Связные то и дело передавали в подпольный комитет просьбы партизан: оружия, взрывчатки, людей. Комитет изыскивал пути добычи оружия и переправки его в отряд. Возглавил эту работу Музалев. Одним из основных пунктов передачи оружия стала часовая мастерская. Обычно Музалев сам забирал оружие, иногда его сопровождал Швалленберг в форме гитлеровского унтера. Ребята вначале с опаской поглядывали на немца, но вскоре крепко сдружились со Станиславом.
Однажды в мастерскую зашел высокий молодой человек с большим портфелем в руках. Бесштанько невольно обратил внимание на его особую подтянутость. Незнакомец властно спросил:
— Кто заведующий?
— Я,— ответил Плаксюк, выжидательно глядя на посетителя.
Тот снял с руки часы, протянул Василию:
— Забарахлила моя «Омега». Не сможешь ли починить при мне?
Плаксюк чуть улыбнулся, услыхав слова пароля, отозвался:
— Работа не сложная, потребуется полчаса — Снова выжидательно посмотрел на посетителя.
— Степана Диденко в Шепетовке сейчас нет, мне поручено забрать все что есть. Я тоже принес кое-что.
Плаксюк мигнул Николаю Бесштанько, и тот быстро накинул крючок на дверь. Николай, не удержавшись, фыркнул, окинув связного взглядом с ног до головы.
— Ты чего?
— Да ты, Владимир, вырядился как немецкий администратор.
Николаенко нахмурился: узнал-таки мальчишка!
— Больно язык у тебя длинный, хлопец. Держи его за зубами.
Николаенко выложил из портфеля пачку листовок. Плаксюк, не читая, сложил их на дно несгораемого шкафа, прикрыв сверху неисправными часами. Взамен этого Николаенко получил пару дисков к ручному пулемету, несколько гранат и толовых шашек. Все это не умещалось в портфеле, и Владимир недолго думая стал рассовывать гранаты по карманам, а несколько толовых шашек сунул за пазуху.
Чудаков-Неетеренко чмокнул губами:
— Вид у тебя, друг, такой, что дальше первого патруля не уйдешь.
— Ничего,— беспечно усмехнулся Николаенко,— мне ближе чем до патруля. Вы хлопцы, давайте побольше вашего добра, а уж я доставлю до места назначения.
— Погоди,— остановил его Бесштанько,— посмотрю, нет ли чего подозрительного.
Когда Николаенко ушел, Плаксюк покачал головой:
— С ним можно в два счета влипнуть. Надо предупредить Степана.
В следующие посещения Николаенко вел себя гораздо осмотрительнее. Он не раз приносил в мастерскую листовки, забирал отремонтированное оружие, патроны и часовые механизмы к минам.
Как-то после обеда Плаксюк принимал часы в ремонт от клиентов. Нестеренко и Бесштанько торопились закончить срочный ремонт двух часов для полицая. Заказчик, непременный участник «акций» в гетто и расстрелов, не раз наведывался с «трофеями» в мастерскую, и, чтобы не привлечь его внимание, мастера старались отремонтировать как можно ско-рее. Полицай принимал это как должное. Вот и сейчас он ожидал -заказ, меланхолично поглядывая в окно и ни с кем не разговаривая. Послышались тяжелые, уверенные шаги, без стука распахнулась дверь, появился рослый, молодцеватый унтер-шарфюрер в сопровождении молодого переводчика. Эсэсовец окинул взглядом помещение, вскинул руку в фашистском приветствии:
— Хайль Гитлер!
Полицай, словно подброшенный пружиной, гаркнул в ответ:
— Хайль!
Остальные вразнобой поздоровались. Бесштанько толкнул в бок Нестеренко:
— Дает Станислав! Я и то чуть не испугался.
Шарфюрер что-то быстро и раздраженно заговорил, тыкая пальцем на людей. Все со страхом смотрели на немца, не понимая, чего он хочет. Но переводчик, поставив в угол мешок с чем-то тяжелым, перевел:
— Пан шеф приказывает всем немедленно покинуть мастерскую. Ему срочно необходимо отремонтировать стенные часы для штаба,— и ткнул пальцем в сторону мешка.— Мастерскую закрыть, пока не будет выполнена работа. Никого не пускать!
Заказчики не заставили повторять приказ, однако полицай продолжал сидеть, считая, что к нему это не относится.
Плаксюк почтительно поклонился:
— Пан офицер, мне необходимо закончить заказ для полицая,— он не займет много времени, всего каких-то двадцать минут.
Переводчик (это был Музалев) быстро «перевел», и «эсэсовец» пришел в ярость. Отругав мастеров, он вызвал директора и пригрозил отправить его в гестапо вместе с нахальным полицаем и в заключение приказал немедленно обоим покинуть помещение, запереть за ними дверь и никого не пускать, пока заказ не будет выполнен. Не слушая оправданий директора, вытолкал его за дверь вместе с полицаем. Плаксюк, накинув крючок, рассмеялся:
— Полегче, Станислав.
— Делай быстрее, Вася, я сторожу. Швалленберг вышел в коридор, а Музалев извлек из мешка разобранный ручной пулемет, два автомата. Все в ржавчине (как пояснил Музалев, извлекли со дна озера). Через час оружие было приведено в порядок. Сложив снова в мешок вычищенные, смазанные и завернутые в тряпки части оружия, Музалев позвал Станислава, тот в свою очередь вызвал директора и, поблагодарив за быстрый и качествен-ный ремонт, бросил на стол две пачки сигарет — одну мастерам, другую директору. Плаксюк расплылся в довольной улыбке, проводил щедрого клиента до выхода.
Когда работы в мастерской было немного, Бесштанько-Франко и его друзья сами носили в лес оружие и боеприпасы, добытые подпольщиками. Оставляли в условленных местах, откуда все принесенное забирали партизаны.
Однажды Николай Бесштанько поехал на велосипеде к леснику Артерчуку, чтобы передать деньги — 3500 марок, которые Музалев по просьбе Логутенко посылал партизанам. Николай уже благополучно миновал железную дорогу и въехал в лес. Вдруг он услышал окрик: «Стой!» Оказалось, в лесу расположилось на привал подразделение венгерских солдат. Николая привели к офицеру, стали обыскивать, обнаружили в кармане немецкие марки.
— Откуда деньги? — спросил офицер.
— Дал немецкий офицер купить хорошие часы.
Венгерский офицер предложил купить у него ручные часы, но только не на марки, а на царские золотые монеты. Договорились встретиться на другое утро, офицер дал свой адрес.
Когда Бесштанько рассказал Плаксюку о встрече в лесу с венграми, тот заинтересовался и решил, что офицера обязательно надо навестить.
На другой день оба были в кабинете у офицера. Тот радушно встретил часовых мастеров, поставил на стол бутылку вина, впрочем, вначале осведомился, принесли ли золото? Услыхав утвердительный ответ, довольно потирал руки. Но переговоры кончились безрезультатно. Офицер заломил за свои часы слишком дорогую цену. Впрочем, Плаксюк преследовал другую цель. Поэтому, прощаясь, он пригласил офицера заехать в мастерскую еще раз. Тот охотно согласился и подарил ребятам на прощание по сотне сигарет, отказавшись взять деньги за них. В ответ Плаксюк подарил ему золотое кольцо.
В замысел посвятили Чудакова-Нестеренко. «Гросс-Николай» предложил посоветоваться с Музалевым. Иван одобрил намерение Плаксюка, сказав, однако, что надо быть осторожным, постараться получше узнать настроение венгра.
Через два дня венгерский офицер нанес ответный визит в мастерскую. За бутылкой водки он сам начал разговор о войне, жаловался на высокомерие «союзников», плохо отзывался о Гитлере. А когда Плаксюк выложил на стол карманные часы, офицер предложил оставить на время политику и заняться более приятными вещами.
— Хорошо,— согласился Плаксюк,— поговорим о деле. Но беседовать будем с глазу на глаз. Часы мои, и я желаю договориться сам. Если не возражаете, я вас провожу.
Вечером к мастерской подъехала повозка, управляемая венгерским солдатом, который взял с повозки мешок и, хотя он был сравнительно небольшой, с трудом втащил его в дом. Плаксюк поблагодарил солдата и дал ему несколько марок. Бесштанько развязал мешок, в нем оказалась... соль! С недоумением посмотрел на товарища: ничего не скажешь, соль де-фицитная вещь, партизаны постоянно ощущали в ней ну Жду, но ведь речь шла совсем о другом? Плаксюк усмехнулся, но объяснять ничего не стал, предостерегающе подняв палец. В дверь постучали, вошел мадьярский офицер. Бросив взгляд на мешок, напомнил Плаксюку о договоре и посоветовал побыстрее убрать соль в более надежное место.
— Не беспокойтесь, пан офицер, мое слово твердое. Но к пистолетам нужны патроны. Я охотно куплю у вас штук пятьсот. Заплачу рейхсмарками.
Быстро сторговались, и венгр ушел, еще раз напомнив, чтобы соль поскорее убрали. Когда за ним закрылась дверь, Василий, усмехнувшись, запустил руку в мешок, порылся в соли, извлек из нее один за другим четыре «Вальтера», завернутые в тряпки.
Вскоре «торговые операции» пошли полным ходом: офицер за марки и золотые монеты доставлял патроны, гранаты, батарейки к карманным фонарикам, медикаменты.
К сожалению, «торговые операции» вскоре пришлось свернуть — венгерского офицера вместе с частью перевели куда-то под Житомир.
Научился доставать оружие и подпольщик Иосиф Яскульский, участник боев под Харьковом, бежавший из плена в июне 1942 года. Долгое время он скрывался у родителей, затем встретился с довоенными товарищами — Семеном Кучером и Борисом Биятой, которые связали его с подпольем. По их совету Иосиф устроился шофером, сначала на грузовой, а потом и на легковой машине, возил фашистского интенданта подполковника Геккеля.
Гараж находился около клуба сахарного завода. Здесь часто останавливались немецкие автомашины, груженные боеприпасами. Вместе с Кучером Яскульский наловчился таскать с этих машин патроны, а иногда и винтовки. До отправки партизанам все прятали на чердаке рядом с метеостанцией, где действовал подпольщик Неродюк.
Как-то Яскульский повез Геккеля в Берездов на вечеринку. Во время веселья Яскульский сидел в машине. Ночью во двор заехало несколько грузовых автомобилей. Фашисты поспешили в дом. Яскульский поинтересовался грузом. В ящиках оказались карабины и боеприпасы. За ночь два карабина, ящик патронов и 20 гранат Иосиф перетащил и спрятал под сиденье и в багажник своей машины, в полной уверенности, что его подгулявший начальник с другом проверять не будут. Так и вышло. К утру трофеи были доставлены на метеостанцию. За время шоферской работы Яскульский с Кучером переправили в партизанский отряд немало винтовок, боеприпасов и несколько автоматов.
Смелую операцию провел Иван Музалев. Через полицаев-подпольщиков он познакомился с полицейским, охранявшим склад с трофейным оружием и боеприпасами. Несколько раз встретились, поговорили по душам. Полицай пожаловался на судьбу, принудившую его нести собачью службу у оккупантов.
— Судьба, говоришь,— хмыкнул Музалев,—-а сам что думаешь? Будешь сидеть и на судьбу кивать, пока наши за верную службу врагу шкуру спустят?
— А что я могу сделать — куда подашься?
— Было бы желание да совесть. Короче говоря, хочешь искупить свою вину перед Родиной?
— Хотеть-то хочу, но каким образом?
— Ты когда на пост заступаешь?
— Завтра, в час ночи и до трех. А что?
— В начале второго приду на пост, со мной еще несколько человек. Вскроем склад, заберем оружие. Уйдешь с нами к партизанам. Ну?
— Ладно — была не была!
— Учти, если что...
— Не беспокойся — не продам... Договорившись с полицаем о сигнале, по которому он допустит его на пост, Музалев отправился к Гор-батюку. Тот немедленно связался с Нишенко и Николаенко. Решили послать на операцию людей, подготовленных группой Николаенко к выходу в пар-тизанский отряд.
Склад находился недалеко от станции и был обнесен колючей проволокой. Решили подойти с тыльной стороны и прорезать проход. Наступило назначенное время, но по железнодорожному пути то и дело ходили вражеские патрули, около двух часов ночи пост проверил начальник караула. До смены оставался всего час. Наконец все стихло, два раза «мяукнул кот» — это был условный сигнал. Щелкнули ножницы — и Диденко первым нырнул в дыру, прорезанную в проволочном заборе. Полицай поторапливал— времени осталось в обрез. Подпольщики ломиком свернули замок и один за другим вошли в склад. Трое вместе с полицаем охраняли подступы. Взяли три ручных пулемета, несколько винтовок, гранаты, ящики с патронами, пулеметные диски. Музалев заглянул в склад:
— Хватит, хлопцы, а то не дотащим, да и медлить нельзя, через двадцать минут смена.
Сгибаясь под тяжестью оружия, двинулись вдоль полотна к семафору, где наметили переход. Музалев, посматривая на светящийся циферблат часов, поторапливал людей. Вот и семафор. Но что это^ Эшелон с автомашинами и танками вдруг замедлил ход и остановился у самого семафора. Музалев выругался — путь закрыт и неизвестно, когда откроется семафор. Ждать нельзя — со стороны склада послышался выстрел, затем другой. Тревога! Скомандовал:
— Переходить путь по одному!
Перед самым локомотивом подпольщики пересекли пути и скрылись в лесу.
