Зимой 1925 года Зорге начали работать и обживаться в Москве. Рихард принял советское гражданство и подал заявление с просьбой принять его в члены ВКП(б). Его партийные документы сохранились и по сей день. В анкете, собственноручно заполненной Зорге, написано:

«Профессия - служащий Профессиональная деятельность - партийный работник

Участие в профсоюзах - член профсоюза преподавателей». В его учетной карточке, хранившейся в центральной картотеке ВКП(б) имелись следующие данные: «Номер партийного билета - 0049927 Время вступления в партию - март 1925 г.

Наименование парторганизации, выдавшей партбилет: Хамовническая районная организация города Москвы».

Его жена, доктор социологии Кристиана Зорге, стала работать ассистентом и библиотекарем в Институте марксизма-ленинизма. Она вспоминала: «Я получила работу в одном из крупных институтов, где готовилось новое издание трудов Маркса; моей задачей было переводить с ан-глийского фотокопии рукописей. Мой начальник, венгр, оказался, по счастью, очень внимательным человеком:, дело в том, что мой английский был в то время довольно слаб ... Институт размещался в великолепном старом дворце одного из великих князей. Широкая мраморная лестница с роскошными китайскими вазами на парапетах вела наверх. Мне очень нравились пышные палаты, превращенные теперь в читальные залы'и библио-течные помещения. Также и ... коллеги, с которыми я познакомилась, оказались очень симпатичными людьми; особенно запомнилась мне молодая, стройная, красивая русская, владевшая четырьмя языками ... Во время работы не принято было вести липшие разговоры, однако существовала маленькая комнатка, где всегда можно было немного отдохнуть и выкурить сигарету». И далее: «Под летним солнцем Москва была не менее прекрасна, чем в снегу. Я продолжала заниматься русским языком с моей очаровательной учительницей Катей ... по прошествии года выяснилось, что она научилась бегло говорить по-немецки, в то время как мои успехи в русском были мы жили с Рихардом, появлялось все больше и больше гостей, они часто приходили за полночь, приносили с собой вино и водку, лососину и икру; мы ставили на стол чай или кофе».

Доктор Рихард Зорге без промедления взялся за предложенную ему еще в Германии работу в Коммунистическом Интернационале, основанном по инициативе Ленина в 1919 году. Историческими предшественниками Коминтерна были Союз коммунистов, которым руководили Маркс и Энгельс, Первый Интернационал и лучшие традиции Второго. Он «заложил основу современного международного коммунистического движения и почти четверть века возглавлял его. Он сплачивал коммунистические партии, воспитывал их в духе марксистско-ленинских идей, в духе интернациональной солидарности и высокой принципиальности». Коминтерн, объединивший революционные силы международного рабочего движения, открыл новый этап в истории пролетарской борьбы. Коммунистические партии отдельных стран входили в него на правах секций. Богатый опыт пропагандиста очень пригодился Зорге, когда он приступил к работе в отделе прессы. Высокая профессиональная квалификация и прекрасное владение иностранными языками помогали ему в этой новой работе, за которую он взялся с огромным энтузиазмом.

Свои публикации он подписывал псевдонимами «Р. Зонтер» или «И. (Ика) Зорге». Они печатались с 1925 по 1928 годы в органах Исполкома Коминтерна «Коммунистический Интернационал» и «Красный Интернационал профсоюзов», выходивших на нескольких языках. Он публиковался также и в «Большевике» -теоретическом органе ВКП(б), и в издававшемся на четырех языках в Москве журнале «Мировое хозяйство и мировая политика». Кроме этого, существуют предположения, что Зорге писал и для «Интернациональной пресс-корреспонденции» (Инпрекорр) - также печатного органа Коминтерна.24 Тот факт что его авторство в отношении отдельных статей до сих пор не было достоверно установлено, можно объяснить и тем, что он подписывал их каким-либо неизвестным псевдонимом.

Во всех работах Зорге содержался принципиальный анализ вопросов классовой борьбы прежде всего в США и Германии, в них он разоблачал руководителей правого крыла социал-демократии, предававших интересы рабочих, стремился показать и доказать, что эксплуатация рабочих капиталистами становится все более интенсивной. В качестве примера может служить приводимый здесь отрывок из его статьи «Концентрация и рационалиция германской промышленности» помещенной в октябрьско-ноябрьском выпуске журнала «Мировое хозяйство и мировая политика» за 1926 год и подписанной «Р. Зонтер».

Особый интерес представляет полемика, которую Зорге в то время вел против империалистической политики американского генерала и крупного финансиста Чарльза Гэйтса Дауэса, являвшегося в 1923-24 гг. председателем союзнической комиссии по репарациям и разработавшего названный впоследствии его именем план, целью которого было ограбление немецкого народа и одновременно оказание финансовой помощи «промышленным королям» Германии. Осуществление плана Дауэса позволило бы задушить все революционные движения в Средней Европе, а Германию рано или поздно сде-лать оплотом контрреволюции в ее борьбе против молодого Советского государства. Как главный кандидат от реакционной республиканской партии генерал Дауэс в 1924 году был даже избран вице-президентом США на четырехлетний срок. Своевременное разоблачение враждебной интересам народов сущности плана Дауэса принадлежит к числу особых заслуг Зорге. Вот только несколько эпизодов из развернутой им в прессе кампании.

1925 год: в Гамбурге выходит брошюра Зорге «План Дауэса и его последствия». В апрельском номере «Красного Интернационала профсоюзов» он критикует «дауэсизацию Германии» и одновременно сообщает об «актуальных последствиях плана Дауэса для капиталистической экономики Германии».

1926 год: в майском выпуске «Большевика» помещена статья Зорге «Кризис германской экономики и план Дауэса».

1928 год: одна из глав книги Зорге «Новый германский империализм» названа «Борьба против плана Дауэса».

Летом 1926 года Зорге отдыхал от напряженнейшей работы, не прекращавшейся порой и по ночам, на солнечном Кавказе. Кристиана Зорге рассказала, что уже в то время в их супружестве наметился кризис. «И вот настало лето, мы получили отпуск. Ика и я решили отдыхать порознь. Я хотела поехать к ЧЕрному морю вместе с Мариной, симпатичной коллегой по работе в институте. К концу нашего отпуска Ика обещал меня навестить. Двое суток я провела на верхней полке вагона третьего класса, за окном которого тянулись нескончаемые поля подсолнухов; потом был Киев с его великолепным монастырем на высоких холмах, Азовское море ... Время пролетело быстро: все было ново и интересно. Мои попутчики оказались дружелюбными и общительными людьми, постоянно предлагали мне чай и сахар, так как провизию можно было купить только на станциях. И вот уже на горизонте засинело Черное море. В Сочи меня ждала Марина. Было очень жарко, мы каждый день бегали на пляж, кроме того, нам удалось немного побродить по Кавказу. Потом приехал Ика. Где он был и что делал - неизвестно, мне удалось лишь выведать, что он побывал в родном Баку. Вскоре после этого мы возвратились в Москву».

Мы тоже не знаем, отчего Зорге так мало рассказал своей жене. Во всяком случае, он побывал в родных местах под Баку. Может быть, ему вновь захотелось ощутить на губах вкус соленых брызг бурного Каспия? Каким предстал перед ним новый Баку, ставший в 1920 году столицей Азербайджанской Советской Социалистической Республики. Бакинский порт был расширен, однако все равно не мог удовлетворить потребностей интен-сивно развивавшейся экономики. Нефтяные богатства Апшерона теперь служили делу построения социализма во всем СССР. Мощные нефтеперегонные заводы и целый лес буровых вышек наглядно де-монстрировали бурный прогресс этой отрасли промышленности, перспективы ее развития. В самом Баку и неподалеку от него жили четыре двоюродных сестры Рихарда Зорге: Мария Тимофеевна Прокофьева, Антонина Ротэрмель, Евгения и Зинаида. Одна из них работала учительницей, другая - лаборанткой в городской поликлинике, остальные были домохозяйками. От них Зорге узнал и о тех переменах к лучшему, которые внесла революция в жизнь людей в этом промышленном центре. Расспрашивая встречных, он добрался и до поселка Сабунчи в пригороде Баку, разыскал в нем дом номер 2 в переулке Осипяна. И вот он стоял перед этим большим домом, в котором безмятежно протекли три первых года его жизни. Соседи рассказали ему, что чудесная белая акация под окнами веранды уже в то время пышно цвела. Сам дом был хорошо ухожен: после революции в нем разместился санаторий. Все это привело Зорге в восторг. Один из его биографов по этому поводу пишет: «Это событие произвело на Зорге глубокое впечатление; он с удовольствием рассказывал о нем в письмах матери и родным в Германии».

Главным в жизни Зорге считал работу, деятельность. По этой причине он ни во что не ставил ни семейное имущество, ни любые материальные блага, не являвшиеся результатом его труда. Это подтверждала и Кристиана Зорге: «Материальная сторона жизни его совершенно не заботила ... Он очень тяготился доставшимся ему в наследство участком земли в Берлине и, в конце концов, подарил его мне».

В Москве Зорге ждала новая работа. Не следует при этом думать, что его политическая деятельность сводилась к написанию теоретических статей о серьезных, актуальных проблемах международной классовой борьбы. Его рабочий день не укладывался в рамки определенного вре-мени. Зорге старался использовать любую возможность сочетать изучение и развитие марксистской науки с повседневной «незаметной» работой в массах, профессиональную деятельность - с общественной работой. К примеру, немецкие коммунисты организовали в Москве свой клуб, однако он так и не стал настоящим центром общественной жизни. Об этом Кристиана Зорге впоследствии также с разочарованием писала: «Раз в неделю мы с Икой ходили в Немецкий клуб, где имелась небольшая библиотека немецкой классики и романов, в остальном же там царила невообразимая скука, так что обычно мы вскоре отправлялись домой по скрипящему под ногами снегу». Но не в характере Рихарда было ждать перемен сложа руки – он начал действовать. Он предложил Московскому горкому партии свою кандидатуру в качестве одного из руководителей клуба, выдвинул новые идеи и программные предложения. Немецкий коммунист А. Поллак впоследствии рассказывал: «С Рихардом Зорге я познакомился в Москве в 1925 году. В то время я был руководителем кружка художественной самодеятельности в Немецком клубе, членами которого были немецкие рабочие, эмигранты, бывшие военнопленные, девушки из немецких деревень Поволжья. Здесь проводилась также и значительная политическая работа. Наш хор часто выступал с концертами на московских предприятиях.

Московский горком партии направил к нам товарища Зорге с поручением оказать помощь руководству клуба. Прошло совсем немного времени и мы выбрали Рихарда председателем правления клуба. Он сумел оживить клубную работу. Кроме этого, Рихард был человеком, которому каждый как лучшему другу поверял свои горести и сомнения. Мне вспо-минается один матрос из Гамбурга. Долгое время он сомневался в правильности некоторых аспектов политики нашей партии. Рихард помог ему преодолеть все заблуждения и стать настоящим коммунистом.

К нам в клуб часто приходили рабочие и других национальностей. Немецкие коммунисты всегда оказывали им дружескую помощь и поддержку.

А как неподдельно радовался Рихард каждому успешному выступлению нашего самодеятельного коллектива! Сколько полезных советов получили мы от него! Каждый, кто его знал, будет всю жизнь с чувством глубокой благодарности вспоминать о Рихарде Зорге - человеке, который был истинным коммунистом».

Как партийному работнику, доктору Зорге было чуждо всякое администрирование, любые бюрократические проволочки. В качестве примера приведем одно из его писем, из которого, помимо всего прочего, явствует, что он с особой теплотой заботился о подрастающем поколении. В 1926 году в Москве был организован пионерский отряд немецких детей, и Зорге обращается с просьбой подобрать надежного товарища для руководства его работой:

«Москва, 12 апреля 1926 т.
В Краснопресненский районный комитет ВКП (б)
Дорогие товарищи!
В Немецком коммунистическом клубе недавно организован пионерский отряд немецких детей. В этой работе мы не можем обойтись без Вашей поддержки, и не только в виде указаний и отписок общего характера, но и в плане конкретной помощи.
Поэтому просим Вас, если имеется такая возможность, направить к нам товарища, хорошо знакомого с пионерской работой и владеющего немецким языком.
С коммунистическим приветом
от имени НКК
Зорге».

В 1927 году Исполком Коминтерна послал своих первых инструкторов для работы в коммунистических партиях некоторых зарубежных стран. Это было время, когда эти партии ориентировали свою структуру преимущественно на территориальные или производственные ячейки. Многим товарищам недоставало опыта, не все из них досконально разбирались в вопросах идеологии. Член Исполкома Коминтерна Дмитрий Мануиль-ский хорошо знал Рихарда Зорге и внимательно следил за его работой в отделе прессы. Он и рекомендовал талантливого пропагандиста, владевшего несколькими языками, на инструкторскую работу в отдел скандинавских стран Коминтерна. В течение последующих двух лет Зорге объездил почти всю Северную Европу. Предварительно он некоторое время посвятил изучению скандинавских языков.

В феврале 1927 года он отправился через Германию в Данию, оттуда поехал дальше, в Швецию. В начале 1928 года он еще раз побывал в Копенгагене, с тем чтобы в апреле отправиться в Норвегию, где находила вплоть до открытия конгресса Коммунистического союза молодежи Норвегии. В 1929 году Зорге около двух с половиной месяцев провел в Великобритании.

В Скандинавии он помимо всего прочего изучал возможности и условия для более интенсивного сотрудничества между коммунистами и социал-демократами, в Дании знакомился с работой коммунистов в профсоюзах, в Англии интересовался методами работы на местах основанного в 1925 году Англо-русского комитета профсоюзов. Весной 1929 года рабочий класс Англии провел всеобщую забастовку протеста против политики правительства.

Оперативно собранный материал Зорге проанализировал и обобщил в статье «Единство профсоюзов СССР и Скандинавии», опубликованной в конце 1928 года в «Коммунистическом Интернационале».

Есть два свидетеля того, с какой последовательностью и тактичностью, как успешно выполнял Зорге непростые задания, которые поручала ему партия.

Датчанин Кай Мольтке, редактор, после второй мировой войны на протяжении многих лет являвшийся членом датского парламента, опубликовал в копенгагенской «Политикен» от 27 декабря 1964 года статью, в которой описал свои встречи с тридцатидвухлетним Зорге: «В качестве члена переходного руководства Коммунистической партии Дании я имел возможность непосредственно наблюдать за работой Рихарда Зорге ... в нашей стране, поскольку мне часто доводилось выступать в роли переводчика во время его выступлений в Копенгагене. Его доклады по теоретическим и идеологиче-ским проблемам отличались строгой логикой изложения». Далее Мольтке по-вествует о том, как Зорге ошеломлял всех своей способностью глубоко вникать в суть политических реальностей; очень скоро он завоевал симпатии датских коммунистов. Даже спустя почти четыре десятилетия Кай Мольтке не перестает удивляться мощи организаторского таланта Зорге, наладившего печатание первых прокламаций, постоянно стремившегося установить контакты с другими партиями с целью вывода коммунистической партии из изоляции и в личных беседах с портовиками, кораблестроителями и рабочими «Дженерал Моторс» систематически выяснявшего, «что у них наболело». Немецкий коммунист Рихард Гиптнер, в то время секретарь Западноевропейского бюро Коминтерна, также принимал участие в работе конгресса Коммунистического союза молодежи Норвегии и встречался с Зорге: «Это было между ро-ждественскими праздниками и Новым годом. Вместе с несколькими товарищами как-то вечером, уже после завершения работы конгресса, я поехал в один из загородных отелей неподалеку от Осло. Там я вновь встретился с товарищем Зорге. К моему удивлению, очень многие в отеле здоровались и заговаривали с ним. Он уже говорил по-норвежски. Огромное впечатление на меня произвели его языковые познания - он владел также русским, английским и французским языками, - а также его уверенная манера держать себя».

В своих записках доктор Зорге упоминает и об участии в раооте vi кишупм Коммунистического Интернационала, проходившего с 17 июля по I сентября 1928 года в Москве, в качестве эксперта по Северной Европе. На конгресс прибыли делегации от 57 партий и организаций. В качестве основной и насущной задачи коммунистического движения на международной арене съезд обсудил проблемы, связанные с устранением угрозы новой мировой войны и защиты СССР от внешней агрессии. Кроме этого, на повестке дня стояли вопросы, связанные с империалистической интервенцией в Китае, защитой китайской революции и с освободительным движением в колониях. Глубокое впечатление произвел на Зорге доклад Куусинена по вопросам революционного движения в колониях. Избранная VI конгрессом Коминтерна тактика пролетариата по отношению к войне стала с этих пор определяющей для всей его деятельности.

У Зорге, отдававшего все свое время политической деятельности, не все ладилось в личной жизни. Его жена Кристиана так и не смогла, в итоге, свыкнуться с их необычной жизнью в Москве. Между супругами росла стена отчуждения. Кристиана Зорге перестала с пониманием относиться к тем невероятным трудностям и лишениям, которые ей приходилось делить с мужем, не разделяла она и его целеустремленной политической активности. И вот настал день их расставания, который Кристиана Зорге описала так: «В один прекрасный день на втором году нашего пребывания в Москве (т. е. в 1926 году - Ю. М.) ... мне вернули мой (германский - Ю. М.) паспорт с визой, разре-шающей выезд в Германию. Должна ли я была ехать? Почему бы и нет? Ика не сказал мне по этому поводу ни слова: как всегда, он предоставлял мне полную свободу выбора. Поздно вечером он привез меня на вокзал, помог уладить все дела, связанные с отъездом; мы оба делали вид, что расстаемся ненадолго. Но когда поезд подошел к перрону, слезы хлынули у меня из глаз. Я знала, что это был конец нашей совместной жизни, знал это и он. Тем не менее, мы переписывались, хотя и очень редко, вплоть до самой его гибели. Он ни разу даже не намекнул о своей настоящей работе, даже во время нашей короткой встречи в Берлине в 1932 году, когда мы официально расторгли наш брак, продолжавшийся пять лет, сохранив дружеские взаимоотношения».

Достойна уважения та нетерпимость по отношению к любым попыткам использовать ее высказывания с целью бросить тень на личность Рихарда Зорге, которую всегда проявляла доктор Кристиана Зорге. Ее сдержанное повествование под названием «Мой муж - доктор Р. Зорге», опубликованное в цюрихской «Вельтвохе» в 1964 году, западногерманский журнал «Квик» 21 февраля 1965 года представил в искаженной, тенденциозной форме в статье «Мой муж - шпион доктор Зорге». Рихард Зорге представлен в ней как «шпион», «опаснейший агент нашего времени». Доктор Кристиана Зорге, к тому времени уже жившая в США, была проинформирована об этой фальшивке. Она решительно отмежевалась от нечистоплотных методов редакции мюн-хенского журнала и изложила свое мнение в письме, которое передала автору этой книги. Вот некоторые отрывки из него:

«4 июня 1965 г.
Я преклоняюсь перед мужеством, отвагой и порядочностью Ики; он никогда ничего не делал ради денег ... Следовало бы получше разобраться в его нелегкой судьбе, оценить его личность не только с точки зрения политики. Поэтому я и написала статью для «Вельтвохе», которая затем появилась в искаженном виде в «Квике». Но я никогда не была женой шпиона ... Вы собрали удивительный материал и Ваша книга безусловно будет в высшей степени интересной ... В остальном желаю Вам больших успехов.
Ваша Кристиана Зорге».