17 октября

Опять с маниакальной точностью в начале восьмого - налет. И снова, должно быть, какие-то «единицы» пропущены в город, ибо бахают зенитки «над самой крышей»...

Сегодня опять приходил Петр. Покуда сформируется дивизия, он имеет возможность отдохнуть. А это ему, несомненно, необходимо... Он рассказывает, что проезжал сегодня мимо мест, пострадавших вчера от бомбежки. Это горел (по его словам, «сгорел») Народный дом, театр Комсомола (Молодцы! Как бы предвидя беду, театр перенес свои спектакли в помещение Малого оперного театра) и еще какие-то строения. А Боря Н. утверждает, что горели только Американские горы Нардома. Так или иначе, сволочи наделали нам дел. Пожар был ужасающий...

Впервые Информбюро признает, что «потери с обеих сторон большие».

28 октября

Перерыв большой, перерыв «затишья». В блокноте с 20 числа не отмечено ни одной «тревоги». Но это затишье самое зловещее. Еще не было у нас столько тревожных, тяжелых дней. Правда, Ленинград как будто «оставлен в покое». Но этот покой объясняется очень просто: фашистская нечисть оттянула все силы к Москве. Вот уже много дней под стенами первопрестольной идет страшная, эпическая (если не трагическая) борьба. Очень скупое на сообщение Информбюро - даже оно признает всю серьезность и грозность положения.

«Враг делает отчаянные усилия, чтобы прорваться к сердцу нашей великой родины - к Москве» - так писала правда уже 17 октября. И с тех же пор положение не изменилось нисколько. Каждый день наши героические части, если верить Информбюро, изничтожают огромные массы не только живой силы противника, но и его технические вооружения. Сотнями уничтожаются танки, автомашины с боеприпасами, десятки и сотни самолетов. Казалось бы... «Измотать врага как можно сильнее, обескровить его, задержать! Такова задача, и наши фронтовики самоотверженно ее выполняют»... так пишет сегодня Ставский с Западного фронта, то есть из-под Москвы. По-видимому, выполняют не всюду.

Каждый день с трепетом слушаешь 6-часовую сводку, на вчерашний день... Под давлением во много раз превосходящих сил врага мы оставляем город за городом, пункт за пунктом. Почему? - неотвязно терзает вопрос. Если мы уничтожаем силу врага и он становится все слабее, почему мы его не отбрасываем, а сами отступаем, отдаем ему на разграбление наши прекрасные города? Почему?! Ведь сам собой напрашивается зловещий ответ: значит, изматываем не только неприятеля, но и свои силы.

Этого, конечно, официально не признает наше командование. Реляции для народа - ах! Наш народ такой стал понятливый за годы Советской власти! В веселом, порой до тошноты юморном изложении Лозовского стараются успокоить, что, мол, все эти потери - не имеют решающего значения. Можно пережить не такие обывательские слова: ну, потеряли Одессу, ну, отступили от Сталино, - подумаешь! А вот, если действительно подумаешь, что за это короткое время мы отдали немцам Мариуполь, Таганрог, Сталино, что на окраинах Харькова идут бои, - можно с ума сойти.

Нет Украины (официальный голос подсказывает: «временно нет», - все временно в этом мире!), нет Донбасса, нет Сталино - подумайте, Сталино! Сколько рабочей крови пролито на этом старом Юзе, пока он не превратился в Сталино! Нет, может быть, в этот момент уже старого Харькова - как безмерно тяжело!!...

Все стараются, проводят аналогии, все сравнивают положение с 19-м годом. Слова Ленина, которые я читал в 19-м в октябре (их повторяет сейчас «Правда»), как будто звучат очень светло, созвучно дню: «Враг старается взять нас врасплох. У него слабые, даже ничтожные силы, он силен быстротой, наглостью офицеров, техникой снабжения и вооружения... Мы гораздо сильнее врага».

Но это только кажется так. Какая может быть аналогия!? Недаром сама «Правда» говорит: «Враг тогда не был так вооружен, как вооружена сегодня гитлеровская Германия. Сегодня опасность более серьезна...».

И главное совсем в другом. С кем мы тогда воевали? Со своими же мужиками, сагитированными собственной же контрреволюцией, с своими белогвардейцами. И стоило во многих случаях «переагитировать» эту массу, удачно про-митинговать чуть не посреди боя, как те же «враги коммунистов» перемалывались и переходили к большевикам. Что стоили эти генералы, эти вожди этих белых армий! Сейчас просто смешно вспоминать!

Теперь мы имеем дело с ордой, к несчастью, вооруженной до зубов самой современной техникой и руководимой настоящими генералами, видимо, хорошо понимающими свое дело. Орда, как всегда, судя по ее действиям в завоеванных странах и городах, движима только звериной яростью. Только животными, самыми хищными инстинктами. К несчастью, история знает много фактов, когда невежественная дикая орда завоевывала, истребляла, покоряла целые народы, стоявшие культурно гораздо выше завоевателей. А нынешняя немецкая орда - не просто дикая орда, а утонченная, вышколенная в дикости и зверстве орда. Как если бы на тучном черноземе посеять и культивировать репейник или чертополох.

Ведь на многовековой культурной основе, созданной немцами (немецкая философия, наука, политическая мысль - Кант, Гегель, Маркс, Лессинг, Гете, Гейне, Вирхов, Эпштейн и тысячи тысяч других), нацистская власть посеяла и вырастила нынешнее племя - поколение утонченных головорезов, для которых мораль, человеколюбие, жалость, простая человеческая чувствительность -звук пустой. Ведь даже ожиревшие сердца американцев, покрытые толстыми бумажниками, вылощенные мозги Черчиллей содрогаются от ужасов, творимых этим зверьем во Франции и «прежде всего в занятых районах России» (см. речь Черчилля).

Тут агитацией, митингом ничего не сделаешь. Гитлер отучил немецкую молодежь думать (подумайте, немцы! Народ, у которого мы учились в молодости мыслить, политически думать, бороться). И признаться, когда я слушал воззвание ЦК ГКП к германскому народу - длинно, длинно - я думал, что это анахронизм, это 1918-1919 годы. И ныне в германской (гитлеровской!) армии найдутся ли солдаты, способные прочитать, вчитаться - не говорю уже: увлечься - этим, по существу, великолепным документом? Нет, не 1918 год. Братания нынче не вызовешь.

Классовая пролетарская солидарность чужда, непонятна нынешнему немцу, его больше исключительно занимает и трогает погромная агитация гитлеровской командующей банды. И когда мне на днях Петр показывал красивые листовки и газеты для немецкой армии (их даже находят у некоторых пленных), я думал: нет, не это нынче нужно сбрасывать немцам - бомбы, бомбы и бомбы! Танки нужны, танки! Самолеты и тяжелую артиллерию - вот что нужно!.. А наши милые «союзники» (мы не одни) все ждут и ждут. Улита едет...

Первые жертвы артобстрелов. Сентябрь 1941 г. Фото ЛенТАСС

31 октября, ночь

Рвут воздух зенитки. Снова тревоги и снова нет сна... Днем был снег. Сейчас, видно, распогодилось, и фашисты не теряют времени. Впрочем, и в непогоду - нелетную погоду - они не оставляют в покое. Вчера в это время стены дрожали от разрывов артиллерийских снарядов. К «счастью», они пока обходят наш район. Говорят, снаряды падают преимущественно в южных районах города - Московском, Кировском... За эти дни отдан Харьков. «Утешение» - мы сдаем его не тогда, когда хотел враг, а когда немцы смогли его взять, уложив под ним на полях сражений многие тысячи. Как говорится, «разговоры для бедных». Сегодня новое направление - тульское. Все теснее и теснее сжимается кольцо вокруг Москвы... И когда записывал: нужны бомбы и еще раз бомбы, а не листовки, - сила, а не прекраснодушие, я как бы предвосхищал новый лозунг, выкинутый в последние дни партией и печатью: истреблять, истреблять и истреблять! Чем только можем, истреблять фашистов. Вот это понятно и доступно немецким извергам; это вполне отвечает их собственным лозунгам. В этой каннибальской войне мы все станем каннибалами...

Правда, этот призыв к бесстрашию и звериной жестокости (сегодня даже какой-то поэт восклицал по радио: «Чем хочешь - но убей!») звучит немного смешно для безоружных мирных жителей осажденных городов. Да разве русский человек на войне умеет быть столь жестоким, методически жестоким, как вышколенный немец? Никогда! Может быть, мы потому из-за прекраснодушия (человечность, еще не совсем подавленное зверем чувство) и проигрываем, бываем биты, может быть... Лучше погибнуть от зверя, чем самому превратиться в зверя... Каюсь, как бы этот призыв: к беспощадности и только - не извратился бы в умах малоустойчивых... В этой войне все возможно... Зловещая ночь нависла над нами, над нашей страной...

<< Назад

Вперёд >>