9. V. 1945 г. Комиссия в составе: от военной части — майора М/С Буланова Сергея Михайловича, майора М/С Лейкина Давыда Борисовича, капитана Львова Бориса Львовича; от заключенных лагеря — Малыгиной Людмилы Михайловны (русская), Соколовой Ларисы Сергеевны (русская), Черняевой Марии Ивановны (русская), Адамской Зоей (полька), Медведовой Зденки (чешка), Кутюрье Марии Лукьяновны (француженка) составили настоящий акт в том, что на территории города Фюрстенберг в расположении завода «Сименс» германским гестапо был организован концентрационный лагерь «Равенсбрюк» для советских военнопленных, для политзаключенных иностранцев Европы и асоциальных элементов немцев (воров, проституток). В лагере содержалось одновременно 30—35 тысяч человек, были периоды, когда в лагере находилось до 40 тысяч человек... В лагере было 37 бараков легкого типа, каждый блок (барак) имеет две половины, в каждой из них были установлены в три яруса деревянные кровати настолько близко друг к другу, что человек мог к ним подойти только боком.
Лагерь был обнесен высокой каменной стеной: в низу и на верху стены была проведена колючая проволока, через которую пропускался ток высокого напряжения; в лагере был штрафблок и бункер. С ноября 1944 г. в лагере организовали газовую камеру и примитивный крематорий с тремя печами для сжигания трупов (в печь помещалось три трупа).
РАСПОРЯДОК В ЛАГЕРЕ
Прибывающих в лагерь размещали по два-три человека на кровати. Бараки содержались в антисанитарном состоянии, белье не сменялось месяцами, стоял зловонный запах, вши ползали по кроватям и стенам.
Прибывающих в лагерь военнопленных независимо от времени года на дворе раздевали догола, остригали им волосы, и они были вынуждены дожидаться час и более пропуска через баню. Комендантом лагеря и СС-манами отбирались все документы (дипломы врачей, инженеров и т. д.), ценные вещи, фотоснимки — все ненужное для них сжигали. К просьбам военнопленных оставить у них карточки детей, близких родственников немцы были глухи, а тех, которые не отдавали, избивали в присутствии всех военнопленных. После бани заключенных одевали в полосатые платья-рубашки, а на ноги — обувь на деревянных подошвах. Затем они рас-пределялись по блокам, где получали номера, напечатанные на кусочке материи, и винкеля-треугольники, тоже из материи разного цвета (красные, зеленые, черные, желтые с красным), на которых были отпечатаны буквы в зависимости от национальности (украинка — У, русская— Р, полька — П, чешка — Ч и т. д.). Красные винкеля выдавались политзаключенным, желтые с красным— евреям, черные и зеленые — асоциальным немкам-заключенным. Номер и винкель пришивались на рукав платья.
В бункере применялись методы обливания холодной водой.
УНИЧТОЖЕНИЕ ЗАКЛЮЧЕННЫХ В ЛАГЕРЕ
Уничтожение заключенных в лагере производили в массовом масштабе и различными методами: расстрел, отравление ядами, отравление газами, распространение инфекционных заболеваний, введение гнойных бактерий в организм. До 1944 г. массовые уничтожения заключенных производились расстрелами, ядами и внедрением гнойных бактерий. Два раза в месяц производился отбор подлежащих уничтожению. В эту группу попадали истощенные, старики, дети и люди, потерявшие трудоспособность. Порядок уничтожения в лагере существовал следующий: старики и старухи, отобранные во время проверки (аппеля), отправлялись в отдельные помещения— там они раздевались догола и ждали своей очереди уничтожения. Если это был расстрел, то их проводили через коридор в отдельную комнату. Перед люком эсэсовец производил выстрел в затылок, и жертва падала в люк независимо от того, была она ранена или убита.
Люк после этого разгружался — труп или полуживой человек направлялся в печь крематория. Если обреченных на смерть было много, то жертва ждала своей очереди расстрела от одного до десяти часов.
С августа по октябрь 1942 г. и начало 1943 г. был произведен массовый расстрел польской аристократии, жен старших офицеров и генерального штаба; расстреляно 700 человек. Умерщвляли заключенных путем мгновенного введения в вену одного кубического сантиметра эвинала —через 3—5 минут жертва умирала. С ноября месяца 1944 г. шло массовое уничтожение заключенных этого лагеря и целых транспортов из других лагерей (особенно из лагеря Аушвиц) путем отравления в газокамере. Газирование людей производилось и небольшими группами и целыми тысячами. Например, в марте 1945 г. отравили газами около 6 тысяч человек, но так как газокамера не справлялась с газированием, то руководство лагеря сократило срок пребывания в камере, и оттуда поступали в крематорий не только отравленные, но и полуживые. Работа крематория тоже была ускорена, и из него вынимали недогоревшие трупы... В самом лагере отбор лиц для газирования осуществлялся не только немецкими врачами, но и об-манным путем заставляли отбирать врачей-заключенных. Это производилось путем составления врачами списков ослабленных, истощенных и длительно болевших. Этим лицам врачи блоков должны были вручить красные кар-точки. С этими карточками люди отправлялись в лагерь смерти.
Помимо массового истребления заключенных, в этом лагере еще практиковалось направление целых транспортов в другие фабрики смерти. 3 февраля 1944 г. был отправлен транспорт в Люблинский лагерь — 800 стари-ков, инвалидов и больных. 3 февраля 1944 г. был составлен транспорт евреев и душевнобольных, которые были сейчас же отправлены в концентрационный лагерь Аушвиц в газокамеру (показание бывшей ауфзеерки-надзирательницы Герты Релин прилагается). За время существования лагеря точно установить цифры умерщвленных не представляется возможным, но количество жертв в этом лагере превышает 100 тысяч человек.
ПРОВЕДЕНИЕ НАД ЛЮДЬМИ «ЭКСПЕРИМЕНТОВ»
Кроме того, лагерь использовался фашистскими врачами для «научной» работы. В лагере молодых девушек фашисты называли «кроликами», им вводились культуры гнойных бактерий, удалялась часть надкостницы и отдельные части костного мозга. Человек, попавший в лагерь, терял право на то, чтобы его называли по фамилии или имени,— заключенный должен был знать только свой номер. Подъем в лагере был в четыре часа утра. Получив по 7 г кружки холодного кофе без хлеба, заключенные выстраивались на улице по десяткам — одна от другой на расстоянии метра для переклички. На поверке заключенные должны были стоять 2—3 часа: ауфзеерки-надзирательницы пересчитывали их несколько раз. Избивали так называемых «нарушителей» поверки — изможденных людей, которые не могли стоять и падали, закоченевших или произносивших хотя бы одно слово.
В дождливые дни осенью и весной и в морозные дни зимой поверки (аппели) умышленно удлинялись до трех часов и больше, а после этого все заключенные отправлялись на работу, которая длилась 12—14 часов.
В дневное время заключенным предоставляли 30-минутный перерыв в процессе работы и выдавали по пол-литра воды с брюквой или картофельными очистками.
В ночных сменах перерыва не было, и пищу выдавали только после возвращения с работы. Возвратившись с дневной работы — опять на вечернюю поверку, которая также длилась более двух часов и сопровождалась теми же издевательствами. Затем получали кофе и 200 г хлеба.
СИСТЕМА ИЗДЕВАТЕЛЬСТВ НАД ЗАКЛЮЧЕННЫМИ
При лагере был организован штрафблок. Это барак легкого типа с закрытыми днем и ночью окнами (ставнями), огороженный колючей проволокой. Барак закрывался на замок, около него стоял часовой. Выход заключенных из штрафблока во двор строго запрещался. В штрафблок сажались заключенные за различные «проступки»: за разговор с мужчиной, за хождение под руку с подругой, за невыполнение нормы в мастерских, за хождение по лагерю без винкеля (треугольника) и номера и за то, что просто не понравилась ауфзеерке-надзирательнице. В штрафблоке держали заключенных от одного месяца до двух лет. При этом в штрафблок помещали и таких, которые вследствие непосильного труда становились нетрудоспособными. Заключенных штрафблока посылали на перетаскивание камня, переработку человеческого кала на удобрение, при этом голодный паек лагеря для штрафников сокращался наполовину.
Каждого, направляемого в штрафблок, избивали плетками или палками — 25 ударов, заставляя выполнять истязание самих же заключенных в присутствии коменданта лагеря и врача СС.
Некоторые лица, получившие 25 ударов, умирали на месте или долго болели, например, Масловская Александра 25 лет умерла тут же, Конникова Люба длительное время болела.
Помимо перечисленных наказаний, практиковались и наказания всего штрафблока — оставление на 1—2 дня без пищи, раздевание догола всех на сутки, не разрешали сидеть, можно было только стоять на ногах. Более изощренные издевательства проводились в организованном при лагере бункере (тюрьма в тюрьме). Бункер представлял собой каменное здание, которое было разделено на одиночные камеры с каменным полом. Провинившихся в штрафблоке заключенных переводили в бункер. При переводе в бункер наносили 25 палочных ударов. В камеру заводили в одной нижней сорочке или же в халате. Палочные удары устанавливались от 25 до 100. Если давали 25 ударов, то били сразу, если же было назначено 100 ударов, то избиение производили с паузами: в первый раз 25, а потом через одну-две недели, смотря по состоянию здоровья, еще 25 ударов и т. д. В бункерах кровати были в стенах и пользоваться ими было запрещено, одеяло и матрацы не выдавались, и заключенные были вынуждены стоять или лежать на каменном полу. Из бункеров возвращались в общий лагерь очень немногие: не выносили бункерного режима.
Операции производились профессором Гепхардом с ассистентами Штумбергером и СС-лазарета немецким врачом Фишером. Операции производились в бункере насильно под наркозом, некоторым без наркоза, так, Микульской Гене делали вторичную операцию (удаляли часть большой берцовой кости) без наркоза.
18 ноября 1944 г. был произведен «эксперимент» над двумя девушками: Рукавицыной Тамаре — украинке и Котовской В.— польке пересадили надпочечники. Спустя десять дней у Рукавицыной сняли скобки и внесли инфекцию, начался гнойный процесс, швы разошлись. Фашистский врач Трейте вторично прооперировал без наркоза, и только благодаря помощи, которую тайно оказывали наши врачи, находившиеся в лагере как заключенные, Рукавицына была спасена. Котовская же умерла. Такие операции в массовом порядке производились в 1943 г. По показаниям заключенных, в указанном году оперированы 76 польских и 10 девушек других национальностей. Около 75% из них стали нетрудоспособными, а некоторые были расстреляны с целью скрыть следы преступления и результаты проведения «научной» работы. Кроме того, в начале 1945 г. в лагере производили кастрацию детей и взрослых — 70 человек— (по национальности — цыгане).
Непосредственные виновники преступлений:
коменданты лагеря Кегель, Зурен и адъютанты Бронинг, Шварц, Гукюр;
старшие врачи Троммер, Щедловский, Розенталь, Оберхаузер, Трейте, Винкельман, Оренди;
старшие надзирательницы Бинц, Рабе, Кноп;
надзирательницы Безель, Колювод, Шрайтер, Найдюк и эсэсовец, распределявший рабочую силу,— Пфляум.
(Следуют подписи)
