11/II

Прибавили хлеб. N - 500,0 рабочим, 400,0 служащим, иждивенцам и детям -300,0 г.



12/II

Объявили о выдаче круп на февраль - рабочие 500 г, служащие 375, детям 300, иждивенцы 250,0. Умерла бабушка у соседки - третий покойник. Снесли в «домашний морг» в ванную.

Сегодня ходила за посылкой от Виктора на Большую Охту. Еле пришла обратно. Тяжело!

Радость получения посылки стирается общей слабостью, руки опухли, но 16 километров прошла за 5 часов, значит, не все еще потеряно!



16/II

Раньше я могла не спать буквально в течение месяца, забываясь только на несколько минут в сутки - были крепче нервы, сердце теперь только тупо будет ныть до тошноты, и я буду в лучшем случае сидеть на кровати и курить до головокружения, а ребенок безмятежно спать, выдавится тяжелая слеза материнской муки и беспомощности. Сколько могут протянуть нервные пучки сердца эту нагрузку? Недолго. Засыплет убежище - откапывать некому, пожары не тушат. Мимо трупов равнодушно проходят, кто будет откапывать. Мужчин не осталось, а остальные - «дохлые».

Сыпняк.

Лист оторвала девочка, которая интересуется всем, что делает мама.

Екатерина Прокофьевна Глинская. Фото 1940-х гг.

18/II

Ужасно болит голова по утрам. Видимо, отравление парами бензина и вонью от параши. За 70 рублей за литр из-под полы продают какую-то чертову смесь скипидара-бензо-керо-зараза. Лампа все время вспыхивает и ужасно воняет.

Говорят, что с 20/II будет двухнедельный карантин города из-за сыпняка. Из-за отсутствия воды, дров, света все так завшивели, что даже у маленькой в голове есть вши.

Придумала оригинальный рецепт мытья посуды: ложка воды - несколько кусочков бумаги - бумага смачивается в воде и этим вытирается тарелка, после чего насухо грязной тряпкой - получается чисто. Думаю запатентовать... Комедия. Сейчас напекли восемь лепешек из кофейной гущи - немного муки -прямо пирожное!

Пишу эти строки, а Шура *, вооружившись ножом, удачно занимается охотой в моей голове.

Сегодня из стационара приходят домой Георгий и Лиля. Георгий пролежал месяц, Лиля - две недели. Пока спасены от голодной смерти. Что и как дальше - в руках Аллаха.

Вокруг Ленинграда идут вот уже несколько дней упорные бои. День и ночь гудит артиллерийская канонада, отсюда и сюда летят снаряды. Скорей, скорей прорвать блокаду, дать жизнь замученному городу. Смертность не уменьшается.

Продолжается паническое бегство - эвакуация из города. Уезжают много, но врачам горздравотдел сказал «нет». Вводят обязательную регистрацию врачей не работающих. Видимо, их мало, а работа впереди большая.

Если срочно не будут организованы дезпункты и бани, Ленинград вымрет от сыпняка. Ласточка есть - Усачева баня начала работать, очереди колоссальные.

Надо немедленно снять замки с общественных уборных. «Уборная закрыта до конца ВТ **». Такая надпись на уборной около горздравотдела, а вообще, если ты идешь куда-либо надолго, запасись мочеприемником и калоприемником.

Уборных нет.

Я контрабандой пользуюсь прачечной, когда хожу в консультацию. Увидят так врачу шею накостыляют!..

Просила купить какао килограмм за 1000 рублей и масло 1 кило за тысячу. Деньги выручила, продав муку 1 кило за 300 р.

Купили две коробки спичек за 35 рублей и две церковные свечки за 30 рублей. Вечером Л. А. с Шурой пришли взвинченные: их задержал постовой милиционер - показались подозрительными, что-то женщины прут в противогазах, которые, кстати сказать, давно предназначены ленинградцам для носки всего чего угодно, только не противогазов.

Так вот Л. А. и Шура объяснили, что прут пропитание из столовой и из яслей для себя и для детей. С сомнением отпустил. Вообще, ретивые мильтоны кинулись обыскивать граждан с пакетами в поисках спекулянтов, в силу чего я принуждена была вести посылку от Виктора прямо через лед Невы, а не идти через мост, где задерживает постовой. Посылку отбирают тоже.

Погода стоит потрясающе морозная, ясная, чувствуется приближение весны Жить-то как хочется.

* Шура - медсестра.

** ВТ здесь и далее - «воздушная тревога».

Екатерина Прокофьевна Глинская. Фото 1929 г.

25/II

За эти дни существенное - артобстрел каждый день. Смертность по «белорыбице» * прежняя. Лиля отекла. Я занимаюсь частной практикой. Делаю визиты пищевикам за плату натурой - коробка килек, 150,0 грамм масла, крупка и пр. пачка папирос. Кстати, она стоит на рынке 125 рублей.

Вечер. 10 ч. 15 мин. Тишина. Все спят. Передают хороший концерт. Теперь понятно, почему бойцы на фронте тоскуют о музыке. Прошел еще один трудный день. Сводку об окружении 16-й армии под Старой Руссой услышала в Райздрав отделе, куда забрела в поисках пропитания.

Запомнилось - в поликлинике, куда тоже захожу за пропитанием, ко мне обратился человек и робким голосом отрекомендовался: профессор консерватории, сталинский лауреат, композитор Канторович. Сказал просто: умираю с голода - беспомощен, можете чем-нибудь помочь? Направила его в комиссию Райсовета, может быть, дадут путевку в стационар для дистрофиков (не приняли четыре раза из-за вшивости).

Сейчас долго думала, что кушать завтра. Решила вскрыть банку мясных консервов (вторую) из присланных Виктором. Осталась одна.

Надо кушать.

Город явно подчищается, люди шебуршатся на улицах, чистят от снега трамвайные пути - проверяют люки. На кухне у нас обваливаются потолки, потому что на третьем этаже все нечистоты сливают в раковины уборной - просочились во второй этаж, со второго к нам, а управхоз не интересуется.

Лилин институт эвакуируется - что делать. У Л. А. несколько дней было плохо с сердцем - я просто упала духом. Скорей бы кончилась эта смертная блокада.

* - Одна из стадий дистрофии.

<< Назад

Вперёд >>