Иван Крисковец
МАША ИЗ ГОРОДА КЛИЧЕВА

   Эта шестнадцатилетняя девушка не считала себя подпольщицей, и имя ее не числилось в списках партизанских отрядов.
   Не было еще отрядов, не было списков, а вчерашняя школьница Кличевской средней школы Маша Заяц уже воевала с фашистами.
   Летом сорок первого лесными тропками пробирались на восток из окружения многочисленные группы голодных, усталых людей. Одна из таких групп, обойдя райцентр Кличев, недалеко от опушки леса встретила красивую девушку с корзинкой и граблями.
   - Видишь, сестренка, какие мы неинтересные,- сказал один из красноармейцев с забинтованной грязной тряпкой рукой. - Раненые у нас, а помочь некому.
   - Подождите меня здесь, - быстро сказала Маша. - Не беспокойтесь, я скоро...
   - Садись, - дал команду тот же боец, - будем ждать.
   - Кого дождешься? Может, немцев приведет, - мрачно проворчал заросший бородой красноармеец. Но на него так зло посмотрели все остальные, что он лег и притих.
   Тем временем Маша прибежала к дому медсестры районной больницы Ульяны Моисеевны Бай. Она знала эту добрую, ласковую женщину и мужа ее Анисима Власовича - старого коммуниста.
   - Тетенька! Там раненые, больные, помочь надо, родненькая!
   Вскоре Маша, а с ней главный врач больницы Александра Игнатьевна Врублевская и медсестра Бай уже шли с корзинками "по грибы". А вечером девушка рассказала обо всем брату Якову, одному из организаторов партийного подполья в Кличеве. Не зная об этом подполье, не зная, что уже зарождается первый в районе партизанский отряд, Маша готовила пополнение этому подполью и этому отряду. Своих "подопечных" она связывала с братом, а тот куда-то их направлял...
   
   У городского Дома культуры выставлен полицейский пост. Одного из полицаев Маша знала. Когда он появлялся на посту, она с озорством девчонки-подростка садилась невдалеке и начинала задирать его:
   - Караульщик, а чего тебе доверили? Все ведь растащили до тебя. Баян украли, даже стулья Мерлинский с Колбаской утащили, а ты караулишь...
   - Брысь отсюда и смотри у меня, - злился полицай. - Я знаю тебя, комсомолку!
   - Тоже мне господин полицейский! Пустые стены ему доверили, а он зазнается.
   - Чего болтаешь, глупая? Тут на миллион всякого добра. Эта сторона, где сцена, до потолка мешками с мукой заложена, а в зале полно всего: одних мотоциклов больше сотни. Сумки, ремни, бинокли - чего тут только нет! На дворе, видишь, бочки с бензином, тоже не шутка. А ты болтаешь: одни стены...
   - Вот что! - удивлялась Маша и начинала уже с "уважением" говорить с "господином полицейским".
   Поздно ночью перед постовым как из-под земли выросли тени. То были Анисим Бай, Яков Заяц, Петр Викторчик, Иван Витоль, Игнат Изох...
   Весело занялся склад. Бочки с бензином рвались, разбрызгивая вокруг огонь. Вскоре Мария разведала, а партизаны уничтожили маслозавод. Сожгли бензин на аэродроме.
   В сентябре в Кличев явились немцы-каратели. "Голова" района предатель Мерлинский рассказал им все, назвал виновных. В этот же день гестаповцы арестовали и после пыток казнили Марию Заяц, врача Врублевскую, медсестру Бай.
   Вряд ли хорошо знала Маша, что такое подполье. Она просто была патриоткой.