В своей книге «Специальные задания» Отто Скорцени, известный гитлеровский диверсант и обер-шпион писал: «Русские в центральной крепости города продолжали оказывать отчаянное сопротивление. Мы захватили все внешние оборонительные сооружения, но мне приходилось пробираться ползком, ибо вражеские снайперы били без промаха. Русские отвергли все предложения о капитуляции и прекращении бесполезного сопротивления. Несколько попыток подкрасться к крепости и завладеть ею штурмом закончились неудачей. Мертвые солдаты в серозеленых мундирах, усеявшие пространство перед крепостью, были красноречивым тому свидетельством... Русские сражались до последней минуты и до последнего человека».
|
Здесь жили семьи командиров. Здесь звучал детский смех
Старший политрук ПОЧЕРНИКОВ Иван Михайлович. Награжден орденом Отечественной войны I степени посмертно.
Алик и Нина ПОЧЕРНИКОВЫ.
Александра Васильевна ПОЧЕРНИКОВА.
Капитан ШАБЛОВСКИЙ Владимир Васильевич. Награжден орденом Отечественной войны I степени посмертно. Старшие дочери Рая и Таня.
Галина Корнеевна ШАБЛОВСКАЯ
Восточные валы
Ефрейтор ВОЛОКИТИН Василий Александрович. Награжден орденом Отечественной войны I степени посмертно.
Заместитель политрука ДЕРЕВЯНКО Григорий Давидович.
Казематы форта хранят следы войны
27 сентябри 1956 года. Родион Ксено-фонтович СЕМЕНЮК со спасенным боевым Знаменем части.
|
Кобринское укрепление прикрывает Цитадель с севера и востока. Оно самое большое по площади. 8 первый день войны здесь сложились три самостоятельно действовавших участка обороны: казармы 125-го стрелкового полка и жилые дома командного состава, Восточные валы и Восточный форт.
125-й стрелковый полк занимал северо-западную часть укрепления, вплотную примыкавшую к границе. Из-за Буга фашисты открыли прицельный огонь по казармам. Вражеские снаряды ложились почти на каждом квадратном метре. Несмотря на крайне тяжелую обстановку, по приказу командира полка майора Дулькейта Александра Эмильевича и его заместителя по политической части батальонного комиссара Дербенева Сергея Васильевича подразделения по боевой тревоге стали выходить в пункт сбора. Отдельные группы воинов занимали оборону у внешнего вала крепости, другие продвигались к северо-восточной окраине Бреста, вступали в схватки с превосходящими силами противника. В западной части укрепления бойцы во главе с младшим лейтенантом Полтораковым Федором Андреевичем атаковали гитлеровцев и выбили их оттуда.
Проявляя мужество и отвагу, сражались бойцы и командиры 125-го стрелкового полка у Северо-западных ворот под руководством заместителя политрука П. Н. Никитина. Оставшиеся в крепости воины полка под натиском врага вынуждены были отходить к Восточному форту, они сдерживали противника на подступах к домам командного состава.
Район жилых домов командиров до 22 июня — совсем мирный уголок крепости, где текла добрая, спокойная жизнь. Теперь это были груды развалин, искореженные остовы зданий. Но каждый дом, каждая глыба руин встречала врага огнем.
Здесь обороной руководили командир 2-го батальона 125-го стрелкового полка капитан Шабловский Владимир Васильевич и ответственный секретарь партийного бюро 333-го стрелкового полка старший политрук Почерников Иван Михайлович.
Не смог пробиться к своим казармам Иван Михайлович — ранен. А сердце рвалось в бой, осиротевшее сердце... Его шестилетний Алик и пятилетняя Нина не успели даже соскочить с кроваток — стену пробуравил снаряд...
Набухли от крови повязки на ранах старшего политрука и его жены. Без промаха разили они убийц в се-розеленых мундирах. А фашисты лезли, перебегая от дома к дому, высовывались из-за кустов, из-за стен, кричали: — Сдавайтесь!
Иван Михайлович подсчитал патроны:
— Три... Осталось всего три...
Вопрошающе и сурово посмотрела на него Александра Васильевна:
— Что будем делать, Ваня?
— В плен не сдадимся...
— Я с тобой...
Кованые сапоги совсем рядом. Кажется, что под ними от боли прогибается земля. Выстрел, упал враг.
И здесь раздались еще два глухих щелчка. Почерниковы предпочли смерть позорному плену.
Почти три дня вели фашисты осаду жилых домов. Присутствие женщин и детей утраивало силы защитников. Кончались боеприпасы. Выпита вся вода, что была в квартирах, а водопровод вышел из строя еще в первые часы. То и дело слышались слабые голоса детей: «Пить, хочу пить!»
Ночью защитники не смыкали глаз поочередно: следили, чтобы вражеские лазутчики не захватили врасплох.
А утром с новой силой разгорался бой, нарастал артиллерийский обстрел. Здания вздрагивали от взрывов.
О действиях группы воинов и об их командире капитане Шабловском вспоминает участник этих событий бывший рядовой, ныне учитель Горбатков Константин Григорьевич:
«Я хорошо знал капитана Шабловского в мирные дни. При выходах на учение или на стрельбы он брал меня сигналистом и, отдавая планшетку, обычно говорил: «От меня не отставать». Шабловский показал себя опытным командиром. Его приказы всегда были четкими и точными, мы их выполняли беспрекословно. Весь день мы отбивали атаки врага. Но к вечеру немцы все же овладели первым этажом. Мы же укрылись на втором. Ночью по приказу Шабловского 10 добровольцев (среди них был и я) с помощью веревок спустились на землю. Приходилось соблюдать большую осторож-ность, чтобы не обнаружить себя. Сосредоточившись в кустах сирени, тихо сняли часовых, при этом хорошо себя показали Ленин и Рыжко, и, ворвавшись в здание, забросали гитлеровцев гранатами. После завер-шившейся операции капитан Шабловский вынес нам благодарность».
Тут только бойцы заметили пятна крови на рукаве гимнастерки Шабловского. — Вы ранены, товарищ командир!
— Пустяки, зацепило немножко,— стараясь казаться спокойным, ответил капитан. И только по бледному лицу и посиневшим губам можно было догадаться, что он потерял много крови.
Фашисты снова начали атаку.
— Без команды огня не открывать,— строго предупредил Шабловский бойцов.— Беречь патроны, подпустить врага ближе, бить только наверняка.
Танки появились внезапно. Они вынырнули из-за вала и приближались к домам комсостава. Шабловский обвел взглядом бойцов. Как отразить бронированный удар, как спасти находившихся рядом женщин, детей.
Танки все ближе и ближе, вот уже стреляют в упор по окнам, а потом серые шеренги окружили дом, в котором находилась горстка раненых воинов...
Военнопленных вели под усиленным конвоем. С перевязанной рукой шел капитан Шабловский.
Группа приближалась к старому мосту, перекинутому через обводной канал у Северо-западных ворот. На середине моста Шабловский оттолкнул фашиста и, крикнув: «За мной!» — бросился в воду.
Автоматная очередь рассекла воздух.
Так, презрев смерть, погиб коммунист, уроженец д. Заполянье Могилевской области В. В. Шабловский. Это было 24 июня 1941 года.
98-й отдельный противотанковый артиллерийский дивизион во главе с капитаном Никитиным Н. И. при выходе в установленный пункт сосредоточения принял бой с танками противника на подступах к Восточным воротам. Дальнейший выход дивизиона из крепости стал невозможен, так как в Восточных воротах врагом были подбиты наши машины.
Оставшиеся приняли бой на валах. Во главе их стали старший политрук Нестерчук Николай Васильевич и лейтенант Акимочкин Иван Филиппович. Заняв круговую оборону, умело используя 45-миллиметровые орудия и пулеметы, воины подбивали вражеские танки, уничтожали живую силу врага. Многие проявляли чудеса храбрости и отваги. Пример личного мужества показывал бойцам лейтенант Акимочкин, Волевой и решительный командир успевал повсюду, стрелял, руководил, подбадривал бойцов:
— Ну, что, артиллеристы, еще один налет выдержали? Молодцы! Так стоять и дальше!
Вот по его приказанию один из орудийных расчетов добежал до парка и развернул пушку в сторону врага. Расчет уничтожал пулеметы и минометы, заставив гитлеровцев на время откатиться назад. Но снаряды кончались, и, видя минутное замешательство бойцов, фашисты устремились к паркам. Красноармейцы с криком «Ура!» бросились врукопашную. В жестокой схватке все шестеро пали смертью храбрых. Среди них и курсант-отличник Петр Шевченко.
Немногие оставшиеся в живых тепло вспоминают о старшем политруке Н. В. Нестерчуке. Большой души человек, он по-отечески умел ободрить в трудную минуту каждого воина. Постоянно заботился о женщинах и детях, передавая им воду и продовольствие, которое удавалось обнаружить в казематах.
В единоборстве с фашистскими танками отличился комсомолец Василий Волокитин, парень со Смоленщины. Точным выстрелом артиллерист подбил головную машину. Танк замер, языки пламени обвили броню. Ожесточенный бой продолжался. В неравном поединке погиб весь расчет орудия.
К штабу дивизиона двигались вражеские цепи. Фашисты готовы броситься к дверям. Пулеметчики во главе с ответственным секретарем бюро ВЛКСМ, заместителем политрука Деревянко Григорием Давыдовичем метким огнем заставили их откатиться назад. Так повторялось не раз. Наши воины маневрировали, меняли позиции. Раненые, они не покидали поле боя, сражались до последнего патрона.
Старший политрук не уходил с позиций. С пистолетом в руке он подполз к окопам, где залегла цепь воинов. В горячке боя не все увидели, как вдруг выпрямился Нестерчук и рухнул, раскинув руки, как бы обнимая родную землю. Осколок гранаты оборвал его жизнь.
Еще неделю продолжали сражаться артиллеристы вместе с лейтенантом Акимочкиным. Над казематом у Восточных ворот развевался маленький красный флаг. Гитлеровцы несколько раз его сбивали. Но находились смельчаки, которые подползали к нему и вновь закрепляли на место. Весь изорванный осколками, алый стяг вдохновлял воинов, звал их на борьбу.
4 июля гитлеровцы схватили раненого и контуженного лейтенанта Акимочкина. Они обнаружили в кармане его гимнастерки партийный билет.
— Откажись от него, — потребовали фашисты. — Останешься в живых.
— Я — коммунист, — гордо прозвучало в ответ. Сдержал герой-командир клятву, данную при вступлении в ряды партии.
Упорные бои на Восточных валах продолжались до первых чисел июля.
Вот еще имена геройски погибших воинов, которые вы прочтете на плитах мемориала: заместитель политрука Дорохин Александр Александрович, старшина Застелло Петр Иванович, рядовой Заикин Михаил Иванович, лейтенант Каганович Мордух Айзикович, рядовой Кирков Иван Алексеевич, политрук Костяков Алексей Александрович, старший сержант Хабаров Иван Афанасьевич, рядовой Шевченко Петр Савельевич, заместитель политрука Ширяев Николай Васильевич, младший сержант Элькин Меер Вениаминович...
Командир 45-й пехотной дивизии противника доносил:
«Сюда нельзя было подступиться, имея только пехотные средства, так как превосходно организованный ружейный и пулемётный огонь из глубоких окопов и подковообразного двора скашивал каждого приближающегося. Оставалось только одно решение — голодом и жаждой вынудить русских сдаться в плен, с этой целью необходимо было прибегнуть ко всем средствам, ускоряющим их изнурение...
...Призывы к сдаче в плен не имеют успеха...
28 нюня. Обстрел Восточного форта из танков и штурмового орудия продолжался, но успеха не было видно.
Обстрел из 88 мм зенитного орудия оказался также безрезультатным.
29 нюня. С 8.00 авиация сбросила много 500 кг бомб, однако безрезультатно. Столь же безуспешным оказался новый оживленный артобстрел Восточного форта танками и штурмовыми орудиями.
30 июня. Подготавливалось наступление с бензином, маслом и жиром. Все это скатывалось в бочках и бутылках в окопы форта, где предполагалось поджечь ручными гранатами и зажигательными пулями.
Около 9.00 из 4-й армии прибыла агитмашина, из которой разъяснялась бесполезность их сопротивления и из которой они призывались к сдаче в плен. Эта агитация не давала должного эффекта».
Восточный форт — третий участок обороны, сложившийся на Кобринском укреплении. Его защитники держались там продолжительное время.
Во главе обороны форта стоял опытный и энергичный командир 44-го стрелкового полка, участник гражданской войны и боев с белофиннами майор Гаврилов Петр Михайлович. Он сплотил бойцов и командиров разных частей и подразделений, которые преградили путь врагу на Главном валу у Северных ворот. Майор Гаврилов сформировал боевую группу и сводные роты, создал штаб обороны участка. Начальником штаба назначили капитана Касаткина Константина Федоровича. Штаб был связан с командирами рот телефонной связью. Число защитников вместе с женщинами и детьми составило около 400 человек. Из коммунистов, сражавшихся в форту, создали партийную организацию. Ее душой стал политрук Скрипник Степан Сергеевич. «Комиссар Восточного форта» — так называли его те, кому довелось с ним быть в эти огненные дни июня.
За оказание медицинской помощи отвечала воен-фельдшер Абакумова Раиса Ивановна. В этом ей помогали жены и дети семей командного состава.
Группа воинов под руководством старшего лейтенанта Коломийца Якова Ивановича установила на удачно выбранной позиции во внутреннем дворе форта счетверенную зенитную пулеметную установку.
Старший лейтенант Шрамко — командир батареи 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона и еще несколько смельчаков ночью заминировали подступы к форту. Но вернуться назад отважный командир не успел. Вместе с ним от вражеской пули погиб рядовой Зедгинидзе. Фашисты дорого заплатили за их смерть.
Несколько танков с крестами на башнях подорвались на минах.
Метким огнем зенитчики подбили вражеский самолет.
Наступило 29 июня. Рано утром вплотную к Северным воротам подъехала немецкая машина с радиорупором. Защитникам Восточного форта предъявлен очередной ультиматум. Огонь временно прекращен. На размышление — один час. И тогда коммунисты провели партийное собрание. В каземат земляного вала пришли также комсомольцы — все, кто мог отойти от амбразур.
Сообщение майора Гаврилова было кратким:
— Нам обещают сохранить жизнь. Перед нами выбор: позорный плен или смерть в бою.
Раздались голоса:
— Изменников и трусов среди нас нет!
— Все останемся! И коммунисты, и беспартийные.
Решение приняли единогласно — продолжать бой, сражаться до последнего удара сердца. Многие тогда написали заявления о приеме в партию.
Прошел час. Над Восточным фортом не появился белый флаг. Мощные взрывы сотрясли воздух — враг возобновил огонь, с валов скатывал бочки с горючей смесью и бензином, поджигая их гранатами и зажига-тельными пулями. Взбешенные упорством и стойкостью советских воинов, гитлеровцы применили слезоточивые газы.
Одна из тяжелых бомб угодила в склад боеприпасов. Восточная часть форта превратилась в руины. Горело все, что могло гореть. Гитлеровцы ворвались в форт. Завязались ожесточенные рукопашные схватки. В это время в западной части форта младший сержант Се-менюк, рядовые Фольварков и Тарасов в одном из казематов закопали Знамя 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона. По приказу старшего лейтенанта Шрамко в первый день боев воины вынесли его из караульного помещения и бережно сохраняли.
Только к исходу дня затих тяжелый кровопролитный бой. Несколько десятков израненных героев укрылись в подземельях форта.
Стычки с врагами продолжались. К 12 июля в форту осталось только трое. П. М. Гаврилов рассказывает:
«У меня был один выход: вновь укрыться в одном из подземных казематов и ждать пока фашисты снимут блокаду. Тянулись дни. От голода я слабел и часто терял сознание. Нет, не смерть страшила меня. Тяжело было другое: умереть вдали от своих, среди врагов. Как можно дороже отдать свою жизнь — это последнее, что ты можешь сделать для своей родной страны, для своего народа».
23 июля. В этот день, в так называемый «лазарет» недалеко от Бреста привезли обессиленного воина в форме майора Красной Армии. Рассказывали, что этот человек нашел в себе силы бросить последние гранаты. Враги были поражены силой духа этого человека, волей к борьбе.
Их имена начертаны на плитах мемориала. Они погибли на Кобринском укреплении: замполитрука Абызов Владимир Николаевич, ба-тальонный комиссар Аношкин Николай Иванович, младший лейтенант Бобков Алексей Максимович, его дочь Аза и жена Раиса Никанд-ровна, рядовой Босташвили Ираклий Александрович, батальонный комиссар Венедиктов Виктор Яковлевич, рядовой Гаврилов Георгий Данилович, лейтенант Давыдов Петр Иванович, батальонный комиссар Дербенев Сергей Васильевич, рядовой Джаппуев Тахир Кудаевич, младший лейтенант Журбенко Иван Дмитриевич, рядовой Зедгинидзе Иван Ясонович, лейтенант Иоффе Айзик Гиршевич, старший лейтенант Калиновский Николай Петрович, майор Климов Сергей Григорьевич, лейтенант Кузнецов Борис Валерьянович, старшина Пампуха Андрей Куприянович, рядовой Порошин Николай Андреевич, политрук Семочкин Илья Егорович, рядовой Улктымбаев.
(из книги "СТОЯЛИ НАСМЕРТЬ")
