В заочной полемике участвуют: В.Аблицов и др., авторы материала «Антифашистское движение сопротивления» («Голос Украины», 06.11.1999 г.), Н.Ажгихина, автор статьи «Заложники легенды» («Огонек» №44, 1990), Г.Головлева, автор заметки «Молодогвардейцев выдумывали дважды» («Киевские ведомости» 11.12.2000), А.Гордеев, профессор Днепропетровского аграрного университета, автор статьи «Кто предал молодогвардейцев?» («Комуніст» №46, 1996), К.Иванцов, автор книги «Молодая гвардия»: правда, вымысел, клевета», А.Ильченко, автор материала «Молодая гвардия» — роман про ОУН?» («Всеукраинские ведомости», 12.06.96), С.Киселев автор статей «Кто же предал «Молодую гвардию»?» («Литературная газета» 27.06.90, «Киевские ведомости» 18 и 21.10.2002), А.Кобельнюк, автор статьи «Олег Кошевой комиссаром «Молодой гвардии» никогда не был...» («Голос Украины» 19.05.93), Н.Кононова, автор материала «Триумф и трагедия «Молодой гвардии» («Киевские ведомости» 11.10.2002), В.Левченко («Житомир», 08.05.1992 г.), А.Никитенко, директор Краснодонского музея «Молодая гвардия», В.Полищук, кандидат юридических наук, доктор общественных наук, с 1946 г. проживал в Польше, с 1981 г. живет в Канаде, автор книги «Гірка правда: злочинність ОУН-УПА», А.Редченко, автор материала «Мы верили в Украину…» («Народна газета», №9, 1994 г.), М.Романцов, автор материала «Если бы Олега Кошевого не казнили немцы — казнили бы большевики» («Вечерний Киев» 6.03.93), Ю.Семиволос, автор материала «Большевистское подполье: зеро, брехня» («Молодь України» 27.04.93; «Час-Time» 4.08.95), В.Семистяга и Ю.Козовский, авторы очерков «Что же было в Краснодоне?» («Молодь України» за 17, 18 и 22 сентября 1992 г.), В.Сильченко, автор статьи «Фадеевский «предатель Стахович», оказывается,— герой. И издал мемуары» («Киевские ведомости» 5.10.95), М.Слабошпицкий, главный редактор издательства «Рада», Е.Стахив, автор публикации «Молодая гвардия» — это выдумка Фадеева» («Вечірній Київ» 17.08.95) и книги «Останній молодогвардієць» (К., 2004), М.Федоренко, автор материала «ОУН и «Молодая гвардия» («Народна газета» №7, 1991), Э.Шур, автор материала «Молодая гвардия»: подлинная история, или уголовное дело № 20056» («Совершенно секретно» №3, 1999 и «Департамент» №4, 2000) и другие авторы публикаций.

Заголовки отдельных статей сразу раскрывают их смысл и возбуждают своей эмоциональной окраской: одни читатели с возмущением отвергают сенсационные сообщения о том, что «Молодая гвардия» якобы была националистической подпольной организацией, другие — заинтересованно берут это на веру. Наша задача — искать ис­тину, и для этого обратимся к авторам за доказательствами их утверждений.

В.Левченко: Теперь установлено, что в Краснодоне действовало самостийницкое подполье «Молодая гвардия» под лозунгом «Советская власть без большевиков». Однако все подвиги подпольщиков и славу приписано комсомольцам во главе с О.Кошевым [7].

М.Федоренко: Гость из США Евгений Стахив — коренастый седоголовый мужчина — знает о подпольной борьбе с фашизмом на Донбассе и о «Молодой гвардии» то, чего не знают читатели романа А.Фадеева [8].

А.Редченко: Евгений Стахив — человек пожилой, но такой же энергичный, как и в годы Второй мировой войны, когда пришлось путешествовать по Украине, организовывая самостииницкое подполье.

 «Народна газета» рассказывала о взаимодействии созданных им подпольных структур с «Молодой гвардией» на Донбассе. О подлинном, а не выдуманном Фадеевым по заказу компартии облике организации Олега Кошевого, о национал-коммунистической направленности действий юношей и девушек, которые под влиянием убедительного агитатора Евгения Стахива начали писать в своих листовках: «Смерть Гитлеру! Смерть Сталину! Советская власть — без большевиков!» Пан Евгений снова в Украине. Уже шестой раз после войны [9].

М.С.: «Народна газета» знакомила читателей и со всей семьей Евгена Стахива, в которой все были в ОУН, и с ним самим, подробно информируя о важной миссии пана Евгена в донецкий край, когда он, будучи в подполье, сотрудничал и с Олегом Кошевым, и с другими «молодогвардейцами», борясь и против фашизма, и против коммунизма [10].

М.Слабошпицкий: Я впервые встретился с этим человеком пять лет назад и сразу почувствовал в нем спокойную и разумную внутреннюю силу, которая дает возможность человеку преодолевать в жизни чрезвычайно сложные преграды.

... Книжка «Крізь тюрми, підпілля й кордони» родилась из рассказов Стахива обо всем, что ему довелось пережить в годы борьбы за независимую Украину. Он сидел и в тюрьмах, и был в подполье, переходил границы разных государств, ясное дело, каждый раз рискуя жизнью. Его биография — готовый широкоформатный, остросюжетный роман.

Евгений Стахив живет в Нью-Йорке, а его книга выходит в киевском издательстве «Рада» [11].

М.Прокоп: Это живо написанная и интересная работа, которая в своих отдельных частях может стать настоящим достоянием украинской мемуаристики, в частности там, где автор рассказывает об организованной освободительной борьбе подполья ОУН во время немецкой оккупации Украины [12].

В.Сильченко: Отечественная история сейчас бурно переписывается и преподносит немало сюрпризов. Вот и книга Евгения Стахива ... несомненно, вызовет легкий шок у всех, кого воспитывали на примере юных героев-краснодонцев из «Молодой гвардии» А.Фадеева. Подполье было, но не коммунистическое, а оуновское. И «предатель Стахович», т.е. Стахив, никого не предавал, а был активным, опытным бойцом-подпольщиком. О чем он сам, приехав из Нью-Йорка, убедительно рассказал собравшимся на презентацию.

Книга воспоминаний Стахива читается как ошеломляющий приключенческий роман. Тут и сотрудничество со Степаном Бандерой, неравная борьба с немецким фашизмом в Закарпатье и в самой Германии, «кошки-мышки» с гестапо в Донбассе и по всей Украине [13].

В.Аблицов, В.Жежера, В.Краснодемский: ...Недавняя встреча с Евгением Стахивом в Союзе писателей Украины возродила новую заинтересованность историей юношеской, краснодонской организации «Молодая гвардия».

Евгений Стахив — почетный деятель ОУН (Организация украинских националистов), во время второй мировой войны в составе подпольных походных групп ОУН действовал на Донбассе.

Е.Стахив, как и большинство оуновцев, прибыв в Украину, стал мишенью как для немцев, так и для участников большевистского подполья...

Вся история краснодонской юношеской подпольной организации до сегодняшнего дня является тайной, которую, очевидно, никому не удастся разгадать [14].

В.Минаев: Трудно поверить в то, что образованные журна­листы газеты высшего законодательного органа Украины не знают историю краснодонской подпольной организации. Может быть, Е.Стахив раскроет им «тайну» и расскажет о «взаимодействии с «Молодой гвардией»?

Е.Стахив: Как-то наши ребята нарвались в Ворошиловграде на молодых людей, которые занимались шпионажем. Потом уже мы узнали, что к чему: Шевцову перебросили сюда с рацией, чтоб передавала информацию о движении немецких войск. Сама она, конечно, ничего не видела. Имела нескольких ребят, которые приносили ей новости. Они изучали знаки на автомашинах (например, медведи, жабы, ключ), рассказывали об этом Шевцовой, а она передавала, что вот в Ворошиловграде появились автомобили с такими рисунками.

<...> Мои ребята имели разговор с информаторами Шевцовой. Они сразу поняли, что это какая-то подпольная группа, однако совсем не политическая.

 Мы стали переубеждать в важности нашей борьбы. Впоследствии они согласились с нами и писали на своих листовках: «Смерть Гитлеру! Смерть Сталину!.. Советская власть — без большевиков!» [8].

В.М.: Приписать такие лозунги молодогвардейцам значит задеть честь комсомольцев и советских патриотов, представить их изменниками Родины. Но, может, это были другие подпольщики?

Е.Стахив: ...На основании отчетов членов украинского освободительного движения в Донбассе Володьки Гринченко и Теодора Личмана я знал, что в Донбассе действовала небольшая группа бывших комсомольцев, называвшая себя «Молодой гвардией». Эта группа (хотя её члены были национал-коммунистами, которые пламенно ненавидели и Гитлера и Сталина) находилась в постоянном контакте с нашим подпольем и распространяла наши самостийницкие листовки. В Донбассе были также рабочие, которые требовали бросать в народ лозунги такого содержания: «Радянська Україна — без Сталіна, радянська Україна — без більшовиків!» Такие требования выдвигали, между прочим, также «молодогвардейцы», приятели Гринченко, поскольку они, как национал-коммунисты, думали об отдельном от российского «украинском пути к социа­лизму» [15].

В.М.: «Отдельный от российского украинский путь к социализму» сочинили только сегодня, а у комсомольцев 30-40-х годов такая мысль не возникала даже как фантазия.

И все-таки, когда состоялась встреча с молодогвардейцами? И где?

Е.Стахив: ...Где-то в декабре до меня дошла весть, что Володька (Козельский) наткнулся на молодых людей, которые записывали знаки на немецких военных машинах. Он понял, что это какая-то разведка. Мы хотели привлечь этих молодых людей — им было по 17-18 лет — к сотрудничеству, но вышло, что они не понимают никакой политики. Они просто собирали данные для разведчицы Любови Шевцовой.

<...> Таким образом, мы прервали с ними всякие контакты, чтобы не нарваться на возможные неприятности от немецкой контрразведки или гестапо.

<...> Но эта группа не проводила никакой идеологической работы и не имела никакого названия. «Молодая гвардия» — это выдумка Фадеева [16].

В.М.: Есть пословица: всякая сплетница на свою голову наплетает. Кажется, что эта истина подтвердится в наших беседах. Смотрите, сколько противоречий: то подпольная группа была «совсем не политическая», то «молодогвардейцы, приятели Гринченко» были «национал-коммунистами». Или «группа бывших комсомольцев, называвшая себя «Молодой гвардией», вдруг оказывается, «не имела никакого названия» и, дескать, «Молодая гвардия» — это выдумка Фадеева». Да и Володька, обнару­живший «информаторов Шевцовой», вначале был по фа­милии Гринченко, потом стал Козельским.

Так что за голословными и противоречивыми высказываниями проглянула несерьезность рассказчика.

М.Романцов: Во время немецкой оккупации Украины именно Евгений Стахив был организатором и руководителем националистического освободительного подполья в Донбассе. Которое после войны по известным причинам было «перекрашено» в красный цвет придворным литератором Фадеевым [15].

Е.Стахив: В своих интервью я утверждаю со всей ответственностью: коммунистического подполья на Донбассе не было. Мы просто не могли бы на него не натолкнуться в своей деятельности, как натолкнулись на ребят, которые собирали сведения о движении немецких войсковых частей для советской военной радистки Любови Шевцовой [16].

В.М.: Если большевистского подполья не было, то как же Стахив стал его «мишенью», господа хорошие из «Голоса Украины»?

М.Романцов: Какие лозунги принесла с собой ОУН в оккупированный Донбасс? [15].

Е.Стахив: О-о-о, это очень поучительная история. Донбасс был для меня университетом политической программы. Мы пришли воевать, имея лозунг «Украина — для украинцев». Но, поскольку контактировали также и с интеллигенцией Донбасса, то она нас научила, что это является пагубным. ...Мы отказались от старой редакции лозунга, после чего я имел в своем подполье и русских, и греков, и татар. Некоторые из них были уничтожены немцами.

А на летучках (листовках) сначала главным лозунгом был: «Смерть Сталину!» Пока мы не поняли, что люди могут подумать, будто бы самостийное украинское подполье подпирает Гитлера. Тогда мы поменяли надпись на летучках: «Смерть Гитлеру, смерть Сталину!» [15].

В.М.: Откровенное признание. Но как можно бороться с тем, чего нет? Не было на оккупированной территории сталинского режима! Был советский дух. Вот с ним и боролись немцы и оуновцы. Боролись открыто и подпольно. Скорее всего, главный лозунг оуновцев «Смерть Сталину!» был паролем, по которому гитлеровцы опознавали сообщников. Кстати, он смахивает на заклинание немцев, которые, сдаваясь в плен, твердили: «Гитлер капут, Гилер капут». А лозунг «Смерть Гитлеру!» был фальшивым. Чтобы с его помощью втираться в доверие к советским людям. Такое немцы могли позволить холопам ради об­щего дела. Об этом умысле Стахив проговорился.

А.Никитенко: ...Ни в какие ворота не лезут открове­ния Стахива относительно того, что в Донбассе не было коммунистического подполья, а было только украинское националистическое, в равной степени боровшееся и с гитлеровцами, и с большевиками. Смешно это... [17].

В.М.: Итак, легкое «прикосновение» к предмету разговора раскрыло легковесность исторических «сюрпризов». Этим можно было исчерпать спор с Е.Стахивом. Но в современной Украине он — важная особа: с почетом как национального героя его принимали Президенты страны, СМИ встречают нарасхват как крупного авторитета в «неравной борьбе с немецким фашизмом».

В связи с тем, что книгу Е.Стахива выдают, с подчеркнутым одобрением, за исторический документ и первоисточник правды о краснодонской «Молодой гвардии», нам нужно обстоятельно исследовать подпольную деятельность Стахива.

Ворона летела,

собака на хвосте сидела  (посл.)

Выдержки из книги

Стахів Є. Останній молодогвардієць. К.: Варта.—2004

Составитель книги Виталий Аблицов.

«Крізь тюрми, підпілля й кордони. Повість мого

життя».

Стояли первые дни декабря 1942 года. Зима. Голод. Беда очень большая. А у Черкашенка — бочки с квашеной капустой, помидорами, немного свеклы. Каждый день мы ели винегрет на завтрак, обед и ужин. Хлеб — только в воскресенье. И то было еще хорошо, так как позднее не стало ни помидор, ни свеклы, одна капуста и огурцы. Я, горемычный, имел такой заквашенный живот... Жить было тяжело.

<...> Как-то батальонщики, с которыми меня познакомил Антоняк, пригласили меня к себе на квартиру. Они были из пленных, взятых под Кавказом; кабардинцы, осетины, украинцы, кубанцы — душ 15-20. С Кубани — недалеко — привезли 20 литров самогона, имели кое-какую закуску.

Помню, я им рассказывал о самостийной Украине, о воле всех народов, а между кабардинцами и осетинами началась ссора. Закончилось тем, что они меня провозгласили своим Лениным (так как знали только большевистскую историю). Ребята хорошо выпили, повытаскивали наганы, начали стрелять. Я их останавливаю: «Придут гестаповцы». А они: «Никто не придет. А как придут, мы их к ноге. Не бойся, ты наш гость».

Принесли мне свою униформу: штаны, пиджак, длиннющую шинель, шапку-кубанку, дали большой наган. Повели к одной солдатке, представили как батальонщика, чтобы я мог у нее останавливаться.

А еще познакомили с Иваном Павловичем — инженером на хлебном заводе, который жил на Седьмой улице.

Очень мудрый, образованный мужчина, лет 40-45, патриот глубокого содержания. Имел где-то закопанную, без первых страниц, историю Грушевского, весь процесс «СВУ» — в сшитых газетах «Вісті» 1930 года. Перепрятывал вещи, связанные с историей Украины. То знакомство оказалось моим лучшим достижением, а он — лучшим учителем политической жизни.

Я ему рассказал о наших спорах с преподавателем пединститута, у которого жил, и он сказал: «Тот мужчина говорил тебе правильные вещи». Иван Павлович первый меня научил, что надо отречься от лозунгов, с которыми мы пришли. В первую очередь — от лозунга «Украина — для украинцев» как вредного. Говорил: «Вы должны отбросить все писания Донцова. Мы должны говорить о народном правлении, о социальных правах всех национальных меньшинств. Украина должна быть демократическим государством со свободой печати, религии, совести.

<...> Тогда мы говорили, что революция 1917 года была на благо, но пришел Сталин и уничтожил ее достижения, ввел диктатуру, тоталитаризм, который ничем не отлича­ется от гитлеризма, — уничтожали инакомыслящих, упрятывали в лагеря, только там была немецкая раса, а здесь — «старший брат».

Все это было изложено на бумаге Иваном Павловичем и даже в некоторых листовках, которые я послал на ут­верждение в Днепропетровск.

После того нас лучше начали понимать люди.

<...> Потом я поехал в Днепропетровск и имел разговор с Лемишем, который поддержал меня, так как и у его людей в Днепропетровске болело то же самое. Итак, идеи, с которыми мы пришли в Украину, претерпели изменения.

<...> Эта наша переориентация имела большой успех — к нам приставало все больше людей, а главное — из молодого поколения и рабочего класса. Мы пошли с народом, начали говорить с ним языком, который он понимал,— и он начал с нами сотрудничать, и это был наибольший успех всей нашей подпольной работы. С этого времени в нее начали включаться другие национальности: русские, татары, греки. Но теперь совершенно изменилась роль подпольщиков-националистов: не руководить народом (который может быть только исполнителем воли маленькой группы руководящего состава националистической партии), а служить ему, быть с народом и для народа.

Итак, мы стали на демократическую базу, и это был наш шаг вперед.

Батальонщики с Кубани научили меня ходить в немецкой униформе, эту идею я привез в Днепропетровск, и с того времени наши курьеры на пути Днепропетровск — Здолбунов начали пользоваться ею. Возили нам чемоданы с литературой, хорошее соленое сало с Волыни, которое мы распределяли между активными членами подполья, чтобы их хозяйки могли варить хороший суп — это была важнейшая пища, так как мяса почти не имели.

<...> Тем временем события на фронте развивались бурно. Мы не имели радио, читали лишь местные газеты, но ощущали, что на фронте что-то случилось, так как начали появляться одиночные то румынские, то итальянские солдаты, которые пешком шли на запад. Я затронул одного румына, который шел без оружия, привязав себе бечевкой к ремню чемодан: «Куда идешь?» Он умел одно-два слова по-молдавски: «Иду к мамке». Уже начали по­являться и немецкие солдаты-дезертиры.

<...> Грозной ситуация становилась и здесь, вокруг Луганска. ... Когда возвратился из Луганска в Днепропетровск, Лемиш послал в Луганск руководить подпольем новых людей. Осенью 1942-го туда послали Екатерину Мешко и студента Теодора Личмана. А кроме того, я по­слал туда Володьку Козельского. Они организовали более широкое подполье. И где-то в декабре ко мне пришла весть, что Володька встретил молодых людей, которые записывали знаки на немецких военных машинах. Он понял, что это какая-то разведка.

Мы хотели привлечь этих молодых людей — им было по 17-18 лет — к сотрудничеству, но вышло, что они не понимали никакой политики. Они собирали данные для разведчицы Любови Шевцовой. Позднее мы узнали от Александра Фадеева много преувеличений, неправды об их деятельности.

Итак, мы прервали с ними всякие контакты, чтобы не нарываться на возможные хлопоты с немецкой контрразведкой или гестапо. (с. 146-149)

*  *  *

«Полковник А.Бизанц был ведущим вербовщиком в школу в польском Закопане, размещенную на вилле «Тамара», – он лично отбирал в декабре 1939-го 115 оуновцев для обучения. Руководил этим учебным цетром офицер гестапо Кригер, преподавали немецкие офицеры-инструкторы. Впоследствии число курсантов-оуновцев увеличилось…

А были еще лагеря, курируемые немецкими спецслужбами, в Крынице, Дукле, Барвиняке, Пищанах, где к маю 1941-го обучалось около 800 бандеровцев и около 150 мельниковцев. С началом войны выпускники школ в Крынице и Закопане перешли в распоряжение абвера-2 майора Вайнца (Галичина) и капитана Вербейка (Волынь). Что до высшего руководящего состава ОУН, то он проходил «вишкіл» на специально организованных генералом Лахузеном спецкурсах под Берлином (через которые прошло приблизительно 1000 функционеров ОУН». («2000» 21.09.2007).

Приказы и объявления оккупационных властей.

 

«Приказываю всем, кто имеет огнестрельное или холодное оружие, сдать его в комендатуру г. Краснодона по истечении 24 часов. Кто уклонится от сдачи, будет немедленно расстрелян».

«Приказываю явиться на регистрацию всем коммунистам, комсомольцам и евреям. За неявку – расстрел».

«Запрещаю появляться населению на улицах после 6 часов вечера. За невыполнение – расстрел».

 

ОБ'ЯВЛЕНИЕ.

Об обязательной регистрации населения.

Все жители, а также граждане, прожившие в городе (или селе) свыше 3 суток, обязаны

НЕМЕДЛЕННО  РЕГИСТРИРОВАТЬСЯ

в городской (сельской) Управе. Отметка о регистрации производится на удостоверениях личности. Регистрацию обязаны пройти и все вновь прибывающие лица.

Жители, желающие оказать приют лицам, временно прибывшим в данный город (село), обязаны своевременно получить разрешение городского (сельского) головы, указав причины приезда и личные обстоятельства вновь прибывших.

Нарушения указанных правил строго караются. Лица, оказавшие приют красноармейцам и агентам советской власти (партизанам, шпионам), подвергаются высшей мере НАКАЗАНИЯ – РАССТРЕЛУ..

Полевой комендант.

(Гос.архив Луганской обл., Ф. Р-1717, оп.1, д.5, л.7)

 

ОБ'ЯВЛЕНИЕ

Кто возьмет к себе на квартиру участника банды или парашютиста, не заявляет о его квартировании, снабжает продуктами питания или знает его убежище и не заявляет, или вообще чем-нибудь ему помогает, арестовывается и беспрекословно расстреливается.

Крестьяне! Заботьтесь сами о безопасности ваших семейств, ваших продуктов питания и ваших сел.

Каждый в отдельности Вы слабы, об'единяясь в самооборону вашего села вы будете достаточно сильны, а с помощью полиции прекратите преступную деятельность банд.

Мы пришли чтобы помочь вам в этом.

Майор и комендант

(Гос.архив Луганской обл., Ф. Р-1717, оп.1, д.5, л.2)