...Я не могу себе простить, что до сих пор вам не сообщил о хорошем человеке, мужественной молодой русской девушке, погибшей мученической смертью в руках фашистов.

Если мне не изменяет память, в 131-й стрелковой бригаде 11-го стрелкового корпуса весной 1943 года служила медсестра Солодянкина (Валентина или Нина), отчество не помню, уроженка Владимирской области. В боях за освобождение станицы Анастасиевской Краснодарского края часть, в которой служила Солодянкина, пошла в атаку. Под сильным огнем противника один из батальонов продвигаться не мог и залег. Солодянкина бегала перед залегшими бойцами и призывала их продолжить атаку. Но дело сложилось так, что немцы перешли в контратаку. Командир одной роты (по национальности армянин) проявил трусость и малодушие и сдался с ротой в плен врагу. В числе сдавшихся (в плен) оказалась случайно и Солодянкина. Она была комсомолка.

Вначале считали, что Солодянкина изменила Родине и присяге, но это только показалось. На самом деле обстоятельства сложились так, что она попала в лапы немецкой контрразведки. Ее два дня непрерывно допрашивали фашисты, мучили и истязали... Но патриотка Солодянкина ничего им не сказала, никакой военной тайны не выдала.

В два дня страшных пыток она ухитрилась написать пародию на мотив «Землянки», где писала, что до смерти ей осталось два шага, две минуты... Написанную пародию она передала хозяйке дома в ст. Анастасиевской, которую просила передать ее первому нашему солдату, который войдет в эту станицу (к сожалению, я сейчас не помню ни фамилии хозяйки дома, ни номера дома, в котором истязали Солодянкину).

Хозяйка дома выполнила просьбу девушки. Пародия была передана нашим передовым частям, которые вошли в станицу через два дня после пленения Солодянкиной немцами.

Через эти два страшных дня наши передовые подразделения обнаружили труп Солодянкиной в кювете на окраине станицы Анастасиевской.

Девушка была страшно изуродована: была совершенно голой, груди отрезаны, на щеках следы ожогов (видимо, фашисты прикладывали к щекам патриотки горящие сигареты или раскаленные предметы), пальцы на руках и ногах повыкручены, вся шея синяя...

Девушку Солодянкину наши бойцы похоронили в станице Анастасиевской.

...Свидетелями обнаружения ее трупа тогда были служившие со мной в одной части бывший капитан Киреев Александр Никитович, уроженец Смоленской области; Олесницкий Семен Борисович — майор или, кажется, капитан Марков и ст. лейтенант Комаров. Откуда были Марков и Комаров, я не знаю, но Олесницкий, точно, был из Усть-Каменогорска. До войны работал начальником отдела кадров на одном из предприятий этого города.

Майор Олесницкий С.Б. это страшное событие записал в свой дневник. Он вел дневник. В дневнике у него была переписана и пародия на «Землянку», которую в предсмертные часы написала юная патриотка Солодянкина. Олесницкий эту страницу из дневника и копию пародии зачитывал мне.

Думаю, что о Солодянкиной что-то должно быть в архивах бывшей 9-й армии Северо-Кавказского фронта.... Писать эти строки тогда довелось мне по документам, которые поступили из бригады...

В феврале 1943 года была освобождена станица Роговская Красно-дарского края. На ночлег мы остановились в этой станице. Через час к нам пришла женщина, уроженка и постоянная жительница г. Одессы, еврейка по национальности. Она нам рассказала, что из Одессы эвакуировалась на Кубань, где и была застигнута немецкими оккупантами.

У женщины был ребенок — девочка двух лет по имени Майя. До окку-пации одесситка вместе с девочкой проживала у местного сапожника, казака, пожилого человека, лет 60.

Когда пришли немцы, сапожник переправил одесситку к партизанам в Плавни, а девочку оставил у себя. Мать девочки (кажется, по имени Соня), сапожник и его жена договорились, что они будут воспитывать девочку, а после освобождения станицы Соня заберет девочку к себе, если же Соня погибнет, сапожник и его жена выведут девочку в люди.

У сапожника (был) сын в офицерском звании, служил в Советской Армии. У него тоже была дочка приблизительно такого же возраста, как Майя. Старик объявил девочку-еврейку своей внучкой.

Но кто-то из предателей донес в комендатуру и гестапо, что старый казак скрывает еврейского ребенка. Казака начали таскать по «комендатурам», допрашивать, чтобы он признался, что девочка действительно еврейка.

Старик был тверд и стоял на своем: девочка — его внучка.

Дело дошло до медицинского консилиума. В комендатуру вызвали старика, принесли девочку, сюда же прибыл немецкий военный врач. Он с первого взгляда «определил» — «Кляйне медхенюде».

После такого заключения старому казаку и девочке было несдобровать. Но в ход данного «следствия» активно вмешался комендант, который, по рассказам старика, был «с какими-то причудами» и якобы был не «чистый» немец, а помешан по крови с чешской нацией.

Он взял девочку на руки, затем посадил на стол перед всей «комиссией» и заявил: «Ребенок русский, у нее казацкие черты лица». Затем он закутал девочку и отдал старому казаку, сказав при этом: «Неси домой и воспитывай».

После этого старика и девочку никто не трогал, а затем станица была освобождена советскими войсками от оккупантов.

Мать девочки Соня из Плавней вернулась в станицу в день ее освобождения и безмерно была рада, что ее ребенок избежал большой опасности. Она безмерно благодарила старого казака и его жену, воинов Советской Армии за спасение.

Об этом нам рассказывала лично одесситка Соня, а затем этот рассказ в тот же вечер подтвердил сапожник.

Как жаль, что я не вел дневника!

Интересно все же разыскать сейчас Соню, Майю, старого казака-сапожника и его жену и рассказать о судьбе Майи, о ее жизни в настоящее время.


Дюканов М.Г.
13 февраля 1965 г
г. Бердичев, Житомирская обл.

РГАСПИ, Ф. М. 98. Оп. 3. Д. 19. Л. 109—114.