2 октября 1943 года республиканская газета «Советская Украина» сообщила о подростке, который завёл фашистский батальон в непроходимые болота и скрылся.

Кто же этот юный патриот? Имя его долгие годы оставалось неизвестным. Лишь десятилетия спустя удалось найти безвестного героя. Им оказался Николай Молчанов, житель черниговского села Барановка...

На Черниговщину ворвались гитлеровцы. Они принесли горе и несчастье...

Однажды эсэсовцы согнали во двор школы жителей села, построили их в шеренгу, отобрали несколько человек. Мальчик увидел среди них Николая Халупа и Олю Макаревич. Это были комсомольцы, и он давно догадывался об их связях с партизанами.

— Ахтунг! Ахтунг! — прокричал офицер. — Ви ест партизан! Рюски, партизан-коммунист але капут!..

Коля смутно помнил, как прогремели выстрелы, как над селом пронесся вопль женщин. Он опомнился в комнате. Над ним склонилась мать. Гладя его по голове, она тихо говорила:

- Ничего, сынок, будет и на нашей улице праздник. Ты запомни эти зверства. Настанет час — отомстишь.

- Автомат бы мне...

- Господь с тобой! Мал ты ещё.

Настала осень 1943 года. Фронт быстро продвигался на запад. Гитлеровцы отступали. Их части появились на Черниговщине. Враг сжигал села, истреблял мирных жителей. Ночное небо освещалось заревом пожарищ.

...На востоке громыхала орудийная канонада. Жители Барановки понимали, что вот-вот гитлеровцы могли появиться и в их селе. В одну из осенних ночей все ушли в лес, туда, где находилось глухо место Заревнище.

А утром в Барановку ворвался батальон фашистов.

— Нас было трое, — вспоминал Николай Молчанов. — Больная бабушка, двухлетний братишка Петя и я. Мы ехали в конце деревенского обоза. Как назло, посреди речки Ревны сломалось колесо. Сзади нас слышались конский топот, стрельба, а потом появились фашисты.

Бабушка закрестилась.

Я незаметно соскочил с подводы и скрылся в кустах.

Подъехав к телеге, офицер потребовал:

— Показывай, старуха, дорогу на Каменный хутор. Будешь хитрить — застрелю и тебя и его. — Фашист показал на маленького Петю.

Я знал, что дорога на Каменный хутор идет через болота, которые могли стать могилой для фашистов. Гитлеровцы кричали на бабушку, грозили ей автоматом. Петя плакал. Я слышал всё. Перед глазами встал образ матери. Я услышал её голос в тот страшный вечер: «Ты, запомни, сынок, зверства фашистов. Настанет час — отомстишь!»

«Путь на Каменный хутор, — думал я. — Да ведь туда знакома мне каждая тропинка, каждый поворот. Там Царево болото. Невзначай сверни в сторону — и конец. А по лесу можно попетлять».

Внутренний голос подсказал мне: «Вот и твоё время настало. Ну, смелее!» Я решился, подошёл к офицеру и сказал:

— Я хорошо знаю дорогу.

— Ты? — переспросил офицер и недоверчиво осмотрел меня с ног до головы. — А ты не партизанский разведчик? Вот, смотри. — Офицер вынул из кобуры пистолет. — Схитришь — пулю в лоб получишь. Ферштейн?

Я кивнул головой...

— Веди, бистро!

* * *

Ноги дрожали от напряжения, во рту пересохло. Я шёл впереди фашистов. Позади ехал офицер на коне. Теплое дыхание лошадиной морды чувствовалось на затылке. За мною двигались фашисты, много фашистов.

Я шел и думал: «Только бы добраться в урочище Царево. Оттуда бандитам не выбраться. А наши войска, наверно, уже близко. Недаром фашисты так спешат. И бабушка с Петей далеко уехали, так что в случае чего фашисты не расправятся с ними».

Путь был трудным и страшным для подростка. Казалось, что он вот-вот упадет и больше не встанет. Но всякий раз Коля вспоминал свою мать, её слова: «Запомни зверства фашистов и отомсти». И он шел вперед.

Долго петлял Коля Молчанов по лесу, уводя гитлеровцев в глубь полесских болот. В изнурительном пути прошла ночь. А когда забрезжил рассвет, отряд очутился у огромного непроходимого болота.

- Ну, где дорога, русская свинья? — процедил сквозь зубы гитлеровец.

- Видите, господин офицер, тот остров? Там болото кончается, и до Каменного рукой подать...

Коля умел пробираться по кочкам и решительно шагнул в топкое болото. Фашисты последовали за ним. Гитлеровцы потащили за собой орудия, обоз. Всё это поглотила трясина. Чтобы выбраться с островка, фашисты бросали под ноги одеяла, шинели, сено, доски. Ничего не помогало.

— Расстрелять сопляка! Куда он нас завел! А где же он?

Воспользовавшись суматохой, Коля шмыгнул в кусты, да и был таков.

Он бежал, полз по-пластунски. В парнишку стреляли. Пули свистели над головой. Коля выбился из сил. Он тяжело дышал, временами захлебывался болотной жижей. «Вот озерко переплыву, а там лес», — подбадривал себя подросток.

Очнулся он в лесу и почти не помнил, как переплыл озеро, как бежал.

Когда Коля вбежал в родное село, то увидел там советских воинов. Запыхавшийся, но счастливый, остановился он перед советским офицером:

— Фашисты в Царевом болоте. Я завел их туда. Скорее!

Советские воины настигли остатки фашистского отряда в болоте.

Но мало гитлеровцев осталось в живых. Большинство их погибло.

* * *

...Школьники села Барановка, где в 60-е годы жил Николай Николаевич Молчанов, сложили о своем земляке песню... Кто знает, может быть, найдется поэт и сложит поэму о юном Сусанине — колхозном мальчишке из села Барановка на Черниговщине, повторившем бессмертный подвиг великого русского патриота.