Всю войну, как иногда говорят, «от звонка до звонка», я прошел рядовым солдатом. У меня сохранилось 167 писем, написанных с фронта и из госпиталей матери в Кронштадт, где она жила и работала. Посылаю вам одно из них.

Письмо было написано весной 1945 года в Восточной Пруссии. Видимо, все, кто воевал тогда здесь, испытывали особое чувство. Мы пришли в историческое гнездо германского милитаризма. За нами были тысячи километров фронтовых дорог, кровь, смерть и пожарища, потери боевых друзей и близких, блокада, героическая оборона Ленинграда. Мы пришли туда, откуда гитлеровские армии в 1941-м начинали наступление на наш город...

А теперь прочтите письмо, и вы поймете, почему я его выбрал.

«12 марта 1945 года.

Восточная Пруссия.

Здравствуйте, дорогие!

Пишу вам это письмецо из глубины Германии. Что будем здесь в конце концов, я говорил заранее. Когда в России бой гремел,, шла битва в Белоруссии, я и тогда прицел имел насчет Восточной Пруссии. Я говорил, что мы еще пройдемся за границами, на их земле сводить расчет последний будем с фрицами. Все вышло так. Дела идут, на карту нынче гляньте-ка, на нашей улице салют, а на немецкой — паника. С военной точки зрения в Восточной Пруссии сейчас такое положение. Попали немцы в «котелок», иначе — в окружение, и ни вперед, ни взад, ни вбок им нет теперь движения, одна балтийская вода, соленая водица, она сгодится им тогда, когда пойдут топиться. На том известия с фронтов пока что прекращаю.

Что о себе? Я жив, здоров, чего и вам желаю. Вам, верно, интересно знать — что здесь, какие хаты? На это должен вам сказать, что жили здесь богато. И скот, и мебель, и дома стоят под черепицей, но только это задарма себе достали фрицы. Войдешь и видишь — то да се награблено, накрадено, добыл разбоем это все хозяин-немец, гадина. Еще скажу: на русский глаз житье такое скучное, что только немцу в самый раз, а нам так несподручное. Все крыши на один манер — высокие и острые, а взять скотину, например, коровы — только пестрые. Дома стоят один в один, не проживешь и месяца, от одинаковых картин, от одинаковых перин захочется повеситься. А так дороги хороши, красивые окрестности, но только для моей души нет места в этой местности. Мне все равно, я так скажу, пускай кругом красиво, но чем я дальше ухожу, тем чаще сердцем я гляжу на вас и на Россию. Но вышел путь идти вперед, ведь к нам-то шли незваные. Теперь за все сведем расчет, а там домой, а там насчет и встречи долгожданной. Как говорится, виден край, ведь Балтика не Волга, Берлин не Тула, значит, знай воюй и встречи ожидай. Теперь уже недолго.

Это письмо сочинил наш один фронтовой поэт.

На этом кончаю. По-моему, и так хорошо.

До свидания. Крепко целую.

Ваш Женя.

Не успел - отправить это письмо, как получил ваше от 4 марта с. г. и кроме него еще 2 письма. Одно от Тамары, другое от друга Жорки из Латвии. Погода у нас стоит очень теплая. Ходим в одних гимнастерках. Снег уже весь стаял. На своем участке мы покончили с «котелком». Но это письмо я пишу уже с другого места, 30 километров северо-западнее. Надеюсь побывать в Кенигсберге. Пока и все. Ваш Женя. Целую крепко»,

Я не знаю автора этого поэтического текста, но «письмо» пользовалось большой популярностью у бойцов 3-го Белорусского фронта и передавалось из рук в руки. Мне кажется, что это интересный документ того времени.