В ШКОЛЕ БУДЕТ СОБРАНИЕ

   Может, обойдет беда лесной угол - Криницы? Тишина в деревне, жаркая июльская тишина. Слышно только кукушку в лесу. Звонкий, чистый у нее голос. Но вот и она затихла. Ни звука опять. А впрочем, постойте... Слышит деревня: Матей Кучковский взял в руки молот!
   Много дней молчала маленькая прокопченная кузница на задворках Матеевой хаты. И вот - нате, заговорила! Звенит наковальня, разносит звон по деревне.
   Петрусь с Юзиком давно уже торчат в кузнице, стараются хоть как-нибудь помочь кузнецу, по очереди раздувают мехами угли в горне. Занятие для ребят привычное, ковали они с дядькой Матеем и серпы, и подковы, и всякую утварь. Но что за штуку мастерит кузнец теперь, мальчишкам пока невдомек.
   Положил Петрусев отец раскаленный добела кусок железа на наковальню, взялся за молоток. Похоже стало, что кует он небольшой якорь. Да и сам дядька Матвей не скрывал: верно, понадобился ему якорек. А зачем? Тут кузнец отшучивался и просил ребят веселее качать воздух в горн.
   В тот же день кузнец исчез из деревни. Вместе с ним ушел и Янош Ладутько, отец Юзика.
   Петрусь и Юзик прикидывали, за какое время можно обернуться туда и обратно. Они ничуть не сомневались: их отцы отправились в Огородники. И позвала их туда записка Данилы Круглова.
   Петрусь решил ждать отца всю ночь, да так и уснул на топчане, не раздевшись. Разбудил его солнечный луч. Мальчик вскочил на ноги, побежал в чулан, где на сундуке спит обычно отец. Он и сейчас там спал, лежа на спине и раскинув жилистые руки. В рыжеватых от табака усах его запуталась сухая хвоинка.
   В сенях, в углу, Петрусь обнаружил старый подойник с керосином. В нем мокли два ржавых винтовочных затвора. Скоро он отыскал и винтовки - на полатях, под рваным лоскутным одеялом. Там же лежал и якорек, что смастерил отец. К нему была привязана веревка, вся в высохшей речной тине. "Неплохо придумал батька - ловить винтовки в реке вот таким ершистым якорьком!"
   Прибежавший Юзик принялся рассказывать о своем отце. Вернулся домой перед самым рассветом. Спит как убитый, а под кроватью спрятано ружье. Провалиться Юзику на этом месте!
   - Такого ружья я еще не видел, Петрусь. Короткое оно, пузатое...
   Петрусь несколько раз просил друга: говори потише, по-человечески. И перестань божиться па каждом слове. Надоело!
   Потрусь пользуется в деревне славой серьезного человека. Он, например, почти не водится с младшими. Больше льнет к взрослым. Слушает их - и сам нет-нет да и вставит словцо, как опытный в житейских делах.
   Со своим отцом Петрусь постоянно что-нибудь мастерит, пилит, строгает. Ну и, конечно же, в кузнице часто орудуют оба Кучковских.
   Плечи у Петруся раздались широко, и в руках - завидная сила. Из всех ребячьих игр у него самая любимая - перетяжки.
   Выберут двое палку покрепче, сядут на траву друг против друга, выпрямят ноги, упрутся подошвами и тянут палку каждый к себе. Петрусь подождет, пока его соперник, краснея от натуги, выложит всю силенку, и, словно шутя, поднимет его на ноги.
   Юзику хотелось бы стать поскорее вот таким же сильным, как его товарищ. А пока что слаб он - худенький, как вороненок. И грудь у него какая-то птичья - узкая, костлявая...
   Видя, что его сообщение о "пузатом ружье" ничуть Петруся не удивило, Юзик сообщил:
   - У батьки на огороде яма. А в ней пулемет!
   - Слушай, Юзик. Ты про это... не особенно... Не болтай! - предупредил приятеля Петрусь.
   О находках своего отца он умолчал.
   В маленькую каморку с окошечком на огород, где секретничали ребята, заглянул Матей Кучковский. Он только что встал, умылся: усы еще не обсохли.
   Кузнец сел на перевернутую кадушку, достал кисет. Помусолил бумажку, насыпал в нее из кисета табаку, свернул цигарку, закурил.
   - Надо, хлопцы, всех мужиков на сход покликать.- Кузнец хотел говорить шепотом, да не умел, говорил приглушенным сиплым голосом.- В школе сход будет. Ясно?
   Петрусев отец предупредил: звать одних мужчин. Собираться вечером.
   Матей вышел на кухню, достал из-за печи сапоги с высокими голенищами, коротко предупредил ребят:
   - Я по хуторам пройду...
   Петрусь и Юзик долго размышляли: идти им к девяностолетнему Нупрею или на собрании ему делать нечего? Все же пошли. Как-никак дедушка Нупрей недавно добрался аж до Огородников. И потом, все в деревне его почитают, каждый при случае спешит рассказать новому человеку любопытную историю про деда.
   Было это года четыре назад. "Вельможный пан", что владел криничанскими угодьями, сел в коляску и поехал но деревням собирать деньги. Но что было взять у такого бедняка, как дед Нупрей? А дед был перед паном в долгу. Прислал тогда пан в дедову хатенку чиновника, чтобы тот описал за долги скарб батрака. Переписал служака чуть ли не все трухлявые бревна, из которых сложена хата. Нупреиха падала панскому служаке в ноги, молила, а тот все писал и писал. Тогда взял дедушка Нупрей в сенях топор, подошел к столу, где сидел чиновник. Со всего размаха опустил топор. Счастье писаки - вовремя отдернул он руку...
   За такие дела польские власти не жаловали; узнай они только, не сдобровать бы и деду Нупрею, и его старухе. Заступился за них кузнец Матей Кучковский. Он пригласил чиновника к себе и долго потчевал его. После стал убеждать, будто дед Нупрей - человек не в себе, выжил из ума.
   Панский холуй не стал доносить на "чумного мужика".
   ...Хатка дедушки Нупрея на отшибе, в стороне. Ветхая, убогая, она будто стесняется стоять в одном ряду с другими.
   Ребята застали деда возле плетня. Старик перевивал его заново.
   Петрусь сказал деду, куда и в какое время должеп он сегодня явиться. Старик понимающе кивнул, поманил к себе крючковатым пальцем.
   - Правда это, будто ваши батьки оружие раздобыли?
   - Какое еще оружие? - Юзик состроил удивленное лицо.- Откуда же нам про это знать, дедушка?
   По дороге к другой хате ребята сетовали про свою деревеньку. Ну ничего в ней не утаишь! В хате, к которой они подходили, жил сам Юзик. Петрусь отговаривал друга, советуя не заходить к ним домой.
   - О собрании твоему батьке и без нас известно. Мой же с твоим все время заодно.
   Юзику же очень хотелось показаться перед отцом самостоятельным: мне, мол, тоже кое-что доверяют. Да и кто точно знает, слышал его отец о собрании или нет?
   Хата, в которой живет Юзик, ненамного крепче Нупреевой. Точно вросла в землю. С четырех сторон подпирают ее подпорки разной величины. Скоро Юзик будет доставать рукой до серой соломенной крыши, где толстым слоем лежит мох. Не успел Янош Ладутько поставить новый дом.
   Много лет батрачил отец Юзика на пана, а пан выбросил его. "Слабая лошадь,- сказал он,- пользы не принесет". По тогдашнему закону Яношу Ладутько положено было через год получать пособие. Пан же поспешил дать расчет, при этом еще и обсчитал батрака. За худые лапти, что сплел себе Янош из лозы, вычел. А как же? Лоза ведь из панского леса. За сломавшийся плуг и за борону взыскал с Яноша: виноват, мол, работник. И осталось Юзикову отцу столько денег, что не хватило и до осени дотянуть. Вот и подался Янош Ладутько из деревни искать работу. Возвратился он только через полгода после того, как пришла Красная Армия. Но семье Ладутько помог Народный комитет. Земли дали, корову, денег. Юзика обули, одели. Вот только хату новую не успели по- ставить.
   
   
    
   ...Матери Юзика дома не было, когда мальчишки вошли. Она часто уходит в лес: грибов надо к зиме запасти, хворосту. А отец шьет себе и сыну из овчины кожухи, хотя кожушник из него неважнецкий. Да еще нет и подходящей иглы.
   Петрусь первым прошел на чистую половину, где у окна сидел, сгорбившись, хозяин и сшивал овчины.
   - Дядя Янош!..
   Отец Юзика поднял серое, усталое лицо и, услышав от мальчишек только два слова, резко осадил их:
   - Знаю! Приду...
   ...В том же конце деревни, где живут дедушка Нупрей и Янош Ладутько,- хата Степана Дунца. Она ладная, крытая не соломой - свежей дранкой.
   Дупец частенько наведывался к Матею Кучковскому, своему помощнику. Петрусь выждет, пока отец со Степаном Дунцом, председателем, переговорят о своем - и к гостю: "Расскажите что- нибудь, дедушка Степан!" А дед охотник поговорить с ребятней, ему есть что вспомнить. Чуть ли не десять лет пробыл он в панских тюрьмах за правду, за дело бедняков. Полуслепой, хромает на левую ногу, у него большая белая борода.
   Дунец не бывал у Кучковских с неделю. Сидит в своей хате, и какое у него занятие, пока не известно.
   С волнением переступают мальчишки порог хаты Степана Дунца. Она у него не такая, как все. Главное отличие в том, что много в доме книг. Книжки - вдоль стен, на столе, на подоконниках... От этого комната кажется совсем махонькой, и даже странно, что седой хозяин, такой грузный, большой, свободно расхаживает по ней, ни за что не задевая.
   - Входите, входите! - приветливо пробасил дед Степан, как только увидел Петруся с Юзиком.- Я вот тут... разобраться надумал.
   В бархатной тужурке, в очках, Дунец сидел на табуретке, а перед ним на столе лежал ворох каких-то бумаг, исписанных тетрадей. Были тут и фотокарточки.
   Юзик несмело взял одну, показал другу. На ребят глянул с фотографии человек средних лет, в гимнастерке, похожей на красноармейскую. Ворот рубашки расстегнут, и кажется, что он просто не сходится на могучей, жилистой шее.
   - Кто это такой, дедушка Степан?
   Степан Дунец снял очки, прищурился.
   - Товарищ это мой... Сначала был просто подпольщик. А после - политический заключенный. Вот так.... А разве я вам о нем не говорил? Схватили жандармы этого товарища на митинге. Хотели, чтобы он про свою подпольную организацию рассказал, назвал друзей своих. Повезли в полицейский комиссариат. Пытали его там. Продели руки между ног, связали их под коленями... и давай крутить человека, как мельницу. Да-а...
   Слушая деда Степана, Нетрусь вспомнил: про все это ему рассказывал отец. Но он говорил тогда о Степане Дунце: это его, деда, так пытали полицейские. "Как же я сразу не узнал дедушку Степана?"
   Седой Дунец понял смущение Матеева сына, пошутил:
   - Знаете, хлопцы, я и сам перед тем, как вам прийти, вертел в руках свою карточку: я это или кто другой? Уж больно молод. А теперь вот никак писульки свои не разберу. Даром что в очках...
   - Мы к вам по делу, дедушка Степан,- очень серьезно сказал Петрусь.- Батька велел вам передать...
   Услышав о предстоящем собрании кривичаискнх мужиков, Степан Дунец нахмурился:
   - Чего же он со мной не посоветовался? И что это еще за собрание такое?
   Дед взял в углу тяжелую трость и, прихрамывая, пошагал к Матею.
   Напротив дедовой хаты, через дорогу, живет учитель Григорий Яковлевич. Дом для него строила вся деревня. Правда, он еще не закончен: сеней нет, крыша покрыта соломой в один скат. Но Григорий Яковлевич неплохо чувствует себя и в недостроенном доме. Место уж очень хорошее - у старой вербы, под которой бьет ключевая вода, вздымая фонтанчики песчинок. Учитель поставил в криничку бочонок без дна, повесил на вербе медный ковш. Кто хочет попить, идет к криничке.
   Еще издали Петрусь и Юзик увидали у криницы Григория Яковлевича. Был он в той самой папахе, что красовалась на нем и зимой. Башмаки запылены, вспотевшее лицо учителя тоже в пыли. Ребята догадались: он только что возвратился откуда-то издалека.
   - Здравствуйте, Григорий Яковлевич! - Юзик первым подбежал к криничке.
   Григорий Яковлевич выпил ковш воды, крякнул от удовольствия, провел по губам ладонью.
   - Вы к школе думаете готовиться? Или, может, каникулы объявим, пока война?
   Под вербой мальчишки увидели стопку книг, перехваченную тонким ремешком. Григорий Яковлевич поднял с земли книжки, предупредил:
   - Мне можете ничего не говорить. С какой вы депешей ко мне, знаю. Встретился мне Кучковский. У Васильева хутора. Скажите о собрании лучше другим, пока не завечерело. Игнату Корчу скажите.
   Дом Игната Корча притаился у самого леса. Там кончается ельник и начинается тропа в Огородники. Игнатов дом самый большой и просторный. С черепичной крышей. Да и не мудрено: у "вельмояшого пана" Игнат Корч был лесничим. Жилось ему не то что батракам. Земля на его участке, говорят мужики, как сало, хоть сковороды ею смазывай. Урожайная.
   Добрались ребята до лесной опушки не скоро, да и время потратили зря. Корча дома они не застали. Из приоткрытых дверей высунул пухлое, похожее на кочан капусты лицо Яська, сын лесничего.
   - Татки нету. Он в лесу... Чего вам надо?
   Никто не знает, что у Корчей на уме. Живут отшельниками. Сам Игнат бродит невесть где, не заглядывая почти в деревню. И детей своих не пускает никуда. Их у него двое: близнецы Яська и Зося. Ровесники Петрусю н Юзику, а ничего-то они, корчата, не видят. На большаке, конечно, ни разу не были. Может, из зависти Яська как-то пригрозил Петрусю:
   - А я скажу... Ты с Юзиком на большую дорогу ходил. Видел в окно, ходил! Скажу...
   Петрусь уже знает Яськину натуру. Он, корчонок, хочет, чтобы ему все рассказали: и что творится на большаке, и зачем понадобилось ходить мальчишкам в Огородники.
   - Так он и дождется! - зло бубнил на обратном пути Юзик.
   Юзик злился на Яську и на Игната Корча. Зря только таскались они с Петруссм в такую даль.
   Подоспел вечер. В красных лучах заходящего солнца толкла воздух бесшумная мошкара. Тени под тремя соснами при дороге слились в одну большую. "Скорее в школу! Может, там уже началось?"