При том, что трагедия лагеря в Саласпилсе очевидна любому здравомыслящему человеку, во многом история его создания, существования и ухода в небытие все еще и по прошествии более полувека остается неизученной, вызывает в обществе острые дискуссии по любому вопросу, связанному с ним. Причиной такого информационного вакуума стало отсутствие документальных подтверждений преступлений гитлеровцев и их местных пособников, которые при наступлении частей Красной армии сожгли лагерь вместе с его архивом. Недостаток информации дает предпосылки недобросовестным людям использовать собственные домыслы в угоду сиюминутным интересам. Впрочем, и не только со злым умыслом называются ошибочные цифры и положения: за столь долгое время после исчезновения лагеря возникло множество мифов, легенд, преувеличений и просто догадок. До сих пор остается невыясненным общее количество человек, прошедших через это страшное место заключения. Вызывает споры в обществе число погибших в лагере детей и взрослых, оспариваются нечеловеческие условия содержания, делаются попытки выдать это место издевательств над человеческой личностью за объект, где немецкие оккупационные власти «воспитывали и исправляли трудом» нерадивое население.

Однако самое отвратительное, что эта поистине трагическая страница в истории Латвии стала еще и предметом политических разборок. Зачастую поводом к таким разногласиям в обществе служит желание одной из сторон диспута открыть «самую правдивую правду», чтобы затем обвинить или, наоборот, оправдать «предмет спора», те или иные представления о нем. Одно из самых одиозных высказываний о сомнительности количества жертв Саласпилса прозвучало в 2008 году из уст латвийского историка Инесиса Фелдманиса, ныне возглавляющего президентскую Комиссию по истории. В интервью газете Neatkarlga Rita Avize он озвучил скандальную версию предназначения Саласпилсского концлагеря и подверг сомнению число замученных жертв: «Советские и российские историки всегда утверждали, что Саласпипс был лагерем смерти. Ничего подобного! Под лагерями смерти в научной литературе понимают лагеря, где жертв убивали сразу после их привоза. Ничего подобного в Саласпилсском лагере не происходило. Некоторые русские историки, по меньшей мере, в пятьдесят раз преувеличили численность погибших в этом лагере: всего там было уничтожено каких-то 2 тысячи человек, а не 100 тысяч. Одновременно там могли находиться только от двух до трех тысяч человек - такая вот расширенная тюрьма. Лагерь строили привезенные из Германии евреи, и из них какая-то тысяча в Саласпилсе погибла...».

Абсурдность подобного утверждения заключается в том, что практически нет никаких документов, которые с абсолютной точностью позволяли бы обосновать данное утверждение. Все доступные факты о численности узников и количестве погибших в лагере носят спорадический характер, т.е. все данные, которые сегодня имеются в распоряжении историков, касаются того или иного момента существования лагеря. В такой-то день было столько-то таких-то человек. Сколько их было на следующий день? Сколько было до этого? Ничего этого нет. Можно с уверенностью предположить, что целью данного высказывания был не призыв к восстановлению исторической справедливости, а очередное клеймение собственного прошлого, адресованное советскому периоду.

Сегодня для составления более или менее приближенной к действительности картины в основном используются цифры из воспоминаний бывших узников. Но эти данные крайне неточны, поскольку одному свидетелю казалось одно количество, второму представлялось другое. Истина при этом нередко оказывалась третьей... Ниже будет представлено довольно большое количество цифр, касающихся узников лагеря. Это практически все цифры, озвученные Чрезвычайной комиссией, и, насколько было возможно, более новые данные, собранные как западными историками, так и латвийскими. При этом любой сможет убедиться, что сделать окончательный вывод по ним весьма и весьма затруднительно.

Однако опасения и естественное негодование у читателя от озвученного выше высказывания историка вызывает, конечно, не само спорное количество жертв, а столь циничная и категоричная их оценка официальным историком Латвии. Цинизм, с которым повествуется о количестве жертв в лагере, по-моему, сметает все принятые в обществе моральные ценности. А ведь у этих «каких-то 2-х тысяч человек» тоже было право на жизнь, на свободу, на будущее. Но они погибли. Вся вина их заключалась лишь в том, что они не вписывались в нацистские представления о «новом порядке».

История неопровержимо доказала, что национализм - тупиковая ветвь развития общества и государственности. Сегодняшний псевдодемократический латвийский режим, в основе которого лежит этноцентризм титульной нации, терпит крах, что доказывается политическими настроениями в обществе и экономическим состоянием государства, близким к краху. Весь официоз Латвии в стремлении скрыть свою неспособность к нормальному руководству страной, сознательно запускает псевдоисторические исследования, направленные на отвлечение общественного внимания от насущных проблем. Самый яркий пример такого отвлечения от действительности, несомненно, т.н. «документально-исторический» фильм «The Soviet Story», режиссера Эдвина Шноре, где в качестве сегодняшней обвинительной базы советского режима используется нацистская пропаганда 1942 года *.



* В частности, используются фальсифицированные нацистами фотоматериалы из книги «Baigais gads», выпущенной в 1942 году. Автор книги «Baigais gads» нацист П.Ковалевские, издатель газеты «Tevija». Издание демонстративно показывает «зверства советских оккупантов» за год их присутствия в Латвии: расстрелянные «патриоты», раскопанные могилы с «жертвами большевиков» и пр. Ко всему прочему, книга вызывающе пропагандирует антисемитизм, характерный режиму гитлеровской Германии: авторы открыто заявляли, что вся ответственность за то, что творил НКВД в Латвии, возлагается на евреев. Книга «Baigais gads» была переиздана в современной Латвии и сейчас в «свободном хождении». В Германии книга запрещена, а за ее распространение предусмотрено уголовное наказание. Развернутую оценку данному псевдоисторическому фильму в 2008 году дал российский историк Александр Дюков в своей книге «The Soviet Story. Механизм лжи» (Дюков A. The Soviet Story. Механизм лжи. -М.: 2008, 120 с).



Еще одна проблема в этой трагичной теме Саласпилса, как мне кажется, заключена в отсутствии каких бы то ни было полноценных исторических исследований. Все опубликованные работы на сегодняшний день носят узкоаспектуальный характер с ограниченной проблематикой. Кроме того, до сегодняшнего дня на русском языке не было издано ни одного исследования лагеря в Саласпилсе. Практически все, что используется сегодня в русскоязычной среде масс-медиа, это лишь данные Чрезвычайной комиссии. Однако эти данные в силу некоторых своих особенностей принуждают историков использовать их с осторожностью. Существующая «проблема цифр» этой Комиссии, как мне видится, не в том, что они «завышены, выдуманы или противоречат истине», а в том, что многие данные собирались чуть ли не во время боевых действий. Первые акты, фигурирующие впоследствии в отчетах Комиссии, появляются уже 15 октября 1944 г., составленные командирами военных подразделений только что вошедших в Ригу *.



* Например: LVVA Р-132, ар.ЗО, 1.35,1р. 18 (Акт об обнаружении массовых захоронений в Румбуле). (LWA - Latvijas Valsts Vestures Arhivs (Латвийский государственный исторический архив). Обозначения: ар. - apraksts (опись), 1. - lieta (дело), lp. - lapa (лист)).



При этом ни точных расчетов, ни эксгумаций еще не проводилось, все данные о количестве захороненных были получены от свидетелей, что и зафиксировано в Акте.

Члены Чрезвычайной комиссии осматривают захоронение на Гарнизонном кладбище в Саласпилсе, 1944 г.

Следственная Комиссия, ответственная за подсчет жертв и убытков в Риге и Рижском уезде, была образована в начале ноября 1944 года и располагалась в Риге по адресу бульв.Райня, 7; немногим позднее Комиссия сменила адрес на ул.Кр.Валдемара, 26. Председателем Комиссии был избран Янис Калнберзиньш. Членами Комиссии также были: Вилис Лицис, Янис Судрабкалнс, Аугустс Деглавс, Николай Дымов (представитель Чрезвычайной Государственной Комиссии СССР), Фрицис Роккпелнис, Марта Душкина и др. В качестве ответственных следователей были назначены капитан госбезопасности Рудольф Мурман - по Рижскому уезду и капитан госбе-зопасности Иван Бундзис - по городу Риге. Основную работу по учету ущерба Чрезвычайная Республиканская Комиссия ЛССР (ЧРК ЛССР) завершила к 27 июля 1945 года и представила отчет в Чрезвычайную Государственную Комиссию СССР о проделанной работе и полученных результатах. В начале 1946 года было проведено сокращение технического персонала Комиссии, а в декабре 1946 г. - январе 1947 г. собранные документы республиканской, уездных и городских комиссий были сданы в Государственный архив Народного Комиссариата внутренних дел ЛССР. В целом на освобожденной от гитлеровцев территории республики было организовано 5562 комиссии, из них 11 городских, 19 уездных, 56 в городах уездов, 516 волостных и 4960 на промышленных предприятиях, в учреждениях и организациях. Численный состав Комиссий доходил до 24743 человек, а в аппаратах комиссий работало 25335 технических сотрудников. Всего в работе по учету нанесенного ущерба и по установлению злодеяний немецко-фашистских захватчиков участвовало 53578 человек.

Подсчет жертв велся по установленным стандартизированным техническим нормативам и свидетельским показаниям. При определении количества захороненных жертв в одной массовой могиле, согласно методике подсчета, использовалось среднее допущение 7 человек на 1 кубический метр.

Относительно данных свидетельских показаний составлялись учетно-сводные таблицы приводимых свидетелями цифр, после чего так же выводилось среднее число. Говорить о том, что эти цифры - «коммунистическая пропаганда» или ложь, совершенно неправомерно. Это те самые цифры, которые удалось восстановить по горячим следам нацистских преступников при весьма стесненных условиях и ограниченных средствах. Используя данные Чрезвычайной комиссии сегодня, необходимо учитывать условия, в которых они были получены. Зачастую эти данные являются до сих пор единственным источником. Например, до настоящего момента не было проведено ни одного количественного исследования жертв среди советских военнопленных на территории Латвии в шталагах и офлагах (лагеря для пленных офицеров). Кроме того, нередко ошибки и неточности допускались при переписывании документов. Естественно, за 65 лет историческое сообщество открыло новые документы, факты, свидетельства, и данные Чрезвычайной комиссии сегодня могут служить некой «отправной точкой» для сравнения, опровержения или доказательства истинности того или иного утверждения.

Однако сколь ни было сильно в сегодняшнем обществе желание спорить о количестве жертв Саласпилса, оно непременно сталкивается с этической проблемой. Как уже говорилось, на основе документов, что сегодня известны историкам, точного числа погибших в лагере установить невозможно. Совершенно уверенно можно сказать, что, если сейчас кто-либо назовет, как ему кажется, «истинное количество жертв», то тем самым он превратит трагедию тысяч людей в фарс, ибо в этом вопросе мы не имеем права ошибиться даже на «единицу». Отвергнув раз «единицу», мы в итоге забудем «тысячи». И пока нет полной уверенности в цифрах, мы, сегодняшнее общество, в первую очередь должны для себя понять, что изменилось бы в нашем сознании, если бы мы твердо знали, что там, в Саласпилсе, было замучено всего лишь одно крохотное созданьице, неужели искали бы оправдание его палачам? И с какого количества жертв начинается трагедия, чтобы она для нас стала существенной?..

<< Назад

Вперёд >>