9 февраля

На следующий день после смерти отчима управдом привел к нам на жительство беженку Аню с четырехлетней дочкой Тамарой. Они жили недалеко от Кировского завода, их дом разрушил снаряд. Расселяли беженцев по всему нашему дому, но Аня не пошла в пустую квартиру, попросилась к людям. Когда она вошла, мама замялась, не зная, что сказать насчет покойника. Однако Аня не смутилась. «Сейчас везде покойники», - сказала она. И даже пообещала помочь с похоронами. Аня - довольно крепкая для блокадных дней молодая женщина.

Вечером мама и Аня зашили покойника в плотную бежевую штору: Аня уговорила маму не покупать гроб.

«Шутка ли сказать, отдать целый килограмм хлеба за лишнюю тяжесть, которую самим же придется тащить», - заявила она.

Теперь на папиной колонке со звездой будет выбито и имя Громова Михаила Абросимовича. «Разве думали два друга, что им придется лежать рядом и так скоро», - вздохнув, сказала мама. Слез я у нее не видела *.

* Из воспоминаний Д. С. Лихачева: «Страха перед трупами не было, родных не оплакивали - слез тоже не было».



11 февраля

Опять едим один хлеб. А вчера и хлеба не дали. Говорят, авария на хлебо заводе. Отстояв длинную очередь, мама получила маленький кулечек белой муки. Сашета развела муку на воде, посолила и спекла несколько плотных, как пряники, лепешек. Каждому по одной - вот и вся еда за день.

Смерть разгулялась вовсю. Она, как невидимка, косит налево и направо.

Видела не один раз, как падали замертво люди прямо на дороге.



12 февраля

Сегодня ко мне зашла Ира Малиновская. После смерти мамы она живет у тетки. Выглядит Ира неплохо. Знакомая ее мамы устроила Иру мыть посуду при стационаре. Ира сдает свою продуктовую карточку и там питается. Я рада за нее.

Аня водит Тамару в трампарковый детсадик на улице Скороходова. До войнй она работала кондуктором. «Там ей сытнее», - уверенно говорит Аня. У нее кончились небольшие припасы, и она уговаривает маму пойти в деревню Кудрово к своим дальним родственникам и обменять вещи на картошку. Мама боится, что не дойдет. «Возьмем санки и, в случае чего, я подвезу», - не унимается Аня. И мама соглашается. Пойдут завтра рано утром.

Покупка дров на площади Нахимсона (бывшей и нынешней Владимирской). ФотоЛенТАСС, 27 февраля 1942 г.

14 февраля

Противопожарный Комсомольский полк (ПКП) набирает бойцов. Принимают и несовершеннолетних. Нина Галоцкая уже там побывала, все узнала и нам сообщила. Пошли оформляться с Галей Свиглинский. Штаб роты Выборгской стороны временно разместился в подвальном помещении дома на 1-м Муринском) проспекте. Строгая женщина предупредила нас, что это считается мобилизацией. Вышли на улицу радостные. Думали ли мы, что так скоро будем мобилизованными! Теперь и в Комсомол, наверное, скоро примут!

Только сегодня я разглядела, какая Галя худющая: глаза ввалились, личико клином, кожа серая, пупыристая - настоящий дистрофик.



15 февраля

Сегодня пришли наши ходоки. Мама принесла мешочек овса (наверное, полкило) и шесть вареных картошек. В деревне на дорогу их покормили картошкой, поджаренной на свином сале. «Я как увидела сковороду с золотистой картошкой и шкварками, - рассказала мама, - у меня комок к горлу подступил, только бы думаю, не заплакать. Аня, конечно, наворачивает, а я ведь не у родственников, стесняюсь. Ткнула вилкой раз, другой и сижу. Тогда старичок посмотрел на меня, крякнул и положил мне картошки отдельно на блюдце. Обратный путь короче показался, и все из-за жареной картошки, такого добра поела!».

Мы очищаем овес от шкурки, раскатываем зернышки бутылкой в лепешки. Из такого овса Сашета варит овсяный кисель. Не едим его, а принимаем, как лекарство, - по две-три столовых ложки.



18 февраля

Теперь я каждый день хожу в ПКП. Нас обучают пожарному делу, знакомят с противопожарным инвентарем. В нашей роте - из ребят одна зеленая молодежь, не подлежащая мобилизации на фронт, а среди девушек есть и постарше. Нам сообщили, что скоро дадут помещение, и мы перейдем на казарменное положение.

Недавно уехала на Большую землю Верочка Писакина. Семья Шевеленко эвакуировалась еще осенью. Завтра уезжает Леша Жуковский с мамой Еленой Ивановной. Их эвакуируют в обязательном порядке, так как Елена Ивановна по национальности немка. Из нашей «чертовой дюжины» остались Нина Галоцкая, Галя Свиглинская, Ира и Вера Гладкова.



20 февраля

Нашей роте отвели деревянные бараки в конце Английского проспекта *. Построены они не по обычному коридорному типу. При входе прямо с лест-ницы на первом и втором этажах расположено обширное помещение. Налево и направо небольшие коридоры ведут в комнаты. В доме два подъезда. До войны это было общежитие студентов Лесотехнической академии. В небольших комнатах стоят койки с матрасами. На полках лежат учебники, конспекты, коньки. Меня поместили с незнакомой девочкой Валей в малюсенькой комнате. Кроме коек, есть тумбочка и один стул. Зато у нас преимущество в том, что рядом за стеной расположилось начальство, и печка, обогревающая обе комнаты, была Уже жарко натоплена. Перед тем, как перебраться в общежитие, нас сводили в баню (на санобработку).

* ныне ул. Пархоменко.



23 февраля

Но, как ни странно, вскоре у нас появились бельевые вши. Эти гадкие насекомые прячутся в швах и складках нижнего белья, их укусы очень чешутся.

Откуда они взялись? Теперь в свободное время нас можно застать за таким занятием: снимаем с себя белье, выворачиваем наизнанку и тщательно просматриваем. Хорошо бы прогладить горячим утюгом, но увы...

Нам два раза в месяц будут выдавать постное масло и сахар, а хлеб и котлету - каждый день. Раздачей заведует старшина Тоня, приятная и улыбчивая девушка. Голодная смерть нам теперь не угрожает, но голод, сосущий голод, терзает, как и прежде. Нас пока еще не посылают на пожары, изучаем пожарное дело, дежурим в пожарной части у телефона.

<< Назад

Вперёд >>