* Из книги «Женщины Равенсбрюка», изданной в ГДР в 1959 г.
РАВЕНСБРЮК был местом организованного убийства людей, совершаемого гитлеровскими варварами, местом невиданных страданий, пыток и издевательств эсэсовцев над заключенными.
Но Равенсбрюк явился и местом героической борьбы узниц-антифашисток против зверств и террора, против войны, за мир, в защиту жизни женщин и детей.
Борьба с фашистскими извергами началась весной 1939 года, в тот день, когда в Равенсбрюк прибыл первый транспорт узниц из концлагеря Лихтенберг. Эти 150 узниц-антифашисток, возглавляемые женщинами-коммунистками, имели богатый опыт активной защиты от СС. Они знали, что против гитлеровских звериных орд есть только одно средство — организованное сопротивление заключенных. Но это сопротивление было полно опасностей, стоило жертв, и поэтому к участию в нем привлекались те женщины и девушки, которые занимали твердую позицию против войны и фашизма, были мужественны и не полагались только на веление сердца. Они должны были понимать, что несут большую ответственность за жизнь людей, и являться дли всех узниц примером дисциплины, товарищества и разума.
Когда началась война, в лагерь стали прибывать женщины из стран, на которые напала гитлеровская армия. Их гнали из разрушенных сел и городов. Эти женщины потеряли мужей, детей, близких и друзей, были оторваны от всего, что было им дорого. Они видели варварское отношение фашистских элементов к их народам. А здесь, в Равенсбрюке, над ними издевались, их злодейски убивали эсэсовцы. И в сердца этих замученных пленниц закралась ненависть к немецкому народу.
Только в концлагере многие из них впервые убедились в том, что кроме бандитов Адольфа Гитлера имеются и другие немцы. Многие женщины впервые услышали о движении Сопротивления, а также и о тяже-лых жертвах, которые понесли лучшие люди Германии в борьбе за жизнь и свободу.
Постепенно узницы познакомились и с немецкими женщинами-коммунистками, которые уже отбыли долгие годы в тюрьмах, на каторге и концлагерях за то, что мужественно боролись против фашизма — врага не только немецких трудящихся, но и всех народов.
`Товарищи! He отчаивайтесь, на востоке всходит солнце
и никто не может помешать этому!` — вот какой лозунг
был написан немецкими и австрийскими, коммунистами
и распространен среди узниц лагеря Равенсбрюк. |
Коммунистки проводили с иностранными заключенными беседы о движении Сопротивления среди германских рабочих, о немецких коммунистах, добивающихся единства рабочего класса в борьбе против Гитлера. Они рассказывали им о предательстве социал-демократических вождей, отказавшихся от совместных выступлений, что помешало всем объединиться, а это принесло невиданные страдания всему миру, привело к кровавой войне.
Политическая работа среди заключенных скоро дала свои положительные результаты. Среди антифашисток всех 23 национальностей, представленных в Равенсбрюке, создалась атмосфера сердечного товарищества. Многие стали понимать, что только благодаря совместным, общим, согласованным действиям можно противостоять опасности. «Все — против СС, все — для товарищей!» — вот лозунг, девиз мужественных узниц Равенсбрюка, борцов против фашизма и войны.
Женщины-коммунистки образовывали среди своих соотечественниц, заключенных в лагерь, группы Сопротивления.
У участниц этих групп были различные взгляды, они принадлежали к различным партиям, боровшимся между собой. Некоторые раньше вообще никогда не интересовались политическими вопросами. Среди них были и коммунистки, и социал-демократки, и женщины из буржуазных кругов и из дворянства, работницы и крестьянки, исследователи и актрисы, верующие в бога и неверующие. И их всех объединяла ненависть к фашизму. Они были сплочены горем, нуждой и смертельной опасностью. И среди них росли взаимопонимание и дружба. На этой основе и была возможной общая борьба против СС. Многие узницы стали активными борцами-антифашистками.
Группы Сопротивления вели большую политическую работу. Много внимания уделялось ими сбору сведений о том, что происходит в мире.
В первые два года существования лагеря эсэсовцы разрешали узницам выписывать газету «Фолькишен Бео-бахтер». Когда Гитлер или Геббельс произносили речи, узницы должны были собираться на главной улице лагеря и слушать эти речи, передававшиеся по радио.
В блоке немецких политзаключенных речи, газетные заметки тщательно изучались, с тем чтобы выявить, о чем пишется между строк. То же самое делалось и в других блоках, у политзаключенных других национальностей. На прогулке или во время посещения чужого блока, что строго запрещалось, женщины обменивались мнениями и информациями.
Но как только военное положение фашистов ухудшилось, эсэсовцы запретили доставлять в лагерь газеты, прекратили передачу речей по радио. Гитлеровцы принимали все меры, чтобы никакие информации к заклю-ченным не поступали. Но этого они не смогли достигнуть. Немецкие женщины-коммунистки из тюрьмы в Берлине на Александрплаце периодически сигнализировали товарищам, какие политзаключенные с ближайшими транспортами будут направлены в Равенсбрюк. И эти то-варищи собирали сведения о том, что происходит в мире, и передавали их за колючую проволоку.
Наиболее проверенные политзаключенные получали задание — попасть на самые тяжелые работы во внешние команды. Эти узницы искали связей с гражданским населением. Они обращали внимание на каждое слово, которое было сказано за колючей проволокой с тем, чтобы принести в лагерь новые сведения. Женщины-заключенные, работавшие в лагерной комендатуре, подслушивали иностранные радиопередачи и сводки вермахта, старались рассмотреть эсэсовские газеты и географические карты. Узницы, работавшие на эсэсовских предприятиях, где разбиралось окровавленное обмундирование убитых солдат и людей, задушенных в газовых камерах, доставляли в лагерь листовки на английском, французском и русском языках. Все эти известия изучались группами Сопротивления, сравнивались, что и позволяло им нарисовать довольно реальную картину политического положения в мире.
Женщины - коммунистки, получившие эти сведения, проводили беседы с узницами, информировали их о ходе военных действий, убеждали своих товарищей в том, что героическая борьба советского народа и его победоносной армии, растущее сопротивление фашизму и войне неуклонно приведут к свержению Гитлера. Женщины-коммунистки рассказывали узницам, как после войны благодаря сотрудничеству всех свободолюбивых людей можно будет сохранить мир.
А вот этот маленький белый лист бумаги (см. фото стр. 68), который сохранился в оригинале, относится ко времени нападения на Советский Союз. Он является свидетельством нерушимой веры узниц-коммунисток в победу.
Немецкие и австрийские коммунистки старательно написали этот лозунг на маленьких листочках бумаги и роздали его надежным товарищам. Они ставили на карту свою жизнь. Но им нужно было подбодрить своих подруг по заключению, вселить в них мужество, силу и веру для борьбы против фашистов.
Несмотря на постоянную смертельную угрозу, в группах регулярно проводилась политическая учеба. Немки — члены компартии рассказывали заключенным о борьбе немецкого рабочего класса, француженки — о французской истории, советские женщины проводили беседы по истории Коммунистической партии Советского Союза.
Какое торжество царило в лагере, когда узницы узнали, что к ним попала отпечатанная глава истории ВКП(б). Эту драгоценность пронесла в Равенсбрюк в каблуке войлочного туфля Марта Дезруле, французская работница, одна из активнейших участниц антифашистского движения Сопротивления в Равенсбрюке. Она была коммунисткой, руководила стачками, борьбой рабочих Лиля против фашистов.
В Равенсбрюк Марта прибыла тяжело больной. Врач-эсэсовец хотел отнять ей руку. Но врачи-узницы взяли Марту к себе и выходили ее Марта стала работать в бане. Каждая новая женщина, поступавшая в лагерь проходила через нее. Она помогала слабым везде, где только могла, вселяла мужество в колебавшихся, передавала различные сведения, организовала группы Сопротивления среди француженок, поддерживала связь между женщинами-узницами различных национальностей, участвовавшими в по-литической борьбе. Марта была для своих подруг неиссякаемым источником мужества и силы.
Многие немецкие узницы — члены Компартии Германии несли самую ответственную работу в группах Сопротивления Равенсбрюка.
Одной из них была Энне Кассинг, худенькая женщина с умным, добрым лицом. Она принадлежала к поколению отважных, которые еще до захвата власти Гитлером предостерегали от фашизма и войны. Энне продолжала вести борьбу и после 1933 года. Она была арестована, много лет находилась в каторжной тюрьме в Цигенхайне, потом ее перевели в Равенсбрюк. Энне направили работать к вязальщицам в качестве «рассыльной». Однажды, когда Энне энергично вступилась за одну старую женщину, хаупт-штурмфюрер СС Оптиц так ударил ее, что она потеряла сознание.
О мужественной борьбе Энне Кассинг с эсэсовцами вот что писала одна из ее подруг:
«Энне Кассинг долгое время должна была передавать мне политическую информацию, которую мы затем распространяли среди узниц. Эту информацию она получала от чешских товарищей. Энне Кассинг училась в кружке по истории КПСС, созданном советскими женщинами. Все, что Энне там слышала, она передавала другим узницам. Энне была хорошим, мужественным товарищем. Это ее качество проявилось и тогда, когда Роза Тельман попала в очень тяжелое положение: Энне охраняла ее от нападок СС».
Энне Кассинг удалось протолкнуть в один из транспортов шведского Красного Креста. Но английская авиация разбомбила колонну грузовиков с полета. Пуля попала Энне Кассинг в легкие, и она умерла.
Незабываемой для узниц Равенсбрюка останется и еще одна отважная женщина — борец Сопротивления, чешка Ежка Жабуркова. Жизнь ее была очень тяжелой. Она не имела отца. У нее развился туберкулез. Ее возмущала жестокая эксплуатация горнорабочих, среди которых она жила, война, с которой столкнулась, будучи еще совсем молодой девушкой.
Ёжка была сначала в социал-демократической партии, затем перешла в коммунистическую. Стала главным редактором женской коммунистической газеты «Зеерин». Она писала сказки для детей рабочих, издавала брошюры политического характера, исторические книги и романы. Германские фашисты арестовали Ёжку и отправили в Равенсбрюк. Приехав в лагерь, она тотчас же начала помогать в работе организации Сопротивления. Ежка создавала учебные кружки, готовила учителей. Она так же, как и Энне Кассинг, была мужественным борцом и товарищем. Ежка Жабурова непоколебимо верила в силу социалистических идей, в победу Советского Союза над фашистским варварством. Ежке не удалось дожить до светлого дня освобождения. Ее здоровье было окончательно подорвано голодом и холодом. Вместо лечения лагерный врач-женщина Оберхайзер направила смертельно больную Ежку под арест. В один из ясных, солнечных июньских дней, рано утром, подруги вынесли Ежку из бункера.
Особое место в работе организации Сопротивления в Равенсбрюке занимала Мела Эрнст, австрийская коммунистка, маленькая, слабая на вид женщина. Трудно было поверить, что в ней было столько мужества и силы, что она так отважно боролась за права рабочего класса, за свободу Австрии, против фашизма и войны. Мела Эрнст долгие годы провела в тюрьме. Она много страдала. Но и здесь Эрнст воевала со своими надсмотрщиками. Мела Эрнст была одним из самых активных борцов Сопротивления в Равенсбрюке. Среди австрийских узниц и узниц других национальностей она пользовалась большим авторитетом.
В своих воспоминаниях советская женщина Лидия Безногова пишет:
«7 ноября 1944 года в блоке советских военнопленных собрались коммунистки, присутствовало по два человека от каждой национальности. Среди собравшихся была и Роза Тельман. Мела Эрнст выступила с речью на немецком языке, в которой рассказала об историческом значении Великой Октябрьской социалистической революции, о коммунистических организациях в Европе и о задачах коммунистов в лагере.
Евгения Лазаревна Клем обрисовала положение на фронте, который был к этому времени уже на Одере. В заключение тихо спели песню о Родине».
Евгения Клем была известна в Равенсбрюке всем участницам движения Сопротивления. Тихо, серьезно, скромно входила в жизнь лагеря эта отважная женщина. Она и ее друзья — Безногова, Бобкова, Петрушина, Матузова, Бойко, Сокова, Малыгина — образовали центр советских групп Сопротивления. Евгения Лазаревна хорошо говорила по-немецки. По профессии она была преподавателем высшей школы. Немецкие и советские женщины, работавшие в больнице, передавали Клем политическую информацию, а она распространяла ее по другим группам.
Клем достала где-то карту и наносила на нее движение Советской Армии. Широкий кругозор Клем и ее большие знания во многих областях оказывали большую помощь узницам в изучении форм борьбы против СС.
Фашисты строго запрещали проводить в Равенсбрюке какие-либо праздничные или культурно-просветительные мероприятия.
Монотонность лагерной жизни была составной частью общих планов уничтожения людей. Гитлеровцы хотели вынудить женщин Равенсбрюка работать на военных заводах. Вот что пишет в секретном донесении д-р фон Лепель 21 августа 1944 года.
«Сугубо по личной инициативе директора Ринтлена начатое использование в механических мастерских в марте 1943 года 200 женщин-узниц возросло теперь до 5200. Успехи чрезмерны, и никогда до этого не представлялись возможными... Секрет заключается в психологической подготовке. Женщинам надо сначала внушить чувство безнадежности их освобождения, и тогда от тоски они сами двинутся на работы»...
Эту безнадежность у женщин-узниц и должны были вырабатывать в Равенсбрюке...
Антифашистские группы Сопротивления противопоставили этим эсэсовским намерениям свой лозунг: «Поднять всеми средствами мужество и моральное состояние всех узниц!»
Для этого, несмотря на угрозу тяжелых наказаний, проводились небольшие культурно-просветительные мероприятия. Среди узниц всех национальностей были танцовщицы, певицы, художницы, актрисы, женщины из кабаре, мастера художественного слова. И им иногда удавалось в каком-нибудь из блоков показать небольшую программу, которая будила и укрепляла у заключенных надежду на будущее.
Праздновались в Равенсбрюке и политические памятные даты. Но это можно было делать только в кругу самых надежных товарищей-антифашисток, так как эсэсовцы за проведение такого рода мероприятий подвергали их участниц тяжелым репрессиям. Например, в 1943 году в блоке немецких политзаключенных предполагалось почтить память товарищей, задушенных в Равенсбрюке газом. Двое немок и одна австрийка получили за это по 5 месяцев ареста.
Однако ни один первомайский праздник, ни годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, ни Международный женский день 8 марта не проходили неотмеченными немецкими антифашистками. Француженки, чешки, польки и узницы других национальностей отмечали свои национальные праздники. Советские заключенные приглашали к себе коммунисток из других блоков в день памяти Ленина. Заканчивали они этот день тихим пением Интернационала.
Религиозные женщины с помощью антифашисток, которые в большинстве своем были неверующие, отмечали свои национальные религиозные даты. Но и эти торжества были строго запрещены СС. Польские женщины тайно встречали рождество. Когда они совершали богослужение, то одни несли охрану, а другие тихо пели и молились. У многих женщин, когда они были доставлены в Равенсбрюк, эсэсовцы отобрали молитвенники, духовное завещание, четки. Узницы, работавшие в вещевых кладовых, похищали эти религиозные принадлежности и тайком, несмотря на смертельную опасность, передавали их своим товарищам с тем, чтобы укрепить в них силы к сопротивлению.
Солидарность, зародившаяся среди политзаключенных в борьбе против общего врага, становилась источником силы. Она захватывала все новых и новых узниц, облегчала им жизнь. Они знали, что не одиноки, что у них есть друзья. Сколько благодарности можно было получить за одно теплое слово, за один дружеский взгляд от женщин, которых изо дня в день систематически унижали фашисты, оскорбляли их человеческое достоинство и постоянно издевались над ними. Как много значило для каждой заключенной иметь одного или несколько товарищей, с которыми можно было бы поделиться своими переживаниями, мыслями и надеждами.
Строго было запрещено отмечать в Равенсбрюке и дни рождения заключенных. Но пленницы умели доставлять друг другу маленькие радости. Самыми примитивными способами они вырезали из черенков зубных щеток сердца, палочки счастья, кольца и многое другое. Старательно собирались в течение года малюсенькие клочки бумаги, для того чтобы в день рождения подарить подруге написанные на них свои стихи.
Одна морковь, захваченная на работах вне лагеря и подаренная матери в день рождения ее ребенка, могла вызвать слезы благодарности и радости.
Узницы, несмотря на голод, умели сохранить свой двухдневный рацион хлеба, недельную порцию (20 граммов) маргарина и ложку военного мармелада, чтобы сделать нечто оригинальное, похожее на торт. Антонина Никифорова в своих воспоминаниях пишет:
«Мы не ели наш мармелад и хлеб. Мы ложились спать голодными, а утром мы отдавали наши запасы тем, у кого праздник. Когда мы вошли в блок, то были неожиданно удивлены. Там стояли бутылки с кофе, куски хлеба, мастерски отделанные маргарином и мармеладом. А на углу стола лежала куча писем. Товарищи, по рассказам Лиды, хорошо знали, как жила она на родине. И вот перед ней лежали письма — от «Мамы», от Миши, матроса, с которым Лида была в хороших отношениях. Он сообщал, что ему удалось уйти от врагов и пробиться к Красной Армии и что он надеется, что недалеко то время, когда он придет в Германию, чтобы освободить свою дорогую Лидочку. Хорошие девушки! С этого дня мы чувствовали себя в блоке 12 не одинокими».
Такие же письма почти в течение целого года посылались из блока № 1 маленькой цыганской девочке Анне. Ей было 12 лет. У нее не было ни матери, ни братьев, ни сестер. Ее любимый отец сидел в концлагере Дахау. Он посылал своей любимой дочери письма через товарища. Но вот Анна перестала получать письма. Горю ее не было предела. Девочка плакала и днем и ночью. Тогда женщины из блока № 1 подделали старые письма, и блоковая вложила их в другие письма цыган. Получив эти письма, Анна вся переменилась. Позднее ее увезли на уничтожение в Освенцим.
Так боролись за жизнь, за достоинство человека, против фашизма и войны славные узницы фашистского женского концентрационного лагеря Равенсбрюк.
Перевод с немецкого Г. К. Петрова.
