На Сталинградском фронте, с июня 1942 года и до ликвидации окруженных фашистских войск, я командовал 24 отдельным авиазвеном, которое обеспечивало связью армию, защищавшую город-герой.

В конце августа трудное было время. Теснимые превосходящими силами гитлеровцев, наши войска сражались с предельным напряжением сил.

Большую работу приходилось выполнять и летчикам нашего звена. Самолеты ПО-2 часто использовались для переброски офицеров связи на передовую, для доставки срочных пакетов и донесений. Нередко на ПО-2 летал генерал-лейтенант В. И. Чуйков. Обычно это были бреющие полеты, на самых низких высотах. А полеты над линией фронта были связаны с большим риском. Самолет редко возвращался без пробоин.

В тот период гитлеровская авиация была еще сильнее нашей. Немецкие истребители преследовали каждый советский самолет, появлявшийся в воздухе. Редкий полет обходился без встречи с ними. Однажды наш летчик Николай Деров привел самолет, в котором насчитали около 20 пробоин.

Наша посадочная площадка часто подвергалась бомбардировкам противника с воздуха. Технический состав трудился день и ночь. И все-таки материальная часть быстро таяла.

К концу октября в звене не осталось ни одного самолета. Нечего было и ремонтировать.

Стали подбирать подбитые самолеты, которые можно было вернуть к жизни. Однажды с передовой нам позвонили, что на нейтральной полосе лежит подбитый самолет ПО-2. Но как его вывезти? Немцы держали этот участок под обстрелом. Все же мы решили испытать счастье. Под вечер на передовую отправилась наша команда во главе с техником звена Николаем Абакумовым. Под покровом темноты пробрались к самолету, осмотрели его. Поломанным оказалось только шасси. Этой же ночью с помощью пехотинцев вывезли самолет. Отремонтировали его и стали снова летать на бреющих полетах.

Примерно таким же образом достали еще один самолет с передовой и пополнили материальную часть авиазвена.

В это тяжелое время наша работа не ограничивалась Доставкой офицеров связи и почты на передовую. По просьбе пехотинцев мы использовали свои самолеты также в качестве разведчиков и ночных бомбардировщиков. Особого приспособления для бомбежки на этих самолетах, конечно, не было. Обычно в заднюю кабину садился со связками гранат кто-либо из технического состава. Подлетая к намеченной точке, он в связке гранат выдергивал одну чеку и бросал связку. Попадания были достаточно точными и причиняли немало вреда фашистским захватчикам.

Эта работа была связана с риском, но число желающих сбрасывать связки гранат на голову противника не уменьшалось. Люди просились на это опасное дело. Даже нередко возникал спор, чья очередь лететь. Каждому хотелось лично участвовать в разгроме врага.

За время отступления наших войск к Волге, героической обороны волжской твердыни и разгрома зажатой в окружение отборной гитлеровской армии немалые трудности перенес личный состав нашего звена. Сколько пришлось сменить посадочных площадок! Едва успеем обосноваться на новом месте, как налетят немецкие бомбардировщики и разбомбят площадку, выведут из строя материальную часть. А для ее ремонта не было ни ангаров, ни землянок. Даже для личного состава не всегда находилось жилье. Нередко опали под плоскостями самолетов. Особенно плохо стало, когда начались морозы.

Однако ни холод, ни артиллерийские обстрелы и бомбежки противника не сломили духа наших бойцов и командиров. «За Волгой для нас места нет», «Умрем, но не отступим» — эти лозунги, встречавшиеся в городе на каждом перекрестке, как нельзя лучше выражали настроение защитников города-героя. Каждый сердцем и разумом понимал свою ответственность перед Родиной.

О высоком патриотическом подъеме, который царил тогда среди воинов этого фронта, говорит хотя бы такой факт, что в это трудное время был необычайно большой приток в партию. В нашем звене кандидатами в члены партии вступили лейтенант Сотский, техник Лимакин, членами партии стали техник-лейтенант Абакумов, сержант Харченко и другие. Немногие из них дожили до светлого дня победы. Пали смертью храбрых в боях за Волгу штурман звена Нагаец, летчик Степанов, техник Лимакин и другие товарищи. Отважный летчик Николай Деров, которым гордился весь личный состав звена, погиб от прямого попадания бомбы. За свои боевые подвиги он посмертно награжден орденом Красного Знамени.

Мне довелось видеть плененного фельдмаршала Паулюса. Под конвоем красноармейцев, вместе со своей свитой, прибыл он в Бекетовку, где находился штаб нашей армии. Машина остановилась у самого штаба. Открыв дверку, Паулюс огляделся вокруг и затем, опустив голову, пошел вперед, высокий, сухопарый, с холодными, словно стеклянными глазами.

«Такой конец ждет каждого, кто посмел напасть на нашу Советскую Родину», — подумал тогда я. Наверное, эта же мысль была и у всех моих товарищей, с которыми вместе было столько пережито. Суровым взглядом провожали они до дверей штабного домика немецкого фельдмаршала.

<< Назад

Вперёд >>