Дополнительные фотографии

Дом Ульяны Громовой	Дом, где жила Ульяна Громова
Ульяна Громова	Ульяна Громова (фото из книги "Герои Краснодона")
Уля Громова с братом Елисеем (Фото 1940 г.)	Ульяна Громова (первый ряд, первая справа)
Художник Глебов. У.Громова читает в камере стихи Лермонтова.	Предсмертная записка Ульяны Громовой
Ульяна Громова, средний ряд, 4-я слева	Страничка со стихами из тетради Ульяны Громовой

   
   

Герой Советского Союза Ульяна Матвеевна ГРОМОВА

   Член штаба комсомольской антифашистской подпольной организации "Молодая гвардия". Родилась 3 января 1924 г. в поселке Первомайка Краснодонского района Ворошиловградской области в семье рабочего. С первого по десятый класс Ульяна была отличницей учебы, активной пионеркой. Окончила школу № 6 в Краснодоне. В 1940 году ее приняли в комсомол. Летом и осенью 1941 г. она вместе с учащимися своей школы помогала убирать урожай в колхозах района, бывала в госпиталях, помогала раненым. Эвакуироваться она не могла, ухаживала за больной матерью. Приход оккупантов завершил формирование боевого характера Громовой. Вместе с М. Пегливановой и А. Поповым стала организатором борьбы с фашистами молодежи поселка Первомайка. С октября 1942 г. член штаба подпольной комсомольской организации "Молодая гвардия". Участвовала в разработке плана поджога биржи труда, составляла тексты листовок и расклеивала их по городу. Накануне 25-й годовщины Октябрьской революции участвовала в водружении красного флага над шахтой № 1-бис. 10 января 1943 года была арестована. В фашистском застенке Ульяна вела себя исключительно мужественно. Она стойко переносила пытки и побои, не падала духом, подбадривала друзей, читала им стихи Лермонтова, которые знала на память. 16 января одной из первых была казнена - сброшена в 53-метровый шурф шахты № 5. Похоронена в братской могиле молодогвардейцев на центральной площади Краснодона, где сооружен мемориальный комплекс "Молодая гвардия". 13 сентября 1943 года посмертно удостоена звания Героя Советского Союза. Образ героини запечатлен в памятниках "Клятва" - в Краснодоне и Санкт-Петербурге.
   
   
    
   
   

Встречи с прошлым
   Выпуск 5
   
   Москва
    "Советская Россия"
   1984

   "КРАСНОДОН. 1940 - 1942"
   (Записная книжка Ульяны Громовой)
   Публикация М. И. Крыловой

   Маленькая серо-синяя книжечка. На обложке надпись "Заметки". Пожелтевшая бумага в клеточку. Разноцветные чернила - лиловые, синие, красный карандаш, старательный детский почерк. На первой странице написано: "Прочла книги", дальше-список книг, цитаты из них. Такие записные книжки могли быть у любого из нас, школьников самых разных поколений. В них мы выписывали полюбившиеся мысли из прочитанных книг о дружбе, любви, мужестве - лучших человеческих качествах, которые старались воспитать в себе.
   Когда же держишь в руках эту маленькую книжечку, эти "заметки", невольно испытываешь душевное волнение - она, эта книжечка, принадлежала Ульяне Громовой -героине Краснодонского подполья, члену штаба "Молодой гвардии". А когда читаешь написанные ее рукой хорошо знакомые слова Павла Корчагина из романа Николая Островского "Как закалялась сталь": "Самое дорогое у человека - это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить её нужно так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мы могли сказать: вся жизнь, все силы были отданы самому прекрасному в мире- борьбе за освобождение человечества", - то эти слова звучат особенно впечатляюще, ибо они стали программой жизни Ули Громовой и ее товарищей по "Молодой гвардии". Эти новые Корчагины 40-х годов стали легендой наших дней, героями фадеевского романа "Молодая гвардия". Судя по расположению записей в "Заметках", цитата из романа Н. А. Островского записана в конце 1940 - начале 1941года. Конечно, делая эту запись, Уля еще не знала что скоро, очень скоро ей и её товарищам придется от слов перейти к делу.
   Уля Громова родилась в 1924 году, училась в школе-десятилетке поселка. Первомайка, была отличницей, любила литературу. В 1940 году вступила в комсомол, работала вожатой.
   Ее отец - Матвей Максимович Громов пришел в Юзовку из Полтавской губернии на заработки, стал шахтером, забойщиком. Будучи призван в армию, служил в гренадерском полку, участвовал в русско-японской войне, был несколько раз ранен, за спасение полкового знамени был награждён орденом св. Анны (орденом св. Анны 4-степени в России награждали солдат и унтер-офицеров за долгую, безупречную службу). После войны из-за стольких ранений, подорвавших его здоровье, Матвей Максимович не смог вернуться под землю, в шахту, и стал работать кучером. Мать Ули - Матрена Савельевна - казачка, родом с хутора Гавриловки. Любимый Улин браг - Елисей - "рослый, красивый, с вьющимся чубом - летный воентехник", как пишет А. А. Фадеев (ф. 1628, оп. 1, ед. хр. 65, л. 34). Это к ним были обращены слова Ули, нацарапанные гвоздем на стене камеры, откуда молодогвардейцев уводили на казнь:
   "Прощайте, папа. Прощайте, мама. Прощайте, вся моя родня. Прощай, мой брат любимый Еля. Больше не увидишь ты меня. Я погибаю. Крепче за родину стой".
   Эти и многие другие записи об Уле Громовой, ее семье, ее друзьях-молодогвардейцах, об их довоенной жизни, их героической деятельности в подполье и геройской гибели хранятся в архиве А. А. Фадеева, одним из первых написавшего о подвиге "Молодой гвардии" сначала статью "Бессмертие" (Правда, 1943, 5 сентября), а потом роман, рукопись которого хранится в ЦГАЛИ, в фонде Фадеева (ф. 1628, оп. 1, ед. хр. 65, 66, 758).
   Среди материалов к роману хранится и эта записная книжечка Ули Громовой (ф. 1628, новое поступление), которую Фадеев неоднократно упоминает и цитирует в своих записях, называет ее дневником Ули Громовой. Так, в 31 главе романа "Молодая гвардия" фигурирует этот дневник -"сильно потрепанная клеенчатая тетрадка", которую девушка достает и перечитывает в момент высокого душевного напряжения. Используя в романе этот дневник как художественную деталь для более полной характеристики своей героини, Фадеев, приводя подлинные записи Ули, цитаты из книг, дополняет его вымышленными записями - размышлениями героини о своих чувствах и делах.
   Записную книжку Ули Громовой дневником, в прямом значении этого слова, пожалуй, не назовешь. Она начинается в июне 1939 года списком книг, прочитанных во время школьных каникул. Уля перешла в восьмой класс, и в списке перечисляются книги, которые многие поколении советских школьников читали и читают по школьной программе и "для себя". Это Грибоедов - "Горе от ума", Толстой - ' "Казаки" и "Воина и мир", Серафомович - "Железный поток", Гладков - "Цемент", Шекспир, Диккенс, Дюма, классики украинской литературы - Марко Вовчок н Панас Мирный.
   К записям дневникового характера можно отнести записи о работе Ули с октябрятами. Они датированы мартом - апрелем 1940 года. Эти записи сделаны простым карандашом, почти стерлись, читаются с трудом, но уже они говорят о твердости характера, дисциплинированности, серьезном отношении этой шестнадцатилетней девочка к порученному ей делу.
   Несколько позже она прочтет и запишет слова В. И. Ленина о том, что "надо пролетарскую трудовую дисциплину довести до самой высокой степени напряжения, и тогда мы будем непобедимы", а пока она спешит к своим октябрятам в любую погоду, старательно готовится к каждой встрече с ними, огорчается, если что-то из ее планов срывается.
   "18 марта. Намечала сделать многое, но не получилось: ребят пришло мало, человек 10, не больше.
   23 марта. Пришла в школу пораньше, чтобы подобрать в библи[отеке] несколько книжек, прочитать ребятам. Но читать не пришлось. Было собрание: конец третьей четверти. Пригласила ребят собраться к 10 ч. утра 24-го. Изъявили большое согласие. Кричали, чтобы я пришла непременно, не опаздывала чтоб.
   24 марта. Подобрав несколько журналов с рассказиками и стишками, в 9 ч. 30 мин. пошла в школу к октябр[ятам]. К удивлению моему пришло 6 чел[овек]. Прождали до половины 12-го, но никто больше но пришел. Это меня рассердило, и я отпустила домой и приш[едших]. Вредные малыши, наверное, им байдуже, что я трачу столько времени. Я думала сегодня наметить дни на каникулах, когда собир[аться] с ними.
   28 марта. Намечалась прогулка, но, прождав больше часа, я ушла домой - никто не явился".
   Она всем сердцем отдается работе. Октябрята ее огорчают, они плохо ходят на сборы, ее стремление передать им свою любовь к книге не находит у них должного отклика. Она внимательно наблюдает за ними, анализирует свои наблюдения, с детской непосредственностью радуется их радостями:
   "5 апреля. Сегодня мой день с октябрятами, а в остальные дни Вера X. занималась с ними дополнительно. Но мать* (*иметь) "неуда". Сегодня проходит по всей школе линейка. Но все-таки ребятки молодцы: красное знамя сегодня получают. Вот за это они молодцы. Теперь они краснознаменцы. Приходится заведовать им.
   9 апреля. С самого утра шел дождь. Опять стало грязно. Спешила кончить уроки и в 13 ч. пошла к октябрят[ам]. Спешила, но из-за большой грязи пришлось идти немного медл[енней]. Чуть не рухнуло все, еще бы немножко, и никого бы не застала. Вернула ребят в зал. Рассказала им о составлении пл[ана]. Узнала их желания (выше запись **) - (выше на этой странице запись "Читать, песни, сказки, играть, книжки, танцевать"). После этого читала "Лягушка-путешественница", причем слушают не все одинаково, и невнимательно, некоторые совсем не слушали, два мальчика, сев на последнюю парту, делили хлеб и потом куш[али] его. Ну, и особого интереса к чтению не замечаю. Вероятно, не прив[ита] еще любовь. Во все время, моего прих[ода] наблюдаю такую картину: ребята в шапках и одетые. Не знаю, чем объяснить невнима[тельное] слуш[ание], наверное, не умею я, да это и так, заинтересовать всех ребят. Еще мало знакома с ними, да и опыта нет, чтобы завлечь неинтересными вещами".
   Дневниковые записи, которые мы сейчас процитировали, занимают всего полтора листа записной книжечки. На этом дневник вожатой кончается.
   На первых страницах романа "Молодая гвардия", где появляется Уля Громова с подругами, Фадеев замечает, что девушки говорят на своеобразной смеси русского и украинского языков. Украинизмы встречаются и в Улиных записях.
   Уля читает книги по-украински, в списке перечислены украинские писатели-классики, которые уже упоминались- Марко Вовчок и Папас Мирный, более того, она читает по-украински и "Железный поток" А. С. Серафимовича.
   Дальше характер записей меняется. Автор снова возвращается к книгам. Но это уже не список книг, это цитаты из них. Она еще не умеет сама четко сформулировать свое жизненное кредо, и, находя в книгах заинтересовавшие её мысли, она записывает их в свой дневник. Потому-то именно эти записи представляют собой наибольший интерес. Они дают представление о постепенном становлении её .характера, ее вкусов и интересов.
   К прочитанным книгам Уля Громова относится очень серьезно. Цитаты из В. И. Ленина и А. М. Горького чередуются в ее записной книжке с практическими советами по чтению, почерпнутыми, по-видимому, в школьной библиотеке.
   "Одно из самых больших зол и бедствий, которые остались нам от старого капиталистического общества, это полный разрыв книги с практикой жизни (Ленин, том 25, стр. 385)".
   "Любите книгу: она поможет вам разобраться в пестрой путанице мыслей, она изучит вас уважать человека". Максим Горький".
   "Любите книгу" - подчеркнуто красным карандашом.
   "Не торопись при чтении книги!.. (Эти слова тоже подчеркнуты красным карандашом). Учись выделять в содержании текста самое главное. Выписывай то, что особенно поправилось, в особые тетради".
   Такой особой тетрадью Ули Громовой, "особой" во всех отношениях, и является эта её записная книжечка. С выписками из книг, подчеркиванием отдельных наиболее значительных мест, а изредка с заметками самого автора дневника.
   Еще пятнадцатилетней девочкой, прочитав "Очерки бурсы" И. Г. Помяловского (книга упоминается в списке книг, прочитанных в июле 1939 года), она задумывается о времени наступления нравственной зрелости человека и выписывает: "В жизни человека бывает период времени, от которого зависит моральная судьба его, когда совершается перелом его нравственного развития. Говорят, что этот период наступает только в юности; это неправда: для многих он поступает в самом розовом детстве".
   Когда человек становится личностью? Наступило ли ее время? - по-видимому, задает она вопрос себе.
   Позже, уже учась в 9-м или 10-м классе, она сделает такую выписку: "У нас еще многие забывают, что учащийся 9-10 кл[ассов]-это далеко не ребенок. Это учащийся, который вскоре должен вступить в самостоятельную жизнь. И к этому его надо серьезно готовить. Нужно учить его самостоятельно работать, критически мыслить, уметь делать выводы, нужно учить его уметь свободно держать себя в новой обстановке, в новых условиях" (С. Китайгородская)".
   Из записей с 1939 по 1942 год, сделанных в "Заметках", мы видим, какой хотела, какой старалась быть эта девушка в своей "самостоятельной жизни".
   "В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли",-в этих словах Астрова из пьесы А. П. Чехова "Дядя Ваня" Уля подчеркнула слово "все", и несколько" дальше записала: "И если уж надобно говорить о "священном", так священно только недовольство человека самим собой его стремление быть лучше, чем он есть; священна его ненависть ко всякому житейскому хламу, созданному им же самим; священно его желание уничтожать на земле записи., жадность, преступление болезни, войны и всякую вражду среди людей; священен его труд". М. Горький".
   Вот он - её человеческий идеал- прекрасный внутренне и внешне, но всегда стремящийся к усовершенствованию человек, гордый, сильный, добрый и правдивый.
   "Ложь - религия рабов я хозяев... Правда - бог свободного человека!.. Человек! Это великолепно! Это звучит... гордо! Человек! Надо уважать человека! Не жалеть.... не унижать его жалостью!" М. Горький". Этот горьковский пафос не мог оставить ее равнодушной.
   "Жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования: все или ничего; ждать нежданного; верить в то, что должно быть на свете". Л. Блок",
   А вот записи из Н. В. Гоголя: "Засмеяться добрым светлым смехом может только одна глубоко правдивая душа" и "Насмешки боится даже тот, кто уже ничего не боится на свете",- которые тоже учили ее правдивости и доброте.
   И еще одна запись: "Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии". Многие ли обратили внимание на эту мысль Л. Н. Толстого в "Войне и мире", мысль о понятии человеческого достоинства?
   А далее запись - размышление из "Гамлета":
   
   Велик не тот, кого волнует важный повод,
   Но кто из-за соломинки дерется,
   Когда стоит, как ставка, честь,
   
   И ещё одна цитата из "Гамлета"
   
   Я должен быть жесток,
   чтоб добрым быть...
   
   Много места в "Заметках" занимают мысли о дружбе. Из повести советского писателя-фантаста А. П. Казанцева "Утонувшей туннель" Уля выписала тост, произнесенный одним из героев: "Родных потерять - плохо, жену потерять-плохо, а друга потерять - хуже всего, Второго друга, настоящего хорошего друга, не скоро, найдешь... Так выпьем же за дружбу, потому что нет ничего ценней!", и может быть, хорошая мысль здесь звучат, несколько наивно. Уля подчеркнула главное - нет ничего ценней дружбы.
   Продолжение и развитие этой мысли мы находим в другой записи. Это цитата из понести Т. Г. Шевченко "Художник": "Как бы человек ни страдал, какие бы ни терпел испытания, но если он услышит одно приветливое, сердечное слово, слово искреннего участия от далекого неизменного друга, он забывает гнетущее его горе, хоть ненадолго, хотя на час, на минуту..."
   Конечно, раздумывая над этой мыслью, Уля но могла предвидеть той страшной трагедии, участниками которой стали она и её товарищи, но воспоминания о том, как она вела себя в фашистском застенке, как, сама истерзанная, умела поддержать и ободрить, как умела найти для этого нужные слова,-свидетельство тому, что она была последовательной в своих мыслях и делах.
   Как ни странно, но о любви в записной книжке Улн - в дневнике девушки - записей совсем мало. Почти традиционная для девичьего дневника цитата из романа Чернышевского "Что делать?" - "Умри, по не давай поцелуя без любви"; почти столь же традиционная цитата из "Анны Карениной" Л. Н. Толстого: "Уважение выдумали для того, чтобы скрывать пустое место, где должна быть любовь", и дважды повторенная в разных местах дневника цитата о том, что "Любовь у одаренной личности сильнее и глубже, чем у обыкновенного человека".
   В материалах к "Молодой гвардии" есть утверждение Фадеева, что Уля "среди окружающих юношей еще не нашла своего героя" (ф. 1628, оп. 1, ед. хр. 66, л. 20), но одна её запись раскрывает романтический порыв страстной, но сдержанной натуры: "О, мой неизвестный друг!.. Этот скромный букет цветов, подаренный тобою, принес мне настоящее счастье... О, mein Freund!.." После двухлетнего перерыва Уля первый раз датирует именно эту запись; 12 июня 1942 года.
   Спустя немногим больше месяца, 20 июля 1942 года, в Краснодон вошли немецкие войска, и все последние запаси Ули, сделанные в августе - ноябре, относятся ко времени оккупации и подпольной борьбы.
   Для Ули было неприемлема ложь рабства "нового порядка", и она мобилизует все свои силы и всю свою волю на непримиримую борьбу с врагом за "правду свободного человека".
   Подпольная организация поселка Первомайка, которую возглавили Анатолий Попов, Майя Пегливанова, Виктор Петров и Ульяна, была создана вслед за центром "Молодой гвардии", организованным Олегом Кошевым, Виктором Третьякевичем, Иваном Земнуховым, Иваном Туркеничем и Сергеем Тюлениным.
   Оказавшись лицом к лицу с сильным и жестоким врагом, Уля проявила лучшие качества, которое воспитал в ней комсомол и любимые книги. По-видимому, в это время Уля записала слова из "Фауста":
   
   Конечный вывод мудрости земной:
   лишь тот достоин жизни и свободы.
   кто каждый день идет за них на бой.
   
   Последние записи особенно ярко характеризуют Улю в этот самый ответственный период ее жизни, и поэтому приводим их полностью. {Кстати, интересна деталь, почти все эти записи сделаны красным карандашом, и все датированы.)
   Первой идет цитата из повести М. Ю. Лермонтова "Вадим": "Что может противостоять твердой воле человека? Воля заключает в себе всю душу, хотеть - значит ненавидеть, любить, сожалеть, радоваться, жить, одним словом, воля есть нравственная сила каждого существа, свободной стремление к созданию или разрушению чего-нибудь, творческая власть, которая из ничего создаст чудеса!.." 18. VIII. 1942".
   "Поделом тому, кто сдался!
   Сильным побеждать дано!" Джек Лондон. 21 октября 1942 г."
   "Смелость города берет! Дерзайте и не страшитесь препятствий. Смелый человек чудеса творить может, и никакие пропасти ему не страшны". Б. Розов ("К незримому солнцу"). 28.Х.42".
   "Плох тот народ, который не хочет быть первым! Только ненависть, не боящаяся идти до конца, способна так отрицать ложь, как надо это для утверждения истины. И чем беспощаднее будет ненависть, тем ослепительнее будет любовь!" Б. Розов. 28.Х. 42 г."
   Эти последние цитаты взяты из книги Б. А. Розова о слепом художнике "К незримому солнцу".
   И самая последняя запись -9 ноября 1942 года. Уля знает, что озверевший враг беспощаден, что идет борьба не на жизнь, а на смерть, и она готова умереть, но не склониться, для нее смерть - это тоже этап борьбы, смерть - это еще не поражение - она тоже может, быть победой. "Гораздо легче видеть, как умирают герои, чем слушать вопли о пощаде какого-нибудь жалкого труса". Дж(Ек) Лондон
   Закрывая эту маленькую книжечку, невольно снова задаешь себе вопрос: так что же все-таки- дневник это или нет? И, сравнивая записи Ули, особенно последние, с её жизнью, приходишь к выводу, что это, конечно, дневник, своеобразный дневник, где мысли и чувства героини сформулированы её любимыми авторами.
   

Воспоминания об Уле Громовой
учительницы Зои Алексеевны Адерихиной

   Улю Громову я помню ещё с 5-го класса. Эта девочка своею необыкновенной аккуратностью, выдержанностью, внутренним тактом и серьезным отношением к делу заставила меня сразу обратить на неё особое внимание и восхищаться ею. В ней никогда не было детской суетливости и растерянности, даже в 5-ом классе она была сдержанной, вдумчивой, хорошо владеющей собой девочкой. Всегда Уля была идеально дисциплинирована, весела и деятельна. Отличительной её чертой было то, что она все делала хорошо и во время, её не нужно было учить, как оформлять процесс работы. Она инстинктивно понимала, что и как нужно делать. На уроках она была воплощением внимательности и сосредоточенности и никогда не отвлекалась от дела чем-либо посторонним. Её книги и тетради были в образцовом порядке, а все её записи так красиво и чётко написаны, что хотелось всем показывать её работу. Устные работы Ули Громовой, уверенные, точные, содержательные, мы нередко обсуждали в учительской. Видно было, что Уля умела работать и достигать намеченной цели. Внешний вид Ули, тоненькой культурно одетой девочки, её обращением с товарищами, поведение в школе, все это говорило за то, что Уля любила свою школьную среду, учителей, ученье и общественную работу. В деле Уля была неутомима. Она часами сидела за книгами и не только не уставала, но наоборот, вдохновлялась от работы над книгой. Как много ей хотелось знать! Не было такого предмета, к которому бы она не относилась с должным уважением. Школу и комсомольские организации, котор. Руководили ею, она ставила выше всего! В моей работе с детьми "камнем преткновения" иногда служит изучение немецких слов, которые наши дети, дети деревни, быстро без практики забывают, но Уля всегда всё помнила. Когда её спрашивали ученики, как она этого достигает, она весело отвечала: "Учу, вот и знаю. А как же иначе?! Что в школе требуют, то и нужно помнить. Это не так трудно, стоит только серьёзно захотеть!". "Да, это так" - поддерживала я её, прислушиваясь к её простым, но мудрым словам. Ребята удовлетворённо брались за книги, и работа налаживалась. Мы все, учителя и ученики очень любили Улю. Когда она не приходила, всем недоставало её присутствия.
   Шли годы. Уля росла и развивалась физически и умственно, а вместе с тем развивалась в ней жажда знаний, жажда деятельности, развивалась безграничная любовь к Родине, к социалистическому строю своей страны, к правительству, которое так заботится о молодом поколении и обеспечивает ему такое прекрасное будущее. Улю привлекала независимая и интересная жизнь образованной женщины, поэтому она старалась основательно изучить общеобразовательные предметы, поехать в вуз и сделаться высококультурным человеком. На экзаменах в 10-м классе она получила блестящие оценки, и ей стала открыта дорога во все вузы СССР, но немецкая оккупация разрушила планы этой выдающейся девушки. Последняя моя встреча с нею была около наглухо забитого немцами клуба Горького. Тяжело было смотреть на наши прежние культурные учреждения, где мы собирались вместе для отдыха. Немцы превратили наш клуб в конюшню! Проходя мимо, щемило сердце, так как вспоминались светлые, радостные дни до немцев. Молодёжь невольно останавливалась около разбитой витрины, чтобы поговорить друг с другом. Так было и тогда, в день моей последней встречи с Улей. Уля Громова и другие мои бывшие ученицы стояли у ворот клуба и разговаривали. При виде меня девушки поздоровались со мной и подошли ко мне. "Работаешь, Уля?" - спросила я её. "Нет, у немцев не работаю", - твёрдо ответила она, "а вообще работаю и много!" Я не стала её расспрашивать о работе и о её планах, так как на улице во время немецкой оккупации нельзя было откровенно говорить. А о чём она думает, мне и без слов было ясно: у всех советских граждан, взрослых, молодёжи, даже детей была одна мысль - как изгнать немцев из пределов нашей Родины.
    "Открывайте курсы для изучения немецкого языка. Нам это теперь очень надо", - добавила Уля, и мы разошлись. Бодрый вид этой девушки, спокойный тон её слов дали мне понять, что она, как и все непоколебимо верит в освобождение Родины от немецкого ига. (Позже я узнала, что Уля Громова была деятельным членом подпольной комсомольской организации "Молодая Гвардия" и какие грандиозные дела она совершала).
    "Зачем им эти курсы?" - подумала я. (Об открытии курсов для изучения немецкого языка меня также неоднократно просили и другие мои ученицы - Герасимова Н., Бондарёва, Иванихина Л.). Однако, я привыкла поддерживать хорошие начинания молодёжи, поэтому я пошла в управу и добилась разрешения открыть частные курсы, но открыть этих курсов мне все же не удалось: через несколько дней начались аресты наших Краснодонских комсомольцев. В числе первых арестовали Улю Громову. В тюрьме Уля осталась верна себе и не теряла присутствия духа. Уверенность в победе давала ей силы переносить ужасы тюремной жизни и кошмарные пытки озверелых фашистов. Уля знала, что уже приближается великий день освобождения нашей Родины от немецких захватчиков, и её больше не страшила свою собственная смерть. Она выполнила свой самый высокий долг перед Родиной - помогала стране свергнуть иго немецкого фашизма. Уля умерла как героиня с пением любимой песни Ильича "Замучен тяжёлой неволей". Уля Громова погибла за то, чтобы возвратить независимость и свободу трудящемуся народу своей Родины. За дело Ленина-Сталина погибла Уля Громова. Её заслуги перед Родиной неоценимы! Наш долг завершить общее дело - построение коммунизма.
   
   

З. Адерихина.
    РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 332

Громова Ульяна Матвеевна
   (член организации "Молодая гвардия")
   Проживала г. Краснодон, Первомайский поссовет,
   Гавриловка, ул. Колхозная N35

    Родилась Ульяна Матвеевна Громова 3 января 1924 года в г. Краснодоне, в семье рабочего. Отец - Громов Матвей Максимович, родился в 1880 году в Полтавской области. Участник Японской войны. В 1905 г. переехал в Краснодон, работал на шахтах. С 1937 г. пенсионер. В настоящее время работает таровщиком на Первомайской мельнице. Мать Ульяны, - Матрена Савельевна, родилася в 1884 году, домохозяйка.
    С самого раннего возраста Уля обратила на себя внимание как способные, интересующийся всем ребенок. С пятилетнего возраста её тянуло к буквам азбуки, к книжке и через 2-3 месяца она по складам начала читать букварь. Все взрослые поражались её старательностью и аккуратностью. Все её игрушки, картинки, вещи были сложены в порядке и чисты. Уля с детства не любила беспорядка и грязи и очень сердилась когда видела их. В 1931 Уля поступила учиться в Первомайскую школу N6. Училась она хорошо. Директор школы о ней писал: "Это была девочка с серьёзным личиком и умным выражением глаз. Из года в год она переходила в старшие классы с похвальной грамотой. Наибольший расцвет её способностей достиг к 9 и 10 годам обучения в школе...
    Ульяна Громова была не только хорошей ученицей, но и прекрасным товарищем. Превосходя своих подруг в духовном отношении, Ульяна была настолько скромной и тактичной в своих поступках, что не только не вызывала чувства зависти и неприязни, а пользовалась искренним уважением и любовью. У неё рано развилась способность к "самостоятельному анализу разных явлений общественной жизни". Она не только училась сама, но и помогала другим, объясняя непонятные вопросы в учебе. За отличную учебу Ульяну, как называли её подруги, часто премировали.
    Но Ульяна не только хорошо училась, она так же принимала самое активное участие в общественной жизни школы. С 1939 года она состояла членом Учкома, ведя активную работу по повышению успеваемости учеников школы. С 1939 года она состояла членом Учкома, ведя активную работу по повышению успеваемости учеников школы. Зная её как хорошую ученицу и общественницу, Ульяше предлагали вступить в комсомол, но только через месяц она подала заявление, проверив себя всесторонне, понимая, какие высокие требования предъявляются комсомольцу. Это было в начале марта 1940 года. Вскоре ей дали первое комсомольское поручение, - работать пионервожатой в 3 классе. С обычной для неё старательностью Ульяна принялась за воспитание детей в их внешкольное время. К этому она относилась как к почетной своей обязанности и очень огорчалась если у нее что-нибудь не получалось. Вот несколько строчек из её дневника:
    "24 марта. Подобрав несколько журналов с рассказами и стишками, в 9 ч. 30 мин, пошла в школу к Октябрятам. К удивлению моему пришло 6 человек. Прождала до половины 12, но никто больше не пришёл. Это меня рассердило и я их отпустила домой...
    Вредные малыши, наверное им байдуже, что я трачу столько времени. Я думала сегодня наметить (неразборчивое слово) на каникулах, когда собираться с ними.
    5 апреля. Сегодня мой день с Октябрятами, а в остальные дни Вера Х. занимается с ними дополнительно. Но опять неудача. Сегодня проходит по всей школе линейка. Но все-таки ребята молодцы. Красное знамя сегодня получают. Вот за это они молодцы. Теперь они краснознаменцы. Приходится завидовать им.
    9 апреля. После этого читала "Лягушка путешественница" причём слушают не все одинаково и не внимательно. Во все время моего прихода наблюдаю такую картину - ребята в шапках и одетые. Не знаю чем объяснить невнимательность слушателей. Наверное не умею я, да это и так, заинтересовать всех ребят. Ещё мало знакома с ними да и опыта нет, что завлечь..."
    Работе с Октябрятами Уля уделяла очень много времени. Она тщательно готовилась к сборам. Ещё до сих пор сохранились вырезки из газет, журналов детских стихотворений, рассказов.
    В 1942 году Ульяна на отлично закончила десятилетку. Школа и комсомол воспитали и закалили её волю. Она очень любила книги, а уроки по литературе были её любимыми занятиями. Аккуратная во всем, она особенно бережливо относилась к своим тетрадям и книгам. Книга для неё была другой пищей, без которой она не могла прожить и одного дня.
    В 1939 г. Ульяна завела записную книжку где регистрировала прочтенные ею книги. Вот в июне прочла Горького "Мать", П. Мирного "Повия", Избранные произведения М. Вовчка, Шекспира "Отелло" и другие. В июле - "Каинова печать" Лапкина, "Три мушкетера" Дюма, "Домби и сын" Диккенса, "Горе от ума", "Очерки бурсы" и много других. Но простая регистрация прочитанных книг не удовлетворяла Ульяну. Она начала делать выписки из прочитанных книг. Девизом к этим записям Ульяна написала: "Взгляды, новые идеи, знание жизни, вот, что дают книги". "Правдивая страсть к науке узнается по страстности к подробностям".
    А на первой странице Ульяна записала известные слова Горького: "Любите книгу. Она поможет вам разобраться в пестрой путанице мыслей, она научит вас уважать человека".
    Много страниц записной книжки исписала слегка косым аккуратным почерком. Уля читала много и разнообразные книги. В тетрадке много записей из прочитанных книг Горького, Толстого А.Н., Гоголя, Ленина, Сталина, Чернышевского, Шевченко, Чехова, Маяковского, Шолохова, Шекспира, Блока, Джека Лондона и других.
    Следованию передовым мыслям и идеям человечества, воспитанием в себе лучших духовных качеств советской молодёжи Ульяна Громова готовилась к любым грядущим испытаниям.
    Она записала изречение Гете:
   
    "Конечный вывод мудрости земной:
    Лишь тот достоин жизни и свободы,
    Кто каждый день идёт за них на бой".
   
    Основные записи Ульяны обрываются 12 июня 1942 г., вместе с окончанием десятилетки. Но после этого она не забывает своей любимой записной книжечки.
    21 октября она записала: "Поделом тому, кто сдался! Сильным побеждать дано!" Джек Лондон.
   Бывало, что под рукой у неё не было записной книжечки, тогда Уля записывала волнующие её слова и мысли в других блокнотах и тетрадях. В августе м-це на черновом ученическом блокноте Уля записала "Что может противостоять твердой воле человека? Воля заключает в себе всю душу, хотеть - значит ненавидеть, любить, сожалеть, радоваться, жить; одним словом, воля есть нравственная сила каждого существа, свободное стремление к созданию или разрушению чего-нибудь, творческая власть, которая из ничего создает чудеса!" М. Лермонтов.
    На следующем листке, исписанном формулами по органической химии Уля записала: "В сражении нужно уметь пользоваться минутой и обладать способностью быстрого соображения".
    Последние приведенные записи относятся уже к периоду оккупации немцами Краснодонского района. Всей силой своей молодой души Ульяна ненавидела немцев и предателей родины. Сделанные ею последние записи говорят о том как зреет её решительность вступить в схватку с врагом, жизнь отдать за освобождение своей родины. Последняя запись произведена ею 9 ноября 1942 г., когда она уже была членом "Молодой гвардии" и принимала в её работе активное участие. "Гораздо легче видеть, как умирают герои, чем слушать вопли о пощаде какого-нибудь жалкого труса." Джек Лондон.
    Ульяна ещё не знала, что она станет героем и не думала об этом, но она была уже уверена в своих силах, в своей стойкости, в своей способности пойти на любые жертвы во имя своего Отечества.
    24 июня 1942 г. улицы Краснодона и Первомайского посёлка заполнили зеленые орды немецкой грабьармии (неточность - известно, что фашисты вступили в Краснодон 20 июля 1942 г. - Д.Щ.) Всюду пошли грабежи, расстрелы и издевательства над мирным населением.
    Некоторые члены многочисленной семьи Громовых эвакурировались. Предлагали это и Ульяне, но она сказала:
    - Мама, я бы уехала, но не могу оставить вас одну, больную.
    О приближении немцев к её родному городу Ульяна знала и приготовилась к этому. Она бережно сняла со стены портреты Ленина и Сталина, последний раз посмотрела на дорогие ей образы и завернула их в холстину. Вместе с портретами Уля в саду закопала и свой комсомольский билет. Позже она встретила свою подругу которая рассказала, что эвакуироваться ей не удалось, на Дону их отрезали немцы. Она жалела, что её комсомольский билет подмочился и слегка попортился. Ульяна ей ответила:
    - Боюсь и мой билет ещё попортиться, нужно его спрятать в другом месте.
    Поздно ночью она выкопала свой билет и спрятала в рамке с фотокарточками.
    Пока фронт не передвинулся дальше и немцы заполнившие двор и дом Громовых не ушли, Ульяна со своей старшей сестрой не выходила из сарая, забившись в самый дальний его тёмный угол. Но и потом Уля редко выходила во двор. В клуб не ходила, а иногда забегала к подругам и скоро возвращалась. Начались облавы на молодёжь, их отправляли на каторгу в Германию. Родители забеспокоились за свою дочь, но Уля часто говорила:
    - Не беспокойтесь, мамочка. Я не поеду. Умру, но останусь.
    Не любила Уля тех кто разговаривал, заигрывал с немцами, а ещё больше не любила и ненавидела добровольцев, едущих в Германию. К полицейским, предателям родины, питала презрение и жгучую ненависть. Открыто в глаза бросала им колкие, справедливого гнева слова. На просьбу и увещевания матери не так обращаться с ними, Уля отвечала:
    - А что же им, гадам, кланяться? Паразиты они.
    Ульяна нигде не работала, отказавшись работать на "гадов". Она уже освоилась и смелее выходила на улицу, чаще и дольше задерживалась у подруг. Но и тревога родителей не была напрасной. Тучи над её головой сгущались. Тогда родители сами пошли на Биржу, оформили на неё карточку и вывезли её на земельный участок конторы "Заготскот", где она числилась чернорабочей. Ульяна к этому времени чувствовала себя смелей. Её внутреннее сопротивление вражьему нажиму увеличивалось. Ульяна ни на минуту не забывала, что она комсомолка. Она прекрасно помнила тот пункт устава, который обязывал каждого комсомольца быть беззаветно преданным великой социалистической родине и быть готовым отдать для неё все свои силы, а если понадобиться - и жизнь.
    Ульяна развернула среди рабочих участка агитационную работу против немецких оккупантов и их ставленников, открыто и смело входила в спор с немецкими холуями, как то с братьями Акимовыми, Рытиновым и другими. А в таких спорах она всегда побеждала.
    Но все это было для неё только подготовкой, вступлением к тем большим боевым делам, на которые она пошла, жертвуя собою.
    Она возвратилась домой и стала ближайшим помощником Толи Попова в организации Первомайской группы партизан "Молодая гвардия". Часто начали собираться девчонки в маленьком домике Громовых на Гавриловке. Сюда приходили Иванихина Лилия, Бондарёва Шура, Пегливанова Мая, Самошина и другие. Приходили и собирались вокруг стола по 5-7 человек и вели, как казалось на первый взгляд, свои беззаботные разговоры.
    Но беззаботность их была для виду, а разговоры носили серьёзный, деловой характер. Девушки составляли тексты листовок. Ульяна их просматривала и шла к Толе Попову, где они их утверждали.
    Матрены Савельевны Уля не сторонилась, зная, что мать немного туга на уши, но все же Савельевна заметила, что девушки часто что-то пишут и ведут разговоры насчет каких-то листовок.
    Все работа Ульяны проходила скрыто. Записки и черновые материалы строго хранились, а лишнее уничтожалось. Уля всем членам семьи строго-настрого запретила подходить к её столу и сундучку. Она запоминала расположение лежавших на столе книг и тетрадей и выходила. Горе было тому кто дотрагивался до них. Она сразу видела, что кто-то был возле стола или открывал сундучок и тогда с неподдельным гневом она обрушивалась на всех, допытываясь виновного. Но на столе и где бы то ни было Уля никогда ничего не оставляла, а всех родных своей искренней, справедливой бранью приучала к дисциплинированности, чтобы не спрашивали и не пытались узнать, чем она занимается и для чего к ней приходят подруги. Часто Толя Попов через свою младшую сестренку вызывал Ульяну к себе. Сам никогда не приходил. Иногда приходил к ней связной из Краснодона, низенький паренек лет 14-16 в синих штанишках, и только Уля задерживалась несколько дольше обычного. Составляя листовки, Уля их также и распространяла вместе со своими подругами.
    В ночь на 7 ноября 1942 г. Ульяна с двумя подругами вывесила флаг на здании школы. На следующее утро на зданиях школы, шахтах, полиции, церкви - развивались красные флаги. Пришла Кротова Вера и начала рассказывать Уле о вывешенных красных флагах. Уля весело засмеялась и с деланным удивлением начала расспрашивать её, что да как.
    Матрена Савельевна, вздохнув, сказала:
    - И есть же такие отважные люди. Далеко ли до смерти.
    Уля посмотрела на мать, украдкой улыбнулась и сказала:
    - А что же тут такого?
    - Как что? - удивилась мать. - А вдруг увидел бы полицейский. То и смерть тогда.
    Уля серьезно посмотрела на мать, сказала:
    - Ну и что же. Лучше смерть стоя, чем жить на коленях.
    По предложению Ули и решению штаба отряд начал сбор средств и медикаментов для Красной Армии. Уля собирала и складывала в углу кухонного стола флаконы с йодом, перевязочные пакеты, бинты и вату. Кроме того принимала и прятала в неизвестном месте патроны от винтовок и пистолетов. Только гораздо позже, после прихода Красной армии, родители случайно нашли пулемётную ленту набитую патронами принесённую ей Лилией Иванихиной.
    Тревожные дни начались в январе 1943 года.
    Кто-то предал организацию. Начались аресты. Сперва арестовали ребят. Каждый день приносил новые жертвы. Через день узнавали кого нет. Уля встревожено перечисляла арестованных. Узнав об аресте Дёмы, она побежала к Фоминым, чтобы удостовериться лично.
    11 января Уля утром пошла к своей подруге Поповой Нине, и они вместе пошли к остальным девчонкам. По дороге Уля зашла к Бондарёвой Шуре, но её дома уже не было. Её арестовала полиция. В груди Ульяны что-то оборвалось. На лицо набежала тень, никто в этот день и другие не увидел улыбки на её лице. Подруги возвращались к Поповой и останавливались у крыльца. Уля молча перебирала рукой веточки розы, выбрала самую колючую и сломала. Нина не могла полностью разделять невеселого настроения Ули, не будучи членом "Молодой гвардии", но тоже молчала, облокотившись на перила крыльца. Покрутив голую, колючую веточку розы, Уля слегка замахнулась, и с силой несколько раз ударила ею по руке Нины. От боли и удивления Нина вскричала:
    - Что ты делаешь?! Ведь больно.
    - Прости, Ниночка, но я так и хотела... оставить память о себе, - ответила Уля. - чувствую, что скоро умру.
    - Да что ты... брось это. Откуда ты взяла?
    - Нет, Нина, чувствую, что скоро.
    Она быстро попрощалась и пошла домой грустная, не веселая. Не слышно было в этот день её веселого смеха и бодрой песни.
    По дороге домой встретили другие подруги и воскликнули:
    - О, Ульяна Матвеевна наша идёт.
    Но Уля, грустно качнув головой, ответила:
   - Нет. Это уже тень её идёт.
   И, не останавливаясь, прошла в дом.
   Поздно вечером пришла два полицейских Краснов Леонид и Подтынный Василий. Спросили квартиру Громовых. Ульяны в это время дома не было, она сидела на квартире у Веры Кротовой. Идя вместе с Кротовой к себе, на пороге столкнулась с Красновым, посланным Подтынным на её поиски. Глупо улыбаясь, Краснов ввёл её в дом. Войдя Уля молча начала раздеваться, косо глянув на Подтынного, развалившегося в стуле под окном. Подтынный вскочил и резко приказал ей одеваться и идти вместе с ними.
   Ульяна, не обращая на него внимания, зло ответила:
   - Как так идём? А может быть я кушать хочу.
   Краснов засмеялся, но Подтынный, зло дёрнув её за рукав, прохрипел:
   - Захотела чего. С собой возьмёшь.
   Уля начала собираться. Старшая сестра подсовывала ей вещи потеплее и с силой всунула под руку сверток с пирожками.
   Ульяну увели, и её больше никто не увидел.
    В камере Ульяну подвергли нечеловеческим пыткам. Её били до полного изнеможения. Потом подвесили за прекрасные пышные волосы к потолку и пытали. Пытали до тех пор, пока она не потеряла сознание. Видя, что ничего не помогает, палачи вырезали на её спине пятиконечную звезду, прижигали её и посыпали солью.
   Её пытали долго и беспощадно. Но ни слова признания, ни звука о пощаде не услышали палачи. В бессильной ярости гестаповцы спрашивали, почему она молчит, когда им все известно. Почему не сознаётся, перенося такие пытки.
   Ульяна им ответила:
   - Если вам известно, то можете меня не спрашивать. Говорить же с вами, гадами, не хочу.
   Больше от неё не услышали ни слова.
   15 января молодых гвардейцев казнили. Их замученных и покалеченных, но ещё живых, побросали в шурф шахты N5. Садисты, бросая вслед за казненными куски железа и глыбы камня, со звериным упоением слушали едва доносящиеся глухие стоны своих жертв.
   Когда ребят увели из камер, девушки почувствовали, что они не вернуться. Но девушки знали, что такая же участь ждёт и их. Пощады никто не просил и её не ждали.
   Уля собрала подруг в кучку и предложила спеть. Сперва тихо, потом громче рвались в окна песня:
   
   "В воскресенье мать-старушка
   К воротам тюрьмы пришла
   Своему родному сыну
   Передачу принесла".
   
    После перенесённых пыток лицо Ули было синее и в кровавых подтеках, но глаза по прежнему блестели и горели огнём ненависти и твёрдой решимости бороться до конца.
    Боевые подруги прощались. Ульяна где-то вырвала кусочек ржавого гвоздя, и начала царапать на стене камеры прощальное письмо:
   
   "Прощайте мама,
   Прощайте папа,
   Прощайте вся моя родня,
   Прощай мой брат любимый Еля,
   Больше не увидишь ты меня.
   Твои моторы во сне мне снятся,
   Твой стан в глазах всегда стоит.
   Мой брат любимый, я погибаю,
   Крепче стой за Родину свою".
   
    Уля видела перед собой образ своего любимого брата, готовящего к бою грозные, смертоносные для фашистов самолёты.
    Часто Елисей писал ей, что вот разгромим врага и заживём новой счастливой жизнью.
   Часто говорила она, нахмурив свои красивые чёрные брови:
   - Вот увидишь, мама, скоро придут наши, скоро Красная армия придёт.
   17 января 1943 года, морозным вечером полураздетых девушек привезли к шурфу шахты N5.
   Перед казнью Ульяну Громову ещё раз пытали, заведя в баню. Но опять ни слова не добились от неё. Избитую, её вытолкнули из бани.
   Едва держась на ногах, Уля обратилась к девушкам, собрав весь остаток своих сил:
   - Девушки! Не робейте, не бойтесь смерти. С нами Ленин и Сталин. Умрём за родину. Смерть гадам.
   Это были её последние слова.
   С именем Ленина и Сталина умерла героиня Украинского народа.
   Совсем недавно родители Громовой Ульяны Матвеевны нашли в рамке с фотокарточками её комсомольский билет и втрое сложенный листок папиросной бумаги, с записанной на ней зашифрованной азбукой. Больше ничего найти не удалось. Так же до сих пор не удалось найти место, где закопала Ульяна портреты Ленина и Сталина и сверток с какими-то книгами, о которых Уля говорила, что они очень ценны.

5/VII - 1943 г. Инструктор Ворошиловградского ОК ЛКСМУ /Крылик/
    РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 53. Д. 329

ГРОМОВА УЛЬЯНА МАТВЕЕВНА (1924-1943),
Герой Советского Союза, член штаба "Молодой гвардии".
(Из книги Владимира Васильева
"Краснодонское направление")

   По фотографиям видно, что была она красавицей. В ней чувствовалось то слияние внешней прелести и душевной глубины, та гармония наружности и внутреннего мира, которая наводит на мысль об идеале. Росла она задумчивой мечтательной девочкой. Старшая сестра Антонина в шутку, бывало, спросит погруженную в свои мысли Улю: "Ну, что, мечтатель, о чем задумалась?"
   Учителя школы на Первомайке тоже вспоминали, что Громова любила "заглядывать вперед":
   - Ну, что будет с нами, девочки, лет через пять-семь? - спрашивала она подруг.- Вот если б на мгновенье можно было увидеть свое будущее! Когда я смотрю на дорогу, уходящую в степь, меня почему-то тянет вдаль. Иногда вот такой вот голубой далью мне и представляется мое будущее...
   У каждого ребенка в раннем детстве бывают свои причуды. Родители вспоминали, что маленькая Уля боялась лягушек и любила жевать мел.
   Мы знаем, как она была привязана к своему старшему брату Елисею. Скучала без него, когда тот пошел в школу. А когда учиться стали оба, то уроки делали за одним столом.
   Брат стал летчиком, и у нее появилась мечта выучиться на капитана дальнего плавания.
   А ведь в сущности Ульяна Громова и была капитаном всю свою недолгую жизнь: старостой в классе, пионервожатой и членом учкома в школе, да и в "Молодой гвардии" вместе с товарищами по штабу занимала капитанский мостик. В судьбе многих и многих молодых людей, для кого она стала идеалом и маяком, она была и останется капитаном самого дальнего плавания - в Будущее.
   Ульяна много читала, не раз просиживала с книгой до зари. Однако душевная глубина и серьезность вполне уживались в ней с открытым веселым взглядом на мир. Она любила напевать, пока была занята по хозяйству.
   - Что ты все поешь? - спрашивала Антонина.
   - Весело, вот и пою,- отвечала младшая сестра.
   Учительница П. В. Султан-бей вспоминает, что в апреле 1940 года школа на Первомайке готовилась отметить вместе со всей страной 70-летие со дня рождения В. И. Ленина. Комитет ВЛКСМ утвердил докладчицей восьмиклассницу Ульяну Громову. Среди активистов встречаются и другие имена комсомольцев, которые потом навсегда войдут в историю "Молодой гвардии", - Майя Пегливанова, Александра Бондарева, Анатолий Попов, Виктор Петров, Владимир Рогозин...
   Открылся вечер "Интернационалом". Ульяна вначале сильно волновалась. Но потом, когда стала читать наизусть отрывки из поэмы В. Маяковского "Владимир Ильич Ленин", зал слушал ее, затаив дыхание.
   Закончив девятый класс, она ждала в гости брата-летчика. Они мечтали с Елисеем побывать в Ленинграде. И он приехал 21 июня 1941 года. А на другой день голубая даль юности была взорвана: война! Их разделил фронт. Больше они друг друга не видели. Каждый воевал на своем фронте. Брат в воздухе, сестра в подполье.
   Минуло не одно десятилетие, а паспорт, выданный в 1940 году на имя Ульяны Матвеевны Громовой, все такой же новый. И сейчас, предъявляемый будущему, о котором так мечтала когда-то девушка из Краснодона, он больно сжимает сердце первой же строкой: "Действительно по 16 июля 1945 года". То есть по лето Победы, до которого Ульяна не дожила.
   В графе "Прописка" значится: "Краснодон, пос. Первомайка, ул. Колхозная, 35". Все так и не так.
   Действителен паспорт бессрочно, и прописка на его владельца навечно в сердцах каждого нового поколения.
   Какой счастливый праздник для каждого - отмечать в юности свой день рождения! 3 января 1943 года, день 19-летия, был одним из самых тяжелых дней в жизни Ульяны Громовой. Нет, она была еще на свободе (и до ареста оставалась целая неделя, хотя она об этом, конечно, не знала). Но девушка знала и видела, что организация предана, что идут облавы и аресты, что уже томятся в тюрьме ее товарищи по "Молодой шардии".
   И вот 10 января в дом ворвались пьяные полицейские.
   - Ты Громова? - рявкнул один из них, ткнув пальцем в лицо Ульяне.
   - Я.
   - Собирайся!
   - Не орите, - спокойно ответила девушка.
   Она оделась, сунула в карман кусок овсяной лепешки, обняла мать, посмотрела на столик с книгами, на детей старшей сестры и, как бы простившись со всеми, выпрямилась и твердо сказала:
   - Я готова.
   В 1955 году в музей пришло письмо от В. Ф. Ермолаевой, которая рассказывала, как сразу после освобождения Краснодона она пошла в здание бывшей тюрьмы, где томились молодогвардейцы.
   "На стене были чем-то нацарапаны строки и внизу подпись: Уля Громова.
   Увидев эти слова, написанные Улей, я позабыла обо всем, бросилась бежать домой, чтобы сообщить родным. Взяла карандаш и бумагу, переписала. В то время были там еще люди, ходили по камерам, как и я, но кто они? Не могу сказать, ведь я не знала тогда, что это понадобится, что это так важно. В то время горе убивало многих, и каждый искал своего родного или близкого человека... В то время, когда я была в камере с глазами, полными слез, я никого не замечала. Мне только хотелось знать, где наша Уля..."
   Смерть ее была такой же чистой, как ее жизнь. Известно, что измученная пытками и издевательствами, она находила в себе силы подбадривать товарищей, читала им лермонтовского "Демона". Может быть, в те страшные дни ей вспоминались и другие строки М. Лермонтова, которые она выписала в свою записную книжку:
   "Что может противостоять твердой воле человека? Воля заключает в себе всю душу. Хотеть - значит ненавидеть, любить, сожалеть, радоваться, жить; одним словом, воля есть нравственная сила каждого существа, свободное стремление к созданию или из ничего создает чудеса!"
   Фашистам нечего было противопоставить воле и нравственной силе молодогвардейцев. Убить они могли, победить - никогда.
   В четырех папках из пяти - школьные тетради Ульяны Громовой. Признаться по совести, вначале это меня очень удивило. Какую историческую ценность могут представлять обыкновенные ученические тетради пусть даже прекрасного и прославленного ученика? Что можно извлечь из всех этих арифметических задач, контрольных по геометрии, классных и домашних сочинений?
   Своеобразным эпиграфом к этим тетрадям могли бы стать слова учителя Первомайской средней школы № 6 И. М. Знаенко: "Какого педагога не радовали ее ответы, кто не восхищался образцовыми ее тетрадями!.. Кто еще, кроме Ули, так внимательно, сосредоточенно умел слушать объяснение учителя или ответы учеников?"
   В этих тетрадях - огромный труд, творческий труд постижения истины. Их надо хранить вечно хотя бы потому, что каждая из них - произведение искусства. Редкого искусства быть Настоящим Учеником.
   5-й класс. С детства Громова хорошо знала два языка - украинский и русский. Листаю тетрадь по украинскому языку. Ясный детский почерк с характерным обратным наклоном. Классная работа от 2/III-37 г. "Тiльки револющйний шлях боротьби приводить до перемоги". Это были учебные будни. Грамматические разборы. Но одновременно, говоря словами Михаила Светлова, юное поколение усваивало "грамматику боя, язык батарей". Уже за школьной партой они знали, что только революционный путь борьбы приводит к победе.
   6-й класс. Ульяна учится с радостью! Это видно по тому, с каким старанием, с какой любовью выводит она каждое слово, или вдруг совсем по-девчачьи берет в разноцветно-карандашную рамочку "Исправление ошибок".
   Нет-нет, совсем не пай-девочка! Иногда ей не чуждо желание напроказничать, и тогда ее фамилия вместе с фамилией соседа по парте попадает в "дисциплинарную тетрадь": "Громова и Бородай смеялись на уроке". Что ж, все проходят через "трудный возраст". Герои тоже.
   8-й класс. Вот часть текста из контрольного диктанта по русскому языку-30 октября 1940 года: "Замечательная особенность социалистического общества: все больше героев становится в нашей стране! Нужны поистине небывалые подвиги, чтобы Советское государство удостоило человека высшей награды- гордого звания Героя Советского Союза. А между тем число Героев Советского Союза у нас растет из года в год и перевалило уже за сто..."
   Грамота Героя Советского Союза Громовой Ульяны Матвеевны (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 13 сентября 1943 года) помечена № 606/46, но это номер не порядковый. Число Героев страны к тому времени перевалило далеко за тысячу.
   10-й класс. Тетрадь сохранилась единственная, но какая!
   "Общая тетрадь" в сто листов стала общей для всех предметов. Здесь записи по истории и военному делу, русскому и украинскому языкам, алгебре, Сделаны они разными чернилами, иногда наспех. Даже почерк другой - быстрый, неровный.
   Страна вела кровопролитную войну. Фронт приближался. Но до последней возможности Родина учила своих детей, давала им знания, чтобы они могли жить и бороться.
   ...14 апреля 1942 года. Домашняя работа по русскому языку. Надо расставить знаки препинания. "Печальный Демон, дух изгнанья, летел над грешною землей, и лучших дней воспоминанья пред ним теснилися толпой". Как стремительно все это свершится! Из школы - в "Молодую гвардию". Не пройдет и года - она будет читать друзьям эти строки в фашистских застенках.
   ...Из "Контрольной работы по военному делу".
   Вопрос. Что такое дисциплина в РККА? Ульяна пишет: "В армии дисциплина нужна более, чем где бы то ни было: расхлябанный красноармеец - плохой боец".
   Через полгода вместе с друзьями по оружию она торжественно поклянется: "Беспрекословно выполнять любое задание, данное мне старшим товарищем. Хранить в глубочайшей тайне, все, что касается моей работы в "Молодой гвардии".
   ...Ей было восемнадцать лет. Несмотря ни на что, жизнь была полна поэзии. Среди учебных записей вдруг появляется четверостишье:
   
   Помню я вечер весенний,
   Розовый блеск облаков,
   Запах душистой сирени,
   Светлые стекла прудов.
   
   И на последней странице этой толстой тетради, выводя каждую букву отдельно, она записывает:
   
   Мой юный друг, ты влюблена,
   Твои слова печальны, редки,
   А сердце бьется, как волна,
   Как пойманная птичка в клетке.
   
   Ей было восемнадцать лет.
   ...Общая тетрадь открывается конспектами по истории. В конце их крупно написано:

КОНЕЦ
курса истории 10-го класса
учебного 1941/42 года.
   
   Кончился курс истории минувшего.
   Начинался курс творимой истории.
   Аттестат, выданный выпускнице десятилетки Ульяне Матвеевне Громовой, свидетельствовал, что "при ОТЛИЧНОМ поведении" она прошла курс обучения по двадцати предметам, получив при этом семнадцать "отлично" и три "хорошо". Это говорит о многом.
   Однако обратим внимание на дату выдачи аттестата - 3 июня 1942 года. До оккупации Краснодона оставалось 47 дней...
   Если вспомнить, что предыдущему выпуску (в котором учился Иван Земнухов) аттестаты выданы были 21 июня 1941 года, то можно утверждать, что это были АТТЕСТАТЫ ЗРЕЛОСТИ ПОКОЛЕНИЯ - того поколения, которое со школьной скамьи шагнуло на фронт, в подполье, в бой.
   
   
   

"Хозяйка дома над Каменкой"
(Из книги Галины Плиско
"Матери Молодогвардейцев")

    Стайка школьников-подростков, попетляв по окраинным улочкам Первомайки, нерешительно остановилась на невысоком каменном холме, густо поросшем душистым чабрецом, степными травами. Ребята растерянно оглядывались по сторонам. В послеобеденный зной вокруг не было ни единого человека, к которому они могли бы обратиться.
   - Я же говорил, надо было дождаться экскурсовода,- пробасил полный веснушчатый парнишка.- А то закомандовали: сами, сами. Вот теперь и ищите...
   - Погоди-ка ворчать,- не сдавалась высокая девочка с косичками.- Ведь мы, кажется, уже на месте. Смотрите: вон еще ряд домов, а за ними и Каменка виднеется. Помните, Уля с подругами нашла там белую лилию?
    Возле осевшего, но еще добротного дома, который ребята так долго искали, они разом молчаливо застыли - каждый хотел сам прочесть то, что было написано на мемориальной доске, узнать, что именно в этом доме жила Герой Советского Союза, член подпольной комсомольской организации "Молодая гвардия" Ульяна Громова. От волнения, сами того не замечая, пионеры заговорили шепотом: надо было решить, кому первому заходить во двор. Но в то самое время, когда девочка с косичками приоткрыла калитку, на крыльцо из дома вышел худощавый старик с пышными седыми усами. Ободренная его приветливой улыбкой, ребячья стайка, как ртуть быстро перелилась из-за калитки во двор. Заранее приготовленная речь была позабыта, и школьники наперебой стали рассказывать, что они - члены пионерской дружины имени Ульяны Громовой - приехали в Краснодон из Сибири, а точнее из Братска, что они долго мечтали побыть в доме, где родилась и жила Уля.
    Матвей Максимович пригласил ребят в дом. Там, в прохладных, с низкими потолками комнатах он стал рассказывать о любимой дочери, показывать ее вещи, книги, все то, что окружало Ульяну в годы ее детства и опаленной войной юности. Дети обратили внимание на две книги, стоявшие рядом на этажерке. Роман "Последний из Удэге" А. Фадеева принадлежал Уле и занимал почетное место в ее небольшой домашней библиотеке. "Молодую гвардию" - Фадеев после выхода романа отдельной книгой с проникновенной сердечной подписью подарил Громовым.
    - Знала бы Уля, что спустя годы появится здесь эта книжка, что Фадеев будет писать о ней задумчиво промолвила одна из девочек дрогнувшим голосом, и ребята разом обернулись в ее сторону - напряженно сосредоточенные, встревоженные.
    Матвей Максимович ничего не ответил, только провел коричневой бугристой рукой по светлой головке школьницы.
    Пионеры уже собрались уходить, когда девочка с косичками спросила Матвея Максимовича Улиной о маме. Что-то дрогнуло в лице хозяина дома сразу изменив его выражение. Так на глазах молодеет вековой кряжистый дуб, омытый весенним дождем и согретый ласковым прикосновением солнечного луча, чтобы через какое-то время снова свернуть свои пожухлые листья и погрузиться в привычное течение бытия.
    Воспоминание, за которым стояла целая жизнь, всколыхнуло все в душе.
    -- Умерла моя голубонька, Улина мама,- помедлил с ответом Матвей Максимович.- А какой была - разве расскажешь двумя словами? Пока жива была, мне казалось, и солнце на небе светило ярче, чем теперь. Больше полувека с ней рядом прожили, а промелькнуло все одним днем. Редкой душевной щедрости была моя Матрена Савельевна, хорошей матерью своим детям. Тут, в поселке, люди часто ее вспоминают, добрую память она оставила у многих. В заботах о других, считай, и пролетела ее жизнь. Уля очень на мать была похожа и характером, и внешностью...
   Проводив ребят, Громов присел на лавочку возле дома, устало откинулся к стене. Как часто в былые годы проводили они здесь с женой летние вечерние часы. Эта лавочка была их любимым местом отдыха вплоть до той поры, когда многолетняя тяжелая болезнь совсем лишила Матрену Савельевну возможности передвигаться и приковала ее к постели.
   Сидя рядом, они обычно молчали, изредка обмениваясь несколькими короткими фразами. Когда за плечами больше полувека совместно прожитой жизни, много ли надо, чтобы понимать друг друга? Ведь тогда даже сердца привыкают стучать в одном ритме. Нужен совсем маленький толчок - одно слово, чтобы мысли обоих, переплетаясь, потекли в едином русле, а внутренний взор каждого обратился к тому, что довелось пережить вместе.
   Как живое увидел Матвей Максимович перед собой лицо жены, ее глаза раненой птицы, после Улиной смерти они так ни разу больше и не улыбнулись.
   Опершись на суковатую палку, он сомкнул веки. И откуда-то издалека, словно из чьей-то совсем чужой жизни, неожиданно выплыл перед ним ослепительно-солнечный день. Отчетливо, до мельчайших деталей увидел он чьи-то радостные лица, красные цветы в развевающихся гривах вороных... Она - в длинном белом платье с фатой, и рядом он - с четырьмя "Георгиями" на груди за японскую. Вспомнил, как невесте говорили: "Счастливая, за героя, георгиевского кавалера выходишь..."
   Об этом же памятном далеком дне спустя многие годы рассказывала своим старшим дочерям Антонине и Клавдии Матрена Савельевна, не забывая при этом в шутку прибавить, что и сама не знает, как случилось, что она, донская казачка, вышла замуж за украинца-полтавчанина. "Геройством своим причаровал меня, наверное, ваш батько,- говорила посветлев лицом.- Как начнет, бывало, рассказывать, как в разведку под Мукденом ходил, как воевал с японцами,- заслушаешься".
   Впрочем, умением рассказывать ярко, образно и сама Матрена Савельевна обижена не была. Потому времени слыла она человеком грамотным, со всего поселка Первомайки приходили к ней женщины - кто с просьбой написать письмо, кто за добрым советом. А у самой пятеро детей, муж, хозяйство. Хлопот, как говорится, невпроворот. И все ж в редкую свободную минуту лучшего занятия чем книга, Матрена Савельевна и не знала. Прочитанное после обязательно пересказывала детям. Как завороженные, всегда особенно внимательно слушали ее младшие - Елисей и Ульяша. Из материнских уст узнали они свои первые в жизни сказки в детские души вместе с негромким ласковым голосом входили понятия о добре и зле, о справедливости и верности, раскрывался огромный неведомый мир, в котором им предстояло жить.
   Мать очень радовала та трогательная привязанность, которая с самых ранних лет связывала Елисея и Улю. Началось все со случая, о котором в семье всегда вспоминали с улыбкой...
   Ульяша родилась 24 января 1924 года, когда на дворе стояли редкие для Донбасса холода, а зимняя стужа, казалось, навсегда сковала землю ледяным панцирем. Несмотря на то, что девочка была пятым ребенком в семье, ее появлению все обрадовались. Больше других был доволен четырехлетний Еля. Он прыгал вокруг колыбели сестренки, пытаясь погладить маленькое смешное личико, и все просил разрешить ему поносить девочку по комнате. Как-то бабушка, мать Матрены Савельевны, пошутила:
   - Отнесу-ка я Улю соседям. Кормить ведь у нас ее некому, все делом заняты.
   Еля заволновался, а потом расплакался:
   - Не отдам Улю соседям. Сам кормить ее буду... И нянчить буду всегда.
    Неосознанное чувство привязанности с годами переросло в верную и преданную дружбу: все время брат и сестра проводили вместе, никогда не разлучались.
   Близко, почти у самого дома Громовых, начинаюсь уходившая к речке левада, поросшая высокой сочной травой. И если случалось Матрене Савельевне звать самых младших к обеду, она обычно называла имя Ели или Ульяши, и сразу же откликались оба.
   В зимние вечера допоздна светились окна в доме Громовых. Сюда, на огонек, часто сходились соседи, друзья. На стульях, на кровати, а то и просто на чистом, выдраенном песком дощатом полу, подстелив под себя одежонку, усаживались многочисленные слушатели - дети и взрослые. За столом, поближе к неяркой лампочке, занимали место Антонина или Матрена Савельевна. Читали вслух "Кобзарь" Taраса Шевченко, повести Джека Лондона, пьесы Шекспира, рассказы Максима Горького.
   Распахнув огромные черные глаза, маленькая Уля вбирает в себя не всегда понятные ей, но такие завораживающие прекрасные слова великих писателей. Взволнованная открывшимся перед ней удивительным миром, девочка с благодарностью смотрит на мать: это она, мама, придумала так интересно, так хорошо проводить зимние вечера, казавшиеся раньше нескончаемо длинными.
   Первого сентября 1932 года Громовы провожали самую младшую в первый класс. Матрене Савельевне так хотелось пойти с Ульяшей до самой школы в заполненный детворой просторный двор и увидеть как она, счастливая, нарядная, с новым портфельчиком, переступит порог своего первого класса. Хотела, но не смогла: обмороженные в проруби больные ноги причиняли ей все больше страданий - без костылей она уже почти не обходилась.
   Особенно донимала боль ночами. Неотступная тупая, она не давала женщине сомкнуть глаз, чтобы никому не мешать, в теплые летние ночи. Матрена Савельевна выходила из дома во двор. Опускалась осторожно, чтобы никого не разбудить на скрипучие ступеньки крыльца и, тихонько раскачиваясь, будто убаюкивая свою хворь, сидела иной раз до самого рассвета. Оставаясь наедине с собой, обращалась мыслью к своим детям. За старших Тоню, Клаву и Нину она была спокойна: у старших дочерей уже были свои семьи, любимая работа. Елисей в 1937 году после средней школы по особому комсомольскому набору поступил на учебу в летное училище и, закончив его, работал в Ленинграде. А как сложится судьба младшей?
   Учителя хвалили Ульяну. Впрочем, лучше всяких слов о трудолюбии и способностях дочери говорили ее переводные табели из класса в класс: за все годы учебы в них стояли только отличные отметки. Директор школы И. А. Шкреба, встретившись однажды с Матреной Савельевной, очень похвально говорил о своей ученице:
   - Удивительная девушка! Умная, скромница. Читал недавно ее письменную работу о происхождении жизни на земле. Чувствуется, как умело использован дополнительный материал. У вашей дочери аналитический ум, склонность к исследованию. Может, ее будущее в научном труде.
   Приятно было матери слушать те добрые слова, и, откровенно гордясь дочкой, она передала разговор мужу. Но Матвей Максимович, всегда отличавшийся строгой сдержанностью в отношениях с детьми, и на этот раз оказался верным себе:
   - А почему бы ей и не учиться? Советская |власть всем дорогу к знаниям открыла.
   Но когда вечером, управляясь во дворе по хозяйству, увидел возвратившуюся из школы Улю, чуть заметно улыбнулся в свои пышные усы: его самого не меньше, чем мать, радовали успехи дочки. Даже городская газета "Социалистическая Родина" напечатала фотографию Ули, как лучшей ученицы и активной комсомолки.
   Однажды проснувшись в тихую майскую ночь и не найдя матери на обычном месте, встревоженная Уля поспешила на крыльцо.
   - Болит, мамочка? - Она обхватила мать за плечи, прильнула к ней.- Хочешь, я посижу с тобой?! Только сейчас принесу что-нибудь прикрыться, с Каменки тянет прохладой.
   Уля никогда не была многословной, ее отличала от сверстниц особая сдержанность, присущая глубоким и сильным натурам. Может быть, ночь, напоенная ароматами молодой зелени, бездонное звездное небо или чувство сострадания расположили ее к откровенности, вызвали желание поделиться самым заветным?
   - Какое удивительное небо... Наверное, такое видел Лермонтов, когда писал "Выхожу один я на дорогу..." Знаешь, мам, о чем я часто думаю? Что
   будет с нами со всеми лет через пять - семь? Вот если бы хоть на мгновение увидеть свое будущее! Мне оно почему-то представляется в виде дороги, уходящей в голубую даль. А у тебя было так?
   - В другое время мы жили, Улечка. В твои годы и мне хотелось узнать, что будет впереди. А сейчас больше всего хочу, чтобы ты была счастливой. Может, и вправду станешь заниматься наукой, как говорят учителя? Время летит быстро, и ты уже должна решить, кем хочешь стать.
   - Я еще и сама не знаю. Хорошо бы, например, стать морским капитаном.
   - Что это вы с Елей от земли отрываетесь: он в летчики пошел, а тебя на море тянет?..
   Они говорили еще долго, делясь сокровенным, пока на востоке не посветлел край голубеющего купола.
   
   На подворье у Громовых праздник. Больше всех радовалась и хлопотала Матрена Савельевна. С нетерпеньем ждала она приезда сына, и вот он, наконец,, дома. Как обещал, так и явился - утром 21 июня. Да какой же бравый! Темно-синяя лётная форма, перетянутая новенькими блестящими ремнями, так ладно сидит на его высокой поджарой фигуре, так идет ему.
   Отпуск у Елисея всего на несколько дней, и Матрене Савельевне хочется немного побаловать сына. "Хоть бы борщ получился понаваристей да пирожки удались пышнее!" - хлопочет она, и ее маленькие сухощавые руки проворно летают нал столом.
   Целый день семья провела в разговорах. Было окончательно решено, что Уля вместе с братом поведет в Ленинград, там будет продолжать учебу в десятом классе. А под вечер, когда опустились над Первомайкой сумерки, Уля, надев новое, в горошек, платье, сшитое Клавой, отправилась с братом ни танцы в городской парк - обоим хотелось поскорее встретиться со школьными друзьями, повеселиться. Матрена Савельевна вышла проводить "своих неразлучных". С крутого горбочка, поросшего душистым чабрецом, они, уже скрываясь из виду, оглянулись, помахали ей рукой.
   Но уже следующее утро принесло страшную весть: война!
   Елисея провожали в тот же день. Сразу став суровее, будто постарел на несколько лет, он успокаивал мать, торопливо собиравшую его в дорогу.
   - Война долгой не будет. Вы тут себя берегите. а со мной ничего не случиться. Я, как отец в японскую,- заговоренный,- невесело шутил он, еще не зная, как нескоро, через годы придется им собраться снова и какой горькой будет эта встреча.
   
   Иногда Уля по нескольку дней не бывала дома. Начался учебный год, и она вместе со всеми десятиклассниками из средней школы № 6 часто выезжала в соседние села на уборку урожая, дежурила в госпитале, где помогала ухаживать за ранеными, писала письма их родным. В ее отсутствие Матрена Савельевна всегда беспокоилась, тосковала. В такие минуты она подходила к столику, где аккуратными стопками лежали Улины учебники и тетрадки.
   Особенно хорошо был знаком матери блокнот, в который Уля записывала полюбившиеся ей высказывания классиков мировой литературы, мысли из прочитанных книг. Это был мир увлечений Ульяши, созвучные ее мыслям высказывания, отвечающие ее понятиям о жизненных идеалах. Толстой, Горький, Маяковский, Лондон, Лермонтов. "Что же теперь будет? Что будет?" - роились беспокойные мысли, и подступала к материнскому сердцу еще неясная тревога.
   Матрене Савельевне запомнился и не давал покоя услышанный ею однажды разговор. Как-то придя к Громовым, подружка Ули Валя Игнатова принесла свежий номер "Правды" со статьей П. Лидова о подвиге Зои Космодемьянской. Когда Уля, закончив чтение, умолкла, девушки, потрясенные мужеством московской комсомолки, несколько минут сидели молча. Потом Валя спросила:
   - А что будем делать мы, если в Краснодон придут фашисты?
   Твердо, как о чем-то давно решенном, Уля, не задумываясь, ответила:
   - Будем партизанить.
   Матрена Савельевна слишком хорошо знала свою дочь, ее убеждения, чтобы хоть на минуту усомниться в том, что Уля не отступит от своих слов. И уже потом, когда город был оккупирован врагом, мать не раз вспоминала тот разговор, старалась гнать от себя тяжелые мысли, все время на что-то надеялась, верила, что судьба сохранит ей самое дорогое - ее детей.
   В какие-то особенно гнетущие минуты мать казнила себя за то, что из-за нее, больной, Уля отказалась эвакуироваться, готовая во всем разделить ее участь.
   Даже ей, старой женщине, было нестерпимо унизительно видеть, переживать все, что вошло в их жизнь после прихода фашистов. Просторный дом Громовых в дни оккупации почти никогда не пустовал - чужие солдаты хозяйничали в доме, а большая семья вынуждена была ютиться в маленькой летней кухоньке.
   С болью наблюдала Матрена Савельевна, как буквально на ее глазах изменилась Ульяна. Раньше, бывало, она до глубокой осени ходила с непокрытой головой, и ее пушистые волосы, заплетенные в тугие косы, красиво выделялись на платье - всегда отглаженном, безупречно аккуратном. Теперь же, словно задавшись целью спрятать свою расцветшую красоту, девушка не снимала черный материн платок, одевалась в старенькую темную одежду.
   Лицо Ули прояснялось только тогда, когда у ворот дома появлялся кто-то из ее друзей - Майя Пегливанова, Нина Герасимова, Сережа Тюленин и Ваня Земнухов. О чем говорили ребята, ни Матрена Савельевна, ни Матвей Максимович не знали, но всегда было заметно, что приход товарищей радовал и озарял Ульяну. Как, впрочем, и встречи с Толей Поповым, жившим по соседству.
   Для Матрены Савельевны так навсегда и осталось не разгаданным, что же влекло ее дочь к этому спокойному, серьезному юноше. Роднила ли их общность интересов и помыслов, или так проявлялись хранимые в глубине души ростки нежности. Не раз замечала Матрена Савельевна, как при упоминании Толиного имени по красивым Улиным губам пробегала тихая улыбка, а глаза наливались мягким светом...
   Ничего не зная о том, что Уля стала организатором молодежи поселка Первомайка, что в октябре 1942 года ее ввели в штаб "Молодой гвардии", Матрена Савельевна интуитивно чувствовала, что у дочери есть какая-то своя, бережно охраняемая от всех тайна. Когда однажды над Краснодоном взметнулось зарево пожара, мать встревожилась.
   - Что же это полыхает? А вдруг там дети?
   Будто и не было это для нее неожиданным, Уля спокойно, очень уверенно ответила:
   - Полицай может сгореть, а детей там, мама, нет, это точно.
   Как выяснилось позже, в тот раз горела подожженная молодогвардейцами биржа труда.
   Частые отлучки дочери утверждали Матрену Савельевну в мысли о том, что Уля вместе с товарищами как раз и ведет ту партизанскую борьбу, о которой говорила подруге.
   Она совершенно потеряла покой с того дня, когда в городе начались аресты молодежи - о них Матрене Савельевне сказала сама Ульяна. Девушка. называла фамилии, которые были матери хорошо известны. "Ведь это же все ее друзья",- чуя сердцем приближающуюся беду, встрепенулась мать.
   ...В то утро, 10 января сорок третьего года, Уля убрала в комнате, протерла полы. Намереваясь заняться стиркой, поставила на печку воду. Но делала все отрешенно, и было видно, что мысли ее далеко. Мать не выдержала, заплакала:
   - Да что же ты думаешь, Уля? Ведь забрали проклятые Толю Попова, Лукашова, Фомина... И тебя могут, будут мучить.
   Ласково, очень спокойно девушка посмотрела на мать:
   - Не плачь. Я не боюсь. Да и не все еще потеряно. Схожу к подругам, узнаю, что нужно.
   Все, что произошло дальше, сама Матрена Савельевна в письме к Елисею, сразу же после прихода наших приславшему весточку родителям, описала так:
   Вернулась Уля только к вечеру.
   - Что же ты воду поставила, а сама на весь день пропала,- говорю ей,- жду тебя, а сама уже все передумала.
   - Ничего, мама, в следующий раз постираю, ответила она дрогнувшим голосом и вдруг запела: "Мы кузнецы, и дух наш молод"...
   Тут я совсем растерялась: до песен ли? Смотрю на нее, а сказать ничего не могу, слезы душат.
   В эту минуту - дверь настежь, ввалились в комнату полицаи.
   - Ты - Громова? - ткнул один пальцем в Ульяну.- Собирайся!
   - Не орите,- спокойно ответила Уля, и ни одна черточка не дрогнула в ее лице".
   Легко, уверенными движениями Уля надела пальто, покрыла голову черным кашемировым платком. .Не спеша сунула в карман овсяную лепешку. Подошла к матери, поцеловала в щеки, в лоб, осветила теплом огромных бархатных глаз. Потом обвела взглядом столик с книгами, этажерку, свою кровать - будто прощалась со всем тем, что ей уже никогда не суждено было увидеть, и выпрямившись, произнесла:
   - Я готова.
   Больше Матрена Савельевна не видела Улю никогда.
   ...С каждым днем иссякали ее силы, вытекали, как вода из пригоршни. Понимая, что догорает, Матрена Савельевна в бессонные ночи истово просила свое изболевшееся, слабое сердце:
   - Ну, постучи еще немного, поработай. Идут ведь к нам отовсюду люди, хотят узнать, какой была моя Ульяшенька. А кто же лучше может рассказать о ней, чем я? Постучи же еще немного, постучи!
   Только сердце не послушало. Зимой 1965 года Матрены Савельевны не стало.
   Осиротел домик над Каменкой, глубже осел в землю и словно прислушивался: не зазвучит ли поблизости голос его хозяйки, маленькой сильной женщины, прожившей тут всю свою долгую трудную жизнь...
   
   
   
   
   
   
   
   

Павлов
   
    "Надо пролетарскую трудовую дисциплину довести до самой высокой степени напряженности, и тогда мы будем непобедимы."

Ленин

   
    "Одно из самых больших зол и бедствий, которые остались нам от старого капиталистического общества, это полный разрыв книги с практикой жизни... Поэтому простое книжное усвоение того, что говорится в книгах о коммунизме, было бы в высшей степени неправильным..."

Ленин, том 23, с. 375.

   
   
   "В жизни человека бывает период времени, от которого зависит моральная судьба его, когда совершается перелом его нравственного развития.
   Говорят, что этот период наступает только в юности; это неправда: для многих он наступает в самом розовом детстве."

Я. Г. Помяловский.

   
   "Взгляды,
    новые идеи,
    знание жизни -
    вот что дают книги."
   
   "Правдивая любовь к науке узнается по страстности и интересу к подробностям."
   
   "Лучшие произведения прошедших эпох ценны для нас как правдивые картины прошлой жизни; они углубляют наши знания о далеком прошлом (в этом их познавательное значение)."
   
   "Во многих из них звучат искренние, горячие призывы к борьбе против эксплуатации человека человеком, против угнетения, против неправды и пр. (в этом их воспитательное значение)".
   
   "Любите книгу: она поможет разобраться в пестрой путанице мыслей, она научит вас уважать человека."

Максим Горький.

   
   "Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величине".

Толстой Л. Н., т. VIII, "Война и мир"

   
   "Уважение выдумали для того, чтобы скрыть пустое место, где должна быть любовь."

Толстой Л. П., т. X, "Анна Каренина".

   
   "Не торопись при чтении книги.
   Внимательно читай текст, выписывай непонятные для тебя слова и выражения, справляйся об их значении в словаре или у преподавателя. Учись выделять в содержании текста самое главное. Выписывай то, что особенно понравилось, в особые тетради."
   
   "Экстаз - есть то возбужденное состояние, когда человек под влиянием духовно-нравственного движения ничего не сознает, что происходит вокруг него."
   "Насмешки боится даже тот, кто уже ничего не боится на свете."
   
   "Засмеяться добрым, светлым смехом может только одна глубоко правдивая душа."

Сочинения Гоголя, с. 87.

   
   "Гораздо легче видеть, как умирают герои, чем слушать вопли о пощаде какого-нибудь жалкого труса."

Джек Лондон.
   9.XI.1942 г.

   
   "Любознательность и придает жизни ценность. *
   
   "Храбрейший среди скромных наших командиров и скромнейший среди храбрых - таким помню я товарища Котовского. Вечная ему память и слава."

Сталин.

   
   "Ложь - религия рабов и хозяев... Правда - бог свободного человека!"

М. Горький.

   
   "Человек! Это - великолепно! Это звучит гордо! Человек! Надо уважать человека! Не жалеть... не унижать его жалостью!..."

М. Горький.

   
   "Чем больше препятствия, тем больше удовольствие от их преодоления."

Джек Лондон.

   
   "Зачем жить такому человеку, который втайне разуверился во всем, который разочаровался в жизни?"

А. Блок.

   
   "Как бы человек ни страдал, какие бы ни терпел испытания, но если он услышит одно приветливое слово, слово искреннего участия от далекого неизменного друга, он забывает гнетущее его горе, хоть ненадолго, хоть на час, на минуту. Он совершенно счастлив, а минута полного счастья, говорят, заменяет бесконечные годы самых тяжелых испытаний."

Шевченко, "Художник".

   
   
   "У нас еще многие забывают, что учащийся 9-10-го класса - это далеко не ребенок. Это учащийся, который вскоре должен вступить в самостоятельную жизнь. И к этому его надо серьезно готовить. Нужно учить его самостоятельно работать, критически мыслить, уметь делать выводы, нужно учить его умению свободно держать себя в новой обстановке, в новых условиях."

С. Китайгородская.

   
   "Самое дорогое у человека - это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире - борьбе за освобождение человечества."

П. Корчагин.
    Н. Островский. "Как закалялась сталь".

   
   "В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли!"

Чехов.

   
   "Умри, но не давай поцелуя без любви."

Чернышевский.

    
   "Что может противостоять твердой воле человека?
   Воля заключает в себе всю душу, хотеть - значит ненавидеть, любить, сожалеть, радоваться, жить; одним словом, воля есть нравственная сила каждого существа, свободное стремление к созданию или разрушению чего-нибудь, творческая власть, которая из ничего создает чудеса!"

М. Лермонтов.

   
   "Быть коммунистом - значит дерзать, думать, хотеть, сметь!"

В. Маяковский.

   
   "И если уж надобно о священном, так священно только недовольство человека самим собой и его стремление быть лучше, чем он есть; священна его ненависть ко всему житейскому хламу, созданному им же самим; священно его желание уничтожить на земле зависть, жадность, преступления, болезнь, войны и всякую вражду среди людей; священен его труд."

М. Горький.

   
   "Я должен быть жесток,
   Чтоб добрым быть".

Гамлет.

   
    "Что человек, когда еду и сон считает
   Он ценнейшим в жизни благом?
   Животное, не боле.
   Велик не тот, кого волнует важный
   Повод, но кто из-за соломинки дерется,
   Когда стоит, как ставка, честь."

Гёте.

   
   "Конечный вывод мудрости земной:
   Лишь тот достоин жизни и свободы,
   Кто каждый день идет за них на бой."

Гёте

   
   "Поделом тому, кто сдался! Сильным побеждать дано!"

Джек Лондон. 21 октября 1942 года.

   
   "Смелость города берет!
   Дерзайте и не сторонитесь препятствий,
   Смелый человек чудеса творить может, и
   никакие пропасти ему не страшны!"

В. Розов. "К незримому солнцу".
   28.Х. 1942 года.

Архив музея "Молодая гвардия", ф. 1, д. 12, № 241.

МОЯ ШКОЛЬНАЯ ПОДРУГА

Воспоминания И. И. Григоренко об Ульяне Громовой

    С Улей Громовой я несколько лет учился в Первомайской школе № 6. Некоторые эпизоды из школьной жизни особенно хорошо запомнились мне.
    ...Весной 1939 года в школьной библиотеке возник спор вокруг отзыва о книге Джека Лондона "Мартин Идеи". Отзыв написал Гавриил Ковалев. Я стоял в стороне и перелистывал томик Данилевского, когда в библиотеку вошли Анатолий Попов, Виктор Петров, Владислав Тарарин и направились к щиту, на котором вывешивались отзывы о прочитанной литературе. Указав на отзыв Ковалева, Анатолий сказал:
    - Вот, полюбуйся, написал полтораста слов и сделал три ошибки, и главное, не постеснялся вывесить.
    В это время в библиотеку вошли девчата. Услышав ответ Гавриила, они подошли к спорившим. Майя Пегливанова первая прочитала листочек и неожиданно обрушилась на Анатолия:
   - Ты чего это разошелся? Содержание - вот что главное.
    Ульяна Громова, подойдя к щиту, внимательно всматривалась в строчки, написанные наспех, небрежным почерком. Легкий румянец выступил на ее щеках, а в глазах сверкнули лукавые огоньки.
   - А ведь верно,- тихо оказала она.
   - Что верно? - спросили одновременно Майя и Анатолий.
   Уляша еще раз посмотрела на отзыв и спокойно ответила:
   - А то, что вы и правы, и не правы.
   - Как это? - недоумевал Анатолий.
   - Просто,- снова заговорила Уля,- писать надо и грамотно, и содержательно.
   - Подумаешь, какой критик нашелся,- вступил в спор Виктор Петров.
   - Подожди, Ульяна, ты что же считаешь, содержание - это так себе? - не отступала Майя.
   - Я этого не сказала.
   - А я утверждаю,- продолжала Майя,- что содержание - главное в произведении.
   Уля резко повернулась к Майе и твердо сказала:
   - Главное в произведении и содержание, и форма.
    Никто из нас не заметил, когда в библиотеку вошел Иван Алексеевич - преподаватель русского языка и литературы. Он с интересом прислушивался к спору. Первым увидел его Виктор Петров и, перебивая всех, обратился к нему:
   - Иван Алексеевич, помогите нам, пожалуйста, решить этот спор.
    Иван Алексеевич прочитал отзыв, взглянул на часы и сказал, что уже пора на урок, а спор можно продолжить после занятий.
    Мы собрались после уроков в одном из классов и долго спорили, пока по пришли к выводу, что права Уля. С этого дня начал свою работу литературный кружок в нашей школе. Мы получали задание прочитать книгу, написать о ней отзыв и выписать то, что более всего понравилось. На одном из занятий кружка мы говорили о книгах Помяловского. Свое выступление Уля Громова закончила цитатой из произведения писателя: "В жизни человека бывает период времени, от которого зависит моральная судьба его, когда совершается перелом его нравственного развития. Говорит, что этот период наступает только в юности; это неправда: для многих он наступает в самом розовом детстве."
    ...Летом 1941 года учащиеся нашей школы помогали убирать урожай в колхозе "Коневод" в селе Нижняя Деревечка. От зари до зари мы, ребята, вместе с летчиками одной из воинских частей косили хлеб вручную, а девчата вязали снопы и складывали их в копны. Работа спорилась, и над золотыми россыпями созревшего хлеба часто звучали песни. Пели "Дан приказ ему на запад", "Каховку", "Матрос Железняк партизан". А вечером, когда всходила луна, мы собирались около школы, где квартировали, и пели народные песни, чаще всего украинские. Когда запевали "Реве та стогне Днiпр широкий", "Смело мы в бой пойдем...", голос Уляшп был звонче всех. Часто устраивались громкие читки газет, в которых сообщалось о положении на фронтах, о зверствах немецких захватчиков. Однажды мы прочитали статью, в которой рассказывалось о том, как фашисты в одном из сел Украины насиловали девушек, бросали в колодцы маленьких детей, сжигали людей живыми в домах. Сидевший с нами Почепцов Геннадий заметил, что люди, мол, напрасно гибнут: можно избежать всего этого, нужно лишь "заключить мир с немцами". Какой гнев вызвал он своими словами! Молодой лейтенант, скрипнув зубами, рванулся к Почепцову, но его удержал пожилой майор, сказав:
   - Ребята сами разберутся.
    Вдруг поднялась Ульяна. Никогда не забыть мне ее голоса.
   - Несчастный, память у тебя отшибло или разум помутился? Руки вешать! И когда? Неужели ты забыл слова Павла Корчагина? - И она взволнованно процитировала их.
    В 1946 году я приехал в отпуск в Краснодон. Встретился с матерью и отцом Уляши. Они рассказали мне, как бесстрашная Уля вместе с Анатолием Поповым вывешивала советский флаг на трубе шахты N1-6ис, писала листовки и расклеивала их по городу, собирала оружие, медикаменты, доставала керосин, чтобы жечь хлебные скирды. Со слезами на глазах вспоминала Матрена Савельевна, как арестовали Улю.
    "Как всегда, Уляша в это утро прибрала в комнате, даже вымыла пол. Затем поставила греть воду и говорит:
   "Постираю". А сама все ходит по комнате. Не вытерпела я, заплакала, говорю ей:
   - Уляша, что ж ты думаешь? Забрали, проклятые, Тольку Попова, Демку Фомина, Лукашова, Главана. Что ж ты сидишь? Заберут и тебя.
    Она посмотрела на меня так ласково и говорит:
   - Не плачь, мама. Мы не боимся. Еще не все потеряно.
   А сама, вижу, волнуется. Оделась и куда-то ушла."
    Подруга Ули Нина Попова рассказывала потом, что Уля вместе с ней, Верой Кротовой и Майей Пегливаповой хотели пробраться в полицию и связаться с молодогвардейцами, чтобы устроить побег арестованных.
    "И только вечером,- продолжала Матрена Савельевна,- пришла Уля домой. Ходит по комнате, а я к ней:
   - Что это ты воду поставила, а сама на целый день пропала?
   - Ничего, мама, в следующий раз постираю.
    У меня снова слезы на глазах навернулись. А она посмотрела на меня и вдруг запела:
   "Мы кузнецы, и дух наш молод..."
    Я совсем растерялась. Смотрю на нее, слушаю, а сказать что-нибудь, запретить - не могу.
    В это время распахивается дверь, и в комнату вваливаются немцы и полицейские.
   - Вы Громова? - сказал один из них, указав на Уляшу.
   Она выпрямилась, обвела всех взглядом и громко сказала:
   - Я!
   - Собирайтесь! - гаркнул полицейский.
   - Не орите,- спокойно ответила Уля.
    Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Легко и уверенно одела она пальто, повязала на голову платок, сунула в карман кусок овсяной лепешки и, подойдя ко мне, крепко поцеловала. Подняв голову, она так ласково, тепло посмотрела на меня, на столик, где лежали книги, на свою кровать, на детей сестры, боязливо выглядывающих из другой комнаты, как будто молча прощалась со всем. Потом выпрямилась и твердо сказала:
   - Я готова!
    Вот такой она мне и запомнилась на всю жизнь..."
   
    1946 год.

НА "ОТЛИЧНО" И "ХОРОШО"

Статья У. Громовой из газеты "Социалистическая Родина" от 13 декабря 1940 года

    Сказать, что в 9-м классе учиться очень легко, нельзя. Но трудностей непреодолимых нет. Упорная работа над собой, сознательное отношение к учебе и выполнение домашних работ дают неплохие результаты.
    Скажу о себе и своих товарищах по классу. В первой четверти этого учебного года я получила оценки "отлично" п "хорошо". Мои товарищи- Тарарина и Ковалев - также учатся на "отлично" и "хорошо". Добиться успехов в учебе нам удалось потому, что мы крепко усвоили, что знания нужны нам и приобретаются путем аккуратного выполнения домашних работ. Придя со школы домой, я правильно попользую остаток дня. Отвожу время на выполнение домашних заданий, читаю художественную литературу. В дни отдыха посещаю кино, библиотеку. Ежедневно занимаюсь физкультурой.
    Мое социалистическое обязательство - 1940/41 учебный год окончить по всем предметам только на "отлично".
   
   Ульяна Громова.
   Комсомолка, ученица 9-го класса
   средней школы № 6.


   
   
   
   
    {1} На формирование характера, мировоззрения Ульяны Громовой большое влияние оказала художественная литература. Уля творчески подходила к чтению книг, наиболее интересные мысли выписывала. Записи Уля вела на протяжении трех лет, начиная с 1939 года. Последние записи она сделала во время оккупации города Краснодона.

Вeрнуться