Еще не успел развеяться дым пожарищ по пути бегущего из Ростова врага, а части нашей бригады войск НКВД получили боевой приказ: срочно выйти на дебальцевский рубеж обороны и остановить, отбросить назад наступающего противника, рвущегося из Артемовска к Ворошиловграду.

Роты быстро грузились на автомашины по мере подхода транспорта и на предельной скорости мчались в сторону Дебальцево.

Был конец ноября 1941 года. Ночные морозцы уже давали о себе знать. Первый молодой ледок сковывал мелкие степные речушки, бойцам приходилось форсировать их вброд.

В кабине первой машины, рядом с водителем, сидел батальонный комиссар с автоматом на груди и ручными гранатами у пояса. Он то и дело выглядывал из окошка кабины и пристально смотрел в безоблачное морозное небо.

Комиссар нервничал: из-за задержки транспорта батальон опаздывал с прибытием к месту назначения. К тому же в батальоне по сути не было комбата. Теперь ему, комиссару Вечкутову, приказано взять командование батальоном на себя.

Впереди, в сверкавшем на солнце сугробе у дороги, стоял красноармеец, показывая красным флажком направление в сторону видневшихся из-под снега, знакомых Вечкутову развалин совхоза.

Машины въезжали в бывший двор совхоза и останавливались у руин. Из кузовов-фургонов выскакивали бойцы. На ходу они примыкали штыки и тут же, у машин, быстро строились, ожидая команды.

Со стороны Дебальцево доносилась ружейно-автоматная трескотня; глухо стучали в боевой перебранке то наши, то немецкие пулеметы.

Прибежал запыхавшийся начштаба, лейтенант Канский.

— Противник прорвался,—доложил он комбату.— К совхозу отходят бойцы полевой части, те, которых мы должны были подкрепить-Приказав командирам двух рот быстро занять позиции на северной и южной окраинах совхозной усадьбы, Вечкутов направился с ротой к темневшей невдалеке, за-несенной снегом посадке.

Гитлеровцы шли густой цепью, постреливая из автоматов. За ними двигалась вторая цепь.

Подпустив фашистов поближе, Вечкутов дал команду открыть огонь. Ударили пулеметы, звонко стреляли в морозном воздухе винтовки. Не ожидавшие этого удара, гитлеровцы смешались, потом открыли по посадке нестройный автоматный огонь и начали отходить. Но было уже поздно. С наших флангов застрочили пулеметы, поднявшиеся бойцы бросились на расстроившиеся цепи фашистов, орудуя штыком и прикладом. Завязался ожесточенный рукопашный бой.

Наседая на гитлеровцев, батальон продвигался к окраине Дебальцево. Уже совсем недалеко виднелся поселок Октябрьский. За ним замаячила бетонная макушка высокой водонапорной башни.

Бой становился все напряженнее. Батальон, поддержанный начавшей было отходить полевой частью, ворвался в кварталы Октябрьского.

На подмогу своим отходившим подразделениям гитлеровское командование бросило резерв. Однако и он не сыграл существенной роли. Батальон перешел к активной обороне, ожидая прибытия остальных сил полка.

Горячий бой часто переходил в рукопашные схватки. Гитлеровцы не могли использовать против чекистов ни минометы, ни артиллерию, ни авиацию, так как под удар попали бы и их войска.

Прибывшее подразделение — 1-й батальон под командованием старшего лейтенанта Третьяка — сразу же включилось в бой. Чуть позже подошли бойцы и 2-го батальона старшего лейтенанта Цуканова.

К вечеру 5 декабря поселок полностью был освобожден от неприятеля.

С рассветом 6 декабря завязались бои за пассажирский и товарный вокзалы Дебальцево. К исходу дня и отсюда гитлеровцы были изгнаны. Третий батальон прорвался за вокзал, в город, а его седьмая рота под командованием политрука Беляева, заменившего раненого командира, захватила военный городок.

Гитлеровское командование не могло смириться с потерей такого важного узла железных дорог, каким являлось Дебальцево. Оно начало перебрасывать сюда свои резервы.

7 декабря в привокзальных кварталах завязались упорные бои. Городские дома и квартиры часто переходили из рук в руки. Седьмая рота оказалась в окружении, но продолжала упорно сражаться. Только через сутки, когда уже иссякали боеприпасы, рота вырвалась из кольца и отошла к вокзалу.

Отважно вел себя в бою весь личный состав роты. Храбро сражались добровольцы из горловского отряда народного ополчения отец и шестнадцатилетний сын Труши, оба пулеметчики. Из кирпичного дома, как из дзота, они уничтожили немало врагов. Ночью к роте сквозь заслон гитлеровцев пробрались старшина Масловский и военфельдшер Шуйская. Масловский доставил продукты и боеприпасы, а Шуйская за ночь оказала медпомощь всем раненым. Сержант Клейменов организовал группу гранатометчиков, которая отражала попытки гитлеровцев пробраться к дому. С железным хладнокровием руководил боем политрук Беляев.

Гитлеровцы прилагали все усилия, чтобы выбить советские части из Дебальцево. Они подбрасывали сюда свежие резервы. Во многом враг удерживал превосходство. Мы вынуждены были перейти на оборонительную линию — поселок Октябрьский — Дебальцево-Сортиро-вочная — Вергилевка. В западной части Октябрьского почти весь декабрь шли бои за отдельные дома и кварталы. Сражались больше с вражескими автоматчиками и снайперами, которые, надо сказать, своими действиями наносили нам существенный урон.

В штабе бригады в Чернухино командирам частей и батальонов было дано задание — развернуть ночные операции по вылавливанию и уничтожению гитлеровских снайперов и автоматчиков. Это была очень своевременная мера. Подразделения 175-го и 176-го полков за короткий срок уничтожили около двадцати вражеских снайперов и автоматчиков. Пятнадцать автоматчиков были взяты в плен. В западной части Октябрьского, на «ничейной» полосе, почти не осталось «кукушек», как называли снайперов. Гитлеровцы мстили бригаде, засыпая минами восточную часть поселка. А в одну из ночей, разведав расположение штаба 175-го полка, даже пытались его захватить. Осуществить эту операцию гитлеровцы решили самым подлым образом. Впереди наступаю-щей цепи они погнали женщин. Только бдительность засад и часовых третьего батальона расстроила планы противника.

Командир батальона политрук Беляев увидел необычную надвигавшуюся цепь женщин. Вдруг из их рядов послышались крики:

— Товарищи, бейте мерзавцев! Они у нас за спиной!

Женщины попадали на снег. Воспользовавшись этим, пулеметчики и автоматчики батальона открыли ураганный огонь. Гитлеровцы, словно тараканы, попавшие на свет, заметались, пытаясь скрыться. Схватка была недолгой. Фашисты недосчитались полутора десятка солдат. Несколько раненых гитлеровцев было взято в плен.

В течение всего декабря немецко-фашистские войска пытались прорваться на восток, к Ворошиловграду, постоянно атакуя наши позиции. Но эти попытки не имели успеха.

В первых числах января 1942 года части бригады были выведены на пополнение, а через несколько дней брошены через Кадиевку и Голубовку к Попасной, где на передовой, за селом Рубашкино, сменили уставшую в беспрерывных боях стрелковую дивизию.

Гитлеровские генералы бросались из стороны в сторону. Они спешно подтянули резервы в район Попасной с намерением непременно прорваться к Ворошиловграду. Наше командование также укрепило свою оборону свежими силами. В частности, 71-я бригада провела под Попасной немало трудных боев. В конце февраля она прибыла в район Ворошиловграда для переформирования и отдыха. Здесь же ее преобразовали в 19-ю стрелковую дивизию.

За образцовое выполнение боевых заданий командования в борьбе с фашистскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество Военный Совет Южного фронта наградил боевыми орденами и медалями около семисот бойцов, сержантов, командиров и политработников бригады. Многие герои — Вечкутов, Коновалов, Масловский, Клейменов, Минин и другие были награждены посмертно.

Посмертно...

У Болыпекрепенской, на кургане Высокий пал смертью храбрых комбат, младший лейтенант Крапивин. С батальонным комиссаром Вечкутовым он провел ряд блестящих боевых операций. Смелый, прямой, принципиальный, он был любимцем бойцов.

Погиб, отражая атаки танков, командир роты, старший лейтенант Камардин, заменивший Крапивина. Во время этого последнего боя погибла и его супруга, ушедшая добровольно на фронт.

В тяжелом бою у Вергилевки погибли одновременно Вечкутов, начальник штаба, бывший секретарь парткома шахты «Кочегарка» лейтенант Мамошин и воен-фельдшер Шуйская. У поселка Октябрьский пали смертью храбрых комиссары первого и третьего батальонов — Древаленко и Коновалов.

Заменив во время боя Вечкутова, погиб начальник штаба полка старший лейтенант Минин. Там же, у Вергилевки, на окраине Дебальцево отдали свои молодые жизни за Родину старшина Масловский и сержант Клейменов, шестнадцатилетняя медсестра Люба Витикова, военфельдшер Дина Дорохова и многие, многие другие.

Отдал жизнь за Родину и командир бригады, а затем дивизии генерал-лейтенант Подоляко.