Это было в 1942 г. в г. Кропоткине Краснодарского края. Мне тогда было 16 лет, я и мои сверстники, в основном из школы им. Белинского, в то время окончили 9 классов. Как только город оказался оккупированным, группа учеников, среди которых были и комсомольцы, решили создать партизанскую группу. Описать подробности создания самой группы не представляется возможным, так как это довольно интересная и длинная история. Нашу группу возглавил командир Советской армии, случайно оказавшийся в оккупированном городе, фамилия Молофеев, имя Иван. Молофеев Иван скрывался в семье одноклассника Марченко Константина, отец которого был расстрелян немцами. Вокруг Молофеева образовалась подпольная группа примерно в следующем составе:

Марченко Константин
Безруков Владилен
Одноруков Леонид
Червяков Виктор
Лесов Юрий
Юринов
Гниленко Ростислав
Кравцова Зинаида
Черенко Николай

И еще помню, были ребята, но фамилии их уже забыл. Наша группа имела оружие, винтовки и гранаты. Но оружия было недостаточно. При попытке завладеть оружием у немцев произошло недоразумение, в результате два члена группы оказались в фашистском застенке. Наши девушки Кравцова Зина и Судзиловская Елена с матерью за подозрение в связи с партизанами попали в гестапо.

Всего не опишешь. Тогда, конечно, мы не знали о молодогвардейцах из Краснодона, это, видимо, возникло одновременно. О действиях всей группы я не знаю, потому что соблюдалась определенная конспирация. Мне кажется, что членами нашей группы выпускались от руки написанные листовки. Безруков Владилен по секрету говорил, что у кого-то имеется радиоприемник и голос родной Москвы принимался.

Победоносное продвижение советских войск и быстрое освобождение из-под оккупации мы встречали как сплоченно преданный нашей Великой родине коллектив. После освобождения Молофеев Иван оставался некоторое время в г. Кропоткине в особом отделе по вылавливанию предателей, а мои товарищи и я вскоре были призваны в армию. Многие погибли на фронте, но остались и живые. Я награжден двумя орденами. Однако самыми волнующими днями в моей жизни остаются дни, проведенные в течение шести месяцев на временно оккупированной территории в тылу врага.