Прошло почти три года непрерывной работы доктора Зорге в Шанхае. Он не мог позволить себе провести отпуск за границей. Общая протяженность его поездок по Китаю составляла уже четверть длины земного экватора. В его записках, относящихся к этому периоду, говорится: «В течение трех лет пребывания в Китае я изучил его древнюю и новую историю, его экономику и культуру, провел широкие исследования политики этого государства».

Лишь однажды, под предлогом отпуска, Зорге ездил в Японию. В течение трех дней он проживал в токийском гранд-отеле «Империал».101 Это кратковременное пребывание впоследствии пригодилось ему во многих отношениях. Но об этом речь пойдет ниже.

Еще в середине 1932 года Зорге удалось мастерски провести очередную операцию. На секретном совещании в Гуйлине генерал Георг Ветцель и его военные советники представили генералитету Чан Кайши разработанные ими стратегические планы четвертого похода против китайских коммунистов в провинциях Хэ-нань, Хубэй и Аньхой. Зорге незамедлительно передал в Центр полученные им данные о направлениях главных ударов, о планируемых контингентах войск и их концентрации, о сроках осуществления и сути разработанной Ветцелем «стратегии бревенчатого дома», с помощью которой предполагалось уничтожить китайскую Красную Армию. Благодаря этому, Красной Армии удалось своевременно и совершенно неожиданно для чанкайшистских стратегов уйти в западном и северном направлениях, избежав, таким образом, уготованного ей в Нанкине разгрома.

В этой связи профессор Герхарт Айслер, немецкий коммунист и интернацио налист, также работавший в Шанхае в начале тридцатых годов и познакомившийся там с доктором Зорге, как компетентный свидетель событий, рассказывал: «Как раз во время этого наступления войск гоминьдана я имел возможность ближе познакомиться в Шанхае и Нанкине с товарищем Зорге, с которым мельком виделся несколько лет назад в Германии, в ходе нашей политической работы. Он жил среди германских офицеров и слыл завсегдатаем офицерских казино. Таким образом ему удалось подготовить хорошую основу для своей разведывательной работы. Общение с этими людьми ... требовало железного самообладания. Когда эти «сверхчеловеки» устраивали буйные попойки и орали «Мы прикончим этих красных свиней!», Зорге не имел права ничем проявить кипевшее в нем негодование.

Рихард Зорге узнал, какие операции планировалось провести против советских районов. Благодаря тесным контактам с китайскими соратниками по борьбе, я смог передать эти сведения по назначению. Так состоялась наша встреча. В тогдашних условиях она не могла быть продолжительной. Разговор вынужденно ограничивался самым необходимым и существенным. Несмотря на постоянно довлевшую над ним угрозу, Зорге излучал спокойствие и ощущение безопасности. Без всякой спешки, за несколько минут он успевал доходчиво разъяснить замыслы и планы противника, самые сложные ситуации. Он обладал удивительным даром излагать самое существенное в нескольких коротких, точно сформулированных фразах. При этом он не только ознакомил меня с военными планами гоминьдановскои клики, но и предложил ряд контрмер, посоветовал, что предпринять, чтобы не дать противнику застигнуть себя врасплох. Во время наших бесед он не пользовался никакими записями. Он все держал в голове - и цифры, и имена, и географические названия, которые, большей частью, с трудом поддавались запоминанию.

За время моего пребывания в Китае, то есть, в период с 1929 по 1931 годы, я около десяти раз беседовал с товарищем Зорге. Он был жизнерадостным человеком, не дававшим трудностям одержать верх над собой, полным энергии и оптимизма. Его отличало тонкое чувство юмора, порой он становился несколько ироничным. В тех ролях, которые ему приходилось играть в процессе выполнения задания, он чувствовал себя на редкость уверенно. Он сделал много. Мы гордимся Рихардом Зорге и никогда не забудем его - человека, который вошел в плеяду самоотверженных и непоколебимых немецких революционеров».

Как это подтверждают и высказывания профессора Айслера, Зорге и его разведгруппа не жалели сил в деле оказания помощи китайским коммунистам. С курьерской почтой или по радио Центр в Москве постоянно получал обширную информацию о важных в политическом и военном отношениях событиях. Например, о таких, как

- три наступательных операции нанкин-ской армии против революционных опорных пунктов китайской Красной Армии в период с декабря 1930 по сентябрь 1931 годов;

- усиление китайской Красной Армии в советских районах провинций Фуцзянь, Аньхой, Хэнань, Шэньси, Ганьсу и на острове Хайнань в 1930 году, а также образование революционно-демократического Центрального правительства рабочих и крестьян в Жуйцзине (провинция Цзянси);

- дальнейшее наращивание контингента контрреволюционных соединений под командованием некоторых китайских генералов вблизи дальневосточных границ СССР и, прежде всего,

- начавшиеся в 1931 году грабительские войны японского милитаризма в Северном Китае у границы Советского Союза.

В январе 1932 года японцы оккупировали Шанхай и планировали дальнейшее поэтапное наращивание агрессии против Китая. Отто Браун писал об этом: «В качестве главного врага - я хотел бы это особо подчеркнуть - уже в 1932-33 гг. рассматривался агрессивный японский империализм». Это подтверждалось и разведданными, поступавшими от группы Зорге.

Весной 1932 года доктор Зорге лично доставил подробное сообщение об этом в североманьчжурский город Харбин, связанный с московским Центром линией регулярной курьерской связи. Впоследствии он восстановил содержание этого донесения. «Начало боев в Шанхае в 1932 году ознаменовало новое направление в японской политике, несмотря на то, что мы в то время еще не знали точно, то ли это внезапно вспыхнувший конфликт, то ли проявление намерений Японии после аннексии Маньчжурии завоевать еще и Китай. Столь же неясно было, куда двинет Япония свои войска: на север - в Сибирь или на юг - в Китай, Из-за событий в Шанхае моя работа приобретала еще большую важность. Необходимо было попытаться разведать истинные намерения Японии и на основе анализа боев за Шанхай изучить во всех подробностях методы ведения японцами военных действий».

Тактику японских войск, атаковавших Шанхай, Зорге наблюдал с различных позиций. Но не с балконов и плоских крыш или из гостиничных номеров, вооружившись биноклем, как это делало большинство европейцев, дабы не подвергать себя опасности. Зорге поспешил в гущу событий - туда, где бойцы 19-ой китайской армии и мобилизованные Коммунистической партией Китая шанхайские рабочие встали на защиту родного города.

Зорге отмечал в своих записках: «Я видел оборонительные позиции китайцев и видел военную авиацию и военный флот японцев в бою. Китайские солдаты были очень молоды, однако, их дисциплина была безупречной, несмотря на то, что их вооружение состояло, большей частью, из ручных гранат».

Зорге удалось не только визуально оценить уровень боевой тактики и вооружения японских агрессоров; относительно общих направлений развития японской политики он получил также «очень полезную информацию от Одзаки, который непосредственно после боев за Шанхай составил специальное донесение, главным образом, на основе бесед с японскими военными атташе в консульстве Японии в Шанхае. В нем подчеркивался высокий моральный дух китайских войск, а также антияпонские настроения среди китайских коммерсантов и торговцев и подтверждалось, что речь шла о заранее спланированной провокации японцев. После завершения боев он сказал Зорге, что, по его сведениям, японцы настолько обескуражены реакцией китайцев, что будут пытаться локализовать конфликт».

И действительно, японцам понадобилось некоторое время, чтобы оправиться от шока. Лишь год спустя они оккупировали провинцию Жэхэ. Во всяком случае, группа Зорге уже тогда принадлежала к тем, кто разделял продуманный и обоснованный вывод, «что Япония, несмотря на свое военное превосходство, никогда не сможет одолеть китайского колосса».

Для того чтобы проникнуть в тайны внешней и военной политики Японии, Зорге и его соратники получили новое задание в другой стране.

Кроме того, д-р Одзаки был отозван редакцией своей газеты «Осака асахи сим-бун» из Шанхая в Японию. Он вынужден был подчиниться этому распоряжению, чтобы не навлечь на себя подозрений органов японских спецслужб.

12 ноября того же года доктор Зорге поехал через Владивосток в Москву. Свой первый экзамен разведчика он выдержал блестяще. Помимо прочего, Рихард Зорге вместе со своими соратниками Максом и Анной Кристиансен-Клаузен, д-ром Одзаки и Тэйкити Каваи приобрел первый боевой опыт, впоследствии так пригодившийся при выполнении задания в Японии.

В отношениях Советского Союза с его юго-восточным соседом Китаем в 1932 году наметился определенный сдвиг. Китаю приходилось в дальнейшем концентрировать свой потенциал на отражение японской агрессии.

Еще в конце 1931 года в нанкинском правительстве разгорелась борьба между фракциями. Маршал Чан Кайши, с октября 1928 года занимавший пост премьер-министра, вынужден был оставить его. В январе 1932 года правительство возглавил Ван Цзинвэй; Чан Кайши, однако, продолжал задавать тон как главнокомандующий вооруженными силами и лидер ки-тайской реакции.

В декабре 1932 года Китай восстановил дипломатические отношения с СССР, прерванные в июле 1929 года в результате антисоветских провокаций Чан Кайши.