыл по поручению командира бригады его заместитель по политчасти подполковник Винокур Л. А., инструктор политотдела капитан Бухарев и ст. лейтенант Костюшко — пом. нач. разведки бригады. Все вместе мы отправились в штаб немецкой армии уже изведанным путем.

Во дворе универмага было шумно, все солдаты выбрались сюда из подвала, заметно было отсутствие воинского порядка и организованности.

Нас принял Росске. В его комнате в это время находился командующий артиллерией 6 армии и несколько других офицеров штаба. Пришел и Шмидт. Росске повторил содержание наших состоявшихся переговоров. Была достигнута договоренность о прекращении огня, — решено было послать вдоль фронта представителей от обоих войск на легковой машине и объявить об окончании сражения. С нашей стороны поехал вместе с немецким офицером капитан Бухарев.

Через некоторое время прибыли в штаб Паулюса начальник штаба 64 армии генерал-майор Ласкин, командир 38 бригады полковник Бурмаков, начальник разведотдела армии Рыжов и другие офицеры штаба армии и бригады. Состоялось продолжение переговоров о капитуляции. Содержания этих переговоров я не знаю, т. к. в это время по приказанию командира бригады наводил порядок в подвале.

К 9 часам утра военные действия в центре и южной части города были прекращены.

После прекращения огня около здания универмага гитлеровские солдаты и офицеры сдавали оружие, складывая его в общую кучу.

В 10 часов утра Паулюс, Шмидт и другие пленные генералы из командования 6 немецкой армии были отправлены генерал-майором Ласкиным в штаб 64 армии.

Через месяц на площади Павших борцов представитель Политуправления РККА генерал Миронов вручил нашей бригаде гвардейское знамя. Принимал знамя командир бригады Бурмаков.

* * *

Федор Михайлович Ильченко в дни ликвидации окруженной немецко-фашистокой группировки войск Паулюса был заместителем начальника штаба 38 мотострелковой бригады по оперативной части, в звании старшего лейтенанта. 38 бригада входила в состав 64 армии. В настоящее время тов. Ф. М. Ильченко — гвардии подполковник, продолжает службу в Советской Армии.

<< Назад

Вперёд >>