Сейчас, в преддверии 40-й годовщины великой Победы, люди молодые очень часто спрашивают, что наиболее врезалось в мою память из суровых и героических дней войны.

Многое было. Суровые блокадные дни, когда истощенные от голода и недосыпания, лишенные тепла и отдыха, стыли мы в морозные дни в боевом охранении на нейтралке или «отдыхали» на земляных лежанках в полузатопленных землянках под Красным Бором. Радостные дни наступления января 1944 года и освобождения Ленинградской области. Но особенно памятен апрель 1945 года: наша 76-я гвардейская дивизия в составе войск 2-го Белорусского фронта вела бои за Одером, отрезая берлинскую группировку фашистов с севера.

Ранним утром комбат майор Агишев приказал нашему отделению провести разведку перед фронтом наступления батальона. Было это недалеко от города Бунцлау, где в 1813 году скончался великий полководец Отечественной войны 1812 года Михаил Илларионович Кутузов.

Продвигаясь скрытно по кустарнику вдоль шоссе, мы цепью подошли к оврагу и с косогора в низине увидели группу военных в форме цвета хаки. Их охраняли десяток фельд-жандармов и несколько эсэсовцев в черной форме.

Оценив обстановку, мы решили использовать наше преимущество в вооружении (мы все имели автоматы ППШ, а немцы — карабины) и внезапность нападения. Охватив овраг справа и слева, мы открыли огонь по охране, которая сгруппировалась у небольшого костра.

Бой был коротким. Минут через десять — пятнадцать оставшиеся в живых охранники (человек семь-восемь) подняли руки, бросив оружие. С автоматами на изготовку мы спустились вниз и выяснили, что это фашисты конвоировали из одного лагеря высших офицеров и генералов голландского и бельгийского генеральных штабов, захваченных в плен еще в 1940 году.

Невозможно рассказать о радости, с которой встретили нас эти офицеры и генералы. Каждый старался потрогать нас. Они робко хлопали нас по спине и плечам. Видимо еще не до конца осознав, что пришла долгожданная свобода, снова и снова спрашивали нас: «Русски, Сталин?»

Отделение разделилось. Часть бойцов продолжала выполнять поставленную задачу. Двое — Кулискаускас и Орещен-ко — стали конвоировать пленных фельджандармов. А нам с Балацким, парнем из Белоруссии, довелось сопровождать освобожденных.

Комбат приказал нам доставить их до штаба полка, куда мы и прибыли к обеду. Здесь сам собой возник митинг, на котором со словами благодарности выступили один из генералов, уже седой, солидный человек, и молодой офицер. Наш переводчик переводил их слова, в те дни священные для всех: «Мир, дружба, солидарность».