В качестве одной из первых попыток рассмотреть систему нацистских лагерей на территории Латвии в годы немецкой оккупации можно назвать работу латвийского историка Маргера Вестермана «Так поступал вермахт». Исследование было опубликовано в 1973 году на латышском языке. В своей работе М.Вестерман подробно впервые за послевоенные годы собрал и представил общественности неизвестную и малоизученную информацию о широкой сети лагерей военнопленных на всей территории Латвии. К сожалению, ограниченный формат работы не позволил автору подробно описать историю каждого лагеря в отдельности, поэтому многие страшные эпизоды из лагерной жизни заключенных остались за рамками работы. На сегодняшний день это единственное исследование так называемых Шталагов (Stammlager) и Дулагов (Durchgangslager) -лагерей военнопленных, размещенных нацистами на территории Латвии, через которые прошли многие тысячи пленных советских солдат. В частности, автором рассматриваются Шталаг-350 в Риге, Шталаг-340 в Даугавпилсе и Штлаг-347 в Резекне. Одно из таких отделений лагеря военнопленных - Шталаг-350 - находилось в Саласпилсе на берегу Даугавы. Вместе с тем в исследовании подробно представлена информация о лагерях вермахта и их общей включенности в национал-социалистическую репрессивную систему Третьего Рейха.

Следующая попытка провести историческое изыскание по жертвам концлагеря Саласпилс была предпринята латышским историком Генрихом Стродсом в 2001 году - «Концентрационный лагерь Саласпилс (октябрь 1941 - сентябрь 1944 года)». Это исследование довольно обстоятельно раскрывает факты строительства лагеря, дает представление об охране лагеря, о составе заключенных, дается обоснование названию лагеря. Автор в своей работе показывает различие статуса «лагеря смерти» и «исправительно-трудового лагеря». На мой взгляд, достаточно убедительно преподнесена информация о разных периодах существования лагеря и его функциональном предназначении*:



* До этого деление на три периода существования лагеря в Саласпилсе было предложено Вестерманисом М. в 1998 г. См.: Vestermanis M. Die nationalsozialistischen Haftstatten und Todeslager in okkupierten Lettiand 1941-1945. // Die nationalsozialistischen Konzentrationslager: Entwicklung und Struktur. Band I. -Gottingen: Wallstein Verlag, 1998. s. 479. '"SKN.lpp. 137.

1) размещение в лагере еврейских заключенных (соответственно - «лагерь смерти», поскольку в нацистских застенках у евреев возможности выжить практически не было);

2) размещение в лагере заключенных из числа латвийского населения, сюда входят нарушители трудовой дисциплины, сочувствующие советской власти и бывшие советские активисты («расширенная полицейская тюрьма», «исправительно-трудовой лагерь»);

3) использование лагеря в качестве транзитного пункта для насильно эвакуированного населения приграничных районов СССР и Белоруссии («концентрационный и транзитный лагерь»).

Однако, касаясь темы общего количества узников и погибших в лагере, профессор Стродс со всей тенденциозностью преподнесения информации все же остается далеким от истины. Его выводы о том, что в Саласпилсе погибло не более 2000 человек, при более внимательном изучении его труда вызывают сомнение. Чтобы не быть голословным, процитирую полностью вывод историка: «Главными причинами смерти были жить в антисанитарных условиях, недостаток питания, тяжелые работы и суровые наказания. Второй главной причиной были болезни. ... «Можно допустить», пишет А.Непартс, «что за время существования лагеря от болезней, которые не были связаны с наказанием, умерло около 400-500 заключенных. Также можно предположить, что от причин, в основе которых были бесчеловечные наказания, умерло около 100-150 заключенных». «Мне известно», показывает бывший лагерный фельдшер Я.Шалковицс, «что с мая 1943 года по сентябрь 1944 года умерло более 700 заключенных, включая детей, среди которых была большая смертность». Таким образом, в Саласпилсе общее число умерших примерно около 2000 человек» В частности, априори признавая данные Чрезвычайной республиканской комиссии (далее - ЧРК), проводившей расследования нацистских злодеяний на территории ЛССР, как заведомо несоответствующие данности, профессор Стродс выводит собственную цифру в 2000 человек, ссылаясь лишь на воспоминания бывших узников концлагеря А.Непартса, В.Риекстиньша * и лагерного фельдшера Я.Шалковица. В большей степени выводы историка опираются на данные воспоминаний А.Непартса 1999 года. Существенных обоснований и документальных доказательств этому умозаключению историк не приводит. Естественно, эти воспоминания и показания небеспочвенны и имеют историческую и фактологическую ценность, но эти свидетельские данные весьма и весьма неполные. Будет опрометчиво по таким обрывочным сведениям выносить окончательный вердикт. По этой причине вывод можно классифицировать как очередное предположение, которое не может служить безошибочным доказательством действительного факта.

* Вилис Риекстиньш, 1907 г.р., в заключении в Саласпилсе находился с 21 января 1943 г. по 28 сентября 1944 г. Артуре Непартс, 1921 г.р., в лагере был помощником старшины лагеря А.Видужса и имел доступ к картотеке с данными на заключенных лагеря. SKN, 1pp. 95.

В свою очередь в 2007 году группа латышских историков (К.Кангерис, У.Нейбургс, Р.Виксне) провела исследование статуса лагеря путем изучения деловой переписки за 1941-42 годы местного немецкого полицейского руководства (начальника службы безопасности Латвии (Siecherdienst) Рудольфа Ланге, командира айнзатцгруппы «А» бригадефюрера СС Вальтера Шталекера и др.) с разными ведомствами в Берлине по поводу организации и строительства лагеря в Саласпилсе. В конечном результате историкам удалось достаточно обоснованно доказать, что, согласно используемой в документах терминологии, лагерь в Саласпилсе первоначально обозначался как «Расширенная полицейская тюрьма» и позднее (с мая 1942 г.) «Исправительно-трудовой лагерь». Также было установлено, что в некоторых случаях лагерь назывался «концентрационным». К сожалению, исследование не дает обзора статуса лагеря с того момента, когда туда начали пригонять мирное население из западных областей России и Белоруссии.

Заключенные на лесопилке пилят бревна для постройки лагеря в Саласпилсе, 1941 г. Фото Bundesarchiv Bild 101lll-Duerr-053-26

В качестве основного источника информации историк Стродс использовал воспоминания А.Непартса, опубликованные А.Непартсом в газете «Latvijas Vestnesis» в августе и сентябре 1999 г., а также личную переписку с ним.

Кроме того, в работе довольно обстоятельно представлена информация историков о том, что использование и назначение лагеря в качестве «Расширенной полицейской тюрьмы» было в личных интересах начальника службы безопасности Р.Ланге, поскольку его ведомство заведовало всеми тюрьмами на территории Латвии и осуществляло их непосредственный контроль. Причина такой заинтересованности Р.Ланге в статусе лагеря как тюрьмы, состояла в следующем: заключенные лагеря использовались на разных предприятиях, владельцы которых выплачивали определенные денежные суммы за использование рабского труда узников. В случае смены статуса лагеря на «концентрационный» его деятельность входила бы в подчинение имперскому управлению лагерями в Берлине, и тем самым все полученные средства от продажи труда заключенных уходили бы напрямую в Рейх. Таким образом, сохраняя статус лагеря как «расширенная тюрьма», Р.Ланге имел возможность контролировать средства от продажи труда заключенных.

И если в немецкой документации лагерь значится как «Расширенная тюрьма и исправительно-трудовой лагерь для политических заключенных», то во всех документах Чрезвычайной комиссии лагерь фигурирует либо как «концлагерь в Саласпилсе», либо как «лагерь для политических заключенных в Саласпилсе». В широких кругах населения «лагерем смерти» его стали называть по аналогии с другими европейскими концентрационными лагерями нацистов. Именно эта аналогия и послужила началом дальнейшего называния лагеря в Саласпилсе «лагерем смерти», перешедшее в художественную литературу, публицистику и справочники *. Одно из первых публичных упоминаний лагеря в Саласпилсе как «лагеря смерти» происходит в газете «CIna» за 26 ноября 1944 года в статье Карлиса Сауснитиса под названием «В лагере смерти». Кроме того, в публикациях практически не делали разделения двух лагерей в Саласпилсе (для политзаключенных и военнопленных) и описывали их как единое целое. Вместе с тем, до этого момента широкая общественность еще не была информирована о масштабах трагедии в Саласпилсе. В этот же период в газете «Ста» (1944 год) идет серия публикаций о действительных лагерях смерти (Vernichtungslager): Освенциме, Майданеке, Треблинке - это лагеря, где нацисты целенаправленно проводили массовое уничтожение людей. Например, в Освенциме (немецкое название - Аушвиц) было уничтожено более миллиона человек.

* Однако если принять во внимание количество жертв и условия содержания военнопленных в отделении Шталага-350 в Саласпилсе, то без всякого сомнения этот лагерь можно обозначить как «лагерь смерти», поскольку нацисты там проводили целенаправленную политику уничтожения военнопленных, что подтверждается документально и свидетельскими показаниями.

Выяснение статуса лагеря в Саласпилсе, несомненно, важное и научно оправданное стремление к установлению исторической истины, однако, на мой взгляд, чрезмерно увлекаться такой терминологической эквилибристикой не стоит. История как наука уже сделала самое главное: она неопровержимо доказала, что существование подобного места как лагерь в Саласпилсе само по себе преступно. И после этого уже становится совершенно неважным, какими эпитетами прикрывали свои преступления над беззащитной личностью его устроители. Лагерь в Саласпилсе - это место насилия, несправедливости, унижений и страданий тысяч невинных людей, жертв преступного нацистского режима. И, мне кажется, сегодняшнее такое сверхактивное обсуждение статуса лагеря с взаимными упреками в обществе уводит массовое сознание в сторону от созерцания истинной трагедии человека, попавшего в нацистские застенки. Это намеренное или случайное отклонение, по сути, подменяет человеческую трагедию на бездушную терминологию, где людские страдания измеряются безмолвной статистикой.

Наконец, весной 2009 года та же группа латышских историков опубликовала исследование «Лагерь в Саласпилсе: исторические источники и историографический материал», где подробно описываются источники сведений о лагере, их местонахождение и подробное тематическое содержание, дается оценка как источникам, так и самим материалам. В частности, описываются следующие источники данных о Саласпилсском лагере: послевоенные материалы судебных дел над бывшими пособниками нацистов в лагере, документы Чрезвычайной комиссии (Латвийский государственный исторический архив, Государственный архив Российской Федерации), материалы Национал-социалистического Управления Рейха (Германский государственный архив (Bundesarchiv)), сохранившиеся воспоминания бывших узников (Военный музей в Риге, Музей оккупации в Риге и др.).

Лагерь в Саласпилсе напрямую связан с темой Холокоста, поэтому его история привлекает исследователей не только в Латвии. Например, небольшой обзор лагеря, описание быта и количество заключенных в первоначальный период строительства лагеря рассматривается немецкими историками Вольфгангом Шеффлером и Дианой Шуле в работе «Книга памяти. Депортация германских, австрийских и чешских евреев в Прибалтику», изданной в 2003 году. Это уникальное издание, где собраны имена тех, кого нацисты депортировали в «Остланд» и, в частности, в Латвию.

Еще можно обратить внимание на работу немецких историков Андрея Ангрика и Питера Клейна «Окончательное решение в Риге», опубликованную в 2006 году. Данная книга посвящена общей истории гетто Риги и судьбы его жителей. Кроме того, авторы исследования описывают на основе всех доступных источников политику истребления евреев в Латвии. Рассматривается также судьба «эвакуированных» узников из лагерей Риги осенью 1944 г. при наступлении Красной армии, эвакуация заключенных рижских лагерей в концлагерь Штуттгоф, а также послевоенное судебное преследование преступников.

<< Назад

Вперёд >>