Виценовский Юра.
    Воспоминания матери Марии Александровны.
   г. Краснодон, К-2, ул. Фрунзе, д.4, кв.

    Родился Юра 23 февраля 25 г. в городе Шахтере Рост. области.
    До 4-ех лет Юра любил играть в куклы. С 5-ти лет начал читать, очень любил Маяковского, Островского, "Овода" Войнич. Те книги, которые ему понравились, он советовал читать М.А. Юра был высокий, стройный, шатен, серые глаза. Был очень добрый, ласковый, застенчивый, тихий, аккуратный. Привычка: потирать руки.
    В 33 г. у Юры умер отец, и семья переехала на ул. Фрунзе. Юра с братом Лёлей часто мастерил что-нибудь: у них была книга "Умелые руки". Увлекался химией и часто решал хим. опыты прямо в комнате. Лёля любил биологию, Юра помогал ему, посадил абрикосы, дуб. Хорошо рисовал, в старших классах был рабкором. В 1938 г. вступил в комсомол. Принимал его Иванчиков Федор Иванович - комсорг шк. им. Ворошилова. В 9-ом Кл. дружил с Шурой Рымарь (жива).
    До 5-ого Кл. учился в шк. им. Горького, с 5-ого по 9-ый в шк. им. Ворошилова. В 41-ом г. Юра учился в 9 кл. 20 июня окончились экзамены, а 21 июня Юра уже держал экзамен в артиллерийское училище, его приняли, но на др. день началась война. Юра и его товарищи эвакуировались, перешли Дон, но под Ставрополем попали в окружение. В августе 41 г. Юра вернулся домой и пошёл в 10 кл. шк. им. Горького, кончил его. Около Виценовских жил Крутецкий - нач. связи, у него было 3-ое детей, с которыми дружил Юра в детстве. При немцах Крутецкий перешёл к ним на службу и Виценовские с ним порвали знакомство. Но всё же П.А. Крутецкий помог устроить Юрия слесарем на шахту 4. Юра работал плохо, специально портил оборудование и т.д. Однажды он перерезал канаты у клети с углём, предназначенным для отправки в Германию, и уголь свалился в шахту. Крутецкий часто жаловался на Юру М. Ал-не. Юра объяснял матери, что на немцев работать не хочет.
    Сначала М.А. не догадывалась о том, что Юра в организации, но однажды Юра пришёл домой очень поздно, чего раньше никогда не было (потом М.А. узнала, что он ходил на встречу с десантом). М.А. долго сердилась на него, и в след. раз Юра предупредил заранее, что ночевать не будет и сказал, что он в организации. Юра шёл с ребятами совершать нападение на нем. машину с оружием. Домой он принёс обрез и тайком от мамы положил под буфет (нашли его только после гибели Юры). Юра часто приносил домой листовки. Дружил Юра с Третьякевичем Витей, часто брал у него учебники, с Г. Арутюнянцем. Однажды у Юры собрались ребята, якобы потанцевать, на самом деле часто шептались, разговаривали серьёзно о чем-то. Бывали там С. Левашов, В. Загоруйко, Сафонова А.
    Юре и С. Левашову поручили взорвать дирекцион, но они отказались от этого, т.к. при этом пострадало бы много мирных жителей.
    1-ого января начались аресты. К Юре заходила Аня Сопова - командир пятёрки, Жора А. Юру арестовали 27-ого точно в 2 часа ночи. Записки он пересылал в термосе. Вот одна из них:
    31 января 43 г. (за несколько часов до расстрела)
   
    "Дорогие мои!
    Я нахожусь в одной камере с П.А. Крутецким. Обвиняемся в одном и том же. Так что ваши предположения не верны. Помиритесь с П.А. В камере с нами сидят политические и воры. Одни смеются, др. плачут. Нашу судьбу решает фронт. Если отгонят, попадём в конц. лагерь. Но этот гул сделает своё дело. С тревогой жду ночи. Обо мне не беспокойтесь, берегитесь сами: спасибо за бурки и одеяло. Теперь мне тепло. Передачу получил. Не присылайте так много. Здесь что-то есть не хочется. Не передавайте хорошей посуды. Если что... пропадёт.
    Мамочка! Получи мой паёк хлеба и зарплату, всё это вам пригодится.
    Целую вас всех. Юра".
   
    Потом М.А. узнала, что Крутецкий сидел с Юрой, как провокатор. 31-ого ночью их расстреляли.
    Учителя с 1 по 3 Буткевич А.А, в старших: Овчарова Е.Х., Колотович А.Д.
   
    Подарила 3 фотографии, ветку с абрикоса, посаженного Юрием, Черкесску Юры.
    (документ из фонда Московской школы N312)

Виценовский Юра

    Любил играть в куклы до 4 лет. С 5 лет начал читать, очень любил Маяковского, Островского, "Овода". После болезни очень похудел. 172 см, шатен, серые глаза, добрые ласковые, застенчивый, тихий.
    В 1933 году умер отец.
    Очень любил мастерить, была книга "Умелые руки", потом увлекался химией.
    Лёля очень любил биологию, Юра помогал ему, посадил абрикосы, дуб, рисовал... В 41 г. был в 9 кл.
    В 38 г. вступил в комсомол. Шахта 14 Фёдор Иванович Иванченков - комсорг школы им. Ворошилова. С 5 до 9 в шк. Ворошилова., до 5 кл. в шк. им. Горького.
    20 июня окончание экзаменов. 21 июня держал экзамен, выдержал его. Его приняли в артиллеристское училище. Потом все взрослые мальчики эвакуировались, перешли Дон, под Ставрополем попали в окружение, пришёл потом в шк. им. Горького, кончил в августе 10 кл. Около них жил Крутецкий - нач. связи, у него было 3-ое детей. Потом Крутецкий перешёл к немцам и с ним порвали знакомство. Крутецкий Пётр Акимович устроил его чернорабочим, направил работать на шахту 14 слесарем. Юра ничего сначала не говорил. Однажды пришёл очень поздно и сказал, что исправлял столбы, но потом М.А. узнала, что он ходил на встречу с десантом.
   Потом он сказал, что ночевать не будет, что он в организации, он шёл, чтобы забрать с машины оружие. Принёс домой обрез и положил в буфет, нашли только после освобождения Краснодона. Приносил домой листовки.
   1-го января начались аресты. Юра сначала не уходил... Однажды приходила девушка Нюся Сопова.
   Юру арестовали.
   Миша Григорьев был в той же шестёрке, что и Юра и должен был открыть камеру, т.к. работал там, но когда начались пытки он не выдержал и ушёл. С 18 до 27 не было арестов.
   27-го ночью в 2 час. арестовали Аню Сопову, Юру, М.Григорьева, Остапенко, Субботина. Юра дружил с Третьякевич, Арутюнянцем. Юра часто брал учебники у Вити. Однажды у Юры собрались ребята потанцевать, принесли патефон, пластинки. Начали танцевать, потом перестали и стали разговаривать. Были С. Левашов, Загоруйко В., Сафонова А. (не была в организации).
   Юре и С. Левашову поручили взорвать дирекцион. Но потом передумали, т.к. боялись, что мирные жители пострадают.
   На Юру жаловались, что он плохо работает, а он отвечал, что на немцев работать не хочет. По заданию Баракова Юра перепилил канат и клеть с углём, предназначенным к отправке в Германию, упала.
   31-го января ночью их расстреляли.
   В термос клал записку.
   31-ого вечером они ждали обыска и ареста и ушли к знакомым ночевать, слышали выстрелы у шахты, побежали утром в полицию, но никого не нашли. Крутецкий сидел с ними, как провокатор.
   М.А. ходила в полицию просила Черенкова освободить.
   Была привычка потирать руки.
   
   
   
   
   Копия Юриной записки, присланной из стен полиции 31-ого января 1943 г. в 2 часа дня за несколько часов до расстрела.
   
   Дорогие мои!
   Я нахожусь в одной камере с П.А. Крутецким. Обвиняюсь в том же, так что ваши предположение не верны, помиритесь с П.А. В камере с нами сидят политические и воры. Одни смеются, другие плачут. Нашу судьбу решает фронт. Если отгонят - попадём в концлагерь, но этом гул сделает своё дело. С тревогой жду ночи. Обо мне не беспокойтесь, берегитесь сами. Спасибо за бурки и одеяло. Теперь мне тепло. Передачу получил. Не присылайте так много, здесь как-то есть не хочется. Не передавайте хорошей посуды, если что... пропадёт.
   Мамочка! Получи мой паёк хлеба и зарплату, всё это вам пригодится.
   Целую вас всех. Юра.
    (документ из фонда Московской школы N312)
   
   
   
   
  

"Судьбу нашу решает фронт..."

    "Родные мои!
    Получил вчера две записочки. Спасибо за бурки и одеяло. Теперь тепло. Только пропадет оно здесь. Получили вчера ботинки?
    Сидим в одной камере с П.А. Крутецким, обвиняюсь в том же.
   Судьбу нашу решает фронт.
    Этот гул может сделать свое дело. Надежд на освобождение нет.
    Расстраиваться сильно не стоит. Берегитесь сами.
    Сходите в спасательную, получите хлеб и деньги.
    Хорошей посуды сюда не носите. В случае чего, чтоб не осталось.
    В камере не очень холодно.
    Догадки об аресте Крутецкого неверны.
    С тревогой ждём ночи.
    Я не голоден, есть здесь не хочется. Я очень волнуюсь. В камере сидят политические и воры. Половина из нас молчит, половина смеется.
    С П.А. нам одна участь. Если отгонят фронт - попадем в лагерь. Юра".
   
    Записку Юрий Виценовский передал родным утром 31 января 1943 года за несколько часов перед казнью. До последней минуты в душе подпольщика теплилась надежда, что его судьбу решит фронт. Ведь бои шли в нескольких километрах от Краснодона, и гул орудий был слышен в камерах.
    Мария Александровна, мать Юры, обнаружила записку в термосе, в котором приносила сыну еду.
    Ранее в этом термосе прятала записки Налина Георгиевна Соколова, участница партийного подполья, соседка Виценовских. Мария Александровна носила передачи, когда Соколова попала в фашистские застенки. Подпольщица использовала термос как тайник, и Юра, видевший это, впоследствии воспользовался тайником для передачи весточки родным.
    Небольшой листок бумаги, несколько строк, написанных торопливым, неровным, но таким дорогим почерком. Несмотря на физические муки, ожидание близкой казни, юноша беспокоился о судьбе близких: матери и младшего брата Лени. И в другой записке, к сожалению не дошедшей до нас и воспроизведённой по памяти Марией Александровной, несколько раз повторял: "Обо мне не беспокойтесь. Берегитесь сами". Это и понятно, ведь Юра был самым старшим мужчиной в семье. Когда ему исполнилось девять лет, умер отец. Много забот по дому легло на худенькие мальчишечьи плечи.
    Братья росли очень разными: высокий, застенчивый Юра и подвижный, черноглазый Леня. Несмотря на разницу в возрасте, характерах, их связывала большая дружба, общие интересы, любовь и бережное отношение к матери.
    Марию Александровну знал в городе буквально каждый. Ещё в 30-е годы началась её педагогическая деятельность в Краснодоне. Виценовская очень любила детей, свою работу и всю душу вкладывала в подрастающих мальчишек и девчонок. Среди них были и будущие молодогвардейцы.
    Время летит незаметно. Повзрослевший Юра мечтать стать военным, увлекается музыкой, радио, футболом, хорошо рисует. 20 июня 1941 года был сдан последний экзамен за десятый класс.
    С первых дней войны стремился на фронт, но мобилизуют юношей 1923 года рождения. Юра же родился на год позже. Ему пришлось эвакуироваться. Мария Александровна вспоминала: "При переправе через Дон ему удалось сесть в машину с солдатами, и так он проехал с ними до Ставрополя. Но, попав в окружение немецких войск, вынужден был вернуться в Краснодон, где уже хозяйничали фашисты со своими зверскими "законами", вывешенными всюду на столбах".
    Всей семьей советовались, как жить дальше. У Юры решение уже было принято - борьба с врагом в рядах "Молодой гвардии". По заданию организации идёт работать слесарем на шахту N2-4. Узнав об этом, мать очень встревожилась за старшего сына. Особенно негодовал Леня: "Ты что, с ума сошёл, гитлеровцам помогать?" Юра весело ответил: "Не волнуйся, браток, мы им наработаем..."
    Тревожное состояние не покидало Марию Александровну, которая знала своего мальчика как трудолюбивого, добросовестного в работе. Эти тревоги подтвердились, когда её вызвали в дирекцион и пригрозили, что, если сын будет плохо работать, то его повесят. Рассказав об этом Юре, услышала в ответ: "Им иначе работать я не могу".
    В конце ноября к Виценовским заглянула на минутку Налина Георгиевна Соколова и рассказала, что произошло на шахте N1 "Сорокино". Это было единственное предприятие, которое сумели восстановить фашисты.
    Но перед пуском кто-то ночью пробрался на копер шахты и подпилил канат подъёма. Оторвавшаяся клеть полностью разрушила 250 метровый шахтный ствол. Только через многие месяцы Мария Александровна узнала, что по поручению коммуниста Н.П. Баракова диверсию совершил её сын.
    Арестовали Виценовского вечером 27 января. В эту ночь юноша дежурил охранником в горноспасательном отряде, где в последнее время работал. Мария Александровна так вспоминала об этом дне: "В эту ночь видно не хотелось ему идти на работу... Уходя, он остановился, прислонился к косяку двери, долго смотрел на всех нас, как будто прощаясь с нами..."
    31 января она понесла Юре передачу, в надежде что-то узнать о его судьбе. Получив пустую посуду, мать поспешила домой, надеясь найти весточку от сына. И не ошиблась. От волнения Мария Александровна не могла читать, записку взял в руки Леня. Последние слова брата были для него завещанием: "Я умираю за Родину". В этот же день глубокой ночью Юрий Виценовский мужественно принял смерть у шурфа шахты N5.
   Леня тяжело переживал утрату старшего брата. После освобождения Краснодона стремится только к одной цели - поскорее попасть на фронт, чтобы отомстить за гибель Юры. Не раз видели в военкомате этого энергичного, живого юношу. Подолгу Леня не отходил от воинских частей, повозок с раненными.
    А в один из апрельских дней 1943 года радостный прибежал домой и сообщил, что в военкомате приняли его заявление: "Хочу мстить за брата и его товарищей".
   Вскоре Леня одел форму. В последнем письме с фронта от 23 июля 1943 года двоюродному брату Эмилию Виценовскому, также находившемуся на передовой, он писал: "В армии я уже четыре месяца, уже многому научился, на днях вступаем в бой... Знаешь ли ты о гибели Юрочки, которого немцы замучили в подвале жандармерии за партизанскую деятельность. Его расстреляли 31.1.43 г. За две недели до освобождения города от немецких оккупантов... Узнали мы его только ли по рубахе и по расческе, которую вытащили у него из кармана. Это память... Как мама пережила это, я не знаю..."
   Мария Александровна до последней минуты помнила все подробности того страшного дня, когда доставали из шурфа тела молодогвардейцев. Как они мучились с Леней несколько дней - не могли узнать своего Юру. Не верилось им, не хотели верить в самое страшное. А потом, как рассказывала Мария Александровна: "А потом вижу: сидит мой Ленечка и в руке у него расческа старшего. Сидит и плачет: "Ой расчесочка, расскажи, как вы с братом падали в шахту?": "Как пережить смерть старшего сына? Как уберечь младшего?" - думала мать. Каждый день ждала весточку от Лени, по несколько раз заглядывала в почтовый ящик. И вот, наконец, долгожданный треугольник.
   Леня писал, что жив-здоров, что его воинская часть находится почти рядом с домом, под Красным Лучом.
   Мария Александровна решается пойти к нему. С трудом разыскала сына, и они целый день провели вместе.
   На прощанье Леня сказал: "Знай, мама, стыдно тебе за меня не будет. За наших ребят мы будем мстить до последнего дыхания".
   А через некоторое время в дом пришла новая беда - Виценовская получила извещение на младшего сына: "Пропал без вести на реке Миус". Ему было всего лишь семнадцать лет.
   Горе матери неутешно, его нельзя, невозможно пережить. Его можно только прожить, прожить с гордостью за сыновей, шагнувших в бессмертие.
   
   
    Н.Николаенко
    "Слава Краснодона",
   7.03.1990 г.

Справка на члена подпольной комсомольской организации "Молодая гвардия" Виценовского Юрия.

    Юрий Семёнович Виценовский родился 23.02.1924 года в семье служащего.
    Отец Юрия - Семён Яковлевич, был горным инженером, еврей, сердечно больной. Умер в 1933 году. Мать - Мария Александровна, учительница, по национальности русская, работает в школе им. Горького. Она очень много работала, чтобы дети её: Юрий и брат его Леонид не чем не чувствовали недостатка.
    Юрий учился в школе им. Горького. Учился он средне, т.к. немного заикался, что несколько мешало ему. По математике Юрий всегда имел отличные отметки и очень хорошо писал сочинения. Юрий в школьные годы увлекался физикой и химией, делал различные опыты на дому. Особенно нравилось ему военное дело - он мечтал поступить в военную школу. Делал различные предметы вооружения: сабли, пистолеты, кобуры и пр. Все это он одевал на себя и видимо представлял себя командиром Красной Армии. Так вместе с братом они играли в войну до тех пор, пока Юрию не исполнилось 17 лет.
    Юрий очень любил слушать радио; он мог целыми часами просидеть у репродуктора. Всегда читал газеты. Центральные он прочитывал полностью. Он очень много читал, любил классиков. Особенно нравились ему журналы "Хочу всё знать". Юрий любил ходить в кино. Он был хорошим, отзывчивым товарищем. Очень любил мать. Старался облегчить её труд и вместе с братом мыли полы, носили уголь, сами готовили обед и т.д.
   Семья материально жила хорошо. Все они каждое лето выезжали к тете в Нальчик.
    Во время войны Юрий два раза эвакуировался из Краснодона с Военкоматом. Первый раз был эвакуирован в Сталинград, но вернулся обратно в Краснодон. Во второй раз эвакуировался, но под Ставрополем попал в окружение и вынужден был вновь вернуться в Краснодон. По возвращении долгое время скрывался. Так же не проходил комиссию и регистрации. Хотя билет и сохранил (в комсомол он вступил в 1939 году). На работу не поступал до начала мобилизации в Германию.
    Поступил он работать на шахту 2-4 чернорабочим, а затем охранником на газостроительной станции. Работая на шахте, он очень уставал.
    О том, что Юрий состоит членом партизанского отряда мать узнала только 31 декабря, когда Юрий вернулся с молодёжного вечера у Толстеневой.
    В это же время в семье Юрия скрывались русские военнопленные. Мать и Юрий помогли им переодеться, снабдили их продуктами. Один из них (фамилию мать не помнит) жил 5 дней. Ему достали документ, что он работает на шахте 2-4 и он ушел через фронт. Второй - боец Красной Армии Семёнов Василий из Орджоникидзе.
    О своей работе в партизанском отряде Юрий очень мало рассказывал родным.
    Однажды он прибежал домой очень радостный и достав из-под рубашки листовку, зачитал матери и брату. В этой листовке говорилось о скором освобождении, были написаны призывы к населению об организации партизанского движения и к саботажу немецких мероприятий.
    Юрий рассказывал о том, что вместе с 9 товарищами (Соповой, Остапенк, Григорьевым) они должны освободить сидящих в полиции Третьякевича, Земнухова. Юрий и Сопова Нюся собирали оружие, намечали планы. В акте, который матери Юрия частично удалось прочесть, говорилось, что у них было 2 автомата, 700 патронов, гранаты. Нападение на полицию должно было состояться 17 января.
    Юрий со своими товарищами вел подготовку к взрыву Дирекциона и разгрузке машины с оружием в колхозе им. Ворошилова.
    Часто собирались у Поповых, Остапенко и Толстенковых. У Остапенко составляли карты города с нанесением расположения немецких частей.
    О своих делах Юрий рассказывал красной партизанке Соколовой.
    Арестовали Юру в ночь с 27 на 28 января. Из тюрьмы Юрию удалось переправить записку, 48 рублей советскими деньгами и две марки.
    Передача записок осуществлялась так: в термос между бутылок в прокладку вкладывали записку. Запекали записки, запаивали в пробирки и опускали в молоко.
    Юрий сильно били, на бедрах остались следы от ударов плетью. Следов от пуль на теле не было. Видимо сбросили в шурф живым.
    Матери и брату пришлось скрываться после ареста сына. Несколько раз у них на квартире были обыски, забрали все вещи.
    Юрий погиб 31 января приблизительно в 7 часов вечера.
    Его младший брат Леонид после освобождения Краснодона ушел в армию добровольцем. Он поклялся мстить за брата до последней капли крови. Бить немецкое зверье до полного их уничтожения.
    Мать и тетя Юрия (Рябова Галина Петровна) считают, что Юрия выдала Толстенева.

Записано со слов матери 4.07.43 г.
   г. Краснодон ул. Фрунзе д. N3 кв. 5
   Беседу вел инструктор обкома ЛКСМУ Богославский

"Свет ее сердца"
(Из книги Галины Плиско
"Матери Молодогвардейцев")

   - Ну вот и хорошо! - Галина Александровна поправила кружево белоснежного воротничка на темном платье сестры и ласково посмотрела на нее.- Можешь ехать!
   У ворот Марию Александровну ждала машина с шахты. От прохладного весеннего ветра и быстрой езды у старой учительницы слегка кружилась голова. Почти всю зиму - бесснежную, сухую - она хворала, в город выходила редко и теперь с напряженным вниманием всматривалась в давно знакомые очертания улиц и домов.
   Вся жизнь, более пятидесяти лет, у Марии Александровны были связаны с этим городом. Вон там, за железной дорогой, стояла начальная школа имени МЮДа - приземистое, одноэтажное здание с большими блестящими окнами, где молодая учительница М. А. Виценовская в 30-х годах начинала свою педагогическую биографию. Позже работала в школах имени Горького, имени Ворошилова (оттуда и на пенсию ушла). Но "мюдовская", как называли ее в Краснодоне, всегда была по-особому дорога Марии Александровне.
   Коллеги, зная, каким нелегким и непростым путем пришла Виценовская к своей мечте - учительствовать, относились к ней с большим уважением. Старшая в семье, где было девять детей, Мария училась так прилежно и настойчиво, что после успешного окончания сельской школы в 1910 году была принята в Киевское педагогическое училище. В летние месяцы, когда другие учащиеся отдыхали, она, возвратившись в родное село, занималась с детьми зажиточных крестьян, чтобы хоть как-то помочь семье да заплатить в училище за право обучения. Став учительницей, взяла на себя все заботы о том, чтобы дать образование двум младшим сестрам - Гале и Любе.
   Мария Александровна любила детей, свою работу. Заходила в класс - маленькая, с черными на прямой пробор волосами, всегда подтянутая, с тем особенным врожденным изяществом жестов и движений, что присущи натурам тонким, способным приковывать к себе почтительное внимание окружающих,- и негромким, ровно звучащим голосом начинала урок. В глазах мальчишек и девчонок, сидящих за самодельными партами под лозунгом на всю стенку "Да здравствует вторая пятилетка!", видела столько живого, неподдельного интереса, что готова была отдать им не только частицу знаний, но, казалось, и всю себя.
   А после уроков, наскоро завернув в газету кипу ученических тетрадей, не умещавшихся в большой мужнин портфель, бежала домой к своим маленьким сыновьям. Мальчики радостно кидались ей навстречу, наперебой спешили сообщить о новостях минувшего дня. После смерти отца, горного инженера, они еще больше привязались к матери, дорожили ее дружбой и расположением.
   Оставляя мальчишек одних или с сестрой Галиной, Мария Александровна почти никогда за них не волновалась: дети росли послушными и старательными. Вдвоем ходили в магазин за продуктами, убирали в комнатах, вместе гуляли - не по летам высокий, очень застенчивый Юра и подвижный, как ртуть, черноглазый Леня. Часто, бывало, управившись по дому, Мария Александровна брала сестру и ребят, и все вместе они шли в городской парк. Летними вечерами там играл духовой оркестр, гуляло много молодежи, детей. Юра и Леня, набегавшись вдоволь, просили купить им круглячки мороженого с вафлями.
   В летние каникулы Мария Александровна с учениками уезжала в пионерский лагерь, расположенный на берегу Северского Донца. Брала с собой и сыновей. Долго в семейном альбоме хранилась фотография. Низко, до самой воды уронили свои ветви ивы. На фоне их зеленого водопада объектив фотоаппарата запечатлел пионерский отряд. Посредине - улыбающаяся Мария Александровна, рядом в обнимку с товарищами - Леня. Разлетелись по белу свету давно ставшие взрослыми ученики Марин Александровны. Навсегда молодыми остались ее сыновья...
   И вот старая учительница ехала на встречу с горняками. Родившиеся в мирное время, никогда не слышавшие разрыва бомб и свиста пуль над головой, хлопцы из разных уголков Украины хотели знать какими были их ровесники в тяжкий час военных испытаний, хотели увидеть мать героев.
   Громкий говор, смех в просторном красном уголке шахты с появлением Виценовской тотчас же стихли. Юноши приветствовали Марию Александровну стоя. А она медленно прошла между рядами к невысокому помосту сцены. Когда все сели и опять стало тихо, негромким, спокойным голосом, как всегда говорила у себя в классе, сказала:
   - Мои дети были очень похожи на вас, мои юные друзья. Они так же горячо любили жизнь, умели заразительно смеяться, мечтали о будущем. Но когда над Родиной нависла опасность, Юра и Леня стали бороться с захватчиками насмерть.
   Мать вспомнила о том, как, еще будучи совсем подростком, Юра очень жалел, что он не взрослый и не может поехать в Испанию сражаться с фашизмом. А когда заканчивал десятый класс, решил стать военным, и непременно - артиллеристом. Мать рассказала о друзьях сына по подполью, о его первом боевом задании.
   После вечера юноши окружили ее. Один из них - высокий, широкоплечий, в выцветшей войной гимнастерке обратился к Марии Александровне:
   - Я сам из Прикарпатья, мамо. Не любим мы, шахтеры, громких слов, это правда. Но, если понадобится, не дрогнем, как и ваши сыновья. Они для нас всегда будут живым примером любви к Родине, стойкости и мужества.
   ...Полночь. Только гул проносящихся неподалеку запоздалых машин нарушает тишину уснувшего города. Марии Александровне не спится. Растревожилось воспоминаниями материнское сердце и теперь уже не унять его никакими лекарствами. Сухими, без слез, глазами обводит комнату - не верится ей, что прошло уже более сорока лет, кажется, все было недавно, не позднее чем вчера.
   Вон там, на подоконнике раскрытого в сад окна, любил готовить уроки старший сын. Она видит его голову, склоненную над тетрадками, и даже ощущает запах светлых, тщательно приглаженных волос - в девятом классе Юра стал причесываться наверх и очень огорчался, что "ежик" получается таким непокорным. Рядом, на широком диване, прозванном мальчиками "кораблем", они любили задушевно беседовать втроем, на нем перед уходом на фронт последний раз спал в родном доме Леня.
   Фронт... Впервые во всем своем ужасе это слово встало перед Марией Александровной в 41-м, когда в городе объявили вторую эвакуацию. Все тревожнее стонала от разрывов земля, все гуще носился в воздухе тяжелый запах маслянистой гари.
   Юрий решил уходить из города. Возле ближнего колодца остановилась одна из последних автомашин с. военными. Запыленные солдаты с запекшимися от жажды губами поочередно припадали к ведру с водой. Увидев командира, Юра подошел к нему и попросил взять с собой. Молодой лейтенант посмотрел на юношу и просто спросил:
   - Стрелять умеешь?
   - В школе 48 из 50 выбивал,- просветлев сразу лицом, с готовностью ответил тот.
   - Тогда давай, садись.
   Мария Александровна не успела даже обнять Юру. В одно мгновение со своим тощим рюкзаком он перемахнул через борт двинувшейся с места машины...
   Но через несколько дней, когда в Краснодоне уже хозяйничали оккупанты, сын вернулся: вырвался из окружения под Ставрополем. Всей семьей долго советовались, как жить дальше. Захватчики к тому времени уже объявили набор "желающих трудиться в пользу великой Германии". На бирже шла регистрация мужчин, которым предстояло восстанавливать разрушенные шахты. Мария Александровна была уверена, что Юрий, как настоящий комсомолец, откажется работать на врага. И как же она была поражена, когда однажды, возвратившись из города с Жорой Арутюнянцем, своим ближайшим другом, Юра сообщил ей, что оформился на должность слесаря в механические мастерские, где уже работали Ф. П. Лютиков, Н. П. Бараков и Володя Осьмухин.
   - Ты что, с ума сошел, гитлеровцам помогать? - запинаясь от негодования, проговорил Леня.
   В ответ Юра весело перемигнулся с Арутюнянцем
   - Не волнуйся, браток, мы им наработаем...
   Через какое-то время квартальная принесла Виценовской записку с требованием немедленно явиться в дирекцион. В школе имени Горького, где разместились оккупационные власти, ей пригрозили:
   - Какая же вы учительница, если не смогли, как следует, воспитать своего сына? Он - лодырь! И если вы не примете мер, мы повесим его как саботажника. По-ве-сим! Вы поняли?
   Да, она знала, что эти слова не были пустой угрозой - казни проводились в Краснодоне почти ежедневно. Вечером, когда Юра возвратился с шахты и сел ужинать, мать рассказала ему о состоявшемся разговоре. Просила быть осторожнее.
   - Не волнуйся, мамочка. На рожон не лезем. А они нагреются донбасским угольком, как же!
   Через несколько дней, уже в конце ноября, к Виценовским заглянула на минутку соседка и приятельница Марии Александровны Налина Георгиевна Соколова. Шепотом, чтобы не разбудить спящего после ночной смены Юру, рассказала, что произошло на шахте № 1 "Сорокине", где он работал.
   Это было единственное предприятие, которое отремонтировали и уже собирались пустить. Но прямо под носом у часовых кто-то перепилил канат подъема, и клеть понеслась в черную 250- метровую пропасть, оборвав электропроводку, поломав опалубку, коммуникации водоснабжения, а заодно и надежды захватчиков наладить добычу.
   - Кто же мог это сделать? - поинтересовалась Виценовская.
   - Откуда мне знать,- отвела глаза Налина Георгиевна, и матери впервые за их многолетнее знакомство показалось, что соседка, отличавшаяся исключительной честностью, говорила неправду.
   Только через многие месяцы мать узнала: диверсию на шахте по заданию штаба и лично коммуниста Н. П. Баракова совершил Юра. Впрочем, именно этот случай заставил Марию Александровну по-другому увидеть и понять события, происходившие раньше. Как-то Юра обратился к матери с просьбой:
   - Я бываю у других ребят, можно мы соберемся у нас?
   - Конечно, сынок, только что же вы делать будете в такое смутное время?
   - Фокстрот поучимся танцевать,- усмехнулся Юрий и принялся искать в гардеробе свою самую лучшую сорочку.
   Холодным ноябрьским вечером у Виценовских собрались юноши и девушки. Среди них мать узнала нескольких своих бывших учеников. Поздоровавшись с молодежью, она ушла к себе, и потом долго прислушивалась, ожидая услышать веселые звуки музыки. Но за стенкой все время было тихо, а выйдя за ворота, Мария Александровна увидела напряженно всматривавшегося в глубину улицы своего младшего сына.
   Когда поздно ночью гости разошлись, она спросила у Юры, зачем собирались его товарищи. Оживленный, ушедший в себя, он озорно чмокнул мать в щеку:
   - Если все будешь знать, скоро состаришься, а я хочу, чтобы ты всегда была молодой, мамуля! Придет время - все расскажу.
   Ей помнилось, как однажды осенью Юрий не ночевал дома, и с Галиной Александровной они до утра не сомкнули глаз. Уже на рассвете он вернулся - весь забрызганный грязью, в разорванной одежде, и, не раздеваясь, тяжело опустился на диван. Тогда Юра не скрыл, что вместе с товарищами участвовал в нападении на вражескую автомашину неподалеку от хутора Водяного.
   - Как же вы этих зверей... с пустыми руками? - даже растерялась Мария Александровна. А потом молча прижала к себе сына, будто хотела, чтобы он услышал, как застучало у нее сердце.
   Вскоре после той памятной ночи Юрий привел в дом незнакомого мужчину. Изможденный, с почерневшей от крови повязкой, выглядывавшей из-под разорванной гимнастерки, он еле держался на ногах. Мария Александровна кинулась греть воду, сестра стала искать чистые бинты. Юра благодарно посмотрел на мать, а когда пришедший уснул, рассказал ей, что Николай - так звали бойца - бежал из Волчанского концлагеря, но из-за ранения далеко уйти не смог. Он скрывался в стоге соломы, пока не встретился с Юрием.
   Больше двух недель прожил Николай у Виценовских, и ни одной минуты Мария Александровна не была спокойна: по домам рыскали полицаи. Наконец Н. Г. Соколовой удалось достать для Николая документы, и, только немного окрепнув, он решил пробираться к своим. Прощаясь, переодетый в гражданскую одежду, солдат низко поклонился обеим сестрам, поцеловал Леню. Ночью Юра проводил его за околицу, отдал свой шарф.
   ...Набежавший ветер всколыхнул ветви деревьев, и их тени заметались по стене в безмолвном крике. Сколько раз за все эти годы проходила мать через пытки собственных воспоминаний? Но именно они давали ей возможность мысленно встретиться с сыновьями.
   Утром первого января Юра возвратился с вечеринки, где встречали новый, 1943 год. Очевидно, уже не видя необходимости скрывать существования подполья, печально сообщил:
   - Из нашей организации арестовали троих. Что-то оборвалось в груди Марии Александровны. В огромном напряжении провела она все последующие дни.
   Когда арестовали Соколову, несколько раз Виценовская носила ей передачу: между стенками старенького поцарапанного термоса Налина Георгиевна пересылала записки своей семье. В тюремных камерах уже томились Юрины друзья. Сам он за эти дни сильно похудел, начал курить, все время о чем-то тяжело и напряженно думал.
   - Эх, жаль, Сережки нет! - услышала она однажды от сына, догадываясь, зачем понадобился ему сейчас этот отчаянный, разбитной парень.
   Уже обагрились кровью стены шурфа шахты № 5, а беда все еще обходила дом Виценовских. 25 января Юра попросил у матери разрешения на то, чтобы в доме переночевал "один человек". Не спрашивая, кто это, она согласилась. Юра ушел в ночную смену, а поздно вечером в окно кто-то негромко постучал. Выйдя во двор, занесенный снегом, Мария Александровна сразу узнала в пришедшем Васю Левашова: оказалось, что его по всему городу разыскивает полиция...
   Именно Василий Левашов, чудом оставшийся в живых, спустя многие годы в своих воспоминаниях напишет о том, что в квартире Виценовских он нашел приют в тяжелое для себя время.
   Вечером 27 января Юра ушел на работу в ночную смену. На какое-то время дом замер, затих, и только злой ветер изредка швырял в темные оконца пригоршни ледяной крупы. И вдруг - санки с полицейскими подъехали к дому. В дверь застучали:
   - Открывай!
   Виценовская сбросила крючок и встала на пороге. Ее отстранили, и через минуту кованые сапоги загромыхали по коридору, ведущему в комнаты.
   - Где твой комсомолец, учительша? - заорал полицай.- И до него очередь дошла!
   Будто и не пришло то страшное, неотвратимое, чего она больше всего боялась все эти пять черных месяцев оккупации. Со спокойствием, удивившим ее саму, она ответила:
   - Не знаю, где он. Теперь такая молодежь пошла, что не докладывает матери, куда уходит...
   Бранясь, полицейские ушли. Выйдя за калитку, Виценовская успела заметить: в санках, запряженных двумя лошадьми, кто-то лежал ничком с руками, скрученными сзади проволокой. Позже она узнала - то был один из пятерки Главана - Миша Григорьев.
   Часа через три "гости" явились снова - теперь уже чтобы забрать имущество. И тогда мать поняла: Юру взяли. Слез не было - сердце будто окаменело. Стоя под стенкой, безучастно смотрела, как исчезали в мешке какие-то вещи, будто они ей никогда и не принадлежали.
   31 января Мария Александровна с сестрой понесли Юре передачу, надеясь что-то узнать о нем. У ворот полиции ее окружили матери Шевцовой, Соповой, Субботина, Огурцова, Григорьева. Никто из них ничего не знал о судьбе детей.
   Получив пустую посуду от передачи, сестры поспешили домой в надежде найти записку от Юры. И не ошиблись.
   В том же термосе, что сослужил службу Налине Георгиевне, Юра сумел передать из полиции домой маленькую записку. От волнения Мария Александровна не могла разобрать написанные мелким почерком слова, и Леня читал ей вслух: "Родные мои! Надежд на освобождение нет. Расправляются сильно и бьют. В камере очень холодно. С тревогой ждем ночи. Судьбу нашу решает фронт. Этот гул может сделать свое дело".
   Ночью 31 января, когда в Краснодоне уже отчетливо был слышен неумолчный гул приближающейся канонады, после жестоких мучений Юра был расстрелян. Вместе с Аней Соповой они готовились освободить арестованных подпольщиков и вместе мужественно приняли смерть у шурфа шахты № 5...
   Матери все еще отчетливо виделась тяжкая картина похорон, в ушах стоял звук упавшей на гроб сына мерзлой земли, а к ней пришла новая тревога: потрясенный смертью брата, совсем отбился от дома Леня, дни напролет где-то пропадал. Выйдя в город, Мария Александровна один раз встретила его возле танкистов, остановившихся, чтобы заправить свои "тридцатьчетверки", другой раз - возле повозки с ранеными.
   Как-то под вечер Леня вбежал в дом и залпом выпалил:
   - Мамочка, Галенька, дорогие мои! Зачислили... Понимаете, в военкомате приняли мое заявление и велели собираться.
   Только сейчас Мария Александровна ясно осознала, что может потерять и второго сына:
   - Ведь тебе нет еще и семнадцати! О каком военкомате ты говоришь?
   - Я должен отомстить за Юрика. Это уже решено, иначе я не смогу жить,- жестко, совсем по-взрослому ответил Леонид.- Завтра мы выходим из города...
   Потерянно, путая вещи, она стала собирать Леню и, если бы не Галина, не справилась бы, наверное, с этим нехитрым делом до самой ночи.
   Больше месяца, пока Мария Александровна пропадала в школе, вместе с другими учителями готовясь к предстоящим занятиям, от Лени не было ни одной весточки. По нескольку раз в день она прибегала домой, но почтовый ящик был пуст. Потом таки дождалась. В смятом, пахнущем махоркой треугольнике сын писал, что жив-здоров и вместе со своей частью находится за Красным Лучом, совсем близко от передовой. Называл фамилии знакомых ребят, что ушли вместе с ним.
   Решение созрело немедленно: идти к сыну, чтобы убедиться, что он жив, чтобы еще раз увидеть его. С двумя другими матерями Виценовская пошла в сторону Красного Луча, надеясь во что бы то ни стало в водовороте постоянно перемещающихся воинских частей отыскать Леню.
   Чернели по полям груды искореженного металла - подбитые танки, пушки. Всего один неверно сделанный в сторону шаг мог стоить жизни - в земле притаилось множество мин и снарядов, а три женщины шли напрямик, не ощущая усталости! Шли к сыновьям!
   С большим трудом они разыскали нужную часть. В штабе, разместившемся неподалеку от линии фронта, немолодой командир, выслушав Виценовскую, послал солдата в близлежащую деревню. Вскоре оттуда прибежал и Леня со своими товарищами. Совсем как в детстве, не скрывая своей радости, он кинулся к матери. Целый день они провели вместе. Мария Александровна выстирала и высушила на солнце Ленину сорочку, накормила его тем, что удалось добыть дома.
   - Неужели я вижу тебя в последний раз? - тихо, жадно всматриваясь в ее лицо, спросил Леня, когда им настало время прощаться.- Я уже видел столько крови, мама...
   Она растерялась, что-то стала говорить, сбиваясь с мыслей, но сын, торопясь - уже второй раз позвали его товарищи,- поспешил сказать ей самое главное:
   - Если со мной случится что... Знай, мама, стыдно тебе за меня не будет. За наших ребят мы будем мстить до последнего дыхания...
   ...С сестрой она часто приходила в старый парк, чтобы навестить здесь дорогие могилы, безмолвно постоять у стелы "Скорбящая мать" - сама в такие минуты похожая на изваяние. Это совпадение с художественным образом подметил краснодонский поэт:
   
   На центральной площади
   Я на стеле каменной,
   Около которой
   Вечные цветы,
   Мамы Виценовского
   Вижу образ пламенный -
   Сердцу дорогие,
   Милые черты...
   
   Когда позволяло здоровье, Мария Александровна ехала к тем, кто хотел увидеть мать из Краснодона. Молодежь Москвы, Киева, Риги, Одессы, где есть пионерские дружины, производственные бригады имени Юрия Виценовского, затаив дыхание, не раз слушала ее рассказы о молодогвардейцах... Так помогала она сохранять в памяти народа живой облик юных патриотов. Мария Александровна бережно хранила почетные грамоты от воинских частей, где отмечалось ее активное участие в воспитании воинского состава.
   Но особенно была дорога Марии Александровне одна заветная тетрадка. Получилось так, что тогда, еще совсем чистая, лежала она на столе в небольшой квартире Виценовских. Студенты, навестившие старую учительницу, после задушевной беседы попросили у нее разрешения оставить запись. Взволнованные услышанным, тут же, где прикоснулись к жизни Юры и Лени, захотели высказать слова, идущие из глубины сердца. Так много лет назад начал создаваться этот своеобразный документ человеческой признательности.
   Вот одна из последних записей: "У меня растет маленький сын. Если бы мне удалось воспитать его хоть в чем-то похожим на Ваших сыновей, Мария Александровна, я была бы счастливой матерью"...
   
   
   
   
   
   

ОККУПАНТЫ НЕ ПОЛУЧИЛИ УГЛЯ

Из воспоминаний М. А. Виценовской о сыне Юрии

       Юра родился 23 февраля 1924 года в городе Шахты Ростовской области. В 1925 году наша семья переехала в город Краснодон, где в 1931 году Юрий поступил в первый класс школы имени Горького. С первого класса он был очень аккуратен к своим учебникам и тетрадям. Юра был худенький, беленький, скромный, тихий, застенчивый мальчик.
   Незаметно Юра взрослеет, мужает... В своей жизни он переживает волнующий момент: его принимают в ряды Ленинского комсомола. Живо интересуется произведениями советских писателей. Его любимая книга "Как закалялась сталь" Н. Островского стала настольной. Павка Корчагин - его любимый герой. У него он учился мужеству, стойкости, отваге и любви к своей Отчизне.
   В школе он изучает военное дело, готовя себя к поступлению в артиллерийское училище. 21 июня 1941 года Юра оканчивает 10-й класс СШ № 4 им. Ворошилова.
   С большим энтузиазмом Юра работает на строительстве оборонительных сооружений. Вступает в истребительный отряд, но в армии ему не пришлось служить. Мобилизовали юношей рождения 1923 года, а 1924-го - эвакуировали. При переправе через Дон ему удалось сесть в машину с солдатами, и так он проехал с ними до Ставрополя. Но, попав в окружение немецких войск, вынужден был вернуться в Краснодон, где уже хозяйничали фашисты со своими зверскими "законами", вывешенными всюду на столбах.
   Не стерпела наша молодежь такого насилия. Ее девизом было "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях". Создается подпольная комсомольская организация "Молодая гвардия", куда, конечно, вступает и Юра.
   В организации он был таким же дисциплинированным, исполнительным, как и в школе. Все диверсионные задания, какие поручались ему штабом, выполнял честно.
   Появляются таинственные листовки, написанные от руки, а потом печатные, призывающие мирное советское население к спокойствию, твердой вере в силу Красной Армии и разоблачению гитлеровцев, кричащих, что занята Москва.
   В распространении листовок Юра принимает активное участие и даже, по словам его учительницы М. А. Колодий, находился в той группе молодогвардейцев, которая умудрилась листовку приклеить на спину полицейскому. Собирал оружие. Вместе с другими товарищами на хуторе Водяном нападают па немецкую машину с оружием, снимают охрану, а оружие свозят и хранят в разрушенных стенах бани. Участвует в разгоне скота, предназначенного фашистами для отправки в Германию. Часто уходит с товарищами, якобы на вечеринки, но через полчаса возвращается. Иногда весел и беспечен, иной раз грустный, серьезный и сосредоточенный.
   Против нашего дома расположен гараж, в котором в дни оккупации помещалась ремонтная база. Работало там много наших военнопленных. С ними знакомится Юра. И в момент, когда немецкие машины собрались из Краснодона выезжать, Юра привел к нам 10 человек военнопленных. На утро они разошлись по другим квартирам, у нас остался один Василий из Ставропольского края. Три недели мы его прятали, а когда немцы пришли с обыском, Василия не нашли. Нас предупредили вовремя, мы успели его перепрятать.
   Когда гитлеровцы решили восстановить шахту "Сорокино", Юра устраивается там слесарем. Медленно подвигаются работы. Часто отсутствует электричество.
   Меня предупреждают, что Юра - лодырь, плохо работает, ему грозит неприятность. На мои расспросы Юра отвечает: "Пойми, мамочка, для них я работать иначе не могу". Поняла я, что не лодырь Юра, а патриот. Это он делал замыкания электрических проводов. В конце концов готовую к эксплуатации шахту он выводит из строя. По заданию коммунистов-подпольщиков ночью под носом у часовых Юра перепилил несколько жилок каната, на котором укреплена клеть. Клеть рухнула в 250-метровую глубину ствола, вдребезги разбивая опалубку, вентиляционные устройства, водопроводные и энергетические коммуникации...
   Так закончилась попытки оккупантов наладить добычу угля из краснодонских шахт.
   Избежав ареста в первых числах января 1943 года, Юра вместе с Аней Соповой, Мишей Григорьевым, Субботиным, Огурцовым готовились организовать нападение на полицию и освободить арестованных подпольщиков. Все уже было готово. Из бани были перенесены гранаты, бикфордов шнур и т. п. Но предательство так и не дало осуществить эту операцию.
   27 января в два часа ночи Юра, Миша Григорьев, Субботин, Огурцов, Сопова, оставшиеся еще на свободе, были арестованы. Буквально за несколько часов перед казнью Юра сумел передать записку, в которой пишет:
   "Родные мои!
   Я обвиняюсь в том же. Нас ожидает концлагерь... Обо мне не беспокойтесь. Берегитесь сами. Я умираю за Родину. Целую. Юра..."
   Через несколько часов его повезли на казнь.

    1967 год.


   

Выписка из протокола № 36
   заседания бюро Краснодонского РК ЛКСМУ

6 февраля 1942 года.

   Слушали: Утверждение пионервожатым тов. Виценовского Юрия Семеновича, рождения 1924 года, образование 10 классов, национальность - русский, в комсомоле с 1939 года.
   Постановили: Утвердить пионервожатым тов. Виценовского Ю.С.

    Партархив Ворошиловградского обкома Компартии Украины, ф. 311, оп. 1, д. 40, л. 25.
   
   

См. также:
Владимир Резцов ЮРА, СЕРЁЖА И БЕССМЕРТИЕ (о Юрии Виценовском и Сергее Тюленине)