В трудные для Советской Армии сентябрьские дни 1942 года ставка Верховного Главнокомандующего включила 13 гвардейскую стрелковую дивизию, которой я командовал, в состав 62 армии, героически оборонявшей легендарный город на Волге. В ночь с 10 на 11 сентября дивизию перебросили на автомашинах в район Средней Ахтубы (в Заволжье), и там она была доукомплектована оружием и боеприпасами.
Дивизия имела хорошие боевые традиции. Состав дивизии был многонационален. Были и русские, и украинцы, и белорусы, и узбеки, и татары, и представители многих других народов и народностей нашей многомил-лионной Родины, в братском строю вставших на борьбу против фашистских захватчиков по призыву Коммунистической партии и Советского правительства.
Дивизия получила боевую задачу: 14 сентября к 19.00 скрытно и в расчлeненных порядках сосредоточиться в поселке Красная Слобода (напротив центральной части города), а затем переправиться на правый берег, занять центр города и прочно удерживать.
Обстановка на фронте в это время значительно усложнилась. Противник оттеснил наши части, а небольшие группы автоматчиков захватили здание Госбанка, дома специалистов, вокзал и другие крупные здания, создали в них сильные опорные пункты и взяли под контроль центральную переправу через Волгу. Следовательно, форсировать реку в дневных условиях стало делом почти невозможным.
Учитывая это, было принято решение выбросить на правый берег в ночь на 15 сентября передовой отряд в составе одного батальона 42 гвардейского стрелкового полка с ротой автоматчиков и ротой противотанковых ружей.
Под непрерывным огнем противника этот отряд, под командованием старшего лейтенанта Червякова, на бронекатерах форсировал Волгу и вступил в бой с гитлеровцами, чтобы оттеснить их от берега реки, достичь железной дороги, овладеть вокзалом и тем самым обеспечить переправу главных сил дивизии.
В завязавшихся упорных уличных схватках солдаты, сержанты и офицеры, охваченные смертельной ненавистью к фашистским захватчикам, рвались вперед. Но передовой отряд смог лишь частично выполнить свою задачу, так как встретил во много раз превосходящие силы противника.
Все же под его прикрытием дивизия за две ночи — с 14 на 15 и с 15 на 16 сентября — переправилась в город (за исключением артиллерии, которая оставалась на левом берегу Волги и подавляла огневые точки гитлеровцев, обстреливавшие переправу).
Переправа главных сил дивизии осуществлялась средствами Волжской военной флотилии и понтонных батальонов — на катерах, буксирах, баржах, а также и на рыбачьих лодках. Происходила она под непрекращающимся пулеметным, минометным, артиллерийским обстрелом и под бомбежкой с воздуха.
Когда мы высадились на правый берег, все вокруг горело: жилые здания, предприятия, учреждения. Даже вода пылала: Волга, покрывшаяся нефтью, местами превращалась в огненную полосу.
Участок берега, на который высадилась дивизия, почти беспрерывно бомбила фашистская авиация, обстреливался он массированным артиллерийско-минометным огнем. Управлять частями в этих условиях было трудно. Телефонные провода горели, а радиостанций было недостаточно, и боем приходилось руководить через связных и личным общением.
Сразу же после высадки на правый берег подразделения получили боевые задачи и начали уличные бои. Приостановив распространение противника в центральной части города, дивизия стала продвигаться вперед, преодолевая упорное сопротивление гитлеровцев, цеплявшихся за каждую развалину дома, переходивших в контратаки.
С первых же боев в кварталах города десятки гвардейцев показали примеры героизма и мужества.
Политрук Шибанов с группой бойцов смело атаковал орудийный расчет фашистов, перебил его и, захватив пушку, открыл из нее огонь по врагу. Когда гитлеровцы перешли в контратаку, наши воины из этого орудия подбили два немецких танка.
Младший лейтенант Малышев, получив ранение, не покинул поля, боя и продолжал управлять подразделением.
Когда в одной из рот выбыли из строя командир и политрук, командование принял на себя заместитель политрука Кобаев, проявивший отвагу и умение вести людей в бой.
Особенно ожесточенные охватки происходили в районе пассажирского вокзала, где сражался наш передовой отряд. Здание вокзала, из которого отряд выбил гитлеровцев, имело важное тактическое значение — владея ими, можно было контролировать подходы к центру города.
15 и 16 сентября фашисты восемь раз бросались на штурм вокзала, но безуспешно. 17 сентября, подтянув еще до двух рот автоматчиков и танки, гитлеровцы снова пошли в атаку. В этот день вокзал четыре раза переходил из рук в руки. К исходу дня гвардейцы отбросили врата за линию железной дороги. На подступах к вокзалу осталось восемь сожженных и подбитых немец-ких танков и до сотни трупов солдат и офицеров.
Для того, чтобы ослабить нажим врага на части нашей дивизии в центральном районе города, командующий 62 армией решил нанести удар из района Мамаева Кургана на юг. В этом ударе должен был принять участие 39 гвардейский стрелковый полк нашей дивизии, переброшенный ночью в район Мамаева Кургана. Нанесенный удар не привел к значительному успеху, но не дал противнику возможности в критические дни боев в центре города перебросить сюда подкрепления с соседних участков.
В этих боях противник понес большие потери в живой силе и технике. Об этом свидетельствовали и многочисленные трупы фашистов, и разбитые пулеметы, орудия, танки, и сообщения военнопленных.
Так, захваченный в плен 20 сентября солдат 2-й роты 1-го батальона 267 пехотного полка 94 немецкой пехотной дивизии показал на допросе, что в составе мершевого батальона он был срочно переброшен сюда на самолетах из Таганрога. После полуторанедельного обучения батальон ввели в бой, и за два последних дня он потерял убитыми и ранеными более 800 человек, а штаб батальона был целиком уничтожен при огневом налете нашей артиллерии.
В ожесточенных боях и части нашей дивизии, естественно, несли значительные потери. Поэтому к нам было направлено пополнение, которое было распределено по подразделениям. Ночь прошла спокойно. Полки дивизии приводили себя в порядок, готовились к новым сражениям.
Затишье объяснялось тем, что противник производил перегруппировку, подтягивал резервы, намереваясь сбросить наши войска в Волгу и выйти на ее берег.
Утром 22 сентября, еще до восхода солнца, гитлеровцы пошли в атаку. За танками наступала пехота. Несколько батарей и не менее сотни самолетов обрушили снаряды и бомбы на наши части. Главный свой удар противник нацелил в стык двух дивизий.
Начавшийся бой по своему ожесточению и потерям превзошел все предыдущие. Среди пламени и дыма горящих строений, под непрерывным огнем пулеметов, артиллерии, танков и бомбовыми ударами авиации про-тивника гвардейцы бились насмерть, отстаивая каждую улиту, каждый дом, каждую квартиру. Повсюду то и дело вспыхивали яростные рукопашные схватки.
Двенадцать раз фашистская пехота с танками при поддержке авиации и артиллерии атаковывала позиции 34 и 42 гвардейских стрелковых полков. Сознавая, что нужно отстоять позиции на правом берегу Волги во что бы то ни стало, полные непреклонной решимости погибнуть, но не отступить, гвардейцы отбили все эти атаки.
Не считаясь с потерями, гитлеровское командование вводило в бой все новые силы, но они могли передвигаться вперед только тогда, когда на их пути не оставалось уже живых советских воинов. Только после того, как на одном из участков обороны погибли все ее героические защитники, отдавшие свои жизни за торжество нашего правого дела, во имя счастья Родины, группе вражеских автоматчиков, численностью примерно в 200 человек, с 15-ю танками, удалось вклиниться в районе оврага Долгий и выйти на правый фланг 34 гвардейского стрелкового полка.
Одновременно другая группа фашистских автоматчиков прорвалась на левом фланге полка — в районе площади 9-го Января. Командный пункт полка был окружен. Подразделения, оборонявшие командный пункт: взвод автоматчиков, расчеты противотанковых ружей и разведчики, а также все офицеры штаба, под руководством командира полка Панихина, — вступили в схватку с противником и в течение двух часов вели неравный бой. В этом бою был тяжело ранен комиссар полка товарищ Данилов.
Обстановка была чрезвычайно тяжелой. Для ликвидации прорыва и опасения штаба полка я приказал ввести в бой резерв. Резервный батальон и разведывательная рота 34 гвардейского полка получили задачу перейти в контратаку против группы автоматчиков, продававшейся в районе оврага Долгий. Третий батальон 39 гвардейского стрелкового полка, возвращенного в ночь 1 на 22 сентября в расположении дивизии, пошел в контратаку против автоматчиков, прорвавшихся на площадь 9-го Января. Фашисты не выдержали стремительного натиска гвардейцев и в беспорядке отступили. Прорыв был ликвидирован, окружение командного пункта миновало, прежнее положение восстановлено.
Ожесточенные бои продолжалась в течение всего дня 22 сентября и в районе к юго-востоку от вокзала, где оборонялись 1 и 2 батальоны 42 гвардейского стрелкового полка. Здание вокзала к этому времени было совершенно разрушено вражеской авиацией. Ценою больших потерь в живой силе и технике гитлеровцы окружили и отрезали от остальных частей дивизии 1-й батальон и пятую роту. К исходу дня пятая рота прорвала вражеское кольцо и соединилась с основными силами дивизии.
Оставшиеся в окружении гвардейцы продолжали героически сражаться с превосходящими во много раз силами фашистов.
Зная о тяжелом положении окруженного батальона, части дивизии неоднократно пытались пробиться к нему на помощь и прорвать кольцо окружения. Но силы гитлеровцев в этом районе значительно превосходили в количественном отношении наши силы, и все попытки освободить батальон из окружения не дали успеха.
Тринадцать часов бились с врагам гвардейцы в окружении. Весь личный состав батальона пал смертью храбрых, с честью выполнив свою задачу. Подступы к вокзалу были устланы трупами вражеских солдат и офицеров. Кругом стояли подбитые и сожженные танки противника.
В ожесточенных боях 21 и 22 сентября 13 гвардейская стрелковая дивизия успешно отразила попытки фашистов сломить сопротивление 62 армии в центральной части города и выйти к Волге. Враг достиг незначительного тактического успеха, продвинувшись всего на несколько десятков метров. Этот ничтожный успех достался гитлеровцам дорогой ценою: на поле боя остались 42 танка и множество трупов немецких солдат и офицеров.
В конце сентября, в течение октября и в первой половине ноября гитлеровцы еще много раз пытались выполнить приказ своего фюрера и выйти к Волге в центральном районе, сбросить нашу дивизию в реку. Но все эта попытки не достигли цели.
1 октября фашисты впервые предприняли крупную ночную атаку. Им удалось прорваться к Волге и разрезать дивизию на две части. Это грозило полным прекращением всякого сообщения через реку, прекращением снабжения дивизии боеприпасами и продовольствием. Поэтому в контратаку брошены были все силы, которые можно было выделить для контрудара по прорвавшемуся врагу. Решительная контратака с обоих флангов позволила к семи часам утра восстановить положение.
Ничто — ни сотни бомб и снарядов, ни десятки танков, ни ливни пуль — не смогло сломить сопротивления гвардейцев, их беззаветного мужества. Защитники города, ставшего им родным, знали, что Родина надеется на них, что весь мир следит за их героическими усилиями, укрепляющими надежду на опасение человечества от «коричневой чумы».
Большую помощь командирам в воспитании и поддержании морального духа у личного состава частей и подразделений дивизии повседневно оказывали политработники. Они рассказывали о том, как героически бьются с врагом советские воины на других фронтах Великой Отечественной войны, как самоотверженно трудятся в тылу рабочие, колхозники, интеллигенция, обеспечивая действующую армию всем необходимым: вооружением, боеприпасами, обмундированием, продовольствием. Высокий моральный дух защитников города тем и объяснялся, что воины хорошо понимали свою задачу в этом жестоком сражении, знали и глубоко понимали приказ Родины: «Ни шагу назад!»
Комиссар дивизии тов. Вавилов, человек большой души, часто бывал у гвардейцев, оборонявших наш, если так можно выразиться, «передний край» (это понятие, конечно, относительное, так как по существу весь участок, оборонявшийся дивизией, был передним краем), вселял в них веру в победу нашего народа. Когда было особенно тяжело и даже у бывалых солдат появлялись мрачные думки, комиссар, задушевно беседуя с воинами, напоминал им о том, какое великое дело они делают, защищая этот город. А иногда, в подходящей обстановке и в свободное от боя время, организовывал пляску под гармонь и сам «откалывал русского» с бойцами. И после таких посещений настроение у солдат повышалось, словно политработник оставил им частицу своего большого оптимизма, своей кипучей энергии.
В битве за легендарный город неувядаемой славой покрыли себя члeны и кандидаты Коммунистической партии. Вот что было записано в формуляре 13 гвардейской стрелковой дивизии после переправы через Волгу: «В ожесточенных уличных боях почетное место среди защитников города занимают коммунисты. Личным примером, не зная страха, храбростью и отвагой они увлекают и вдохновляют бойцов на героические подвиги. В огне, дыму и крови, сражаясь под непрерывными ударами вражеской артиллерии и авиации, бойцы и командиры, желая драться и умирать только коммунистами, вступают в партию. За этот короткий боевой период приняты в члeны и кандидаты партии 23 человека, подали заявление о вступлении в партию 46 бойцов и командиров».
Беря пример с коммунистов, беззаветно защищали волжскую твердыню комсомольцы. Их подвигам поистине нет числа.
Всей стране стал известен героизм сержанта Павлова и рядовых Александрова, Глущенко и Черноголова, которые захватили и удерживали в своих руках четырехэтажный дом на площади 9-го Января. Дом этот имел немаловажное тактическое значение, являясь серьезным связующим звеном в нашей обороне. Поэтому мы увеличили его гарнизон до двадцати человек, к дому был прорыт ход сообщения.
Как несокрушимый бастион «Дом Павлова» стоял на пути врага, защищаемый лишь горсткой советских воинов. «Дом Павлова» получил не только чисто военное, но гораздо большее — моральное значение. Он стал символом стойкости и мужества защитников города-героя.
Мне приходилось бывать в «Доме Павлова», беседовать с его защитниками. Знакомство с организацией системы огня в доме показало, что огневые средства — ручной и станковый пулеметы, противотанковое ружье — очень умело были расположены, правильно были выбраны секторы обстрела и т. д. Во всем чувствовалась глубокая продуманность. Умело и решительно отражал гарнизон дома вражеские атаки.
Умелая организация обороны дома в сочетании с героизмом воинов позволили маленькому гарнизону в течение нескольких месяцев, до самого начала нашего наступления, успешно отбивать все вражеские штурмы.
Разные способы пробовали фашисты, чтобы сломить наше сопротивление, подавить нашу веру в победу. В октябре, например, они по радио кричали, что дивизия Родимцева будет «булыбуль» в Волге. Я приказал передать им в ответ, что они себе шею сломают, а воинов Родимцева сбросить в Волну не смогут.
В течение двух с лишним месяцев, вплоть до начала наступления наших войск северо-западнее и юго-восточнее города, бойцы и командиры 13 гвардейской стрелковой дивизии крепко держали занятые рубежи в цент-ральной части города.
В этих боях гвардейцам помогали местные жители-сталинградцы. Нередко можно было наблюдать в окопах и укрепленных домах рядом с воинами людей в гражданской одежде с винтовкой в руках или с лопатой. Немалую помощь оказали нам работники милиции, хорошо знавшие город, расположение улиц и домов. Они были нашими лучшими разведчиками и проводниками во многих операциях.
По призыву городского комитета ВЛКСМ 500 комсомольцев добровольно вступили в отряд, прибывший в нашу дивизию на пополнение и влившийся в ее ряды.
Комсомольцы-сталинградцы стойко и мужественно защищали свой родной город.
В расположении дивизии бывали командующий Сталинградским фронтом генерал Еременко, командующий 62 армией генерал Чуйков, члeн Военного Совета армии генерал Гурон и другие старшие командиры. Они не только знакомились на месте с положением и давали указания, но считали своим долгом побывать среди бойцов и командиров дивизии, побеседовать с ними, подбодрить, усилить у них веру в неминуемый разгром врага, в нашу победу.
Конечно, 13 гвардейская стрелковая дивизия смогла выстоять в ожесточенных боях не только потому, что ее личный состав героически дрался с врагом. Она не смогла бы выстоять, если бы такую же героическую борьбу вели другие части 62 армии, если бы другие армии е наносили непрерывно контрудары по противнику, рвавшемуся к Волге.
Она не смогла бы выстоять, если бы труженики тыла не давали фронту все то, что было необходимо для победы: вооружение, боеприпасы, продовольствие, обмундирование и т. д.
Она не смогла бы выстоять без той огромной, ни с чем не сравнимой моральной поддержки, которую оказывал весь советский тыл.
Гвардейцы постоянно ощущали горячую любовь всего советского народа. Эта любовь проявлялась в письмах, которых очень много приходило в нашу дивизию, - не только от родных и знакомых, но и от воинов других фронтов, от рабочих коллективов, от колхозников. «Сталинградский фронт — это клятва на верность Родине, пример храбрости, образец твердости», — писали нам боевые друзья-ленинградцы. Немало приходило и посылок, в которые заботливыми руками советских женщин были вложены папиросы, табак, теплые рукавицы и другие вещи, необходимые фронтовику. Накануне 25-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции в дивизию пришло много приветственных поздравлений со всех концов страны. Каждый гвардеец получил подарок.
Потому-то так велика была у личного состава дивизии вера в нашу окончательную победу, вера в то, что недалек день, когда мы перейдем от обороны к наступлению. Командиры частей и подразделений старались использовать часы затишья между боями для обучения гвардейцев умению вести наступательные бои. С этой целью отдельные подразделения сменялись — выводились в тыл, где было оборудовано учебное поле. Надо заметить, что тыл дивизии был весьма невелик по площади и находился от переднего края противника в трехстах-четырехстах, а в некоторых местах — и в ста метрах.
На учебном поле, расположенном у самого уреза воды, личный состав отрабатывал приемы и способы атаки различных зданий, а также боя внутри зданий за захват нижних и верхних этажей, подвалов и т. д.
Учитывая, что дивизии в ходе наступления предстояло вести не только уличные бои, но и бои на открытой пересеченной местности, командиры учили воинов штурмовать высоты, действовать в оврагах и т. д.
Например, командир 42 гвардейского стрелкового полка полковник Елин провел показательное учение на тему «Атака высоты усиленной стрелковой ротой». Особенно много труда вложили в обучение войск уличным боям командиры (ныне генералы) тт. Борисов, Вельский, полковник т. Самнук и другие.
Радостным было для нас известие о начале наступления наших войск, подготовивших полный разгром врага на Волге. Наша дивизия, как и вся 62 армия, получила задачу: с началом общего наступления активными действиями сковать фашистские части в самом городе, а с развитием успеха на основных направлениях — также перейти в наступление.
Выполняя эту задачу, 13 гвардейская стрелковая дивизия после 19 ноября стала проводить частые атаки, отвоевывая у гитлеровцев дом за домом, квартал за кварталом. Каждая атака тщательно готовилась.
И вот настало 26 января 1943 года. Сквозь туманную морозную дымку рассвета гвардейцы заметили, что у вражеских окопов стали разрываться снаряды, летевшие с запада. Фашисты заметались в панике, поняв что в тыл к ним вышли советские воины. Тогда бойцы и командиры нашей дивизии также ринулись вперед.
...Вдали показались бегущие навстречу фигуры в знакомых зимних маскировочных халатах. Подняв над головой в знак приветствия винтовки и автоматы, с криком «ура!» соединились те, кто пришел с запада, и те, кто выстоял в сражениях за Волгу. Радостно, как братья, которые долго не виделись, обнимали друг друга бойцы и командиры.
Заместитель начальника политотдела дивизии майор тов. Корень прикрепил к древку красное полотнище и написал на нем: «От гвардейской ордена Ленина дивизии в знак встречи 26. 1 в 9.20». Это знамя приняли командиры батальона гвардии старшие лейтенанты Стотланд и Усенко, и оно было вручено воинам гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии Н. Б. Таеарткиладзе 21 армии.
Когда я подошел к этому месту, командиры батальонов, пришедших на соединение с нами, четко отдали апорт. Начался короткий митинг.
«Это самый радостный день в моей жизни, — сказал я. — Мы вас долго ждали, товарищи, и крепко держали фронт в кварталах города. И вот, дождались. Привет вам!».
4 февраля на одной из площадей освобожденного города состоялся многолюдный митинг советских воинов и трудящихся города. От имени Центрального Комитета партии товарищ Н. С. Хрущев поздравил участников митинга с победой и призвал их черпать в этой победе новые силы для борьбы за освобождение Родины.
В те дни, когда бойцы и командиры 13 гвардейской стрелковой дивизии мужественно отстаивали город, они написали на высокой каменной стенке причала: «Здесь стоят насмерть гвардейцы Родимцева». После разгрома врага к этим словам добавилась новая надпись: «Выстояв, мы победили смерть».
С болью в сердце видели мы, какие неисчислимые бедствия и разрушения принесли городу фашистские погромщики, уничтожившие десятки тысяч строений. Казалось, невозможно будет его восстановить. И сейчас нам, участникам Сталинградской битвы, радостно сознавать, что из руин и пепла волею нашего народа прославленный город возрожден и стал еще краше, чем раньше.
| << Назад | Вперёд >> |