Асфальтное полотно шоссе расстилается меж виноградников, поднимается на холмы и сбегает с них. На окраине Леушен, у источника, где воздвигнут величественный мемориальный комплекс, выходим из машины. Шагаем по квадратным цементным плитам к могиле Неизвестного солдата, у изголовья которого застыли широколистые платаны, своим шелестом зазывающие любого, даже случайного путника. На черном граните под пятиконечной звездой слова:

«Здесь обрел вечный покой Неизвестный солдат 161-го молдавского пехотного полка, павший на поле брани в июне 1941 года».

Заботливая, признательная рука убрала могилу скромными полевыми цветами.

Выше, у самого хребта склона, где степной ковыль роднится с ветром, проступают дзоты и укрепленные бревнами окопы. Их восстановили, и теперь они такие, какими были в июне 1941 года. На этой безымянной вы-соте горстка героев вступила в единоборство с озверевшими ордами оккупантов. Это было в первые дни войны. Через три года здесь успешно завершилась одна из самых блистательных операций в истории Великой Оте-чественной войны.

Склонив головы, стоим у массивной, имеющей форму знамени, бетонной стены, на которой огненными клещами проступают красные стрелы Ясско-Кишиневской операции, и взволнованно собираем буква к букве высеченные в граните слова:

«24 августа 1944 года, в ходе Ясско-Кишиневской операции, здесь, на участке Леушены— Леово, соединились войска 2-го Украинского и 3-го Украинского фронтов, окружив и уничтожив в жестоких боях, продолжавшихся три дня, 18 вражеских дивизий. В результате этой победы было завершено освобождение Молдавской ССР из-под ига фашистских захватчиков.

Слава героям Советской Армии!»

«Ясско-Кишиневская операция по окружению немецких войск,— писала в сентябре 1944 года газета «Правда»,— одна из самых крупных и выдающихся по своему стратегическому и военно-политическому значению операций в нынешней войне»...

Узкая, обрамленная цветами лесенка поднимается на самый гребень горы к танку, возвышающемуся на бетонном постаменте. Неизвестный поэт посвятил ему эти строки:

Круша врага дорогами войны, Входя в легенду подвигом сыновним, Достиг он первым рубежей страны и здесь навечно установлен.

25 лет оставалась эта «стальная крепость» под холодными волнами Прута. Осенью 1969 года, когда молдавский народ отмечал четверть века со дня своего освобождения из-под ига фашистских захватчиков, танк взошел на пьедестал, чтобы беречь вечный покой неизвестного солдата, чтобы воздавать славу мужеству советских воинов. Сегодня с этой господствующей над окружающей местностью высоты танк охраняет теряющиеся за кромкой горизонта плантации любовно ухоженных виноградников, процветающие под свободным, мирным солнцем поселения, счастье и радость людей.

Кто же они, герои «стальной крепости», первыми дошедшие до западной границы Родины? В чем заключался их подвиг? Жив ли кто-нибудь из них?

На торжественной церемонии открытия памятника не присутствовал ни один из членов экипажа. Предполагалось, что пали все, сраженные вражескими пулями. Однако недавно довелось установить, что командир танка жив и работает в Москве. Связались по телефону, договорились о встрече.

И вот он передо мной. Николай Дмитриевич Олынан-ников, бывший командир танка, высокий, элегантный, поседевший. Рассказывает плавно, выразительно.

Последний школьный год стал для него первым годом войны. Окончив десятилетку, комсомолец Николай Ольшанников, коренной москвич, попросился на фронт: бить врага штыком, гранатами сметать его с родной земли.

— Хотим предложить тебе, более мощное оружие,— сказали ему в военкомате.

И отправили осваивать искусство танковых боев.

Весной 1944 года, когда наши доблестные воины, громя^ врага, достигли Днестра, младший лейтенант Николай Ольшанников прибыл в 7-й механизированный корпус, который уже две недели вел ожесточенные бои в районе Пугачен.

Когда остальные рода войск надежно укрепились на Шерпенском плацдарме, наши танки отступили за реку по направлению к селу Ташлык и исчезли бесследно. Фашистские генералы ломали головы над планами со-ветского командования. Снять с позиций танки, к чему бы это? В августе на немецких трофейных картах в квадрате, в котором располагался когда-то 7-й механизированный корпус, стоял вопросительный знак. Так и не смогли узнать враги, с какой стороны поджидает их удар.

А между тем советское танковое соединение перешло Днестр близ Резин и замаскировалось в Шолданештских лесах.

— До сих пор мы воевали в степных условиях,— объяснил полковник Копиенко личному составу своего подразделения.— А теперь впереди пересеченная местность, покрытая лесами, испещренная оврагами, много крутых спусков...

И начались усиленные учения, такие, что не выдавалось ни одной свободной минуты, хотя многие танкисты располагали богатым опытом, накопленным в битвах под Сталинградом, Курском, Корсунь-Шевченковским. Воины четко и быстро выполняли все приказы и распоря-жения. Не отставал от товарищей по оружию и Николай Олыпанников. Как командир танка, он обучал и тренировал свой экипаж, готовясь к грядущим напряженным боям. Три месяца, день за днем проходили танкисты эту школу мужества.

Накануне Ясоко-Кишиневской операции «стальные крепости» были незаметно переброшены в лес на Кицканском плацдарме.

Когда артиллерия и авиация закончили подготовку к наступлению, танки устремились вперед и вышли далеко в тыл врага, круша и уничтожая его дивизии.

Танк Николая Ольшанникова громил врага под Каушанами и Чимишлией. А через сутки он опускался с пологого холма, усыпанного садами и виноградниками, к Леушенам, молниеносно пересек село, разбрасывая подводы и машины врага, запрудившие шоссе. Охваченные паникой, фашисты разбегались в разные стороны, прятались на огородах, залезали в болота и топи на берегу Прута. Появление советских танков было для захватчиков столь неожиданным, что они с перепугу потеряли даже способность мыслить.

На противоположной стороне села стальной богатырь смял вражескую пушку и с разбегу наехал на телеграфный столб, который, падая, задел верхний люк и сорвал его с петли. Люк сразу же запрыгал и застучал. Меха-ник Владимир Болотов резко затормозил.

— Проволокой прикрутить, что ли? — спросил он раздраженно.

— Да ну его! — ответил Николай Олыпанников. — Времени в обрез. Так можем потерять инициативу.

Заметив, однако, протянутые у дороги линии связи, командир сделал знак остановиться. Захватил плоскогубцы, выскользнул через нижний люк, добрался по-пластунски до кабеля и искромсал его.

— Побеседуйте с преисподней! — проговорил Николай и добавил для ясности еще пару весомых солдатских эпитетов.

Экипаж получил приказ не задерживаться. «Спешите завладеть переправой через реку!» Набирая скорость, Т-34 устремился вперед. Соскочивший с петли люк производил невообразимый шум.

По обе стороны шоссе, ведущего к мосту, рос густой ивняк — прекрасное укрытие для "метателей противотанковых гранат. Страхуя машину, танкисты открыли огонь по кустарникам. Уничтожили два вражеских пулемета и наконец выскочили к мосту. Заминированная махина из железа и бетона взлетела в воздух, а танк с грохотом врезался в волны реки.

Придя в себя, Николай увидел, что вода сочится через все щели, проникает в танк через верхний люк, и он уже по грудь в воде. Когда вода дошла до рта, механик наполнил грудь воздухом и выскользнул через люк. Николай последовал его примеру. Выпрыгнув, они заметили, что нет заряжающего, которого в шутку называли «чижиком». Командир вспомнив, что тот не умеет плавать, нырнул и вытащил его на поверхность.

Течением всех троих отнесло к опорам обрушившегося моста. Высоко над головой раздавались выстрелы, было видно, как снуют вооруженные автоматами враги. «Вот и пришел конец»,— подумали танкисты. Но вдруг фашисты исчезли. Несколько из них, сраженные пулями, упали с дикими воплями в воды Прута. Потом на мосту появился советский солдат.

— Эге-гей-й! — раздался над рекой его бас.— Остался кто в живых? Отвечайте!

В село вернулись на танке майора Бурменко, который подоспел на помощь. Жители села встретили их цветами, фруктами и виноградом.

Благодаря тому, что был разрушен мост, и умелому маневру танкистов враг попал в западню. В Леушенах были захвачены в плен тысячи фашистов, было взято в качестве трофеев большое количество техники и вооружения.

Вечером, когда опустилась мгла, несколько танков и автоматчиков из десантных соединений замаскировались у дороги. Они же отвечали за село, трофеи и пленных. Остальные танки направились в сторону виноградников навстречу отступающим вражеским полчищам, которые рассчитывали перейти Прут, минуя Леушены. Притаившись в виноградниках, танкисты заняли боевую позицию. Но тут произошло непредвиденное. Отступающие под покровом ночи фашисты нарвались на наши танки, взобрались на них и стали стучать прикладами по броне. Лейтенант Николай Чухров связался по рации в срочном порядке с командиром батальона Алексеем Бурменко, который остался в селе, чтобы допросить группу фашистских офицеров.

— Как нам быть, товарищ майор? Положение прямо-таки критическое. Не можем избавиться от фашистов.

— Откройте перекрестный огонь из автоматов и пулеметов!— последовал приказ. — Держитесь, пока подоспеет помощь.

Таким образом танки стали обстреливать друг друга. Пораженные пулями фашисты спрыгивали, как ошпаренные. «Стальные богатыри» умело маневрировали, крутились на месте, описывали невероятные виражи. Немцев охватил животный страх. Сотни из них уже не встретили следующее августовское утро. Остальные спаслись бегством.

А из Лапушнянского леса все шли и шли колонны отступающих врагов. Танки метались с одного участка на другой, закрывая им дорогу на территорию Румынии.

Геройски сражались Николай Ольшанников и Владимир Болотов, заменив раненных в сражениях танкистов. На развилке у села Бужоры вражеским снарядом разбило гусеницу одного из наших танков. На экипаж, вышедший отремонтировать машину, набросилась целая стая врагов. Николай, который находился поблизости, превратил свою машину в настоящий «щит» и прикрыл танк товарищей.

— Я буду держать фашистов под огнем,— приказал он механику,— а ты помоги ребятам восстановить гусеницу.

Вскоре обе машины вновь устремились вперед, уничтожая врагов, загоняя их в лес.

Через день в Карпиненах разгорелась еще одна схватка. Около пятнадцати танков с черными крестами на броне в сопровождении броневиков, самоходных пушек, мотоциклистов, подвод и пехоты пытались во что бы то ни стало прорвать кольцо окружения. Долина речки Ла-пушна превратилась в арену ожесточеннейшего боя.

Николай Олыпанников, притаившись в кукурузном поле, взял на прицел «пантеру», которая возглавляла колонну. Когда она дошла до поворота, грянул выстрел. Стальное чудовище вздрогнуло и осталось гореть в клубах черного дыма. В целях маскировки Николай отошел за пригорок. А через минуту появился на другом участке. И снова выстрел. Еще один фашистский танк закружился, как скорпион, пытающийся сам себя ужалить.

Полдня продолжался диалог между нашими и вражескими пушками и пулеметами. Земля стонала от воя канонады. Шальной снаряд срезал дуло пушки нашего танка. Но экипаж не покинул поле боя. Под прикрытием ив, пробравшись по дну долины, танк смял вражескую батарею противотанковой артиллерии.

Между тем в Карпинены прибыли основные силы наступающих советских войск, артиллерия. Ни один оккупант не сумел выйти из окружения.

Когда бой уже утихал, вражеский снаряд пробил броню танка Николая Чухрова и взорвался внутри. Машина запылала. Механик Егоров остался без ног. Лейтенант попытался спасти товарища. Задыхаясь от дыма, Чухров вытащил друга из танка. Но не успел он его уложить на нежно зеленеющую траву, как в него самого угодил осколок. Подошедший Николай Олыпанников застал Чухрова лежащим бездыханно, а около Егорова все увеличивалась кровавая лужа.

— Пристрели меня, Коля! Зачем всю жизнь мучиться, — простонал механик, изнемогая от боли.

Николай сорвал с себя сорочку и стал перевязывать другу раны.

— Терпи, брат,— приободрял он его,— сейчас подоспеют санитары, и все будет в порядке. Вот посмотришь, мы с тобой еще доживем до дня Победы.

Но Егорову не посчастливилось увидеть Знамя Победы, водруженное над Берлином. Он скончался на руках у санитаров. Вместе с другими танкистами, погибшими в этом трудном бою, он был похоронен под разве-систыми черешневыми деревьями. Боевые друзья сплели венок, почтили память автоматным залпом и поклялись отомстить заклятому врагу.

По окончании Ясско-Кишиневской операции Николай Ольшанников беспощадно громил фашистов под Бухарестом и на просторах Болгарии, у озера Балатон и на узких, извилистых улочках чехословацкого города Брно. Завершил он свой славный боевой путь на берегу Тихого Океана, в Порт-Артуре. За мужество, проявленное во время Ясско-Кишиневской операции, Ольшанников был награжден орденом Красной Звезды.

— Жив ли еще кто-нибудь из экипажа танка, установленного на постаменте у Леушен?

— Механик Владимир Болотов живет и работает в Ленинграде,— отвечает на мой вопрос Николай Дмитриевич.— А заряжающий пал в 1945 году во время освобождения Чехословакии.

Весной 1970 года по приглашению Котовского РК КП Молдавии Николай Ольшанников и Владимир Болотов, члены экипажа танка № 377, что возвышается ныне на постаменте, а также Алексей Бурменко, бывший командир танкового батальона, побывали на родине легендарного героя гражданской войны, в местах, где они

Экипаж «Леушенского танка» во время посещения Котовского Района. мужественно сражались. Хлебом-солью, чаркой доброго вина, цветами встретила молдавская земля дорогих гостей.

На этой волнующей встрече не смог присутствовать Василий Антонович Сергеев, бывший командир 7-го механизированного корпуса. Он прислал из Москвы письмо:

«Уважаемые товарищи! От всей души благодарен вам за внимание и приглашение на праздник. Всем сердцем побывал бы у вас, но сак раз сердце меня и подводит. Врачи запретили и дальние поездки, и солнце. 25 лет тому назад я еще бегал по вашей прекрасной земле и вдыхал аромат цветов, да вот теперь стал стар. Мне ведь уже 82 года, и 'сейчас я только вспоминаю суровые дни уничтожения фашистов на молдавской земле. И еще: с вашей землей я сроднился навеки. Пусть мой сын, чей прах навечно остался в вашей земле, присутствует незримо на празднике, а его танк, установленный в Тирасполе, охраняет ваш мирный труд.

Обнимаю весь ваш народ и благодарю за память обо мне.

28.IV-70 г.

В. Сергеев».

9 мая группа допризывников на открытой машине привезла из Кишинева, с кладбища воинов, павших при освобождении столицы Советской Молдавии, горящий факел. Совершив круг почета, в присутствии многотысячной массы людей, машина остановилась перед дорогими гостями. Николай Ольшанников, Алексей Бурденко и Владимир Болотов, которым торжественно вручили горящий факел, направились к центру площади и зажгли огонь человеческой признательности. На состоявшемся митинге выступали герои минувших сражений.

— 1944 год был особым в Великой Отечественной войне,— оказал Алексей Давыдович Бурменко.— Он ознаменован рядом крупных военных операций. Ясско-Ки-шиневокой операции придавалось очень большое значе-ние. С нею было связано решение важных политических и военно-стратегических задач. Победа в этой операции означала для нас прямой путь на Балканы.

Наша танковая гвардейская бригада (звание гвардейской она получила еще под Сталинградом) была введена в прорыв, чтобы, уничтожив врага на этом участке фронта, выйти к государственной границе. Мы три года ждали этого часа. И осуществили эту задачу, хотя потеряли на земле Молдавии много лучших наших товарищей. Экипаж танка, которым командовал Н. Д. Ольшанников, шел в голове колонны. На него мы возлагали большие надежды. И не ошиблись. Даже под водой танкисты продолжали мужественно сражаться...

В тот же вечер в Котовске состоялось факельное шествие, во время которого молодежь города дала клятву на верность Родине, участвовала в театрализованном представлении «Ратный путь советского солдата».

Бывшие танкисты посетили село Леушены, побывали у памятника-танка и на местах былых сражений, возложили венки к могиле Неизвестного солдата. А. Д. Бур-менко, Н. Д. Ольшанников и В. С. Болотов были рас-троганы, когда им сообщили, что отныне они являются почетными гражданами Леушен. Долго стоял у подножья монумента Владимир Болотов:

— Вот мы и встретились, дружище! — и рука медленно скользила по прохладной вороненой броне.

«Как хорошо и тепло встретили нас на родине легендарного героя гражданской войны Г. И. Котовского,— писал в те дни на страницах районной газеты «Заря коммунизма» Н. Д. Ольшанников. — Сердечная благодарность вам за эту теплоту. В Москве приходилось не раз встречаться с вашими земляками. Они много рассказывали о том, как преобразилась молдавская земля. Но то были только слова. Сейчас мы воочию убедились в этом: Советская Молдавия процветает в семье братских народов. Во всем ощутимы плоды вашего труда.

Мы увидели, как живут и трудятся работники сельского хозяйства. Вот за эту счастливую жизнь и сложили готовы многие наши боевые товарищи».

Память о героях, павших в боях, живет в сердце каждого из нас. А это значит, что она бессмертна. Ведь история пишется не для прошлого, она воспитывает грядущие поколения. Красные гвоздики на братских могилах, на постаментах памятников героям — это дань уважения нашей доблестной и славной Советской Армии.