К встрече Нового, 1945 года мы готовились как никогда тщательно. Мы — это артиллеристы 1300-го гаубичного артиллерийского полка 58-й Таллинской артиллерийской бригады 18-й Гатчинской артиллерийской дивизии РГК, входившей в состав 3-го Ленинградского артиллерийского корпуса прорыва.

По уже установившейся традиции Новый год мы должны были встретить артиллерийским залпом по врагу. Накануне подготовили цели и распределили их между батареями и дивизионами — штабы, узлы связи, огневые средства противника.

Вот уже три месяца воевали мы на знаменитом Нарвском плацдарме севернее Варшавы. Он должен был сыграть роль трамплина для предстоящего наступления на Восточную Пруссию. И не случайно гитлеровцы хотели любой ценой его ликвидировать.

4 октября немцы начали мощное наступление. На участок протяженностью 14 километров враг бросил против частей 65-й армии три пехотные, три танковые дивизии да еще несколько отдельных батальонов. В результате жестоких боев мы не только удержали плацдарм, но и расширили его, нанесли фашистам серьезное поражение.

И вот накануне Нового года мы готовимся к большому наступлению. Его цель — Восточная Пруссия, «сердце Германии», как писали сами фашисты.

К 23 часам 31 декабря 1944 года мы собрались в землянке за праздничным столом. Землянка, узкая и длинная, была вырыта специально по этому случаю так, чтобы можно было установить стол и скамейки с двух сторон.

Никогда не забуду этой ночи. Кроме моих заместителей и командиров дивизионов за столом сидели гости — полковник Д. И. Скоробогатов, командир 58-й бригады, и (надо же!) мои довоенные друзья: полковник В. А. Вережников, командующий артиллерией 354-й стрелковой дивизии, и майор Н. В. Белинский. С ними я был знаком с 1936 года, с полковой школы.

Конечно, мы пили за победу. Полковник Д. И. Скоробогатов вспомнил Брянский фронт. Как они вели счет каждому снаряду. Как плакал наводчик орудия, когда у него на глазах немецкий танк раздавил женщину с ребенком, а у него не было ни одного снаряда.

— Теперь настало время «ему» считать снаряды...

Я вспомнил кровавые бои под Синявином в сентябре 1942 года, когда в сосновом лесу запаха сосны не чувствовалось, а стоял запах разложившихся трупов. Да, это были самые страшные бои, в которых мне довелось участвовать.

Но вот наступил торжественный момент. Я подошел к телефонному аппарату и подал команду:

— Натянуть шнуры!

Взгляды всех были устремлены на секундные стрелки часов.

— Четыре снаряда... беглый... огонь!

И новогодняя ночь осветилась сполохами-залпами. Мы били по врагу. И наш 1300-й ГАП. И наши соседи справа и слева. А враг молчал...

После новогоднего салюта мы сменили огневые позиции, приблизили их к переднему краю — предстояло наступление. На старых позициях остались лишь макеты орудий.