«О ней я слышал еще в Европе. Я был убежден: на неё можно положиться. В процессе формирования нашей группы в Шанхае, особенно при подборе сотрудников-китайцев, я заручился ее помощью. Я познакомился почти со всеми из ее друзей - молодых китайцев - и в первую очередь стремился установить контакты с теми из них, кто выказывал готовность сотрудничать с иностранцами в деле борьбы с реакцией». Так отзывался Зорге впоследствии об этой необыкновенной женщине - Агнес Смедли.

Зорге читал все ее репортажи из Китая; в одном только 1929 году их насчитыва-лось 21. По адресу, который ему дали в редакции «Франкфуртер цайтунг», он быстро отыскал Агнес Смедли в Шанхае.

Автобиографический роман Агнес Смедли «Дочь Земли» в течение двух лет был издан в США, Великобритании, Франции, Голландии, Испании, Швеции, Чехословакии, Польше, Венгрии, Югославии и СССР. Книга привлекла внимание миллионов читателей. Литератор Макс Гайзенхайнер, редактировавший для «Франкфуртер цайтунг» материалы, присылаемые Агнес Смедли из Китая, посвятил их автору следующие строки: «Имя этой женщины звучит мягко и ласково. Ее воля тверда и несгибаема. В ее груди бьется могучее, пламенное сердце. Оно бьется для всех угнетенных. Но оно не сковано никакими буржуазными предубеждениями - нет, и воля, и сердце чувствуют лишь одно призвание: в борьбе с жестоким, рутинным мироустройством поднять победное знамя человечности и справедливости». И далее: «Когда ее направили в Китай, она восприняла это как перст судьбы. Вот уже на протяжении многих лет она живет в Азии и фанатично борется за свободу угнетенного китайского народа. Постоянно подвергая свою жизнь опасности, она правдиво отображает все, что открывается ее взору. «Франкфуртер цайтунг» напечатала уже много статей этой корреспондентки; они получили необычайно широкий резонанс во всем мире».

Полного жизнеописания Агнес Смедли не существует до сих пор. Этого имени вы не найдете ни в одной из американских энциклопедий, в других же справочных изданиях имеются лишь отрывочные, зачастую просто неверные сведения. Тем более важным представляется обрисовать жизненный путь этой последовательной и творчески активной представительницы пролетарского движения в литературе США 30-50-х годов нашего столетия. Только так можно прийти к пониманию того доверия, которым проникся Рихард Зорге к этой выдающейся, закаленной в классовых битвах журналистке.

Более трети своей сознательной жизни Агнес Смедли жила и работала за пределами Соединенных Штатов, из них 13 лет она провела в Китае и 8 - в Германии. Следует сразу сказать, что к немецкому народу, язык и обычаи которого она изучила, она испытывала особые чувства: Германия была первым иностранным государством, ставшим ее второй родиной, а в Берлине увидели свет две первых ее монографии. В Германии появился и первый перевод на иностранный язык ее романа «Дочь Земли»: с ноября 1929 года «Франкфуртер цайтунг» публиковала его в продолжающейся серии. Орган КПГ «Роте Фане» высоко оценивал ее литера-турную и журналистскую деятельность, а во время второй мировой войны немецкое антифашистское издательство «Малик», находившееся в эмиграции, помогало распространять две ее последних книги. Агнес Смедли появилась на свет в последнем десятилетии прошлого века (точная дата ее рождения неизвестна) в бедной крестьянской семье на одной из ферм близ Остуда, штат Миссури. Ее отец, по происхождению индеец, был разнорабочим, а мать - прачкой. Большей частью семья жила в районах угледобычи; маленькая Агнес не имела возможности ходить в школу: ей приходилось работать. Будучи судомойкой, официанткой, поденщицей на табачных плантациях, продавщицей газет в Тринидаде и Денвере, она рано познала жестокую эксплуатацию, социальную несправедливость и бесправие, царившие в американском капиталистическом обществе. В то же время она старалась использовать любую возможность, чтобы пополнить запас своих знаний. С журналистикой она познакомилась, работая машинисткой и распростра-нителем подписки в редакции одной из газет. Еще в молодые годы она попробовала силы на журналистском поприще, опубликовав свои первые статьи. С тех пор Агнес Смедли целеустремленно работала над совершенствованием уровня своих публикаций. Благодаря поддержке родственников она смогла получить образование: вначале в педагогическом училище в штате Аризона, затем на вечернем отделении Нью-Йоркского университета и в педагогическом институте в Фениксе; впоследствии она посещала летние курсы при Калифорнийском университете в Беркли. Знание испанского языка дало ей возможность некоторое время работать учительницей в крошечной деревенской школе в штате Нью-Мексико. В Сан-Франциско Агнес Смедли вышла замуж за инженера Эрнеста Брендена, здесь же она познакомилась с местными социалистами. В годы первой мировой войны она работала машинисткой в редакции нью-йоркского журнала «График»: за политическую деятельность ее уволили из школы. В дальнейшем она вела активную профсоюзную работу во Всемирной ассоциации промышленных рабочих и была репортером ведущей нью-йорской утренней газеты социалистов «Колл». Через своего друга индийца Чаттопадьяя она установила контакт с индийскими эмигрантами в США, боровшимися против британского колониального господства. После первой мировой войны Агнес Смедли переселилась в Берлин, где прежде всего приступила к интенсивным замятиям немецким языком. Кроме этого, объектом ее интереса стали проблемы национально-освободительных и революционных движений в Индии и Китае. По этой причине она была тесно связана с политической деятельностью живших в Европе, в особенности, в Германии индийцев и китайцев. В середине двадцатых годов в Берлине проживало около пяти тысяч политических эмигрантов и студентов из колониальных стран, из каждых пяти четверо участвовали в активной борьбе против империализма. Агнес Смедли стала подругой жизни и боевой соратницей Вирендраната Чаттопадьяя, последовательного борца против колониального угнетения, впоследствии ставшего коммунистом.

В июне 1921 года она сопровождала Чаттопадьяя и делегацию Индии в поездке в Москву на Ш-ий конгресс Коммунистического Интернационала. Это была ее первая поездка в Советский Союз. Вернувшись в Берлин, Агнес Смедли усиленно занялась азиатской историей и политикой, оказывая активную помощь Чаттопадьяя, на которого произвела глубокое впечатление китайская революция. Историк Дитхельм Вайдеманн, например, так описывал события тех лет: «Развитие революции в Китае и развернувшаяся в ходе ее борьба между революционерами и правым проимпериалистическим крылом гоминьдана получили резонанс и в Берлине. Дискуссии о сущности и направлениях развития китайской революции, с одной стороны, и борьба прогрессивных сил в капиталистических странах против происков империализма, направленных на удушение революции в Китае, с другой, во многом способствовали мобилизации антиимпериалистических сил во всем мире на активную совместную борьбу. Самое деятельное участие в этих событиях принимал и Чаттопадьяя».14 Агнес Смедли впоследствии подтверждала, что ее спутник жизни пытался «объединить все угнетенные народы Азии под лозунгом китайской революции».15 На VI-ом расширенном совещании Исполкома Коминтерна весной 1926 года особо подчеркивалось непреходящее значение лозунга «Пролетарии всех стран, угнетенные народы всего мира, соединяйтесь!». В феврале 1927 года в Брюсселе состоялся учредительный съезд «Лиги борьбы против империализма за национальную независимость», в работе которого Агнес Смедли также принимала участие; здесь она встречалась с делегатом от Индии Джавахарлалом Неру. Незадолго до этого появилось ее первое выступление в коммунистической прессе: «Роте фане» в номере от 27 января 1927 года поместила статью Агнес Смедли о положении в Индии, страдавшей под британским колониальным ярмом.

Если подвести итог годам, проведенным Агнес Смедли в Берлине, можно заключить, что это было время больших перемен: из умеренного социалиста она превратилась в революционера коммунистической формации, приобрела фунда-ментальные знания по проблемам Индии и Китая, написала большое количество статей для левых и пролетарских газет и завершила работу над рукописью своей первой книги.

В 1928 году, когда в Индии только что вышла ее монография «Индия и будущая война», содержавшая ряд заслуживающих внимания исторических прогнозов, Агнес Смедли приняла предложение поехать на Дальний Восток в качестве специального корреспондента «Франкфуртер цайтунг унд хандельсблатт» и нескольких итальянских газет. С Чаттопадьяя она к тому времени уже рассталась. Агнес Смедли отправилась в Китай через СССР, где на несколько дней задержалась в Москве, с тем чтобы принять участие в VI-ом конгрессе Коминтерна, проходившем с 17 июля по 1 сентября 1928 года. В качестве «главных задач коммунистического движения на международной арене ... конгресс назвал устранение опасности развязывания новой империалистической войны, защиту СССР, борьбу против интервенции в Китае, недопущение раздела этой страны, защиту китайской революции и помощь восставшим колониям ... Одним из важнейших вопросов ... стало революционное движение в колониальных и полуколониальных странах». Участие в работе этого конгресса стало для Агнес Смедли решающим импульсом в выборе пути: об этом свидетельствуют и ее политическая деятельность в последующие два десятилетия, и круг проблем, привлекавших ее внимание.

После нескольких месяцев, проведенных в Харбине, Тяньцзине, Пекине и Нанкине, Агнес Смедли в мае 1929 года поселилась в Шанхае: вначале на территории обособленной французской концессии, а с конца сентября 1929 года - в европейской части «международного сеттльмента». Сразу же обнаружился повышенный интерес к ее персоне со стороны полиции и шпиков. Вскоре она не без сарказма описывала во «Франкфуртер цайтунг» ситуацию в Китае в целом и в Шанхае в частности, об особенностях ноторой ей поведали три журналиста-европейца еще в день ее приезда: «Они сами рассказали мне, что японцы располагают в Китае самой лучшей агентурной сетью, и что у них можно узнать много нового. «Разумеется, речь при этом идет о север-ных районах, - говорили они. - На юге особенно сильна британская разведка. Можете быть уверены, что ей точно известно, когда вы прибыли в Китай, и все остальное о вас тоже, вплоть до того, как часто вы меняете нижнее белье».

Но такого человека, как Агнес Смедли, все это не могло напугать. Как явствует из конфискованного американцами после второй мировой войны пухлого досье, за-веденного шанхайской муниципальной полицией на Агнес Смедли, полицейские сразу же заинтересовались ею, поскольку она имела два паспорта - американский и германский. Кроме того, в досье упоминается и еще один: американский паспорт на имя Петроикос. За Агнес Смедли тотчас же организовали слежку, было установлено ее активное участие в работе таких прогрессивных политических организаций, как «Индостанская ассоциация» (Берлин), «Индийское революциЬнное общество» (Берлин), «Друзья Советского Союза», ' «Всекитайская федерация труда», «Китайская лига защиты прав человека» и «Комитет защиты супругов Но-уленс». Позднее она также работала в качестве китайского корреспондента «Манчестер гардиан».

Агнес Смедли часто предпринимала длительные поездки по китайским про-винциям: от городов Фушуня на севере и Уси на северо-востоке до южнокитайского Кантона. В 1932 году она побывала и на Филиппинах.

Ее репортажи на английском языке, скромно подписанные лишь двумя буквами «А. С», поступали в Германию с задержкой от двух недель до двух с лишним месяцев в зависимости от способа транспортировки. Многие из них переводила Эрминия цур Мюлен. В некоторых случаях Агнес Смедли для передачи материалов во Франкфурт пользовалась телеграфом «Трансрадио», а когда в середине 1931 года открылась авиалиния Шанхай-Берлин, она немедленно воспользовалась и услугами авиапочты. Агнес Смедли трудилась на журналистском поприще не покладая рук: об этом свидетельствуют более шестидесяти статей, написанных ею только для «Франкфуртер цайтунг» в период с 1929 по 1932 годы, из них 20 статей в 1929-ом, 22 в 1930-ом, 15 в 1931-ом и 4 в 1932-ом - последнем году ее пребывания в Шанхае.

В конце 20-х годов она могла наблюдать, как в Китае очень быстро «вся власть была сконцентрирована в руках одной-единственной семьи во главе с верховным главнокомандующим Чан Кайши», причем «министр финансов ... является ныне главной фигурой в нан-кинском правительственном дворце»/" Этот министр финансов, впоследствии -вице-президент, по имени Сунь Цзюйвэн, известный еще и как Т. В. Сунь, приходился Чан Кайши шурином. Агнес Смедли, в очередной раз проявив свойственные ей находчивость и пытливость, сравнительно быстро получила точную информацию о планах и замыслах самого ближайшего окружения Чан Кайши. Она поддерживала дружеские отношения со вдовой Сунь Ятсена - вождя буржуазно-демократической революции в Китае -Сун Цинлин и часто бывала в ее шанхайской квартире. Супругу покойного Сунь Ятсена журналистка считала «одной из самых необыкновенных личностей в революционном движении в Азии».21 Вдова Сунь Ятсена происходила из семьи китайского банкира; в 1928 году Чан Кайши взял в жены ее сестру, Сун Мэйлин, а уже упоминавшийся нанкинский министр финансов приходился ей родным братом.

Кроме того, министр промышленности, торговли и сельского хозяйства в чанкай-шистском правительстве был также женат на одной из ее сестер. Хотя Чан Кайши и всячески третировал известную своей революционной деятельностью родственницу, а впоследствии даже вынудил ее отправиться в изгнание, взаимоотношения между сестрами никогда не прерывались и зачастую оказывались очень полезными. Именно с помощью этих связей Зорге, например, в течение недели стал членом изысканного «Китайского автомобильного клуба», президентом которого являлся сам диктатор Чан Кайши. Через министра финансов Агнес Смедли регулярно получала данные о бюджете и содержательный анализ всей нанкинской государственной экономики, по горло увязшей в долгах, обремененной непомерными военными расходами, составлявшими 86 процентов всего бюджета.

Знание всех, даже тщательно скрываемых, секретов нанкинской клики давало Агнес Смедли возможность точно оценить ту роль, которую играл в ней властолюбивый диктатор: «Примечательно, что по мере того, как накал национальной революции все более и более слабеет, акции этой средне-заурядной личности, бывшего банковского служащего (в банке своего тестя - Ю. М.), поднимаются все выше и выше».

Печальной традицией в феодальном и капиталистическом Китае стало «посто-янное противоборство военных, располагающих огромными армиями, набранными из бедных крестьян». По этой причине Агнес Смедли постоянно держала в поле зрения высшие военные чины. Со скрупулезной тщательностью она собирала биографические данные, заносила их в специальную картотеку, заводила подробные досье и не жалела времени на постоянное обновление содержавшейся в них информации. Этот материал она затем широко использовала в своих статьях, ошеломляя европейских и американских читателей все новыми и новыми подробностями о паразитическом образе жизни таких, например, гоминьданов-ских генералов, как Чэн Жаову, Фэн Юйцзянь, Лю Чжэннань, Чжан Сюэлян, Чжан Цзолин и Чжан Чжунчжан.25 Ей было известно, как генерал Северной армии Юань Сишань набирал из русских эмигрантов целые полки, и почему командир 4-ой, так называемой Железной дивизии, генерал Чжан Фатвэй в 1929 году выступил против Чан Кайши. У генерала Чжан Чжунчжана, заключившего пакт с японцами, она насчитала 38 жен и любовниц, в досье было отмечено также, что «его рост составляет более шести футов». Всего в картотеке Агнес Смедли -своего рода неопубликованной «Кто есть кто?» китайского генералитета - имелись сведения о 218-и генералах, как официально произведенных, так и самозванных. Нетрудно представить себе, какую ценность для доктора Зорге представляла эта «коллекция». И не только она одна: начиная с 1929 года объектами пристального внимания Агнес Смедли были политика правительства, борьба за власть между генералами и фракциями гоминьдана; военная машина - ее структура, организация, финансирование, стратегия, а также осу-ществляемые армией военные операции внутри страны и антисоветские провокации; экономика и внешняя торговля; наука и искусство; империалистические интервенции, акты агрессии и торговые санкции США, Великобритании, Германии, Японии и Франции; социально-классовая ситуация, формирование китайской Красной Армии и становление Советских районов в Китае. Кроме того, Агнес Смедли консультировалась с китайскими и зарубежными учеными из Академии Китая и ее многочисленных институтов естественных и общественных наук в Нанкине, Пекине и Шанхае, в Пекинском и Тяньцзиньском университетах. Она никогда не делала тайны из своих взглядов и суждений, охотно делилась ими в дискуссиях как с китайскими студентами, профсоюзными активистами, представителями интеллигенции, так и с членами шанхайского «Корейского национального комитета» и «Союза корейцев» или гонконгского «Общества защиты эксплуатируемых детей». Как и вдова Сунь Ятсена, она состояла в активно действовавшей китайской «Лиге защиты прав человека».

Агнес Смедли оказала Рихарду Зорге неоценимую помощь и как друг, и как коллега, особенно в начальный период его жизни и работы в Шанхае, еще совершенно чужом для него городе, в котором ему необходимо было завести много знакомств. В лице американки Агнес Смедли европеец Рихард Зорге обрел высокообразованного, закаленного в классовых боях соратника. Насколько верно Агнес Смедли смогла предугадать направление развития китайской общественной

Весной 1933 года делегация этой лиги, возглавляемая супругой Сунь Ятсена и Агнес Смедли, передала генеральному консульству гитлеровской Германии в Шанхае петицию протеста, в которой говорилось: «От имени общественного, социального и культурного прогресса и во имя сохранения социальных и культурных достижений человечества Лига в защиту прав человека в Китае выражает самый энергичный протест против зверств (нацистов) в Германии. Мы протестуем против этого чудовищного террора по отношению к немецкому рабочему классу и прогрессивным мыслителям, против террора, калечащего социальную, интеллектуальную и культурную жизнь Германии».

Кроме того, в состав делегации входили наиболее известные китайские писатели - члены Академии синологии, а также издатель журнала «China-Forum». Об этом см.: Aus dem Kampf der deutschen Arbeiterklasse zur Verteidigung der Revolution in China.- Berlin, 1979.- S. 516. жизни, позволяет судить, к примеру, одно ее высказывание, сделанное в феврале 1931 года: «В течение последующих двадцати лет Китай станет ареной вооруженного столкновения между коммунизмом и капитализмом».

1 октября 1949 года, с провозглашением Китайской Народной Республики, империализм потерял власть еще над полумиллиардом людей и почти десятью миллионами квадратных километров территории нашей планеты!

Дружба с Агнес Смедли, совместная работа с ней, как с коллегой по журналист-ской профессии, общность их позиций в антиимпериалистической борьбе - все это стало для доктора Зорге огромным подспорьем в его работе. Именно через Агнес Смедли он познакомился со своим будущим помощником и соратником, японским журналистом доктором Ход-зуми Одзаки, с японским репортером Тэйкити Каваи, с китайским коммунистом Цзяном и немецкой коммунисткой Рут Вернер.