|
|
|
|
З. Секретарева
"С ДРУЖБОЙ СТАРИННОЙ И НЕИЗМЕННОЙ"
|
ВСТРЕЧА ПОСЛЕ ВОИНЫ
В декабре 1949 года Саша Фадеев проездом в Стокгольм был в Ленинграде.
Как-то утром, подойдя на звонок к телефону, я услышала Сашин голос:
«Зоя, здорово. Костя дома или в командировке? Вечером буду у вас. Пирожки будут? Из мокрого только чай, а пирожки обязательно!»
Домашние пирожки к вечеру, конечно, были готовы.
На звонок дверь открыла соседка. Выйдя в прихожую, я сразу оказалась в Сашиных сильных, как у медведя, объятиях. Мы расцеловались.
В эти мгновения я показалась себе маленькой-маленькой старушкой, совсем потерялась рядом с его высокой, могучей фигурой. Ведь я давно не видела Сашу, а он за это время превратился в солидного, уже немолодого мужчину.
Эти минуты в нашей прихожей были очень похожи на встречу долго отсутствующего сына со своей старушкой матерью.
Внимательно, рассматривая друг друга, мы думали свое.
Я смотрела, не узнавала — он или не он. И только когда услышала его высокий и молодой знакомый голос и раскатистый, только Саше присущий смех, я признала—это он, Саша.
Долго в этот вечер шла наша беседа.
Саша сидел на кушетке, обняв за плечи меня и Костю.
Он делился своими впечатлениями о зарубежных путешествиях. Было что послушать, ведь только в одном этом году он успел побывать в США, Китае и дважды в Париже.
Потом он узнал и от нас много нового. Шел 1949 год, развертывалось то, что впоследствии было названо «Ленинградским делом». О нашей судьбе в 1936—1938 годах он уже давно был осведомлен, но то, что на нас снова надвинулась тень пережитого десять лет назад, узнал впервые.
Помню, как его руки крепче сжали наши плечи и мы придвинулись к нему еще ближе. Говорили мы вполголоса, чтобы стены не слышали. Самым страшным из всех наших бедствий было то, что мы совершенно потеряли способность понимать происходившее. Нестерпимо хотелось знать, разобраться, понять, кому и зачем нужно так жестоко поступать с честными людьми.
По своему положению Саша должен был знать, что делается там, «в верхах», но ясности у него самого не было. На многие мои вопросы он не смог тогда ответить,
| |
|
|