С лета 1944 года в наш лагерь один за другим прибывали транспорты из концентрационных лагерей, созданных фашистами в Польше. Нацисты, отступая, стремились убрать свидетелей их варварского режима, прежде чем узников освободит в своем неудержимом наступлении Красная Армия.

В так называемый «юношеский» концлагерь Укермарк (в первое время в нем находились только молодые) теперь из Равенсбрюка попадали пожилые, больные, нетрудоспособные. Для большинства из них Укермарк был преддверием газовой камеры, если они не умирали здесь «естественной» смертью от голода и холода. Эсэсовцы уничтожали всех тех, кто не был пригоден для изнурительной работы на военных предприятиях.

При этом, чтобы избежать волнений среди узниц, им говорили, что их переведут в другой лагерь, где за ними будет хороший уход, расписывая прелести этого «приюта».

Но вскоре всем стало известно, что это за «рай», после которого шла газовая камера.

Все чаще проводились отборы для газовой камеры и отправки в лагерь Укермарк. Прежде всего эта участь постигала больных тифозного блока 22. Одну из сцен отправки в этот лагерь мне пришлось наблюдать, когда я проводила ремонтные работы в соседнем бараке.

Перед тифозным блоком стоял большой крытый грузовик. Больных, которые уже не могли идти, буквально, как мешки, бросали в машину. Тех, кто еще держался на ногах, подводили двое заключенных мужчин. Одна из женщин, лет тридцати пяти, упала перед бандитами-эсэсовцами на колени и стала просить сохранить ей жизнь. «У меня дома пятеро детей, я обязательно выздоровлю!» — кричала она. Эсэсовец пнул ее сапогом, закричал: «В машину, быстро!» Мужчины помедлили, но потом все же толкнули женщину в кузов. Она стала рвать на себе волосы и вдруг запела. Жутко звучал ее пронзительный голос: «Приди ко мне, в любовную беседку, в мой рай...»

Несчастная сошла с ума.

Больные в грузовике зашумели. Эсэсовец приказал: «Закрыть дверцу!» Машина умчалась. Через некоторое время тифозный блок опустел — всех отправили в Укермарк — на верную смерть.

Мы лихорадочно думали, как спасти наших старых и больных товарищей от отправки в этот лагерь. Мы прятали их от проводивших селекцию комиссий эсэсовцев. Маленькую горбунью Эльзу заключенные из команды Штурм держали в своей мастерской. Других уводили в подвал под кухней в команду чистильщиц картошки. Третьи отсиживались на вещевом складе в кучах одежды. Из политических блоков являлись только те, кто мог ходить. У кого были седые волосы, красили их углем в черный цвет. Так нам удавалось спасти наших пожилых товарищей.

О судьбе многих больных в лагере Укермарк мне рассказала Марта Рутенберг. Она попала в немилость у старшей надзирательницы Бивп и потому оказалась в том лагере.

В блоке для больных там всем заправляла врач из заключенных — Вера Сальвекарт. Это место она получила за свое пресмыкательство и угодничество перед эсэсовцами. Заключенные называли ее ангел-душитель, ибо видели, что Сальвекарт вместо того чтобы помогать больным, старалась как можно скорее отправить их в могилу.

Она получала от врачей-эсэсовцев яд, действие которого, по заказу химических концернов, нужно было проверить на людях. Якобы желая уменьшить боли, она давала больным по чайной ложке этого порошка. Тем, кто не хотел принимать его добровольно, силой раскрывала рот, и больным приходилось глотать порошок.

Действие яда на больных было различным. Одни умирали через несколько минут, другие мучились часами. Их предсмертные хрипы долго звучали в помещении.

Ничего не подозревавшая Марта Рутенберг как-то сказала Сальвекарт: «Если бы только не эти страшные хрипы! Они наводят на меня ужас, я не могу их слышать!» Сальвекарт ответила: «Иди, займись ужином. Я сама присмотрю за больными». Она ушла к больным, и вскоре они одна за другой умолкли. Она просто задушила их.

Как-то раз в лагере Марта показала мне Сальвекарт. Она была молода, хороша собой, я никогда бы не подумала, что она— «ангел-душитель». Она носила такое же платье, как и все другие заключенные, и больные с доверием принимали из ее рук порошок, приносящий им смерть.

После 1945 года Вера Сальвекарт, как военная преступница, понесла заслуженное наказание: смерть через повешение.