| 2 |
- И то правда!.. - Полина Осиповна опять вздохнула.
- Спасибо, спасибочки тебе, хозяюшка!.. - утирая слезы, несколько раз повторила женщина, когда Лида провела ее через комнату и усадила на лавку. - Не ведаю, застану ли кого в живых дома... Это уже распоследний скарб! - Она кивнула на свою котомку.
- Ну, ты посиди или приляг, - посоветовала ей Полина Осиповна. - А я пойду потолкую. Может, бог даст, и выменяешь что-нибудь...
Отдавать за барахло последнюю горсть муки или десяток картофелин соседи не торопились. Но Полина Осиповна обошла почти все село, и кое-кто все же заглянул к ним в дом. Больше из сострадания, а не из жадности к барахлу. Тем более что женщина никаких цен не устанавливала:
- Что дадите - то и ладно... Чай, на каждом крест есть...
Именно в эту минуту, с треском распахнув дверь, в дом ворвался хмельной, как всегда, красномордый Ванька-полицай.
- Что здесь за народ?! И сходка по какому случаю?!
Он сгреб в котомку женщины разложенную на столе одежду: кое-что из мужского, женского, детского, сунул туда же принесенные сельчанами муку, пшено.
- С голоду ведь - не с радости пошла она! - простонала Полина Осиповна.
- Это мы еще посмотрим с чего! А ты будешь привечать кого зря - покаешься! Знаешь ведь, что запрещено посторонних впускать. - Полицай толкнул женщину, изо всех сил вцепившуюся в свою котомку. Женщина упала, не выпуская котомки из рук, так что Ванька до порога волок ее по полу.
Сельчане, онемевшие от наглой выходки полицая, с болью и нескрываемой ненавистью наблюдали за грабежом.
- Вань-ка-а! - прокричала, сжимая над головой кулаки, Полина Осиповна.
Тот замахнулся на нее плетью и, скользнув яростным взглядом по остальным, выскочил за дверь.
- Неуж не отольются ему наши слезы?! - простонала Полина Осиповна, стоя на коленях перед обеспамятовавшей женщиной.
Лида, как могла, пыталась успокоить мать и гостью, поднять их с пола. Потом весь день она ходила по избе какая-то сумрачная, так что Полина Осиповна даже не решалась заговорить с ней. А вечером Лида уселась на табурет перед сундучком, где хранились вещи Володьки, ее шестнадцатилетнего брата, который перед самой оккупацией убежал на фронт, и с тех пор о нем не было никаких вестей.
Открыла сундучок. И все так же молча стала перебирать Володькины куртки, рубашки...
- Ты чего это?.. - насторожилась Полина Осиповна.
Лида не ответила ей.
***
Второй раз Лида уже сама столкнулась с "новой властью". И случилось это буквально через день после прихода в их дом беженки. Всех, кто мог двигаться, начали гонять в поле: подступило время жатвы. Редко удавалось разогнуться от зари до зари - всегда где-то поблизости находились либо староста, либо Ванька-полицай, либо их прихвостень - сотский.
| << Назад | Вперёд >> |